Пациент всегда мертв

Глава 27

Я вернулся домой сразу после пяти, попробовал связаться с отделом кадров "Таймс", но выяснилось, что он закрыт. Попытался вспомнить имена коллег, которых упоминал Нед Бионди, и в памяти всплыло — Дон Целтин. Он, как и Нед, раньше был репортером, а теперь вел отдельную рубрику. Я позвонил на редакционный коммутатор, спросил его, и меня с ним соединили.

— Целтин, — раздался хриплый голос.

Я принялся объяснять, кто я такой и что мне надо связаться с Недом.

— Как-то сложно все, — буркнул Целтин. — Ты вполне можешь быть каким-нибудь шизиком.

— Могу, но я не шизик. Если бы вы согласились позвонить Неду…

— Может быть, Нед не оставил тебе телефона, потому что не желает тебя знать.

— Неужели так сложно позвонить ему и спросить? Это важно.

— Психотерапевт, говоришь? Моя прежняя жена решила стать психотерапевтом. Когда еще была моей женой. У меня три приятеля в той же лодке. Мораль: если твоя жена собирается поступать в школу психотерапевтов, начинай звонить своему адвокату по поводу развода.

Я засмеялся.

— Ничего смешного. На самом-то деле так оно и есть. Кстати, моя бывшая все равно бросила это дело, теперь живет в Вегасе и продает одежду в каком-то дерьмовом бутике. О'кей, позвоню я Неду. Повтори-ка свое имя.

Я нашел Франко Гулла в своем справочнике Американской ассоциации психологов. Он учился в колледже при Канзасском университете. Двойная магистратура: психология и бизнес. Переезд в Беркли для получения диплома доктора оказался отложенным на два года из-за того, что он играл в полупрофессиональный бейсбол за один клуб во Фресно. Такие вещи обычно не помещают в справочник ассоциации, но Гулл, видимо, очень гордился своим атлетизмом.

У Гулла не было ученых степеней, он не вел исследовательских работ, которые мог бы указать, со времени докторантуры. Сферой его интересов были "межличностные отношения" и "терапия, ориентированная на интуицию". Из этого я сделал вывод, что после ординатуры Калифорнийского университета в Риверсайде он сразу занялся частной практикой с Мэри Лу Коппел.

Заодно я ознакомился с резюме доктора Элбина Ларсена. Его биография была значительно длиннее и впечатляла намного больше. Преддипломная работа в Стокгольмском университете, затем год учебы в Кембридже на курсе публичной политики, возвращение в Швецию для получения степени доктора в Гетеборгском университете и работы младшим профессором в институте общественных наук в том же заведении. Сферой его интересов были культурные факторы психологической оценки, интеграция социальной и клинической психологии, психологические методы в разрешении конфликтов, а также диагностика и лечение военных посттравматических синдромов и стрессов. Он работал в Руанде и Кении, консультировал такие организации, как "Международная амнистия", "Врачи без границ", Подкомитет ООН по проблемам детей. Несмотря на то что он восемь лет прожил в США и получил лицензию в Калифорнии, за ним сохранилась научная должность в Гетеборге.

Достойный парень. Не оскорбляла ли его "лапша" Коппел и Гулла?

Я пересел за компьютер, зашел на сайт Калифорнийской коллегии психологов и проверил список дисциплинарных взысканий. На Гулла и Ларсена ничего. Какие бы ни были прегрешения у Гулла, они остались в тайне.

Очень может быть, что все дело в этом.

Может, Гэвин действительно узнал нечто такое, что угрожало Гуллу?

Не связана ли как-то эта тайна с семейством Куик? Почему Джером Куик лгал, будто Барри Силвер является его партнером по гольфу? Почему он не сказал нам, что лично инициировал направление Гэвина к Коппел?

Были у Джерома Куика какие-то связи с Коппел или Гуллом раньше? Какие-либо особые причины, по которым он хотел, чтобы Гэвин оказался именно на ее попечении?

Если и так, то Джерри Куик не скажет. А Гэвин мертв. И его психотерапевт тоже.

Я прокрутил все эти вопросы в уме несколько раз, не получил ничего, кроме головной боли, прервался, чтобы выпить чашку кофе, обнаружил, что кофеварка пуста, начал заправлять ее, и тут позвонил Нед Бионди.

— Док, прости, что не выходил на связь, но я только что переехал и даже еще не распаковал коробки.

— Орегон?

— Другое местечко. Прикупил себе маленькую квартирку на Коронадо. Здесь очень дорого, но это то, что мне одному и нужно.

— Там здорово?

— Вид на залив, мост. Мы с Нормой развелись. Точнее, я с ней развелся. В прошлом году.

— Сожалею.

— Не стоит, мне давным-давно следовало сделать это. Она противная женщина, жуткая мать. Помнишь, как она третировала тебя, не принимала участия влечении Энн Мэри?

— Помню.

— Я полагаю, что именно она в большей степени виновата в проблемах дочери. Как я только раньше в этом не разобрался! Ты, наверно, все понимал, но просто не мог взять и заявить: "Разводись со своей женой, Нед". Если бы ты такое сказал, то я бы тебя просто вышиб из дома. Но ты бы оказался на сто процентов прав.

— Как Энн Мэри?

— В основном хорошо. Не всегда очень хорошо. На нее находит, но по большей части хорошо. Ее муж — неплохой парень, и у них только что родился третий ребенок. Карьеру, правда, она так и не сделала, но говорит, что обожает быть матерью; да и почему я не должен ей верить? Она — прекрасная мать, дети любят ее, Боб любит ее. Знаешь, какой случай заставил меня понять, что я должен развестись с Нормой?

— Какой?

— Я решил бросить курить. Возникли серьезные проблемы со здоровьем. И что делает Норма? Пытается отговорить меня от этого, и причем на повышенных тонах. Она не хотела бросать, потому что курение — это то, что мы делали вместе: сигареты и кофе по утрам, чтение газет. Прогуливались и пыхали, будто разносчики рака. Она обвинила меня в том, что я не курить бросаю, а ее. Поэтому я сел и подумал: "Идиот, ей наплевать, что ты заболеешь или даже умрешь, Норма просто хочет то, что хочет, и в этом вся она". И вот она переехала в Нью-Йорк писать свой роман, а я тут в Коронадо, и ограничил себя семью "винстонами" в день.

— Поздравляю.

— Спасибо. Так чем я могу тебе помочь?

Я рассказал ему о снимке светловолосой девушки.

— Я сделаю звонок, но, к сожалению, не могу ничего обещать, док. Газета больше не занимается услугами… обществу, если она вообще ими когда-либо занималась. Она торгует местом для рекламы, а это значит, ей нужен крючок. В том, что ты мне рассказал, не видно никаких сочных фактов, которые можно на него нанизать.

— Нельзя нанизать даже то двойное убийство?

— К сожалению, Лос-Анджелес сильнее, чем когда-либо, вертится вокруг одного центра и сочные факты должны быть связаны с Голливудом. Дай мне страдающую клептоманией кинозвезду, которая ворует шмотки из бутиков, и я гарантирую тебе много-много дюймов печатного места. Двое ребят, убитых на Малхолланд, — трагедия, но это совсем не то, что популярный актер, который укусил собаку.

— А это для крючка не подойдет: полиция не хотела демонстрировать фото, потому что следствие еще находится на раннем этапе, но анонимный источник передал их в "Таймс".

— Гм-м, — пробормотал он. — Возможно, редакторы клюнут на это, у них выработалась рефлекторная неприязнь к властям. Всякий раз, когда им удается продемонстрировать, что они никак не связаны с полицейским управлением Лос-Анджелеса, чувствуют себя на коне… О'кей, я попробую. Кстати, то, что ты сказал, — правда?

— Отдел по связям с общественностью полиции Лос-Анджелеса не хочет публиковать фотографию. Там считают, что ей не хватает изюминки.

Он засмеялся.

— Каждый видит себя в шоу-бизнесе. Я позвоню и свяжусь с тобой. Больше ничего не хочешь рассказать об этой девушке?

— Ничего.

— Посмотрю, что смогу сделать, док. Приятно с тобой болтать… Раз уж мы связались, позволь кое-что спросить. Ты веришь в учение, появившееся в печати, которое утверждает, что парням лучше быть женатыми, чем холостыми?

— Зависит от парня. И от брака.

— Точно! — обрадовался Нед. — Прямо в яблочко.

Вскоре после того, как я повесил трубку, позвонил Майло, и я рассказал ему, что Бионди попытается протащить фотографию.

— Спасибо. Идентифицированы некоторые отпечатки из дома Коппел и ясно как день, что пальчики Гулла там повсюду. С целым букетом других, но кому они принадлежат, мы пока не можем определить. Лишь одного парня мы смогли заарканить — его отпечатки имелись в нашей базе, поскольку его как-то повязали за драку. Оказывается, паренек работает на компанию, которая специализируется на отоплении и кондиционировании, и приходил к Коппел по вызову месяц назад. Его отпечатки были только на оборудовании и больше нигде, так что все сходится. Драка же заключалась в том, что он как следует отоварил одного пацана в баре.

— Как Рой Николс.

— Да, злобный тип. Если бы люди только знали, кого они пускают в свои дома.

— Отпечатки Гулла что-то значат? Учитывая его связь с Коппел?

— Именно это он и скажет. И его адвокат. Гулл нанял одного говоруна из Беверли-Хиллз. Я его не знаю, но кое-кто из моих коллег с ним знаком. Не особенно влиятельный, скорее середнячок.

— Это означает, что Гулл не очень-то испугался?

— Он достаточно испуган, чтобы нанять адвоката. Возможно, Гулл просто не нашел лучше. Или не мог себе позволить. У него есть "мерседес" и еще пара тачек, но в действительности он небогат, так? Даже при изрядной оплате вы, ребята, ограничены количеством приемных часов.

— Интересно, что ты затронул эту тему, — сказал я и поведал Майло версию Эллисон о материальной выгоде как мотива убийства.

— Убить Коппел и присвоить ее пациентов… Умная девочка твоя Эллисон… Конечно, мне хотелось бы покопаться в финансовых делах Гулла, но пока не вижу, как это можно сделать.

— А что с комнатой Гэвина?

— Ничего. Дома никого не оказалось. Я попытаю счастья завтра.

Я пересказал Майло беседу с доктором Сингхом.

— Итак, Джерри Куик лгал. Но зачем?

— Хороший вопрос.

— Надо как следует приглядеться к мамочке и папочке. Между прочим, я пытаюсь организовать встречу с мистером Эдвардом Коппелом, но не могу пробиться через его секретаря.

— Обычное дело для таких дельцов.

— Думаю, что лучше всего завалиться прямо к нему в офис завтра утром — скажем, в восемь тридцать. Возможно, удастся перехватить этого делягу, пока его день не стал уж слишком деловым. Ты как?

— Хочешь, чтобы я тебя покатал?

— Ты действительно умеешь читать мысли.

Он пришел ко мне на следующее утро около восьми, промаршировал на кухню и стоя выпил кофе с двумя рогаликами, после чего спросил: "Готов?"

Я проехал в Долину, потом свернул на восток и после Сепульведы въехал прямо в центр Энсино.

Это был растущий как на дрожжах город. Высотки в лучах утреннего солнца сияли словно хромированные, пробки на улицах были не меньше, чем в любом мегаполисе, запах больших денег парил в воздухе.

Однако офис Эдварда Коппела располагался в пережитке прошлого века: в потерявшем всякий товарный вид оштукатуренном домишке на Вентуре, втиснувшемся между стоянкой подержанных автомобилей, забитой бэушными "ягуарами", "феррари" и "роллсами", и рестораном ближневосточной кухни.

За офисным зданием находилась маленькая открытая стоянка, где большая часть мест была помечена табличками "Занято".

Входить в здание нужно было через стеклянную дверь. Оно оказалось обустроено примерно также, как и дом, приютивший группу Мэри Лу Коппел. Я сказал об этом Майло.

Тот кивнул:

— Я вообще-то думал, что мы попадем в какую-нибудь шикарную высотку. Но видимо, Коппел специализируется на небольших объектах, которые легко сдать. Почему бы тебе не припарковаться в дальнем конце, вон там?

Он указал на пятачок, откуда можно было наблюдать за каждой въезжающей машиной. Их в течение следующего получаса приехало четыре: два мини-автомобиля с молодыми женщинами за рулем, грузовик, развозящий воду в бутылях, и десятилетний "бьюик" блекло-зеленого цвета, который выгрузил крупного неряшливого мужчину в мятых брюках и огромной рубашке-поло. Он держал в руках коричневый бумажный пакет и словно находился в полудреме, когда начал неуверенно карабкаться по лестнице.

В следующие десять минут прикатили две "тойоты", в которых приехали люди с наружностью клерков. Вскоре после этого здоровяк вышел из здания и укатил, но уже без пакета.

— Как считаешь, кто он? — спросил я. — Из какой-нибудь службы доставки?

Майло нахмурился, посмотрел на свой "таймекс" и ничего не ответил.

Через полчаса после приезда мы все еще оставались на месте. Майло, казалось, чувствовал себя превосходно, глаза под припухшими веками светились энергией, а я начал испытывать жажду действия.

— Похоже, у мистера Коппела работа в самом разгаре, — сказал я.

— Что ж, давай навестим его офис.

Первый этаж здания был поделен на три офисных помещения: "Лэндмарк риэлти", "СК девелопмент" и "Коппел энтерпрайзис". Выше размещались какое-то туристическое агентство, генеральный подрядчик и секретариат.

Майло, подергав ручки "Коппел энтерпрайзис" и "Лэндмарк риэлти", понял, что двери заперты. А "СК девелопмент" был открыт и работал.

Мы прошли в большое светлое помещение, разгороженное на кабинки перегородками по пояс высотой. Все четыре молодые женщины, которых мы видели на стоянке, сидели за компьютерами и быстро печатали. На трех из них были наушники.

В задней части комнаты виднелась дверь с надписью "Посторонним не входить". Майло решительно прошел через секретарскую заводь и подергал ее. Тоже заперта.

Единственная девица без наушников встала и подошла к нему. Лет двадцати пяти, без всяких украшений. Короткие темные волосы, веснушки и располагающая улыбка. Одета она была в желто-коричневый брючный костюм.

— Чем-нибудь вам помочь?

— Мы ищем мистера Коппела.

— Сонни? Вы только что с ним разминулись.

— Как он выглядит?

Девушка оглянулась по сторонам и подошла поближе.

— Такой щекастый. На нем была коричневая рубашка-поло.

— Ездит на старом "бьюике"?

— Точно. Вы, ребята, из полиции или как?

Майло показал свой значок.

— Ва-ау!

— Ваше имя, мэм?

— Шерил Богард. — Она оглянулась на остальных женщин. Те продолжали печатать.

— Им диктуют через наушники?

— О нет! Они слушают музыку. У Сонни много мелодий на компакт-дисках, поэтому они могут слушать что вздумается.

— Хороший босс?

— Самый лучший.

— Итак, Шерил Богард, чем же вы и эти девушки здесь занимаетесь?

— Помогаем следить за собственностью Сонни. А вот вы, парни, что здесь делаете? Неужели взломали один из наших домов?

— Такое часто случается?

— При таком большом количестве недвижимости, как у Сонни, что-нибудь где-нибудь всегда случается.

— Империя недвижимости, — кивнул Майло.

— Да, у него этого добра навалом. У нас много работы, — счастливым голосом добавила она. — Так где кража на этот раз?

— Не важно. Значит, это был ваш босс. Недолго он здесь, однако, пробыл.

— Он просто заехал взять кое-какие бумаги. — Она улыбнулась. — Вы ожидали, что он выглядит как-то по-другому, а?

Майло пожал плечами.

— Знаете, как говорят: внешность может быть обманчивой.

— Когда он вернется?

— Трудно сказать. Он много мотается. У него недвижимость в четырех округах, а это означает частые поездки. Мы подкалываем его, говорим, что ему следует купить хорошую машину, уж он-то может себе это позволить. Но он обожает свой "бьюик". Показуха не для Сонни.

— Не любит бросаться в глаза.

— Он по-настоящему хороший парень.

— Как с ним связаться?

— Простите, но Сонни не пользуется мобильником в машине. Он несколько старомоден, говорит, что не любит, когда его отрывают от мыслей, и к тому же небезопасно одновременно болтать и вести машину.

— Сонни очень осторожен?

— О да. Мне ему что-нибудь передать? О доме, в который забрались воры?

— Спасибо, но будет лучше, если мы сами переговорим с ним.

— О'кей, я скажу ему, что вы заходили.

— Не представляете, когда он может вернуться?

— Если бы мне пришлось отгадывать, то я сказала бы, что к вечеру. Если он вообще вернется. С Сонни никогда ничего точно не знаешь.

Майло дал ей визитную карточку.

— В случае, если мы не застанем его сегодня, пожалуйста, попросите его позвонить.

— Конечно. — Шерил Богард вернулась в свою кабинку, положила карточку перед собой и помахала рукой.

Майло собрался было уходить, потом передумал и подошел к ней. Он что-то ей сказал, выслушал ответ.

— О чем ты ее спросил? — поинтересовался я, когда мы вышли в холл.

— О том, что было в пакете. — Он поскреб переносицу. — "Тутси роллс", "М энд М'с", "Алмонд Джой". Старина Сонни носит девушкам конфеты. Но Шерил сказала, что они все следят за своим весом и едят очень мало сладкого. А все, что остается, он доедает сам.