Отель «Нантакет»

Глава 19. Кровать, ремень и еще одна кража

Для большинства людей, работающих в летней сфере обслуживания, август был наименее любимым месяцем — и Лизбет не была исключением. Июль был всего лишь генеральной репетицией для полноценного выступления в театре абсурда, которым являлся август. Так было и в «Палубе»: каждый вечер все столы были заняты VIP-гостями. Однажды Лизбет пришлось отказать Блейку Шелтону и Гвен Стефани в бронировании столика на восемь человек, потому что она просто не могла выгнать кого-то из регулярных клиентов (хоть это и был нелегкий выбор).

Что же до отеля, в августе он был так же полон, как и в июле (сотню процентов не превысишь), однако гости стали более требовательными. Женщина по имени Диана Брикли настаивала, чтобы Эди заселила ее в «пустой номер на случай, если появится VIP-гость». Эди зашла в кабинет Лизбет.

— Мне нужна ваша помощь. Алессандра на обеденном перерыве.

— До сих пор? — удивилась Лизбет.

В том, что касалось обеденного перерыва, Алессандра явно переходила границы. Днем ранее она ушла на целых полтора часа. Когда Лизбет заговорила с ней об этом, Алессандра пожала плечами и ответила: «Ну, увольте меня».

Этого Лизбет, конечно, сделать не могла. Не в августе.

Лизбет выглянула из кабинета. Судя по внешности Дианы Брикли, ей было около восьмидесяти лет. Она напоминала одну из женщин, которые каждый день обедали на террасе яхтенного клуба Нантакета. На ней была нантакетская красная юбка длиной до колена, вероятно, купленная в «Мюррейс Тоггери» еще в шестидесятых годах: ткань выцвела до светло-розового оттенка. А еще женщина надела желтый дождевик и непромокаемый капюшон — и это несмотря на то, что на улице светило яркое солнце, хоть по прогнозу и обещали грозы! На ее предплечье покачивалась антикварная нантакетская корзина-маяк. Лизбет поняла, что Диана Брикли и правда состояла в яхтенном клубе и к тому же в совете директоров музея нантакетских корзин-маяков. Жила она в доме триста восемьдесят восемь на Мейн-стрит.

— Здравствуйте, миссис Брикли. Я Лизбет Китон.

Диана помахала ей рукой.

— Хоть кто-то здесь меня узнал! Ко мне в гости приехали дочь и четыре внука-подростка. Теперь в доме шумно, ужасно пахнет и царит бардак. Пожалуйста, заселите меня в номер, который вы оставляете свободным на случай почетных гостей.

В отелях не бывает особых свободных номеров для VIP-гостей, которые приехали без предварительного бронирования, — это всего лишь стереотип.

— Извините, миссис Брикли, но отель правда полон, — вздохнула Лизбет. — Все номера заняты.

— Полон? — удивилась миссис Брикли. — «Уайт Элефант» полон, «Бич Клаб» полон, «Ваувинет» полон, но у вас-то должно было что-нибудь остаться? Здесь же обитает призрак, разве нет?

Люди, останавливавшиеся в отеле, активно делились рассказами о «визитах» призрака Грейс Хэдли в соцсетях. Действия Грейс не записывались ни на одну камеру, но это не мешало пользователям ставить лайки, делиться публикациями и подписываться на аккаунты их авторов.

Дерек Уайт, учитель четвертого класса из Шейкер-Хайтс, опубликовал пост о том, что ночью видел отражение девушки-призрака в окне номера. Он упомянул, что на ней был «банный халат отеля и кепка с логотипом Minnesota Twins». Спустя несколько дней Элейн Баклер, еще одна гостья отеля, рассказала, что красила глаза и «вдруг увидела в зеркале летающий халат и темно-синюю кепку» позади себя. Лизбет была уверена, что Элейн просто увидела запись Дерека и хотела добавить от себя что-то похожее, чтобы не отставать от тренда. Однако часть про кепку не давала ей покоя: в первую рабочую неделю Лизбет потеряла темно-синюю кепку с логотипом Minnesota Twins и до сих пор ее не нашла.

По этому поводу в отель позвонили из издания «Вашингтон Пост», затем из газеты «США Тудей». Лизбет могла лишь сказать, что сто лет назад при пожаре в отеле действительно погибла горничная по имени Грейс Хэдли. Обитает ли в отеле ее призрак? Кто знает!

Телефон звонил не переставая, и люди уже начали бронировать номера на следующее лето. Лизбет хотелось рассказать об этом Марио: он был неправ насчет того, что отель закроется; половина номеров на следующий июнь уже была занята! Однако она намеренно избегала любых встреч с ним, не писала ему и не звонила. Однажды Марио разбудил Лизбет в полночь, позвонив ей. Она заставила себя не брать трубку и дождалась, пока включится автоответчик, однако Марио не оставил сообщения. В другой день он попросил Беатрис подарить Лизбет набор выпечки — тот самый, с домашними пицца-роллами, гужерами и пончиками. Лизбет унесла коробку в комнату отдыха и угостила ее содержимым всех присутствующих.

Это не мешало Лизбет каждую секунду каждого дня скучать по Марио.

Она стала следить за временем, когда Йоланда ходит на кухню «Лазурного бара». Обычно это случалось утром и после обеда, притом что до четырех часов смена Марио не начиналась (правда, если ему хотелось поцеловать Лизбет в ее кабинете, он приходил на полчаса раньше). Кроме того, Йоланда заглядывала в бар и ближе к вечеру, и в это время Лизбет присматривалась к ней особо пристально. Казалась ли Йоланда безумно влюбленной? Не особо. Она была, как и всегда, спокойной и не вела себя странно или напряженно с Лизбет. Однажды Йоланда остановилась рядом со стойкой регистрации и окинула Лизбет оценивающим взглядом.

«Ну, вот и все, — подумала Лизбет. — Сейчас она скажет что-то вроде: „Прости меня, я и не знала насчет вас с Марио, не хотела делать тебе больно“…»

— Выглядишь как человек, которому не помешает занятие йогой, — сказала Йоланда. — Как насчет тридцати минут в позе Шавасана?

Лизбет сумела улыбнуться. Да, Йоланда была права, но после случившегося женщина сомневалась, что хоть когда-нибудь сможет заниматься с ней снова.

— Спасибо, я в порядке, — ответила она. — Просто август так на меня влияет.

Мысли Лизбет шли непрерывной нервной цепочкой: Марио, Марио, Йоланда, Марио, Йоланда.

Но тут ее вниманием полностью завладело нечто другое.

Был четверг, четвертое августа, одиннадцать часов утра. Холл был полон людей. Луи играл в шахматы с мистером Теннантом из номера двести один. Оба были близки к победе, и вокруг них собралась небольшая толпа, в которой были и Ричи, и (крайне взволнованная) Кимбер Марш — последние двое ждали, пока Луи закончит партию, чтобы всей семьей пойти к фудтраку «167 Роу» за бургерами с тунцом, а затем отправиться на пляж Циско. Эди звонила в ресторан «Гэлли», чтобы забронировать столик к обеду с видом на море для гостей из номера сто десять. Алессандра разговаривала по телефону с представителем «Хай-Лайн Круизес»: семья Кинан забыла купить билеты домой, и она пыталась найти для них места на пароме.

Лизбет как раз собиралась пойти к перколятору за восьмой чашкой кофе (это даже для нее было многовато), и тут в холл вошла женщина. Она была одета в повседневную, но очень стильную одежду: симпатичные джинсы, белая, словно бумага, накрахмаленная блузку и сандалии-гладиаторы. Она катила за собой темно-зеленый чемодан на колесиках от фирмы Away — точно такой же, с каким обычно путешествовала Лизбет. Темные волосы женщины были подстрижены в стиле боб длиной до подбородка, а на ее носу красовались модные очки. Ничто в ее образе особенно не бросалось в глаза, но Лизбет охватило непонятное чувство. Женщина остановилась в дверях холла и осмотрелась, а затем достала телефон и начала делать снимки и печатать что-то в заметках. Лизбет тут же поспешила к ней.

— Рады видеть вас в отеле «Нантакет»! — сказала она (Адам обычно пел эту фразу, что было приятным и забавным дополнением, однако Лизбет так не умела). — Помочь вам с чемоданом?

— Благодарю, — ответила женщина.

Она прошла к стойке регистрации следом за Лизбет и вынула водительское удостоверение, где был указан адрес в Вашингтоне, и платиновую банковскую карту Delta SkyMiles American Express. И там и там стояло имя Клэр Андервуд.

«Клэр Андервуд из Вашингтона! Прямо как в „Карточном домике“!» — подумала Лизбет (они с Джей-Джеем смотрели все шесть сезонов). Вот он, тот самый альянс не всем понятных шуток, которого ей хотелось! Лизбет постаралась вести себя естественно, хотя ей очень хотелось сказать Эди, Алессандре, Раулю, Адаму и Зейку, что к ним приехала сама Шелли Карпентер! Жаль, они не придумали секретное слово на этот случай — например «Амстердам» или «моноцикл». И почему Лизбет не пришло это в голову? Они ведь все знали, что такой день настанет! Шелли опубликовала отзыв на мини-отель в Гианнис-Порте всего пять дней назад. Возможно, она заглянула на остров Мартас-Винъярд и остановилась в «Уиннету» или «Шарлотта Инн», а затем отправилась на Нантакет. Она специально приехала в одиннадцать утра — в это время многие гости выселялись из номеров, поэтому сотрудники отеля были крайне заняты. Лизбет пробежалась глазами по информации о бронировании: три ночи в стандартном номере повышенной комфортности, полная предоплата. Номер был выбран пятого июля — в день первого свидания Лизбет и Марио (Лизбет не могла не вспомнить) и задолго до всей шумихи с призраком.

— Мы так счастливы, что вы выбрали наш отель, мисс Андервуд! Если не секрет, вы на Нантакете просто так или по какой-то причине?

Клэр-Потенциальная-Шелли улыбнулась.

— Просто хотела немного отдохнуть. Да и отель меня заинтересовал.

Лизбет прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать безумную улыбку.

— Думаю, стоит дать вам немного информации о месте вашего пребывания. По правилам заселение начинается в три часа дня…

— Я понимаю, — кивнула Клэр-Потенциальная-Шелли.

— Однако сделаю все, что в моих силах, чтобы вы заселились в номер как можно скорее.

Лизбет рассказала Клэр-Потенциальной-Шелли о бассейне для взрослых и оздоровительном центре, а затем протянула ей «Лазурную книгу».

— Здесь перечислены магазины, рестораны, пляжи, галереи, бары и ночные заведения, которые мы рекомендуем посетить. Если хотите о чем-то попросить, можете обращаться ко мне. — Лизбет с ужасом осознала, что забыла представиться. — Я Лизбет Китон, управляющая отелем.

— Если честно, у меня есть несколько просьб. — Клэр-Потенциальная-Шелли открыла милый вязаный клатч и достала листок бумаги. — Во-первых, можно ли повысить категорию моего номера?

«Повысить категорию номера? — подумала Лизбет. — Но ведь отель переполнен!»

Однако она понимала, что вопрос был неизбежен — так поступали находчивые путешественники (и известные тревел-блогеры). И если Лизбет не сможет выполнить эту просьбу, как их отель получит пять ключей? Никак — вот и весь ответ.

И тут Лизбет осознала, что один свободный номер у них все же есть — люкс-номер Ксавьера, дожидающийся его прибытия двадцать четвертого августа. Ричи однажды спросил Лизбет, почему она не разрешает другим людям бронировать его, если даты прибытия Ксавьера и так известны. Лизбет ответила, что это казалось ей неправильным: Ксавьер попросил ее не заселять никого в номер и платил за проживание в нем все лето. Лизбет была уверена, что, если согласится впустить кого-то в номер Ксавьера, тот тут же внезапно объявится на пороге отеля.

Однако Шелли Карпентер — другой разговор. «Я купил этот отель, чтобы впечатлить двух женщин». Пожалуй, если не предложить Шелли люкс-номер владельца, Ксавьер будет в ярости.

— Могу предложить вам люкс-номер владельца отеля, — сказала Лизбет.

Брови Клэр-Потенциальной-Шелли удивленно поползли вверх.

— Это просто замечательно, благодарю! Кроме того, у меня есть просьбы о посещении различных мест на острове.

Клэр-Потенциальная-Шелли положила на стойку листок бумаги, на котором было написано следующее:

Четверг, 19:30 — «Перл», место у барной стойки.

Пятница, 19:00 — «Наутилус», место у барной стойки.

Суббота, 20:00 — «Лазурный бар», место у барной стойки.

Суббота — аренда четырехдверного Jeep Wrangler с жестким верхом; мясная тарелка из «Петрико» навынос.

Пятница, 12:00 — мастер-класс по сапсерфингу.

Пятница, 17:00 — экскурсия по пивоварне «Циско».

Каждый день с пятницы по воскресенье, до 10:00 — занятия йогой.

— Обязательно обо всем позабочусь, — ответила Лизбет, чувствуя облегчение от того, что в списке Клэр-Потенциальной-Шелли не было «Палубы». — Есть ли у вас другой багаж? Зейк, наш швейцар, через пару минут доставит его в ваш номер.

— Нет, только этот чемодан.

— Что ж, тогда я попрошу хозяйственный отдел подготовить ваш номер — это займет несколько минут, — а затем провожу вас наверх. Можете пока бесплатно угоститься кофе «Ямайка Блю Маунтин» из перколятора.

— Чудесно! Я как раз не успела выпить кофе утром, а кофе, сваренный в перколяторе, мой любимый. Как приятно, что все так совпало!

Из толпы вокруг шахматной доски раздался победный клич: Луи выиграл партию против мистера Теннанта. Лизбет сочла это благим знамением. Отель покорит сердце Клэр-Потенциальной-Шелли. Они получат пять ключей.

Однако пыл Лизбет несколько поубавился после звонка Мегде. Она попросила даму подготовить люкс владельца отеля, триста семнадцатый номер, к заселению гостя, и в ответ последовала лишь ледяная тишина — вряд ли это можно было назвать благим знамением.

— Это номер Ксавьера, — произнесла Мегда.

— Да, мистера Дарлинга, знаю. Но он ведь сейчас не на острове…

— Я крайне не рекомендую заселять кого-либо в номер Ксавьера. Он платит за то, чтобы его не предлагали гостям.

— Но здесь Шелли Карпентер, — прошептала Лизбет, — и она просит повысить категорию номера.

Мегда прокашлялась.

— Вы уверены, что это она? Без тени сомнения?

— Конечно, нельзя быть полностью уверенной. Но на это есть явные намеки.

— Поняла. Дайте нам пятнадцать минут — мы наполним мини-бар, вытрем пыль и взобьем подушки для мисс Карпентер.

— Этого недостаточно! — ответила Лизбет. — Пройдитесь по списку. Вдруг в номере паутина? Вдруг плохо открываются окна? Вдруг музыкальная система глючит? И проверьте, чтобы все ручки писали и вода в раковине уходила хорошо.

— Может, тогда подниметесь в номер и сделаете все сами?

Лизбет сжала губы. Она подозревала, что, хоть она и была начальницей Мегды, та считала, что все обстояло с точностью наоборот.

— Нет, Мегда. Благодарю вас.

Лизбет тайком проинформировала персонал, что женщина по имени Клэр Андервуд, которая остановилась в номере триста семнадцать, вполне может быть Шелли Карпентер. А еще она попросила сотрудников не перегибать палку: нельзя было допустить, чтобы Клэр-Потенциальная-Шелли поняла, что ее личность раскрыли и специально создают для нее наилучшие условия. В таком случае Шелли вообще не напишет отзыв об отеле.

Казалось, Клэр-Потенциальная-Шелли отлично проводила время в отеле. Она пила кофе, сваренный в перколяторе, с интересом смотрела, как Луи играет в шахматы, осталась в восторге от занятий йогой с Йоландой, ездила в город за покупками на велосипеде, предоставленном отелем, и обедала в «Бит». Женщина отдыхала у бассейна для взрослых, ходила на мастер-классы и экскурсии и стильно одевалась перед тем, как пойти ужинать, — Лизбет больше всего понравился образ с белыми джинсами, черным боди без рукавов и босоножками на платформе с леопардовым узором.

В субботу, ближе к вечеру Клэр-Потенциальная-Шелли подошла к стойке регистрации.

— Где вы заказываете голубые кашемировые покрывала? Хочется тоже купить такое и взять домой.

— «Нантакет Лумс», — ответила Лизбет и взглянула на часы. — Сейчас они уже не работают — время позднее, но откроются завтра в десять утра.

— Эх, жаль! У меня рейс как раз в десять, — вздохнула Клэр-Потенциальная-Шелли.

— Подождите минутку, — попросила Лизбет.

Она поднялась на второй этаж и зашла в кладовку хозяйственного отдела, где лежали шесть запасных покрывал. Лизбет завернула одно из них в бумагу цвета «голубая гортензия». Не слишком ли опрометчиво она поступала? Не воспримет ли Клэр-Потенциальная-Шелли подарок как то, чем он, по сути, и являлся, — подкуп?

Лизбет решила рискнуть. На следующее утро, когда Клэр-Потенциальная-Шелли выселялась из номера, Лизбет подарила ей покрывало. Женщина, казалось, была искренне тронута этим жестом — поблагодарила Лизбет за заботу и сказала, что осталась невероятно довольна проживанием в отеле.

— Знаю, я довольно привередлива, — добавила она. — Однако ни один отель еще не покорил мое сердце так, как этот.

«Да! — мысленно вскрикнула Лизбет. — Да-да-да-да-да-да!!!»

Как только Клэр-Потенциальная-Шелли покинула холл, катя за собой зеленый чемодан, Лизбет захотелось дать пять всем сотрудникам отеля. Однако она сдержалась: отпраздновать они успеют в последнюю пятницу месяца, когда отель «Нантакет» станет единственным, получившим отзыв в пять ключей. А пока стоило относиться к ситуации… с осторожным оптимизмом.

На следующее утро Эди постучалась в кабинет Лизбет. Позвонила Клэр Андервуд и просила Лизбет лично подойти к телефону. Случилось что-то серьезное.

Утро началось как обычно. Чад и Биби пришли в кабинет Мегды, и та поручила Октавии и Невеш убраться в номерах на первом этаже. Однако вместо того, чтобы следом отправить Чада и Биби на второй этаж, женщина закрыла дверь.

— Вчера вы убирались в номере триста семнадцать после отъезда гостьи, верно?

— Верно, — кивнул Чад.

Честно говоря, он очень удивился, что уборку в номере владельца отеля поручили ему и Биби, а не Октавии и Невеш, однако он был рад, что мисс Инглиш так им доверяет. В целом они хорошо справлялись с работой — правда, вчера постарался только Чад. Биби была в ужасном настроении. Когда Чад спросил ее, что случилось, она ответила, что ее «хахаль», какой-то парень по имени Джонни Цент, бесследно исчез из штата. Это значило, что он больше не будет платить ей по пятьсот долларов в месяц в качестве алиментов. Биби попросила тетю подать иск по семейному делу, и на парня составили повестку о вызове в суд.

— Но мои деньги это все не вернет, — закончила Биби.

Бо́льшую часть времени в номере триста семнадцать она работала как в воду опущенная. Номер был больше и роскошнее, чем другие люксы в отеле. Роспись под ночное небо Нантакета на потолке была более точной, к книжным шкафам была прикреплена латунная балка с передвижной лестницей на случай, если нужно что-то достать с верхней полки. В номере была отдельная гардеробная, а вторая спальня представляла собой элегантный кабинет, где стоял письменный стол со множеством полок и ящиков. На стенах висели картины с изображениями отеля в начале двадцатого века. На полу вместо радужных ковриков от Annie Selke лежали бежевые с голубым персидские ковры, а в ванной комнате находилась еще и сауна. Просто все, что только можно пожелать!

— А зачем они вообще пустили сюда кого-то? — спросила Биби. — Владелец же не приехал.

— Кажется, решили, что в отеле появилась Шелли Карпентер.

— В первый раз о такой слышу.

— У нее есть аккаунт в «Инстаграме»^◊ и блог «Отель „Совершенно секретно“». Ты на нее не подписана?

— С чего мне подписываться на что-то с названием «Отель „Совершенно секретно“»? — поморщилась Биби.

«Потому что ты работаешь в отеле?» — мысленно ответил Чад. Однако стоило признать: он и сам никогда не слышал об этом блоге. Он совсем недавно открыл его и долго не мог оторваться. Чад листал старые записи Шелли и читал отзывы по ссылкам. Шелли Карпентер, казалось, была везде: и в кенийском сафари-лагере «Ангама Мара», и в курортном отеле «Маллиогана» на Ангилье, и в «Лас Вентанас аль Парайзо» в Мексике. Иногда она оставляла отзывы и на более скромные места, например мотели на шоссе шестьдесят шесть и пляжные бунгало на острове Самуй в Таиланде. Шелли так подробно и точно описывала отели, что казалось, Чад и сам побывал в них, читая ее блог. Мысль о том, что эта женщина (возможно — нельзя было определить точно) останавливалась в их отеле, радовала парня: ему не терпелось прочитать, что она о них напишет.

— Ну, понимаешь, она популярна в интернете, и Лизбет предложила ей этот номер в качестве повышения категории, — объяснил Чад.

— Популярна в интернете? — задумалась Биби. — Слушай, Билетик, уберись-ка в ванной. А я приведу в порядок кровать.

— Гостья сказала, что забыла в номере черный замшевый ремень от Gucci. Я лично обыскала все комнаты, но не нашла его. — Мисс Инглиш смерила Чада и Биби убийственным взглядом. — Кто-то из вас его видел?

— Никакого ремня от Gucci там не было. Да и вообще никаких ремней, — ответила Биби. — Вы в прачечной смотрели?

— Да, Барбара.

И Чад, и Биби напряглись. Мисс Инглиш никогда не называла Биби полным именем — значит, у них огромные неприятности. «Точнее, у Биби», — подумал Чад. Конечно, ремень украла Биби — точно так же, как шарф миссис Дэли. Убираясь в ванной, Чад в какой-то момент заметил, что за ним закрыли дверь. Он услышал звук пылесоса и хотел выглянуть и проверить, чем занимается Биби. Однако делать он этого не стал — не знал, действительно ли она пылесосит или всего лишь пытается скрыть за шумом плач. Биби явно расстроилась из-за денег: она потеряла доход в размере пятисот долларов в месяц, да еще и, скорее всего, ей придется оплачивать работу следователя, который будет искать отца ее ребенка.

Клэр-Потенциальная-Шелли оставила в номере шестьдесят долларов чаевых, и Чад, как всегда, уступил их Биби. Она приняла деньги в своей обычной самодовольной манере, хотя половина чаевых по праву полагалась Чаду. Однако, видимо, этих средств было недостаточно, и Биби украла ремень гостьи.

— А как выглядел ремень? — спросил Чад.

— Черный, замшевый, с пряжкой в виде двух букв G из розового золота.

«Наверное, Биби уже выложила его на какой-нибудь сайт: eBay или Craigslist, — подумал Чад. — Такие ремни стоят не меньше восьмисот долларов, так что за ношенный дадут где-то шестьсот».

Чад знал эти цифры благодаря матери: у нее тоже был ремень от Gucci, а еще — крайне неприятная привычка фальшиво жаловаться на точную стоимость предметов в ее гардеробе.

— Это уже второй раз, когда в номере под вашей ответственностью что-то пропадает.

Биби злобно посмотрела на мисс Инглиш — глаза девушки напоминали холодный чистый мрамор.

— А Октавию и Невеш вы, наверное, не спрашивали, да?

— Они не убирались в этом номере, — ответила мисс Инглиш.

— Но у них есть ключ от всех номеров! Говорю вам, они пытаются меня подставить!

Биби уже второй раз незаслуженно обвиняла коллег — она походила на ребенка, который капризничает на детской площадке. Однако в ее лице читался такой искренний гнев, что Чад на секунду задумался: а вдруг Биби говорила правду? Октавия и Невеш казались хорошими девушками, но вдруг они действительно хотели, чтобы Биби уволили?

Чад боялся, что именно этим все дело и кончится.

— Если ремень не найдется до завтрашнего дня, — Чад сделал ударение на последних словах, чтобы Биби поняла намек, — мы можем найти замену?

— Я уже поискала в интернете, — ответила мисс Инглиш. — Ремень с пряжкой из розового золота сняли с продажи.

Она переводила взгляд то на Чада, то на Биби.

— Думаю, не стоит напоминать вам, что это была особенная гостья. Кроме того, надеюсь, вы не забыли правило: если гость оставил в номере какой-то предмет, он не принадлежит вам. Его нужно принести в коробку для забытых вещей.

Чад кивнул, а Биби поморщилась. Парню не верилось, что ее так мало заботит ситуация — если Биби уволят, ей придется очень туго.

— Я предельно ясно попросила, чтобы подобного больше не происходило, — сжала губы мисс Инглиш.

— А может, ремень призрак украл! — ответила Биби. — Вы об этом не подумали?

— Если ремень не найдется до завтрашнего дня, виновник будет наказан. Барбара, я ясно выразилась?

Позже, когда Чад и Биби отправились убирать номера на втором этаже, Биби закатила глаза:

— И с чего это она обратилась только ко мне?

— Просто верни ремень завтра, — ответил Чад. — Можем спрятать его среди грязного белья.

— О, ты тоже думаешь, что я его украла? И ты туда же, Билетик?

Биби выглядела настолько оскорбленной, что Чад снова задумался: а вдруг он неправ? Может, Биби и правда не брала ремень. Вдруг его украли Октавия и Невеш? А может, Клэр-Потенциальная-Шелли положила ремень в боковой карман чемодана и найдет его через неделю, когда приедет в Дубай или Картахену, а затем позвонит в отель и извинится за неудобства? А вдруг человеком, крадущим дорогие аксессуары, была… сама мисс Инглиш?

«Ха! — подумал Чад. — Да быть не может! Это точно Биби».

Вернувшись с работы, Чад обнаружил, что возле его дома припарковано множество автомобилей. На месте, где Чад обычно ставил машину, был минивэн кейтеринговой компании Нантакета. Чад вспомнил, какое сегодня было число: восьмое августа, понедельник. Неужели его родители, несмотря на случившееся, устроили ежегодную коктейльную вечеринку 08.08? Судя по всему — да. Однако ни Пол, ни Уитни не сообщали об этом Чаду (кажется), а значит, его, вероятно, на вечеринке и не ждали — к облегчению парня. А еще теперь ему было куда проще воплотить в жизнь небольшой план.

Чад вошел в дом и услышал голоса, смех и надрывное пение Кристофера Кросса (в последнее время его матери нравился яхт-рок) со стороны террасы на заднем дворе. Парень на секунду задержался, чтобы посмотреть, кто пришел на вечеринку. Там были родители Брайса из Гринвича, родители Джаспера с Фишер-Айленда, бизнес-партнер Пола Мейжора из «Брендивайн Груп» Холден Миллер, а также Лейт и ее подруга Дивинити — девушки были одеты в сочетающиеся платья бренда LoveShackFancy. Чад снова хорошенько задумался, но так и не смог вспомнить, чтобы ему хоть что-то говорили об этой вечеринке. Он был оскорблен тем фактом, что родители устроили ее — да, они хотели жить дальше так, словно ничего не произошло, но вечеринка? Серьезно?

Чад решил: если родители спросят, почему он не пришел на вечеринку, он ответит, что пропустил ее в качестве протеста. Или скажет, что не заслужил отмечать восьмое августа после того, что натворил, — в любом случае он что-нибудь придумает.

Чад быстро поднялся по лестнице и направился в комнату родителей — главную спальню, которая сама по себе могла считаться отдельной квартирой. Она состояла из, собственно, спальни, гостиной его матери, кабинета отца, в который нужно было подниматься по еще одной лестнице, роскошной ванной, отделанной мрамором, с джакузи на двух человек, а также двух гардеробных. Чад зашел в гардеробную матери — в последний раз он в ней был в восемь лет, когда они только купили этот дом, — и попробовал понять, куда Уитни складывала ремни. Вдоль трех стен комнаты висела одежда на вешалках, а четвертая представляла собой шкаф для обуви. Чад насчитал шестьдесят четыре пары — и это здесь, на Нантакете, где для полноценного лета женщине хватило бы кроссовок, шлепанцев и одной пары сандалий.

Он постарался не думать о Падди.

В центре гардеробной стояло сооружение из шкафчиков и полок — Уитни хранила в нем сложенные вещи: легкие свитера, палантины из пашмины, футболки, форму для занятий йогой. Возле двери стоял высокий узкий комод. Чад не стал открывать два верхних ящика — в них его мать, скорее всего, складывала нижнее белье. В третьем ящике лежали носки и чулки. В четвертом были клатчи — Чад насчитал полдюжины. Парень опустился на колени и открыл пятый ящик — к счастью, там лежали ремни, свернутые в клубки, словно уснувшие змеи. Чад начал перебирать их один за другим: Hermès, Tiffany, Louis Vuitton и… неужели ему действительно так повезло?! Парень не мог поверить своей удаче: он нашел черный замшевый ремень от Gucci с пряжкой в виде двух букв G из розового золота. Недолго думая, он забрал его.

Выйдя из гардеробной, Чад выглянул из панорамного окна спальни родителей — оттуда открывался вид на вечеринку. Солнце медленно опускалось за горизонт, и его лучи освещали веселых, богато одетых гостей так, словно их самих окунули в розовое золото. Чад подумал, как легко бы было переодеться в клетчатые шорты и розовую рубашку, а затем затесаться в толпу, пожимая всем руки, глядя гостям в глаза и говоря что-то вроде: «Да, сэр, рад видеть вас, сэр! Не терпится поработать в фирме отца! Так хочется начать свой путь в венчурном мире!»

Чад знал, что хоть на следующий день мог уволиться. Ему бы больше не пришлось терпеть клептоманские замашки Биби и ее жалобы, отмывать унитазы, складывать полотенца или видеть волосы на куске мыла. Он мог бы весь день играть в гольф, а после пить ром-тоник и есть крабовые котлетки, слушая людей, которые говорят только о Уимблдоне и портфелях акций. Однако Чад не мог притворяться, что двадцать второго мая никогда не было. Он заслужил наказание, и именно этим и была его работа в отеле — искуплением вины. Может, Падди никогда не узнает о том, кем работает Чад. А может, ему будет все равно. Но Чад не отступится — ему нравилось, что у его жизни был смысл.

Он обернул ремень матери вокруг пальцев, словно кастет, и скрылся в своей комнате.

На следующее утро Чад ушел на работу на час раньше. Ремень он положил в старый рюкзак сестры от фирмы L. L. Bean, который нашел в прихожей. Никто не заметил его ухода: родители и Лейт все еще спали. Они почти до полуночи танцевали под песни Боба Сигера и Мадонны. Один раз Уитни все же постучала в дверь комнаты Чада и попросила его спуститься ко всем: «Ну пожалуйста, Чадди, выйди, покажись! Про тебя гости спрашивают!» Парень сказал, что придет через минуту, зная, что его мать напрочь забудет об этом — так все и случилось.

В семь утра Чад уже был у отеля. Он вошел через служебный вход и дождался, пока Джозеф, отвечающий за стирку, выйдет покурить. Затем он быстро вытащил ремень из рюкзака и спрятал его в одну из больших тележек с грязным бельем.

«Не все герои носят плащи», — подумал Чад. Ему всегда хотелось сказать так о себе, но, конечно, причин для этого не было. До сегодняшнего дня.

Через пятьдесят пять минут началась смена Чада, и мисс Инглиш объявила, что утерянный гостьей ремень нашелся в прачечной.

— Правда? — округлила глаза Биби.

— Кажется, ты удивлена, Барбара? — приподняла бровь мисс Инглиш.

— Ни капельки, — ответила Биби. — Я так и знала, что он найдется.

«Она лгунья и воришка», — подумал Чад. Однако он восхищался ее дерзостью и надеялся, что ей хорошо заплатят за украденный ремень.

Лизбет наконец-то удалось поболтать с Хайди Бик. Она пригласила Лизбет поужинать в «Лазурном баре».

— Спасибо, но только не там. Я по горло сыта этим зданием, — ответила женщина.

— Может, тогда в «Палубе»? — предложила Хайди.

— Нет, и не в «Палубе». Извини.

Теперь, когда Кристина уехала, Лизбет могла вернуться в «Палубу». В момент минутной слабости Лизбет не сдержалась и написала Джей-Джею, спросила, как у него дела. Тот ответил: «Скучаю по тебе». Лизбет долго и пристально смотрела на сообщение, но не почувствовала ни злости, ни грусти. Она даже не скучала по нему.

Скучала она по Марио.

В конце концов Лизбет и Хайди договорились увидеться в баре «Йоши» на Олд-Саут-Уорф. Они сели за высокий столик у окна с видом на гавань. Заведение выглядело просто, но стильно: светлое дерево, подвесной шкаф со стеклянными дверцами, в котором стояли бутылки ликера, изящные светильники в виде плетеных корзин. Лизбет обожала это место и собиралась как следует наесться суши.

У нее было хорошее настроение. Наконец-то она могла провести время с кем-то из подруг!

Лизбет заказала саке, а Хайди — коктейль с текилой, что было ей несвойственно: она была истинной поклонницей розового вина.

— Все в порядке? — спросила Лизбет.

Глаза Хайди округлились.

— Разве до тебя не дошли слухи?

— От кого? — спросила Лизбет. — Я всегда на работе и сто лет не видела никого из старых знакомых.

— Что ж, а я слышала, что ты встречаешься с Марио Субьяко, — подмигнула ей Хайди. — Кто-то заметил вас вместе в «Перл».

Им принесли напитки. Лизбет подняла рюмку и коснулась ею стакана Хайди.

— За нашу встречу!

Они отпили каждая свой напиток. Хайди разом осушила едва ли не половину бокала.

— С Марио у нас не сложилось, — вздохнула Лизбет.

— Но ты же не жалеешь о романе с ним, правда? — улыбнулась Хайди. — Он такой горячий. И к тому же легенда.

Лизбет не хотелось обсуждать ни внешность Марио, ни то, насколько он знаменит.

— Расскажи мне все слухи. Готова тебя выслушать.

Как оказалось, Лизбет была не готова.

— Помнишь, я говорила, что Майкл всю весну был на острове и работал над проектом? Он и его коллега Рейф хотят уйти из компании и открыть собственный бизнес.

Конечно, Лизбет об этом помнила. Еще как!

— И знаешь что? Когда я приехала в июне, я нашла в шкафчике с макияжем чужие тени для век!

— Ужасно, — ответила Лизбет, уже подозревая, к чему идет дело.

— А потом я увидела среди своей обуви пару босоножек на шпильках от René Caovilla. Тридцать шестого размера.

«Что?!» — подумала Лизбет. Только одна женщина осмелилась бы носить такие босоножки на Нантакете — Лирик Лейтон, лучшая подруга Хайди. Прежде чем выйти замуж, завести детей и начать заниматься йогой, Лирик работала моделью на показах обуви в Нью-Йорке.

— Лирик? — охнула она.

— А потом я нашла положительный тест на беременность в книге на моей тумбочке вместо закладки.

— Да быть не может!

— А ты, наверное, слышала, что Лирик ждет четвертого ребенка!

Нет, Лизбет не знала и об этом. Отель действительно был своего рода крепостью.

— То есть ты думаешь, что между Майклом и… Лирик что-то есть?

Новости были крайне скандальными. Неудивительно, что Хайди заказала текилу! К любопытству Лизбет примешалось облегчение: любовницей Майкла оказалась не Алессандра.

— Да, так я и подумала. Тот, кто все подстроил, этого и добивался.

— Значит, Лирик не виновата?

— Клянется, что нет. Она сказала, что если бы действительно закрутила роман с Майклом, то ни за что бы не оставила все эти вещи там, где я смогла бы их найти.

«И правда», — подумала Лизбет.

Хайди сделала еще один большой глоток.

— У нас в прихожей висит ключ от дома Лейтонов. Подписанный. Майкл думает, что кто-то из его компании узнал о его с Рейфом планах и решил их сорвать.

Лизбет растерянно моргнула.

— Майкл подозревает, что парень, который чинил наш роутер, на самом деле был шпионом. Роутер стоит в прихожей — наверное, парень увидел ключ, взял его, ограбил дом Лейтонов, пока их не было, а затем разложил украденные вещи у нас.

— Майкл думает, что во всем виноват кабельщик?

— Монтажник.

— Вот это да…

Лизбет отпила немного саке, подключая здравый смысл. Мужчина бы в жизни не догадался выбрать именно тени для век, туфли и тест на беременность и положить их в стратегически важные места.

— Что ж, ты, наверное, рада, что Лирик тут ни при чем? — спросила Лизбет.

— Конечно. Но боюсь, нашей дружбе конец. Лирик очень злится на меня за то, что я обвинила ее в чем-то столь ужасном. — Хайди придвинулась ближе к Лизбет и понизила голос. — И все же, согласись, история про то, что во всем виноват монтажник, звучит неправдоподобно.

Лизбет кивнула. «Очень, — подумала она. — Почти как нашествие инопланетян».

— Но ты же знаешь, Майкл работает в нефтегазовой промышленности, — вздохнула Хайди. — Там все очень жестко.

«Настолько жестко, что кто-то спрятал чужой тест на беременность в книге на тумбочке Хайди? И принес в ее дом тени для век и обувь от брендов, продукцию которых она не покупает?» — задумалась Лизбет.

Нет. Здесь не были замешаны ни монтажник, ни Лирик. Вероятно, виной всему была одна женщина, с которой спал Майкл. Женщина, которую он встретил на пароме и пустил пожить в свой дом: весна на Нантакете была промозглой, а Майкл всегда был не против провести немного времени с какой-нибудь красоткой. Майкл, в том числе и по профессии, «рисковал, чтобы выигрывать», а женщина, замеченная им, оказалась хитроумной и аморальной. Алессандра увидела ключ от дома Лейтонов и, подслушивая разговоры или общаясь с Майклом, поняла, что эти две семьи дружили. Это она украла вещи Лирик и разместила их так, чтобы Хайди обвинила в измене лучшую подругу.

— Я закажу рамен, — сказала Хайди. — А ты?

— Я даже не открывала меню. Хочу суши.

Лизбет не могла и думать о суши. Она была в растерянности: как ей поступить? Стоило ли сказать Хайди о том, что в апреле Алессандра завела приятеля на пароме и осталась жить у него дома на Халберт-авеню? А о том, как Лизбет ехала за Алессандрой на велосипеде и та заметила ее прямо у дома Биков? И нужно ли было упоминать, что Алессандра часто лжет и указала в резюме довольно нечеткую информацию о прошлых местах работы (и все находились в Европе — она что, талантливая мисс Рипли[43]?). А как же тот факт, что Алессандра была настолько красива, что очаровывала всех мужчин, гостивших в отеле?

Это была настоящая дилемма, достойная колонки советов в каком-нибудь журнале. «Если я подозреваю, что муж подруги изменял ей с моей знакомой, нужно ли сказать ей об этом? Или лучше пусть она и дальше верит, что виновата не любовница, а мстительные коллеги ее мужа?»

Лизбет решила: роман уже закончился. Хайди и Майкл понемногу возвращались к обычной летней жизни на острове: ходили на пляж, играли в теннис, возили детей в лагерь, ужинали в ресторанах. Зачем Лизбет было разрушать все это? У нее даже не было весомых доказательств вины Алессандры.

Однако впредь она точно будет более внимательно следить за Алессандрой.

— Пряные роллы с тунцом выглядят аппетитно, — сказала Лизбет. — А еще давай закажем сашими.

Эди и Зейк снова сидели вдвоем в комнате отдыха и ели мороженое. К ним заглянул Рауль.

— Зейк, поздравляю! На этой неделе премия твоя.

— Да?! — округлил глаза Зейк.

«Правда?!» — подумала Эди.

Они достали телефоны: их действительно ждало письмо от Ксавьера.

— Да эти ребята напились в стельку! — рассмеялся Зейк. — Они тогда только вернулись из «Чикен Бокс», и чувак ужасно хотел есть. Он, видимо, думал, что раз «чикен» — это курица, то в «Чикен Бокс» будут хотя бы наггетсы… — Эди фальшиво улыбнулась, но Зейк, кажется, этого не заметил. — Но, как знает любой местный житель, в этом баре нет ни кусочка курицы! Так что я отправил их в «Стаббис», а он взял и написал об этом отзыв! Ха!

«Ха», — подумала Эди.

Ее чувства к Зейку с каждым днем только усиливались, однако ей все равно было обидно. Зейк получил тысячу долларов за то, что посоветовал гостям «Стаббис» — по сути нантакетский «Макдоналдс» с едой навынос.

— А почему ты вообще работал в ночную смену? Разве этим не Адам занимается?

— Они с Раулем хотели пойти на спектакль в «Уайт Герон», — ответил Зейк. — Я предложил подменить Адама.

«Он заслужил премию», — подумала Эди. Еще бы: парень проработал две смены, чтобы Адам и Рауль смогли провести время вместе! Эди было крайне обидно — она даже обидеться на кого-то как следует не могла.

Зейк бросил почти полную миску мороженого в урну.

— Пойду в «Индиан Саммер» — узнаю, не завезли ли новые доски для серфинга, — сказал он, слегка сжимая плечи Эди. — То, что нужно твоему пацану!

Обычно от легких объятий и фразы «твой пацан» Эди сияла. Сегодня же после его ухода ей стало совсем одиноко.

И тут она увидела уведомление из «Фейсбука»^◊ на телефоне.

«Как будто день не мог стать еще хуже», — подумала Эди. Выкинув остатки мороженого, она отправилась в кабинет Лизбет.

Прочитав статью с «Фейсбука»^◊, женщина со стоном обхватила голову руками.

— Серьезно?!

Услышав новости, Чад тут же отправился передать их Биби. Клэр-Потенциальная-Шелли, женщина, гостившая в номере владельца, оказалась мошенницей! Никакого ремня от Gucci не было, их просто обманули!

— Теперь ты веришь, что я его не крала? — поджала губы Биби.

— Извини, — вздохнул Чад. — Я не мог понять, в чем дело… А ты так любишь брендовые вещи…

— Я не воровка, Билетик, — фыркнула Биби. — Я мать. Мне надо подавать дочери хороший пример.

— Я думал, что ты сделала это ради денег.

— Деньги-то мне правда нужны, — кивнула Биби, а затем прищурилась. — Слушай, а если нас провели, то откуда взялся тот ремень, который мисс Инглиш нашла в прачечной?

Чаду хотелось ответить: «Наверное, его забыл кто-то другой». Однако правда сама сорвалась с языка:

— Это ремень моей матери. Я взял его и принес в отель — не хотел, чтобы у тебя были неприятности.

Парень не знал, что ответит Биби — может, поблагодарит его, может, назовет милашкой. Но та лишь коротко, сухо рассмеялась.

— Ну и кто из нас теперь вор?