Отель «Нантакет»

Глава 14. Между нами, администраторами

Наступила вторая суббота июля. Из трех номеров выселились гости, в четыре номера — заселились. Алессандре не верилось, что в отеле так мало людей. Знай она, что все будет так кисло, она бы устроилась в «Уайт Элефант».

К счастью, одним из новоприбывших был мужчина, путешествующий в одиночестве, — доктор Романо. Он был утонченно красив, словно врач из мыльной оперы. Доктор Романо остановился в обычном номере (не в люксе), и на его пальце красовалось черное титановое обручальное кольцо. Алессандра решила проигнорировать эти печальные факты и дала ему листочек со своим номером телефона. Доктор наклонил голову, чтобы прочитать имя на прикрепленном вверх ногами бейджике.

— Благодарю вас, Алессандра.

«Прекрасно», — подумала она. Алессандра была уверена: едва он заселится в номер, он тут же напишет ей.

Эди тем временем пыталась записать женщину из номера сто десять на укладку в салоне «Р. Дж. Миллер». «Да не выйдет, у них все всегда занято», — подумала Алессандра. За месяц с лишним ей так и не удалось никого туда записать. Однако она услышала, что Линдси из салона согласилась принять еще одну клиентку, «раз уж просит сама Лапушка Эди Роббинс».

Эди повесила трубку. Заметив это, к стойке подошел Зейк.

— А как вообще делают эти ключи-карты от номеров? Тут какая-то магия замешана?

Эди вдохнула — видимо, собираясь объяснить, что дело не в магии, а в магнитах. Алессандра вклинилась в разговор:

— Это только между нами, администраторами. Ты не поймешь.

— Да, только между нами! — поддержала ее Эди, улыбнувшись Алессандре такой лучезарной улыбкой, что та аж поморщилась.

Эди так хотелось подружиться с ней! Но нет, этого Алессандра допустить не могла.

В холле появилась пара со множеством сумок и детскими вещами: коляской, автокреслом, огромной сумкой памперсов.

— Ну, я пошел, — сказал Зейк. — Знаете, это между нами, швейцарами.

Алессандре только казалось — или Зейк действительно слишком часто ошивался возле стойки регистрации? Она повернулась к Эди.

— Думаю, ты ему нравишься.

Глаза Эди округлились.

— Что?!

— Постоянно подходит к стойке, задает вопросы. Ты не заметила?

— Ага. Спросил вас, почему вы носите бейджик вверх ногами и как сказать «расчет» по-итальянски, а еще попросил вас назвать самое странное место, где вы занимались сексом. Ему нравитесь вы, а не я.

— Да он просто хочет, чтобы ты поревновала, — возразила Алессандра. — Я ему в бабушки гожусь.

Алессандра сказала это от чистого сердца — она знала, что была слишком взрослой для Зейка.

Эди рассмеялась и взяла сумку.

— Я за обедом.

Она ушла, оставив тяжелое бремя заселения пары с младенцем Алессандре. Конечно, им понадобится детская кроватка, они спросят, можно ли в отеле стирать вещи, и потребуют пригласить няню, чтобы родители могли тихо и спокойно поужинать на пляже Гэлли или в ресторане «Шонтиклер». Телефон Алессандры, лежащий в глубине полочки под столешницей, завибрировал: пришло сообщение, скорее всего, от доктора Романо. Алессандра была так этим довольна, что смогла одарить новоприбывшую пару почти искренней улыбкой.

— Добрый день! Я вас заселю.

Женщина в зеленом вязаном платье в обтяжку, не скрывающем ни пышной груди, ни невероятно плоского живота, застыла на секунду — и ахнула.

— Аля Пауэлл?

Алессандра замерла, словно зверь, загнанный хищником. Тех, кто знал ее детское прозвище, она всеми силами старалась избегать.

Алессандра вгляделась в лицо женщины. «О нет», — подумала она. Это была Даффи Бичем, ее подруга со старшей школы. Алессандра много лет назад соблазнила ее отца, профессора Стэндфордского университета доктора Эндрю Бичема. Насколько Алессандра помнила, Даффи так об этом и не узнала.

Эндрю Бичем (сокращенно — Дрю) без всяких возражений купил Алессандре билет до Рима, потому что в какой-то момент осознал, что она могла разрушить всю его жизнь. К тому времени, как Алессандра приземлилась в Италии, Даффи училась на втором курсе университета Пеппердайна, валялась на пляжах Малибу и встречалась с будущими звездами кинобизнеса. Дружба между девушками осталась лишь в виде редких сообщений (и то если одна из них слышала песню группы Dave Mattews Band в нетрезвом виде).

Время от времени Алессандра проверяла странички Даффи в «Фейсбуке»^◊ и в «Инстаграме»^◊ — у Алессандры были профили и там и там, но она никогда ничего не выкладывала. Она узнала, что Даффи вышла замуж за специалиста из Силиконовой долины. Алессандру тоже позвали на свадьбу — приглашение пришло на адрес ее матери, и Алессандра, жившая в то время на Ибице, попросила ее отказать. Сейчас до Алессандры дошло, что она так и не прислала подруге подарок, — но, наверное, это было простительно, ведь она была за границей. Имени мужа она тоже не знала, но через несколько секунд эта тайна станет явной.

После учебы в университете Даффи поступила в магистратуру — получала степень в сфере общественной деятельности. Она всегда старалась помогать людям, занималась благотворительностью — в качестве выпускного проекта она раздавала одеяла бездомным в Окленде. Отчасти эти черты касались и дружбы с Алессандрой. Для Даффи она тоже была своего рода благотворительным проектом — девочка без отца и с никудышной матерью.

Фотографии в социальных сетях Даффи были предсказуемыми: вот они с мужем собирают яблоки в парных свитерах (это было почти смешно), вот стоят в очереди за морепродуктами в «Суон Ойстер Депо». На одном снимке был туман, красиво стелющийся под мостом «Золотые ворота», на другом — бань-ми со свиной грудкой на фоне стадиона, где играла команда по американскому футболу Forty-Niners, с подписью: «Только в Сан-Франциско!». Спустя некоторое время Даффи выложила фотографии новой квартиры, которую они с мужем купили в Ноб-Хилле, и предложила своим пятистам тридцати семи подписчикам выбрать оформление для комнат. «Обои или краска для стен в ванной? Деревянный пол на кухне или же более модный эпоксидный?»

О ребенке Алессандра не знала — видимо, уже больше года даже не вспоминала о Даффи. Может, ей следовало чаще проверять ее странички — успела бы подготовиться к ее приезду на Нантакет.

— Даффи! — поприветствовала ее Алессандра, пытаясь подавить спутанные мысли. — Поверить не могу! Ты будешь отдыхать здесь?

— Да! Мы на три ночи, — ответила Даффи. — Ты тут… работаешь?

— Да! — ответила Алессандра, с энтузиазмом подтверждая совершенно очевидный факт.

Она твердо решила, что не даст ситуации стать неловкой — хотя куда уж больше! Ведь Алессандра была выдающейся ученицей школы, нестандартно мыслящей, с превосходными способностями к изучению языков. Предполагалось, что она преуспеет в жизни больше Даффи, но на деле вышло с точностью до наоборот.

— Я главный администратор, — добавила Алессандра.

Даффи подвезла к стойке коляску. К ней подошел муж — как раз закончил загружать кучу сумок в тележку для багажа, которую придерживал Зейк.

— Я думала, ты… не знаю, где-нибудь в Сен-Тропе, живешь на яхте какого-то богача, — сказала Даффи.

«Так и планировалось», — подумала Алессандра.

— Да, я только недавно вернулась из Европы. Жила в Италии, а до этого в Испании и Монако.

— Милый, — обратилась Даффи к мужу, — это Аля Пауэлл, моя лучшая подружка со старшей школы.

Зейк околачивался у двери, придерживая тележку и, судя по всему, ловя каждое слово. Алессандра искренне надеялась, что он не скажет Адаму о ее детском прозвище — тот будет подтрунивать над ней не переставая.

Муж Даффи протянул Алессандре руку и наградил ее мощным рукопожатием Силиконовой долины, намеренно глядя прямо в глаза.

— Я Джейми Чанг, — представился он. — Рад знакомству, Аля.

«Я Алессандра!» — подумала она, но не стала поправлять его: не хотела казаться заносчивой.

— Я вас зарегистрирую, — сказала Алессандра. — Пожалуйста, предоставьте удостоверение личности и кредитную карту.

Джейми Чанг протянул ей калифорнийские водительские права и банковскую карту American Express.

— Значит, вы с Даффи знакомы со старшей школы?

Даффи махнула на него рукой.

— Мы были лучшими подругами! Просто неразлучными. Аля, можно сказать, жила у меня дома. Это она придерживала мне волосы, когда я так напилась текилы…

— Ага! — сказал Джейми. — Так это из-за вас моя жена терпеть не может «Маргариту»!

«Я не поила ее текилой! Я придерживала ей волосы!» — с возмущением подумала Алессандра, но снова промолчала.

— Мои родители так любили Алю! Особенно мама. — Даффи понизила голос: — Она даже поговаривала о том, чтобы тебя удочерить. Хотела, чтобы ты жила в хорошем, приличном доме.

Алессандра не поддалась на провокацию. Она умолчала, что у нее был и дом, и родная мать. Не поддалась она и жгучему желанию перегнуться через стойку и громко прошептать Джейми: «Я закрутила роман с отцом Даффи весной, когда мы с ней учились в выпускном классе».

Вместо этого Алессандра произнесла:

— Первую ночь в отеле можете не оплачивать.

— Правда? Спасибо! — обрадовалась Даффи. — Ты просто летний Санта-Клаус!

«Хо-хо-хо», — подумала Алессандра.

— Ну, считайте это запоздалым свадебным подарком.

Даффи нахмурилась.

— А ты ничего нам не дарила?

Алессандра покачала головой. Ну конечно, Даффи не стала бы следить за такими вещами, как подарки на свадьбу от каждого приглашенного. Возможно, она даже не вела им учет и вместо этого попросила всех пожертвовать средства в фонд «Дом Розали». Однако, судя по кольцу с бриллиантом на пальце Даффи, крупным бриллиантовым серьгам и часам линейки Cartier Tank (вероятно, подарку на рождение ребенка — Алессандра это выражение просто ненавидела), в последнее время она начала больше ценить материальные блага.

— Может, повысите нам категорию номера? — попросил Джейми. — Если, конечно, у вас есть свободные люксы.

Свободных люксов в отеле было аж семь. Однако Алессандру такая наглость просто поразила — мужчина будто ударил ее электрошокером.

— Похоже, все люксы заняты, — ответила она.

— Просто, понимаете, ребенок… — начал было Джейми.

— Знакомься, это Кэбот! — воскликнула Даффи и достала из коляски похожего на ангелочка младенца в матросском костюме.

«Значит, Кэбот Чанг», — подумала Алессандра. Ребенок был милым, в том самом возрасте, когда младенцы наиболее фотогеничны, — шесть или семь месяцев. Алессандра поводила перед ним пальцами. Любовь к детям в ней отсутствовала настолько, что жест казался фальшивым, однако за маской умиления ей удалось скрыть раздражение. Она предложила Джейми и Даффи бесплатную ночь в отеле, а Джейми потребовал дополнительные льготы — создавалось ощущение, что Алессандра ничего для них не сделала.

Алессандра показательно постучала пальцами по клавиатуре.

— Что ж, поколдую немного и как-нибудь найду для вас люкс, — сказала она. — Зейк соберет детскую кроватку и обезопасит номер для ребенка.

— Спасибо! Ты просто солнышко! — обрадовалась Даффи. — Хочешь как-нибудь поужинать с нами? Поговорим обо всем, что случилось за эти годы.

Алессандра бросила взгляд на телефон — с номера, который явно принадлежал доктору Романо, пришло уже два сообщения.

— Я буду занята все три вечера, пока вы здесь, — сказала она. — Но, уверена, мы сможем поболтать.

Алессандра активировала ключи люкса номер двести шестнадцать и положила их на стойку.

— Скорее бы написать родителям, что мы с тобой снова встретились! Вот они удивятся! — сказала Даффи.

— Передавай им привет, — ответила Алессандра.

Алессандре вспомнились те беспокойные месяцы, когда она спала с отцом Даффи. Ей тогда было восемнадцать — в то время ей казалось, что она уже достаточно взрослая для подобного романа, но теперь, почти столько же лет спустя, она понимала: это было не так. Алессандра едва достигла совершеннолетия, а Дрю к тому времени было за сорок, и он бессрочно состоял в штате Стэндфордского университета. Однако даже сейчас, в две тысячи двадцать втором году, Алессандра не могла назвать себя жертвой в этой ситуации.

Она давно была влюблена в Дрю, обожала его, возводила в идеал, считала его кем-то между недостижимой знаменитостью и человеком, заменившим ей отца. Бичемы жили в викторианском особняке на Филберт-стрит, который унаследовали от родителей Мэри Лу. Из-за манящей приоткрытой двери в кабинет Дрю всегда лилась классическая музыка. Радио на кухне вещало последние новости науки и культуры. По утрам Мэри Лу готовила девочкам блинчики, по выходным — европейский морской язык и салат фризе с беконом на ужин. Супруги Бичемы много читали, были подписаны на журналы «Экономист» и «Нью-Йорк Ревью оф Букс», ходили в театр на симфонии. Они были лично знакомы с Алисой Уотерс[39], часто путешествовали в Лиссабон и Гранаду: Дрю читал там лекции. Бичемы были богаты не деньгами, а интеллектом, идеями, интересным опытом.

Даффи, однако, не разделяла интересов родителей. Она слушала Бритни Спирс, обожала сериал «Баффи — истребительница вампиров» и попадала в неприятности не реже, чем Алессандра, — если не чаще. В конце концов, это Даффи подружилась с Эйчем-Би, парнем, который той судьбоносной ночью встретился с ними в парке «Президио» и купил бутылку текилы Don Juilo. Даффи осушала вместе с парнем рюмку за рюмкой. Алессандра свои напитки выливала через плечо: Эйч-Би казался ей подозрительным, и ей хотелось оставаться в трезвом уме, если что-то пойдет не так.

Кончилось все тем, что Даффи стало плохо. Ее стошнило; Алессандра придержала ей волосы. Было десять часов вечера, на улице было по-мартовски промозгло, они сидели на сырой парковой траве. Алессандра хотела пойти домой вместе с Даффи, но та не могла пройти и трех шагов, чтобы ее не вырвало. У Алессандры не осталось выбора — она позвонила ее отцу.

В доме Бичемов в самом разгаре был званый ужин: в обеденном зале горели свечи, на столе стояли пустые бутылки изысканного каберне Napa. Однако, когда Дрю миновал дверь столовой, отводя девушек на кухню, разговоры и смех тут же стихли. Мэри Лу встала из-за стола и отшутилась: «Все мы когда-то были подростками, правда, Барри?»

Увидев, в каком состоянии Даффи, ее мать пришла в ярость. Она кричала на Алессандру — девочку из неблагополучной семьи, якобы подающую ее дочери плохой пример, — пока не поняла, что та была абсолютно трезвой. По неизвестной причине это разозлило Мэри Лу еще сильнее.

— Уведи ее с глаз долой! — крикнула она Дрю.

Дрю подвез Алессандру домой. От слов Мэри Лу девушка словно онемела. Ей казалось, что ей дали пощечину — до этого женщина обращалась с ней как с любимицей. Дрю постарался извиниться и поблагодарил Алессандру, сказав, что она хороший друг.

— Ты особенная девушка, Аля, — продолжил он. — В тебе есть какая-то необузданность — если что, это комплимент. Верю, ты добьешься в жизни всего, чего захочешь.

Они остановились на улице рядом с домом, где жила Алессандра. Было темно и тихо. Дрю заглушил двигатель — девушку это насторожило.

— Разве вам не пора на званый ужин? — спросила она.

Дрю откинулся на спинку сиденья.

— Боже, все эти люди такие скучные! Барри Уилсон постоянно говорил об аннуитетах. — Он повернулся к Алессандре. — И когда я успел так постареть?

— Вы не волнуетесь о Даффи? — поинтересовалась девушка.

— Она будет в порядке. Текила — сама по себе наказание.

Алессандра уже хотела открыть дверь и поблагодарить Дрю за то, что он ее подвез, но что-то в его поведении показалось ей необычным. Он посмотрел на дверь ее дома.

— Твоя мама на работе? — спросил он.

Они оба знали ответ. Алессандра кивнула.

— Тебе не будет страшно одной?

Алессандра оставалась дома одна с семи лет. Ей пришла в голову шальная мысль: он ждал ее приглашения. Девушка подалась вперед, легонько положила ладонь на бедро Дрю (верхнюю его часть), а затем поцеловала мужчину в губы. Поцелуй вышел долгим и по сей день оставался самым романтичным в жизни Алессандры.

— Ох, пожалею я об этом, — вздохнул Дрю.

Однако уже через секунду он вышел из машины и вместе с Алессандрой направился к ней домой.

Алессандре хотелось относиться к Джейми плохо — он сыграл на ее чувстве стыда и выпросил повышение категории номера. Однако она была вынуждена признать, что он казался примерным отцом, мужем и гостем. Зейк рассказал, что Джейми дал ему сотню долларов за то, что он обезопасил номер для ребенка. Рано утром, на второй день их пребывания, Джейми спустился в холл с младенцем, чтобы Даффи смогла выспаться. Он общался с другими гостями, и Кэбот уснул у Джейми на руках, пока он играл с Луи в шахматы (Луи выиграл).

Каждый раз, когда открывались двери лифта, Алессандра подскакивала. Увидев Даффи, она тут же скрылась в комнате отдыха. Она скормила музыкальному автомату долларовую монетку и выбрала песни Оззи Осборна, а также групп Kiss и Metallica. Затем она направилась играть в пинбол, чтобы отвлечься: сама Даффи Бичем приехала сюда и напоминает ей о прошлом! Алессандра сыграла один раз, второй, третий (побив рекорд) — и тут услышала певучий голос Адама.

— Алесса-а-а-а-ндра, вы здесь?

— Привет! — ответила Алессандра, нехотя отходя от пинбольного автомата: она уже кинула в него четвертую монетку.

— Возвращайтесь за стойку! Эди завалили по уши.

Алессандра вышла в холл и увидела, что Адам был прав: перед стойкой выстроилась очередь — впервые со дня открытия отеля.

— Извини, — сказала Алессандра.

— Все в порядке, я понимаю, — кивнула Эди.

«Не понимаешь», — подумала Алессандра.

Чуть позже Даффи подошла к стойке с Кэботом на руках. На мальчике была крошечная панамка и купальный костюм с рисунком из акул.

— Мы пойдем в бассейн для всей семьи, — сказала женщина. — Где-то в час дня я уложу его спать и спущусь поболтать с тобой.

— Хорошо! — ответила Алессандра.

Ей совершенно не хотелось общаться с Даффи. Ей не хотелось вспоминать старшую школу или разговаривать о Дрю и Мэри Лу — благодаря страничке Даффи в «Фейсбуке»^◊ Алессандра и так знала, что оба поседели и набрали по пятнадцать килограммов. Она не желала слушать истории о чудесной жизни Даффи в Сан-Франциско с успешным мужем и милым ребенком. А еще больше Алессандре не хотелось отвечать на вопросы о себе. Как ей жилось за границей? Иногда хорошо, иногда не очень. Алессандра успела поработать в нескольких прекрасных отелях и побывать в отношениях с разными мужчинами. Все они были богатыми, большинство — женатыми, а один, за которого Алессандра планировала выйти замуж, оказался преступником-финансистом. Рассказывать о любых из этих отношений было не лучшей идеей. А как ей живется на Нантакете? Ну, скажем, прошлой ночью она проскользнула в комнату доктора Романо. Они заказали еду и напитки в номер, и, когда их принесли, Алессандра спряталась в ванной. Затем они занялись (крайне заурядным) сексом, и в два часа ночи Алессандра ушла, не чувствуя в душе абсолютно ничего.

Прежде чем вернуться в номер, Даффи остановилась у стойки.

— Я скоро приду! Джейми посидит с Кэботом, чтобы мы могли пообщаться.

— Прекрасно! — ответила Алессандра.

Как только за Даффи захлопнулись двери лифта, Алессандра с отчаянием простонала.

— Хочешь пойти пообедать? — спросила Эди. — Можешь уйти на сколько угодно, я не против.

Алессандра удивленно моргнула.

— Чем обязана такой доброте?

— Я на этом острове выросла, — сказала Эди. — Прежде чем зайти в супермаркет, я проверяю, какие машины стоят на парковке. Некоторых старых друзей хочется избегать во что бы то ни стало.

«О, так она и правда понимает», — подумала Алессандра.

Она взяла один из принадлежащих отелю велосипедов и отправилась в «Самсинг Нэчурал». Женщина целых два часа провела за столиком на улице, читая новый роман Элены Ферранте.

Когда Алессандра вернулась в отель, Эди сообщила ей приятные новости:

— Волноваться не стоит! Они отправились пообедать в «Ловце устриц» и останутся там до самого заката.

— Благодарю, — ответила Алессандра.

Запомнив распорядок Кэбота, Алессандра смогла избежать разговора с Даффи и на второй, и на третий день ее пребывания в отеле. Во многом это была и заслуга Эди: девушка позволяла ей брать долгие перерывы на обед и в первый раз сказала Даффи, что у Алессандры запись к врачу, а во второй — что у нее срочная встреча в Zoom.

Во вторую ночь пребывания доктора Романо в отеле Алессандра не заходила к нему: решила выспаться. Однако она пришла на третью ночь. Секс оказался еще более заурядным, чем в прошлый раз, и после Алессандра невольно разрыдалась. Доктор Романо (его звали Марк) решил, что она плачет, потому что привязалась к нему и грустила из-за его предстоящего отъезда. Он осторожно вытер слезы Алессандры подушечкой большого пальца. Руки и пальцы у доктора Романо были красивыми, ухоженными: он работал хирургом.

— Пожалуйста, не плачьте, — сказал он, пытаясь успокоить ее. — Мы хорошо провели время, и это главное, правда?

Разумеется, больше Алессандра его не увидит: в Канзас-Сити доктора ждали жена и две маленькие дочери. Однако плакала она не поэтому. Она пожала плечами.

— Как мне успокоить вас? — спросил доктор Романо.

— Обнимите меня покрепче, — пробормотала Алессандра, прижимаясь к нему. — И, если вам нетрудно, напишите отзыв об отеле на «ТурСплетнях» и упомяните в нем мое имя. Скажите, что я очень помогла вам с заселением в номер или что-то вроде того.

Доктор Романо пощекотал ее в районе ребер.

— Вы и правда очень помогли с заселением.

Он взял пульт и включил телевизор. Там как раз начиналась комедия «Гольф-клуб».

— Ого! — обратился он к Алессандре. — Вы смотрели этот фильм? Ничего смешнее в жизни не видел.

Хоть один мужчина не считал, что «Гольф-клуб» — самый смешной фильм на свете? Алессандра таких не встречала.

— Впервые о нем слышу, — ответила она. — Там что-то про гольф?

— Не просто про гольф! Смотрите, вот это судья… Вам должно понравиться.

Алессандра закрыла глаза.

Проснулась она глубокой ночью — почти в три часа. Доктор уже давно храпел. Алессандра выбралась из постели и оделась: пора было идти домой. К счастью, можно было уйти из парадных дверей, а не спускаться на нижний этаж, чтобы воспользоваться черным ходом: смены Ричи и Рауля уже закончились. Однако, войдя в холл, она увидела, что Рауль все еще у дверей. Алессандра юркнула за угол, но Рауль, видимо, что-то почувствовал. Он обернулся и увидел ее — Алессандру застукали.

— Здравствуйте! Что вы здесь делаете в столь поздний час? — спросил он.

Алессандра приподняла бровь.

— А вы что здесь делаете?

Он покачал головой.

— В номере двести шестнадцать случились неприятности. Мне пришлось обратиться в полицию.

— Номер двести шестнадцать? Кто-то пожаловался на плач младенца?

— Нет, с ребенком все в порядке. Дело в родителях. Накануне они поужинали в «Гэлли», а затем, видимо, выпили в «Лоле» — не могу сказать точно. В любом случае оба были нетрезвыми и начали громко ссориться. Нам позвонили из номера двести четырнадцать. Сначала я пошел один, но такие конфликты вне моей компетенции, так что я позвал Ричи. Жена плакала и называла мужа сволочью, а тот говорил, что она сошла с ума. В ответ она закричала, чтобы он ушел из номера… В общем, скандал был ужасный. Когда приехала полиция, они взяли себя в руки. Сейчас все в порядке, а утром они, слава богу, съезжают.

— С женой все точно хорошо? — спросила Алессандра. — Он ее не бил?

— Муж отвел меня в сторонку и сказал, что ей вообще не положено пить: она же кормящая мать. Однако она решила сделать исключение: она же отдыхает, а еще встретила давнюю подругу, из-за которой ее «вынесло».

— «Вынесло»?

— Да, он выразился так. Только не просите меня объяснить, что это значит, — мне сорок два года, я сам понятия не имею.

Рауль взъерошил ей волосы, хотя они, скорее всего, и так были растрепаны. Никому, кроме Рауля, Алессандра бы подобное не позволила.

— Так что вы здесь делаете? — спросил он.

— О, вы же меня знаете, — ответила Алессандра. — Мне так нравится в отеле!

Наутро Алессандра положила счет для семьи Чанг в конверт и с улыбкой передала конверт Даффи.

— Жаль, что не удалось пообщаться…

— Мне тоже, я была так занята!..

— Надо было смотреть за ребенком…

— А у меня работа, выходной раз в две недели…

— Мы отлично провели время, спасибо за люкс, вот мой номер, позвони мне, если приедешь в Сан-Франциско! И добавь меня в друзья на «Фейсбуке»!^◊

— Обязательно! — солгала Алессандра и глазом не моргнув. — Пока!

Джейми и Даффи ушли, забрав с собой и милого младенца Кэбота в детской коляске. «Ну вот и все», — подумала Алессандра.

Правда, этим дело не закончилось. Через несколько дней, когда Алессандра и Эди включали компьютеры и готовились к рабочему дню, из кабинета позади стойки выглянул Ричи. Обе женщины в ужасе подскочили — не ожидали его увидеть.

— Ой! Я уж подумала, это призрак! — охнула Эди.

Ричи даже не улыбнулся. Учитывая, что обычно он постоянно шутил и был в хорошем настроении, это казалось странным. Однако, судя по всему, он провел в отеле всю ночь. Алессандра работала в ночную смену первые несколько месяцев в отеле «Тремеццо» и знала, как ужасно это сказывается на нервах.

Ричи потряс перед Алессандрой листом бумаги.

— Вы предоставили гостю с фамилией Чанг ночь за счет отеля? Без кода, объяснения и согласия начальства?!

— Да… — ответила Алессандра.

Она так обрадовалась, когда семья Чанг уехала, что совершенно забыла о том, что ночь за счет отеля нужно как-то объяснить. Даффи «вынесло», и Алессандра никак не могла понять почему. Вообще-то «вынести» должно было ее саму — что вообще за бред Даффи несла про «хороший, приличный дом»?

Администраторам разрешалось предоставить гостю ночь за счет отеля, если что-то пошло не так — например, если с гостем произошло что-то плохое или ему не удалось заселиться раньше пяти вечера. Однако просто предоставить бесплатную ночь по желанию персонала, как сделала Алессандра, было нельзя. Каждую ночь за счет отеля нужно было согласовывать с Лизбет. Правда, Алессандра ожидала, что Ричи закроет на это глаза. Он никогда не возражал против того, что раз в несколько дней она брала пять или десять долларов из мелочи в кассе, чтобы купить себе обед (хотя, возможно, он просто об этом не знал).

— Это правда так важно? — спросила Алессандра.

— Ночь в номере стоила шестьсот сорок пять долларов, — ответил Ричи. — Эти деньги нужно заплатить. Вам, Алессандра, так как это вы единолично приняли решение предоставить бесплатную ночь.

— Хорошо! — сказала Алессандра. — Вот только упомяну, что Эди без разрешения предоставила семье Марш люкс-номер по цене обычного на целое лето. Куда бо́льшая потеря дохода, чем шестьсот сорок пять долларов, не правда ли? А ее никто платить не заставляет.

Воцарилась гробовая тишина. Наконец Ричи раздраженно вздохнул.

— Ладно. В этот раз я прощаю, но больше так не делайте! Это относится к вам обеим.

Он удалился обратно в кабинет.

Алессандра повернулась к Эди.

— Надо было просто поставить в их номере тостер, — сказала она.

Эди ответила испепеляющим взглядом.

— Эди, прости, — вздохнула Алессандра и немного помолчала. — Да, я подставила коллегу, которая всегда мне только помогала и относилась ко мне с добротой. Как думаешь, так можно поступать только нам, администраторам?

— Только вам, — ответила Эди.

Однако на ее лице появилась едва заметная улыбка, и Алессандру охватило необъяснимое облегчение.