Паршивый отряд. Хроники Новгородского бунта

Потусторонняя битва

Костер разгорался похрустывая ветками и орошая едким полынным дымом приготовившихся к потустороннему путешествию воина с учениками. В сумерках наступающей ночи из всех углов лезли, раскачиваясь в неровном свете, тени. Годфри подбросил в огонь второй пучок трав и серо-желтый дым клубами стал расходится по ложбинке. Было слышно, как вокруг неистовствует ветер, воющий на разные лады свою унылую песню. Годфри с учениками, подобно застывшим изваяниям, сидели молча вокруг костра. Дым окутал их словно туманом, его было неестественно много. Глаза не щипало. Васка достаточно быстро достиг привычного состояния освобождения разума. Ощущение похожее на то, которое испытываешь во сне прежде чем взлететь: чувство лёгкости, словно сбросил гири с ног, или скинул скорлупу давящую каждую клетку твоего тела к земле.

Вой ветра незаметно сменился грохотом битвы. Земля под ногами угольно черного цвета, высушена жаром пламени и изрыта воронками от разорвавшихся снарядов. Небо словно раскалённая до красна старая чугунная сковорода багровеет сквозь черные пятна нагара. По бескрайнему полю движутся ужасные железные существа. Бегут в странных доспехах люди. Спустя пол минуты Васка начинает понимать, что стальные существа — должно быть машины про которые он читал в древних книгах. Они плюются огнем и молниями невероятной разрушительной силы. Оглядевшись вокруг он понял, что стоит посреди этого места один, не учителя, не Порфирия рядом нет и ему стало страшно. В глубине души какими-то запасными чувствами он понимал, что не является участником сражения и всё происходящее не может ему физически повредить. Но ужас, витающий в атмосфере этого места, материален. Поле боя настолько сильно пропитано страданиями, болью и страхом, что эти чувства существуют здесь самостоятельно. Они могут проникать в сознание, разрушить его и свести с ума человека просто наблюдающего происходящее здесь. Некоторое время Васка не понимал, что ему делать и чувствовал, как столбы на которых держится его здравый рассудок крошатся под натиском происходящего. Он видел, как огромные стальные машины вкапываются в землю и медленно движутся вперёд, оставляя за собой траншею, по которой устремляются люди в странных черных комбинезонах, окутанных как паутиной стальным скелетом. С неба и с земли другие диковинные создания хотели любой ценой остановить их. Они плевались огнем и жуткими снарядами, вылетающими из длинных хоботов. Превращая сталь плоть и почву в единое месиво смерти. Потом он увидел сгусток огня, летящий в его сторону, горящей изнутри белым светом. Он врезался в землю недалеко от того места где стоял Васка, перепахал её оставив большую ложбину контурами напоминающую ту в которой они с учителем жгли костер в пустоши. Высвобожденная этим снарядом разрушительная сила наверняка могла бы повредить пол Новгорода, но Васка почувствовал только: гонящий его прочь и сводящий судорогой желудок страх. Он побежал и был готов, в состояние безумия бежать бесконечно, без оглядки и понял, что такое ветер дующий над пустошью. Он уже расставался со своим сознанием, которое словно выметало страхом из его души, и она в состояние постоянного внутреннего стона была готова сорваться с места и полететь ветром в сторону-никуда. Но тяжелая рука схватившая его за плечо удержала на месте. Обернувшись, он увидел суровое, спокойное лицо учителя с черными вороньими глазами. Этот взгляд вернул его на место.

— Теперь ты знаешь, что такое ветер дующий над пустошью. Никогда не забывай этого и не позволяй ему унести тебя. Нам надо отыскать Порфирия. Пойдём!

— Учитель, а где вы были раньше, почему я Вас не видел.

— Когда ты сюда попал, здесь еще не появилось место, в котором мы могли встретится. Годфри, увлекая за собой Васку, повел его сквозь безумие сражения к ложбинке образованной взрывом огненного снаряда.

Посадив его в самом глубоком месте Годфри приказал ему сидеть здесь, не поднимая головы, и ждать его возвращения.

Васка сидел и ему казалось, что время тянется бесконечно. Его одолевал простой животный страх, до боли в мочевом пузыре пронизавший все его тело. Но этот страх больше не завладевал им настолько, чтобы стереть его сознание и превратить рефлексию его личность в единственную функцию движения. Он потихонечку успокаивался отведенная для него учителем ложбинка начала казаться родной и безопасной. Осмелев он поднял в верх прижатую к коленям голову и увидел в небе настоящего дракона, живого. Изрыгающего огонь и настолько огромного, что казалось, он мог обнять всё сражение ужасными перепончатыми крыльями. Черная чешуя покрывала его змеевидное тело, на безобразной собачьей морде возвышались золотые рога. Но самое жуткое было то, что бой и все ужасы сражения находились от Васки словно за пеленой времени, они были реальны, только в его переживаниях, а физически его не касались. Дракон же находился с ним в оной реальности, не было никаких сомнений в том, что, если он дохнет в его сторону пламенем Васка сгорит, как тростинка навсегда, и даже его пепел останется где-то здесь на этой страшной равнине. От этого факта у него опять начала кружится голова и он медленно ёрзая спрятался за камнем, и инстинктивно начал разгребать землю руками стараясь закопаться. Но, до того, как он успел осуществить намеченное вернулся Годфри с Парфеном. К великому облегчению Васки, Парфен тоже не выглядел бодрым, кажется, увиденное произвело на него не менее сильное впечатление, и он был белее белой бумаги. Годфри, казалось, не испытывал страха, но был весь подобран и готов действовать. Васка сразу видел, когда учитель насторожен и расслаблен одновременно, все его мускулы были готовы прийти в действие в любую секунду, но сейчас находились в покое, не отвлекая внимание напряжением. Присев на корточки в ложбинке, он предложил своим ученикам устроится также рядом с ним. Когда они уселись, он обнял их руками и сказал:

— Глупо было пытаться объяснять вам куда мы попадем. Пока своими глазами не увидишь всего происходящего здесь, не поверишь не в какие рассказы. Когда я брал вас сюда был уверен, что вы справитесь с тем что вас, здесь ожидает. И теперь я не пожалел об этом. Страх пройдёт — это всего лишь эмоция и всё нормализуется, когда вы научитесь им управлять. Но самое главное, то что ваша воля оказалась достаточно сильна, что бы устоять перед ветром. Мы попали во временную петлю, путь в то место которое нам нужно лежит через неё. Здесь постоянно идет битва минувших дней, она была слишком ужасной и кровопролитной, для того что бы кончится вместе с поражением одной из сторон и это место не может забыть всего здесь происшедшего, поэтому все, что вы здесь видите происходит всегда. Возможно битва прекратится, когда это место изживет весь ужас происшедшего или пузырь лопнет, выпустив весь кошмар наружу и он рассеется по всему свету продолжая нести страх и насилие везде куда проникнет.

— Учитель, а что это за ужасная тварь? — Спросил Порфирий. Васка седел молча у него язык прилип к небу. Он только и смотрел в небо, на кружащее там чудище.

— Это страж его родило насилие происходящее здесь. Ничто в мире не пропадает бесследно, и любая пролитая кровь, ужас, и страх обитают некоторое время на месте злодейства. Здесь настолько много было совершено зла, что из него родился этот ужасный дракон, который растет по мере того, как впитывает это зло. Возможно он впитает его все и превратится в самое страшное существо на свете, но пустошь будет освобождена от происходящего здесь.

— А он может нас убить пока мы здесь?

— Да, еще как может, он очень реальный, я бы даже сказал, что здесь он единственная реальность и нам придется пройти мимо него. Мы должны добраться до места, которое называется усыпальницей духов. В нем упокоены павшие в битвах герои, но не ждите, того, что они будут гостеприимны, возможно нам придется сразится с некоторыми из них. Сложная очень задача стоит перед нами городу для выживания нужно железо. Которого здесь предостаточно, но взять его не так уж просто. Мы попробуем договорится и может у нас появятся союзники могущие помочь в нашем деле. Что касается этой страшной летающей твари — точно не известно насколько она агрессивна, я предполагаю и обоснованно, что она порождение всего того, что здесь происходит. Дракон растёт, впитывая зло и ненависть, когда-то пролитую здесь. И, возможно, придет время, он вырвется наружу. Пузырь образовавшийся на этом месте схлопнется, застрявшие здесь души будут освобождены, а дракон попадет в наш, или еще какой ни будь мир.

— А это может скоро произойти? — С ужасом на лице спросил Порфирий.

— Точно не знаю. Я не так часто бываю в Пустоше, чтобы засекать с какой скоростью он растёт, да и время здесь идет по-другому. Так что сложно сказать сколько наших лет потребуется, для того что бы он вырос и вырвался во внешний мир.

— Учитель, а где обитают нужные нам духи? Куда мы сейчас пойдём и, что должны делать? — Спросил любопытный Васка.

— Путь до чертогов, в котором они пируют, лежит через всё поле сражения, потом нам надо будет пройти по черному мосту ужаса. Туда попадают только самые достойные из всех воинов. Только те, которые на поле боя не разу не испытали страха и предпочли смерть позору и плену.

— А где все остальные? — Спросил Васка, явно примеряя на себя шкуру этих парней.

— Те, у кого не нашлось защиты перед страхом и они, поддавшись ему потеряли свою личность, превращаются в вечно дующий над пустошью ветер. А те, которые на поле боя смогли не испытать злобы, таких единицы, становятся светом и летят к небу где для них открывают золотые ворота, что за этими воротами никто не знает. Остальные находят себе пристанище в промежуточных местах.

— Учитель, а зачем нам нужно идти к этим войнам? — спросил с опасением Васка.

— Во-первых это часть вашей с Парфёном инициации. Во-вторых, ты ещё ученик, а ученики не задают вопросов учителю.

— Извенит…

— И не перебивают учителя, когда тот говорит. Но что бы удовлетворить твоё безмерное любопытство я тебе скажу. Они могут нам помочь. Если нам удастся с ними договорится. Но этот договор может иметь очень причудливые формы. Поэтому сейчас мы пойдём аккуратно в сторону вон той горы, стараясь держаться подальше от серьёзных передряг, потому что хоть здесь нам эти солдаты не могут причинить физического вреда, но уничтожить нашу волю и украсть душу здесь в состояние каждый. Любой взорвавшийся рядом с вами снаряд, любой упавший замертво человек — это заряд ужаса и боли способный поколебать даже очень стойкий разум.

Сказав все это Годфри достал свой меч, сияющий лунным светом в красноватом мареве этого странного места. Ученики последовали его примеру. Они отлично знали, о том, что оружие настоящего война сродни его воли и действует во всех мирах одновременно, а где как не на поле боя его обнажать.

Ощущение привычной кожаной рукояти в плотно сжатой ладони придало Васке уверенности и страх начал оставлять его. Глядя на Порфирия он понял, что и тот воодушевился. Ученики, откинув сомнения и страх, смело пошли в след за учителем петляя по разным ложбинам и воронкам, оставленным снарядами, пытаясь максимально далеко держаться от воюющих. На небольшом расстояние, над их головами летел огромный черный ворон, время от времени садившийся на плечо Годфри. Иногда Порфирий видел, как сквозь пространство, словно раздвигая занавес, на котором происходили окружающие их события проскакивал вороной конь. Было понятно, что он одновременно скачет в разных мирах и пересекает их, по свободной траектории. Только сейчас Парфен начал осознавать какой властью обладает их учитель, слившийся с такими помощниками. Глядя в его черные вороньи глаза так хорошо проявившиеся в этом измерение становилось ясно, что ворон дает ему возможность видеть сквозь пространство и время, сквозь измерения и миры, а конь переносит его туда где ему нужно быть. Кожаный доспех Годфри стал в этой реальности угольно чёрным и светился серебряными рунами. Он выглядел, скорее как чешуя змеи, или диковинной рыбы. Один взгляд на него со стороны давал ощущение неуязвимости.

Сменив страх другие чувства овладели Ваской. Хмельной задор ударил в его голову, кровь прилила к вискам, меч в его руке просился в бой, и он против своей воли начал помахивать им из стороны в сторону, в глазах начала проявляться жажда крови. Годфри шёл спокойно, как генерал в атаку держа меч параллельно земле и твердо переставляя одинаково выверенные шаги. Тут он внезапно остановился и развернувшись шлёпнул Васку по щеке, так что тот присел от неожиданности и силы удара.

— Ты это брось дорогой мой. — Начал жестко, с металлом в голосе, говорить Учитель. — Ты хочешь здесь до скончания веков воевать с тенями? Это не наш бой. Меч тебе, в данный момент нужен только для того что бы не чувствовать страха. У тебя будет еще возможность его использовать, когда мы придем к мосту.

По мере продвижения вперед Порфирий все больше терял чувство времени. Оно то тянулось невообразимо долго, когда весь отряд лежал выжидая в земляной яме пока мимо них двигалась колонна солдат, бегущих на линию огня, или летело без возможности отследить его, когда они, попав в центр локальной заварушки бегом маневрировали между сражающимися стараясь не столкнутся с чем-то таким, что могло бы заставить их забыть себя и принять вечное участие в этом призрачном сражение. В целом, все шло более-менее гладко, пока они пробирались по изрытой снарядами, и имеющей достаточно выраженный рельеф территории. Но потом они оказались перед необходимостью пересечь равнину рельеф которой был отутюжен и перетерт в мелкую пыль постоянным взаимодействием сражающихся. Попытка обойти эту территорию не чем не увенчалась, казалось она бесконечная или замкнута сама в себе, сколько бы не шли они к краю они не преодолевали никакого видимого расстояния.

— Похоже в чертоги воинов нет другого пути, кроме как пересечь поле боя и его нельзя обойти. Что же, двинемся в перед, мешкать нам то же нельзя. Чем дольше мы стоим на месте, тем больше шансов у нас остаться здесь навсегда. — Сказал Годфри.

Пригнувшись, на полусогнутых ногах, учитель с учениками пошли по истертой в пыль земле в сторону скалы у которой находился мост страх. Под тонким слоем пыли был твёрдый грунт. Нога тонула в ней по щиколотку и ветер поднимал легкий дымок за каждым шагом. Со всех сторон продолжался бой. Гигантские машины прорезали сумрачное пространство красными лучами. В след их летели заряды плазмы, взрывающие пыль, которую потом снова ровнял ветер. Людей и стальные механизмы разносило в клочья, но те что еще были в строю продолжали медленно двигаться вперед, словно металлические опилки тянущиеся к магниту. Вскоре они окончательно удостоверились в том, что проход к мосту лежит через самую гущу сражения. Каждый взорвавшийся снаряд, каждый убитый рядом, словно отрывал часть души. Испытывал волю на прочность силясь ворваться в разум, посеять в нём смятение и унести за собой. Там, где сражение шло наиболее ожесточенно, в непосредственной близости от моста, кружил виденный ими ранее дракон. Воюющие не обращали внимания на него, но сгорая в его пламени, становились для него пищей, от которой он рос, набирая силу. И рой других дымных теней кружился там, подбирая объедки, не поглощенные пламенем.

— Друзья мои! — Первый раз как к равным обратился Годфри к ученикам. — Сегодня мы вступим в настоящий бой в тонком измерение нашего мира. Темные кружащие тени — это духи страха и ужаса так же, как и дракон рожденные здесь в процессе битвы. Они гораздо более низкого порядка чем их парящий в высоте товарищ, но и они представляют для нас серьёзную угрозу. Я не вижу сейчас никакого способа пробраться мимо них незамеченными, поэтому нам придётся прорубаться сквозь них с боем. С драконом связываться не пытайтесь мы в его владение и все рожденные здесь твари обожают лакомится таким как мы пришедшими из вне, живыми людьми. Сделать из человека раба и жить в его шкуре это лучшее, что они могут для себя вообразить. Поэтому глядите в оба и следуйте всем тем принципам, которым я вас учил. Теперь нет смысла скрываться, мы пойдем быстро и открыто остерегаясь только дракона, пламя которого неминуемо уничтожит нас, как и всё остальное.

Меч Годфри засеял серебряным светом, а кожаный доспех цвета вороньего крыла вспыхнул рунами, создавая вокруг него защитный ареол. Ученики, следуя за ним сияли более слабо и одеты были в рогожу. Быстрым петляющим шагом они неслись вперед. Годфри с правой стороны, а за ним, удаляясь по диагонали, Васка с Парфеном. Летящие им на встречу снаряды разбивались под ударами клинков, они прорубали пространство сражения, как нож масло. У скалы, этот маленький отряд врезался в клубящийся сумрак страшных тварей, и на мгновение сгинул в этом облаке. Они перегруппировались спина к спине, и сумрачный сгусток засверкал изнутри, как грозовая туча. До моста уже было рукой подать, когда с неба раздался истошный крик, напоминающий скорее лязг металла. Заметив их крылатое чудовище спикировало вниз, извергая все сметающее на своем пути пламя. Темные духи, как стая ночных бабочек вспорхнули в разные стороны при виде дракона. Васка прикрывшись мечом приготовился отойти к праотцам, но перед приближающейся стеной огня, увидел черного всадника в серебристом ореоле, на вороном коне, который схватил его за шиворот и скрылся перед самым лицом смерти, отодвинув занавес пространства, и пройдя как бы сквозь него вышел в другом месте. Васка разглядел Годфри, страшного война с белым, как мрамор лицом и черными вороньими глазами, он держал двух своих учеников за шиворот, словно маленьких котят, а дракон извергал всё поглощающее пламя где-то в стороне от них. Мгновение спустя конь пропал и Годфри стал прежним уже привычным им пешим воином в черном кожаном доспехе, сияющем рунами. Он быстрым, громким, повелительным шёпотом, не допускающим возражения сказал:

— Сюда, за мной, и приоткрыл старинную арочную дверь, за которую они в мгновение ока проскользнули и оказались на шатком подвесном мосту.