Панкомат

Глава 18

Был как-то вечер. Я не говорю о каком-то вечере конкретно, потому что — настроение. Простите за фразеологическое разсочетание. Иногда оно способствует настроению, а иногда — нет. Таким языком иногда говорят поэты дикслексики, если кто-то об этом знает. Глядя на некоторых из них (или слушая, вспоминая при этом о былом), не обращаешь внимания на критические доводы тех, кто говорит, что так писать нельзя.

Я так хочу.

Это — хаос слова.

Первичное слово.

Первичный скрипт.

На самом деле, зная лишь средние способности cgi, можно заваривать неплохие напитки. Понятное дело, что, натолкнувшись на спецслужбы, ты вряд ли справишься. Впрочем, если не задаваться и ничего не демонстрировать, то шансы есть и у одиночки.

Словом, я шел по улице пешком, так как денег на такси не было. Поздно было. Транспорт не ходил. Я, конечно, мог все-таки, вызвать такси, а расплатиться дома, но пьяная прогулка меня устраивала.

Я думал о силе знаний.

Что, если провести лекции по протоколу HTTPS? Хорошее ведь дело, если начинающие революционеры будут знать азы, не хохотать от того, что они скачали из сети Essentional Net Tools и Advanced Dialer.

Знание — сила.

Я вполне мог находиться в кровати с Верочкой. Впрочем, нет. Она живет с родителями, и это вообще не вариант. И вообще, я же для чего-то живу с Викой….

Посыпал снежок. Погода вообще была склонна на этой неделе смеяться своими изменениями. Наверное — под стать моим.

Зазвонил сотик.

— Алло, — сказал я, не глядя на номер.

— Валерик….

— Викуль! — я обрадовался.

(Как будто — от души).

Впрочем, пьяный человек часто бывает чему-то рад.

— Ты где?

— Ты знаешь, у меня нет денег, — сообщил я.

— Как нет?

— Мы сидели с пацанами в кафе….

— Просто сидели?

— Ну да.

— А по какому поводу?

— Вик, ну, ты же знаешь. У нас скоро выборы. Тут многое, что нужно уладить.

— Но ты же сказал, что — с пацанами.

— Ну, с пацанами, с мужиками, какая разница?

— Как какая? Ты пьян?

— Конечно!

— Валера!

— Вика! Ну, ты же знаешь, у нас — очень напряженные дни! Без этого нельзя!

— Возьми такси!

— Да! Я собираюсь. Ты бабки вынесешь?

— Куда.

— Как куда. На улицу?

— Зачем я буду на улицу выходить?

— Заяц, мне же надо будет расплатиться с таксистом! Ага?

— Ладно. Ты там один?

— Один. Конечно. А с кем же мне еще быть?

— Не знаю. Мало ли с кем?

— Ну, ты же слышишь в трубку, что я один….

— Ладно.

Я уж не запомнил, как закончился разговор, и я не помню, что было раньше — то ли я достал из кармана бутылку пива, которую я спер с барной стойки, когда шел из туалета (за стойкой в тот момент никого не было), то ли сперва появились парни.

Но, когда их тени внезапно появились из-за угла, я сразу понял, что не все в жизни просто. Небо в тот момент блеснуло луной — их фигуры осветились, и мне показалось, что я видел лица.

— Привет, ебать, — поздоровались со мной.

Ребят было человек пять, и все они были очень молоды, лет по двадцать. Мне кажется, что помимо перегара, от них пахло еще и не высохшим до конца молоком.

— Ну, здорово, — ответил я.

— Слышь, ты чо то по телефону там трещал? — осведомился спортивный парнишка ростом под метр восемьдесят.

— Ебёт? — спросил я.

— Нихуя себе! — удивился писклявый голос.

— Да, ебать, — согласился кто-то еще.

Первый, самый здоровый, кинулся вперед, но у меня хватило реакции, чтобы отскочить. Он подпрыгнул, взмахнул одной ногой и попытался ударить другой — такими ударами любой дурак может похвастать, но его рост и вес могли неплохо подыграть ему. Нога просвистела перед самым моим носом. Я, не задумываясь, со всей дури огрел здоровяка бутылкой пива по голове. Бутылка разлетелась. Пена зашипела. Парнишка осел, упал на колени и схватился за голову. Вновь блеснувшая Луна осветила красные полосы, расползающиеся вдоль его головы.

— Ебать! — прокомментировал один из нападавших.

Секунд пять они молчали, а потом стали кричать, показывая свое подлинное лоховство. Секунд через пятнадцать, справившись с волнением, они все рванулись в мою сторону, и…

Откуда тогда взялся Петр?

Я, впрочем, знал, что она часто сидит в баре «С.», который — недалеко отсюда. Но в тот момент это была судьба.

Парни не сразу поняли, что нас двое, а когда поняли, было слишком поздно. Неизвестно, умел ли Петр драться, но он не дрался, он избивал. Они двигались на встречных курсах.

— Слышь, слышь, ебать! — закричал парень.

Петр, не снижая скорости, выхватил из вырванную из тротуара плитку и ударил ее ребром в лицо. Соперник продолжил свое движение.

Вниз.

Один из оставшихся троих пытался ударить меня ногой. Видимо, в свое время он пересмотрелся фильмов с участием Джеки Чана. Отскочив, я сделал невольное движение розочкой от бутылки и угодил парню в лицо.

— А-а-а-а! — услышал я. — Сука!

— Слышь! — послышались крики их темноты.

Глухой удар. Треск рассыпающегося кирпича. Должно быть, о голову.

Из темноты вышел Петр.

— Все нормально? — спросил он.

— Нормально, — ответил я ошарашено.

Парень, которому я угодил в лицо битой бутылкой, отскочив к стене жилого дома, кричал:

— Саня! Саня! Суки! Блядь, пиздец, ебать!

— Ебать! — вторил ему кто-то из темноты.

— Идем, — сказал Петр, — пока мусоров нет.

Оказалось, что он действительно сидел в баре «С.», кроме него там был Саша Сэй и две смазливые герлз. Узнав о происшедшем, Саша Сэй поднялся с места с намерением идти, продолжать разборки, и Петр с трудом его остановил.

— Да нифига себе! — возмущался Саша. — На кого руку поднимают? А? Бля!

— Все нормально, — сказал я.

— А мы вас знаем, — заявила мне одна из девушек, — мы вас по телевизору видели.

— Он крут, — сказал Саша Сэй.

— Да, он крут, — подтвердил Петр.

— Надо ему налить, — произнесла герл.

— Коньяк, — ответила другая.

Я выпил, и мир как будто просветлел. Череда последних событий выбили мой разум с пути логики. Я с трудом соображал, что же происходит. Следующая рюмка, наконец, заставила меня совладать с собой. Я внутренне собрался, поначалу готовясь к чему-то плохому, потом — просто успокаивая себя, и, наконец, просто собираясь с желаниями относительно красивых девушек. Правда, их всего две было.

— Я писал статью, — заявил вдруг Саша Сэй.

Я кивнул и взялся за бокал.

— Правильно, правильно, — сказал Петр, — стрессы нужно снимать.

— Куда ж их еще снимать? — спросил я. — И так все сняты, ни одного не осталось стресса. Мы сейчас с пацанами сидели.

— Что за пацаны? — поинтересовались девушки.

— Да так. Одному — сорок лет, другому — пятьдесят. Они, конечно, не участники нашего движения, и их вряд ли можно назвать соратниками…. Даже собутыльниками. Однако, забухали. Неплохие пацаны.

— Ничего себе, пацаны, — удивилась первая герл, блондинка.

— А что, — ответила ей вторая, брюнетка, — мой любимый возраст.

— Да ладно.

— Да что да ладно! До тридцати мужики вообще не мужики, а мальчики!

— А у тебя хата есть? — спросил я.

— Хата? Конечно!

— Во! — обрадовался Саша Сэй. — Я собирался еще ночью статью дописывать, мне к завтрашнему утру надо. Вот, Наташ, с Валериком поедешь зажигать, а я домой ща поеду, поработаю. А то муза играет, не знаю, куда ее деть. Хочется прямо сейчас за перо взяться!

— Пушкин! — воскликнула черненькая.

— Не, я не поеду, — ответил я, — мне домой надо.

— У тебя кровь! — воскликнула Наташа.

— Где? — не понял я.

— На рукаве.

— Группа крови — на рукаве, — сострил Петр.

— Это — не моя кровь, — ответил я, — это кровь вечера. Вот. Давайте выпьем. А потом я поеду. Вы уж извините, пацаны, я не собирался…. Я домой спешил. Просто у меня денег на такси не было, вот я и ехал на пешкарусе.

— А я? — спросила Наташа жалобно.

— Если только по-быстрому, — ответил я, — ладно, шучу. Щас такси вызовем, и я поехал.

Ночью, слушая запах Вики своим мозгом, я думал какой-то самой далекой частью своего подсознания. Мне приснилось, как я иду по городу своего детства, и на одной из улиц упали провода. Проходя вдоль проводов, я выясняю, что электричество должны вот, вот включить, и что всех из этой зоны эвакуировали, так как электричество из этих проводов распространяется по земле на большое расстояние. Я стал спешить, и, как положено во сне, спешка эта у меня плохо получалась. Я постоянно в чем-то путался. Наконец, я встретил женщину с детьми, которая о проводах и понятия не имела.

— Пойдемте отсюда, — сказал я, — вам грозит опасность.

Озадаченный вопросом спасения женщины с детьми, я сумел довольно быстро покинуть опасную зону. И там ждал меня храм собственного «я».

Войдя в прохладную тень первого этажа, я тут же размыслил, что это — лишь первый участок, и что самое главное находится где-то еще.

— Шли бы вы отсюда, — посоветовал мне кто-то.

— Я долго шел сюда, — ответил я.

Я продвигался по этажам, и каждый из них раскрывался подобно запретной раковине. В каждом новом «Я» было на порядок свежее, но, одновременно с этим, я ощущал странный привкус. Должно быть, это было чье-то вмешательство. С каждым новым шагом на следующий этаж я осматривался в поисках Чужого.

Наконец, я очутился на самом верху. Полупрозрачный купол открывал картины странных миров, которые располагались снаружи. Матовый свет заливал постамент, на котором находилась статуя моего «Суперэго» — застывший на месте дискобол.

— Вот оно, самое ядро! — воскликнул я.

Тут на меня бросилась большая черная собака, и я отскочил. Шерсть гигантского пса лоснилась. Слюна, что капала из пасти, была маслянистой и дурно пахла.

— Вот, кто тут живет! — закричал я рассерженно.

Собака кинулась на меня, я на нее. Одним уверенным движением я вошел рукой в тело собаки и попытался вырвать сердце. Раздался рев, и я проснулся.

— Ты что? — спросила Вика.

Я посмотрел в ее глаза, пытаясь увидеть в зрачках свое лицо. Наконец, тусклый свет утра попал в них, и я улыбнулся сам себе, точно удостоверившись, что я все еще существую. Наравне с этим, я отметил, что в глазах Вики я отражаюсь слишком уж непринужденно, как будто так и должно быть.

— Судьба, — произнес я.

— Что? — спросила она вяло.

— Фу, — ответил я, — какой сушняк!

— Что?

— Я кричал?

— Да. Немного. А при чем здесь судьба?

— Я люблю смотреть в глаза, — ответил я.

— Ну и….

— Никогда не говори «ну и», — разозлился я, — я знал одного парня, и он все время говорил «ну и», и он был лох.

Так мы и поругались.

Позже я пошел в магазин и там пристал к молодой продавщице, и мы побеседовали о жизни минут двадцать. Позже я вспоминал, и мне было стыдно за свои слова. Но это — нюанс. Нужно уметь не понимать и не обращать внимания ни на что. Твои действия — это всего лишь след на воде. Мало, кому удается прочертить более серьезную колею в жизненной толще.

Я вошел в бар. Мне было в кайф. Я пил сам с собой. Я разговаривал сам с собой, и это было гораздо интереснее, нежели общаться с Викой. Я заказ шашлык. Он был пахучим и терпким, хотя в нем были кости. Это был типичный для таких забегаловок шашлык. В этот момент раздался звонок. Это было странно. Я знал, кто мне звонит. Но в это трудно было поверить.

— Валерик, здорово, братан.

Я ощутил чистое, неподдельное, офигевание. Если бы я увидел инопланетян, у которых голова была больше тела, это бы удивило меня меньше. И первая мысль, что пришла мне в голову, была: «взяли». Он сидит в кабинете, рядом — следователь. Разговор пишется на диктофон. Впрочем, ведь и это не важно. Откуда у него мой телефон?

— Да, привет, — ответил я абстрактно.

— Чо делаешь?

— Пиво пью.

— Красавец! Я тоже пью пиво. Ем змею.

— Чего?

— Змею ем!

— Это что, код?

— Сам ты код! Ты что там, накурился.

Нет, Женя Сёмин не знал никаких кодов. У нас не было договоренностей — ведь мы не работали в паре. Однако, я мог предположить, что Интерпол вышел именно на него. Где здесь логика? Ведь я здесь, в этом городе, и я уже порядком засветился. Меня можно брать голыми руками.

— Как сам, братан?

— Нормально. Пью пиво. Размышляю о сути бытия. Что тебе еще сказать?

— Скажи.

— Хочу куда-нибудь поехать!

— Ништяк! Ништяк! — воскликнул он одобрительно. — Нехуй на одном месте сидеть! А ты вообще где? В Рашше?

— Да я и сам не знаю, где я сейчас, Жень.

— Ты там не женился?

— Женился.

— Да ладно.

— Да, Жень. А ты что, правда змею ешь?

— Да. Змея!

— Где ж ты ее взял?

— Заказал к пиву. Сейчас мне сто грамм принесут. Ёбну, буду футбол смотреть.

— Ты один?

— Да. Я тут хотел с девочкой время провести, но она не пришла. Новую искать — в лом! Хочешь, приезжай.

— У тебя есть работа?

— Бм! А что я, по-твоему, тут делаю? Сидел бы я здесь без работы! Жизнь — ништяк, Валерик! Тачку себе купил. Квартиру на тридцатом этаже снимаю. Месяц жил с англичанкой, чуть не спился. Это пиздец, я тебе скажу. Это пиздец. Никогда не женись на англичанке. Пусть будет, кто угодно. А вообще, я тебе скажу, бери в жены узкоглазых. Они хорошо готовят. У них очень узко, Валерик. Это офигенно. Но не мне тебе объяснять! Ты сам все знаешь лучше меня. Короче, Валерик, я начинал простым рабочим на станке, а теперь я мастер. Печатаем материнские платы. Начальник находится в другом городе. И, знаешь, мне похуй. Захочу — бухим на работу приду. Захочу — вообще не приду. Тайцы, они нихуя не понимают, в чем дело. Они послушно себе работают, а я понимаю, что жизнь состоялась. Я понял, что девочек можно чисто нанимать. Они ходят у тебя по спине, ну и все в этом роде, Валерик! Я тебе советую! Приезжай! Я не знаю, чем ты там сейчас занимаешься, но это не имеет значения.

— Хороший совет, Жень.

— Без базара!

— Знаешь, Жень, запросто, Жень! Я уже об этом думал. Слушай, честно скажи, что значит, что ты змею ешь?

— О, да ты, я вижу, погнал, братан! Ты что? А, я понял! Ты кодами разговариваешь! Не, Валер, не катит! Не катит нифига! Все чисто, Валер. Я работаю без палева. Ты же знаешь, оно мне просто не надо. Я не такой пацан, чтобы париться понапрасну. Не, Валер, я в натуре говорю. Ты уж сам смотри. Ты сам смотри, в какой стране тебе лучше. Я ж что, братан, я ж тебе хуевого не пожелаю.

— Да, Жень, — согласился я.

— А правда, Валер, ты где?

— Да я и сам не знаю, — ответил я, — сижу тут, в баре одном.

— В какой стране?

— Я ж говорю, я не знаю, — ответил я, — а ты где?

— А ты не понял?

— Понял.

— Ну и все, братан. Я тебе на ящик брошу адрес. Жду.

— А завтра ты не забудешь, что ты меня ждал?

— Не. Бля буду, не забуду. Ты, да ты что, не веришь?

— Верю, по-любому.

— Ну, и все. Тебе документы помочь сделать?

— Нормальные пацаны и без документов могут ездить.

— Вот то ж!