Паршивый отряд. Хроники Новгородского бунта

Знаменательное утро

День скачек для Флора начался в самом прекрасном месте, которое он мог себе представить, в пастели Вареньки. Немного проспав намеченное время пробуждения он резким движение торса ворвался в самый важный день своей жизни. Варя оставалась еще в своем кружевном гнёздышке, когда он уже шнуровал ботинки и открывал дверь одновременно. Спустя считанные минуты Флор шёл деловой, весёлой походкой к зданию городского совета, на встречу кульминационному моменту своей жизни.

День был солнечный, предрассветная нервозность уже уступила место дневной энергичности. Прохладный утренний воздух приятно бодрил. Знакомый глава стражи козырнул, встретив у входа в здание городского вече. Флор переступил порог — переворот начался. Он видел, как верные стражники невзначай занимают стратегически важные места. Как посвящённые в детали заговора члены совета группируются вместе, поближе к выходу. Онежский ещё раз мысленно пробежался по пунктам революционной речи, с которой планировал начать собрание. Увидел последних опоздавших, занявших свои места. Он ещё раз обвёл взглядом залу и подойдя к трибуне знаком руки попросил тишины. Собрание медленно умолкало. Он начал говорить, ориентируясь на предварительно написанную бумажку, шуршавшую в тишине неуверенностью оратора:

— Господа, сограждане, друзья мои! Мир нашего города не может оставаться прежним. Мы задохнёмся в нём, как в закупоренной банке! Нельзя позволить предрассудкам и пережиткам прошлого овладеть нашим разумом настолько, чтобы мы перестали отдавать себе отчет в потребностях необходимых для жизни нашего общества. Нас окружает сложный враждебный мир. Он раздавит нас, если мы не будем сильными. Но ответьте мне на один вопрос: Как нам быть сильными, если мы во всём потакаем слабым? Как наше общество сможет противостоять угрозам из вне, если мы не способны противостоять порокам разрушающем нас изнутри. Создавая так называемые равные условия для всех мы тормозим способных и сильных, связывая их необходимостью тянуть за собой слабых. Смешивая все краски общества в один цвет, мы получаем серую грязь, вместо богатой диалектики цвета на прекрасной картине нашего города. Я уверен в том, что необходимость социальных перемен очевидна всем разумным гражданам. Но брать на себя ответственность за провозглашение этой простой истины никто не решается. По разным причинам, и нет смысла утомлять ваше внимание их перечислением. Но я, находясь в полной уверенности необходимости действий, и со всей искренностью, на которую способен, заявляю перед вами, благородные мужи: Ждать больше нельзя! Поэтому приняв ответственность я начинаю действовать и всё происходящее в дальнейшем, совершаю руководствуясь только желанием блага для нашего общества.

Когда Флор ещё произносил последние слова, верная гильдии торговцев охрана окончательно заняла стратегические места в зале у окон и выходов. Выстроившись с двух смежных сторон комнаты в две плотные шеренги. Из открытой двери начали передавать арбалеты. По залу прокатился шёпот. Перешедший в ропот выражающий ужас. Флор озирая залу совета, блокированную верными ему людьми, произнёс последние слова своей речи, после которых дорога назад была отрезана:

— Собрание городского совета объявляю арестованным. С этого момента и до того времени пока не будет создано новое правительство и совет, править будет триумвират.

Раздались отдельные возражающие возгласы с проклятиями и угрозами. Но громкий голос начальника городской стражи быстро успокоил залу пообещав расстрелять каждого сквозь толпу кто будет нарушать тишину и порядок переворота.

В это время верные флору люди покидали залу совета. Снаружи запирались тяжёлые ставни. Не заколоченной осталась только одна охраняемая дверь. Зала была блокирована и большинство стражников, необходимых в других местах города тихонько рассосалось в образовавшейся темноте. Только небольшой отряд охранял выход. Арестованным членам совета пообещали поджечь здание если они будут пытаться сопротивляться поэтому все сидели тихо.

Так получилось, что на этом собрание среди присутствовавших женщин, которые могли посещать вече только в качестве гостей, оказалась Евдокия, жена Каната. Она попала на это собрание в поисках главы города, добравшись до которого оказалась в западне. Теперь Дуняша сидела рядом с ним, тихонечко всхлипывая уткнувшись в его массивное плечо и не понимая, что же происходит с её жизнью и миром.

— Что же это вообще такое!? — Тихонечко причитала она всхлипывая. — Что же они творят. Они же всех нас погубят.

— Тише, тише. — Успокаивал её Александр Афанасьевич. — Это не долго продлится сколько горожан, а сколько их. Люди не позволят.

Надо сказать, что плакала не одна Дуня. В зале раздавались ещё причитания и громкие всхлипывания.

Женские слёзы редко оставляют мужчин равнодушными: они либо вызывают жалость, раздражают, возбуждают, иногда злят. У стражников охранявших зал они меньше всего, вызывали жалость. Поэтому в полумраке, сквозь всхлипывания, начали доносится зловещие переговоры солдат:

— С бабами надо что-то делать. — Сказал первый.

— А что с ними можно сделать? — Сказал второй.

Третий сально хихикнул и сказал:

— Они только для одного и подходят, давай самых плаксивых по одной водить на исправление в кладовку.

Все охранники у двери громко засмеялись. Сальные шуточки, разного рода, то и дело доносились из рядов этой неотёсанной публики. Когда арестованные переварили смысл этих фраз в зале наступила гробовая тишина, сквозь которую вдруг прорезался отчаянный женский крик. Это была молоденькая девушка, дочь одного из представителей городской знати. Она не в силах сдержать эмоции выплеснула их в крике, перешедшем в громкий плач. Нарушенная тишина казалась уже не такой обязательной. Наиболее смелые мужские голоса призывали дать отпор:

— Что же они нас как кроликов в ящик посадили. Разве мы не в состояние за себя постоять!?

— Здесь вся городская элита разве мы уже не на что не годны!?

Стражники у дверей быстро сообразили, что их не так уж и много и самый шустрый отправился к начальнику за распоряжением. А остальные приготовились поджечь бочки со смолой стоящие в углу и запереть двери.

На пороге в ярко освящённом створе появился Митрофан — начальник стражи с арбалетом в руках и в лёгком подпитие, потому что для поддержания храбрости с утра он не переставая прикладывался к фляжке. Несмотря на это Митрофан быстро оценил ситуацию и учитывая то, что имеющейся стражи у него не хватит для сдерживания натиска этих людей, решился на отчаянный поступок. Переворот до определённого времени должен был оставаться тайной поэтому поджечь здание городского вече можно было только в крайнем случае. Он громко спросил:

— Кто здесь хочет выразить протест?

Встал пожилой Александр Афанасьевич и вполне примирительным тоном собирался произнести речь, имеющую своей целью добиться компромисса. Прибегая к возможностям своего ораторского искусства ему часто удавалось разрешить конфликты на вечевых собраниях. Но в этот раз он не успел произнести и слова, как получил арбалетную стрелу в сердце. Митрофан опустил оружие и ещё раз хлебнул из своей фляжки.

— Так будет с каждым кто соберётся высказаться. — Сказал он и обвёл глазами полумрак залы. Охранники у дверей подняли угрожающе арбалеты.

Дуня закричала безмолвным криком, рот её открылся в попытке издать истошный вопль, но звук застыл где-то в горле. Находящийся рядом с ней мужчина средних лет с густой русой шевелюрой и такой же кудрявой бородой быстро зажал ей рот и пригнул к земле.

— Тише! — Прошептал он ей на ухо. — Сейчас не время.

В зале воцарилась гробовая тишина. Видимо не одной только Дуне зажали рот. Митрофан хлопнул дверью и вышел. Обращаясь к своему помощнику он сказал:

— Скажи парням, чтобы на баб не зарились. Сейчас нас это до добра не доведёт. Каждое отступление от дисциплины будет сурово караться. Все люди на счету и каждый может понадобится в любой момент. После, когда дело будет окончено, пожалуйста, делайте что хотите. Но не сейчас. Ты понял меня!?

— Да. Так точно.

— Тогда иди и скажи это другим.

Митрофан отправился в одну из маленьких переговорных комнат, в которой обычно совещались тет-а-тет члены городского совета. Сейчас там был организован его кабинет. Открыв дверь, он увидел Флора, сидящего в одном из кресел. Митрофан прошёл молча в комнату и сел в кресло напротив.

— Как дела в зале совета. — Спросил Флор.

— Я прикончил главу города. Теперь они успокоились. — Митрофан нервно отхлебнул из фляжки.

Флор приподнял Бровь выражая удивление, но не беспокойство. Заговорщики отлично понимали, что в социальной лестнице города Митрофан стоит гораздо ниже других руководителей переворота, но выполняя основную роль в силовых операциях он подставляется гораздо больше остальных которые до последнего остаются в тени беспорядков.

— Александр Афанасьевич был хорошим человеком. Но это к лучшему, что он больше не стоит у нас на пути. Вы ценный участник нашего дела Митрофан Валерьевич.

— С утра был Викторович. — Митрофан ещё хлебнул из фляги.

— Извините, конечно Викторович. — Флор заприметив крепкую дружбу Митрофана с фляжкой внимательнее посмотрел на него. И пришёл к выводу что если он продолжит в том же духе, то через час будет пьян в стельку. «С этим надо что-то делать». — Подумал Флор. — «Сегодня он нам ещё нужен. В лёгком подпитие даже лучше, но пьяный он будет опасен».

Флор чувствовал, что и сам бы не отказался сейчас от глотка горячительного. Нервы начинали сдавать. Дрожь в руках уже давала о себе знать и после сообщения о смерти прежнего главы города Флор отлично понимал, что дороги назад нет.

— Надо скорее кончать со школой Годфри. Она представляет сейчас главную угрозу. Пошлите человека проверить подействовала отрава или нет.

— Что делать с воспитанниками? — Спросил Митрофан как бы снимая с себя ответственность.

— Лучше бы они погибли в бою.

— Но среди них есть и очень юные.

— Да они могут быт опасны, когда подрастут. Говорят, в школе Годфри все ученики сильно привязаны к учителю. Я думаю он промывает им мозги с помощью какой-то своей магии. Пока просто проследите, чтобы никто из них не ушёл, потом решим. Всё-таки мы не живодёры. Жертвы должны быть минимальными и оправданными иначе мы будем выглядеть перед другими горожанами просто убийцами. — Онежский замолчал и повисла небольшая пауза.

«Это всё верно». — Думал про себя Флор оценивая свои слова. — «Но убийство Александра Афанасьевича уже не объяснить нормально, и куча свидетелей его героизма… Возможно не удастся избежать народных волнений. Его любили. Но с другой стороны он не сможет уже помешать нам. Надо будет найти какое-то адекватное объяснение своим действиям! Посмотрим, чем всё кончится, а там будет видно».

Митрофан думал немного о другом. Его одурманенный алкоголем мозг рисовал радужные перспективы: «Флор и другие политики в сущности никто во время смены власти. Афанасичь был главой города, а теперь нет его. Так же и с остальными правителями может быть. Сила сейчас в моих руках, а торговцам всё равно кто во главе гильдии и города лишь бы звенела в кошельках звонкая монета». — Митрофан встал с кресла и направился к выходу. У двери он обернулся и сказал:

— Со школой Годфри пойду сам разбираться. Флор Керсанович, а вы тут как ни будь без меня или лучше, конечно, и вам отсюда уходить. Здесь может стать жарко. В прямом и переносном смысле слова.

— Неужели Вы и в правду предполагаете поджечь это здание?

— Всё возможно, никаких вариантов развития событий нельзя исключать. — И он вышел за дверь аккуратно прикрыв её.

Солнечное утро радовало прохожих весело спешивших по своим делам и старавшихся завершить всё необходимое до начала праздника. Митрофан шествовал во главе одного из трёх отрядов, двигающихся к школе Годфри разными путями, чтобы не привлекать внимание горожан к большой толпе стражи. Соглядатай подбежавший минут пять назад сообщил, что отрава начала действовать и большая часть воспитанников проводит утро в туалете. Эта радостная новость приподняла настроение Митрофана ещё сильнее. Он начал отдавать приказания об общем порядке штурма всех отрядов:

— Вначале бросайте факелы в окна школы. После того, как начнётся пожар входим со всех сторон. Никого не жалеть. Особое внимание уделить поискам Доротеи, дочери Годфри. Она нам может пригодится. Её связать и с мешком на голове доставить лично мне. Детей, то есть всех, кто на первый взгляд не может держать оружие и причинить вред в бою, вязать и складывать во дворе. Потом разберёмся, что с ними делать. Всем любопытным прохожим объявлять, что боремся с изменой и действуем по распоряжению городского совета.

Штурм начался беспорядочно и оголтело.

В доме Годфри прошедшей ночью не спали. Управляющий Василий начал свой трудовой день со вчерашнего вечера. Куда-то пропала дочь хозяина. Её не было весь прошлый день и всю ночь. Он не любил паниковать и в особенности зная взбалмошный характер Доры ожидал от неё чего-то подобного. Но так, чтобы вторые сутки не бывать дома, это был явный перебор. К концу сегодняшнего дня должен был вернуться Годфри и его дочь надо было отыскать во что бы то не стало. После завтрака Василий планировал отправит на поиски всех старших учеников. Его мысли были заняты только поисками беглянки. Подняв всю школу раньше обычного, он объявил о проведение срочного собрания. На котором в виде категорической просьбы разъяснил всем свои планы. Протестовавших не было. Старшие ученики которых было пятнадцать человек все согласились с тем, что Дору надо отыскать до возвращения учителя. Воодушевлённые общим делом воспитанники, успевшие немного заскучать во время отсутствия учителя принялись за завтрак. Но никто из них не мог предполагать, что отрава, подмешанная в фруктовый компот, нарушит все их планы.

Яд подействовал не сразу, а когда они собрались в тренировочном зале для обсуждения плана поисков. Вначале у одного из присутствующих раздалось громкое урчание в животе. Все вежливо сделали вид, что не заметили. Но потом подобное урчание начало раздаваться всё чаще и чаще у всех присутствующих по очереди. Вскоре один из учеников тихонечко покинул собрание из коридора раздались его торопливые шаги. Примерно через пол часа на территории школы были заняты не только туалеты, но и все укромные места во дворе, кусты, углы между сараями. Один несчастный нашёл себе место только в середине клумбы между кустами гортензии.

Повар был взят оперативно под стражу. Но до и во время быстрого допроса говорил, что понятия не о чём не имеет и всё готовил как обычно. Оставив повара под замком Василий отправился сам на кухню готовить отвар из коры дуба. А крутившегося у калитки мальчишку отправил за доктором. Но мальчишка вместо доктора побежал к Митрофану с радостной вестью. Разрываясь между кастрюлей с отваром и туалетом Василий поздновато сообразил, что отравление скорее всего не просто случайность или халатность повара, а может быть частью заговора. Он вспомнил с каким настроением уезжал Годфри. И как приказывал особенно тщательно следить за Дорой. Руки его совсем похолодели и он, бросив кастрюлю на огне побежал проверять хорошо ли заперт периметр. Но было уже поздно. В окна главного здания и школы одновременно полетели зажжённые факелы. В небрежно запертую на одну щеколду калитку, после общения с мальчишкой посыльным, уже стучался небольшой таран. Через высокий частокол прыгали во двор хорошо вооружённые стражники с факелами, швырявшие их во всё, что могло сгореть.

— Измена, к оружию! — Закричал Василий, но был прерван стрелой, пробившей его грудь, потом ещё и ещё одной окончательно прервавшей его жизненный путь.

Стражники безжалостно уничтожали на своём пути всё живое и неживое. Словно накопившаяся ненависть вырвалась наружу. Только один из старших учеников успел добраться до оружия и в ближнем бою уложил нескольких окружавших его стражников, но был остановлен градом стрел и остался лежать во дворе.

— Тела бросайте в огонь. Чтобы через час здесь ничего не осталось кроме пепла. И не забудьте про девчонку её лучше найти живой. Кто ни будь её видел? — Кричал Митрофан посреди двора, окружённого пылающими зданиями.

На территории бывшей школы становилось невыносимо жарко. Пламя перекинулось и на частокол от примыкавших к нему зданий. Митрофан понимая, что скоро со двора будет не выбраться приказал своим людям отступать за периметр. Окружить школу и следить, чтобы никто не проскочил мимо кордона.

Тех детей, которые успели выбежать из пылающих зданий хватали и связывая грузили в дощатый фургон. Который потом отправился к зданию городской стражи смежному с казематом, где сидели уже смирившиеся со своей участью Лука и Михаил. Доры нигде не было. Все доклады младших офицеров сводились к тому, что её не удалось найти не среди живых не среди мёртвых. Митрофан осознав бесперспективность поисков нужной ему девушки, на этом месте, отправился в след за фургоном, оставив вокруг усадьбы, полностью объятой пламенем, редкий кордон для наблюдения.

Кот с Михаилом ожидая городского суда, коротали время играя в крестики нолики на пыльном полу застенка. Но дверь в их камеру распахнулась и два огромных стражника, со словами: «хватит вам тут прохлаждаться» — выкинули их на залитую солнцем небольшую площадь перед казематом. Некоторое время друзья стояли в нерешительности. Как бы ожидая подвоха в своём внезапном освобождение. Для таких опасений были вполне веские причины. Во время заключения очень неприятным образом выяснилось, что у гильдии торговцев есть крепкие связи в рядах городской стражи.

Примерно через час два после того, как их посадили в камеру с двумя мягкими нарами и отдельным нужником. Заключённых в Новгороде, особенно до суда, содержали вполне прилично. Дверь их камеры распахнулась и вошли те же самые охранники, что выпустили их сегодня утром.

— Давай те сюда свои руки. — Сказал один из стражников. А после того как Лука с Михаилом подчинились одели на них верёвочные кандалы. Михаил начал опротестовывать сее действие, но получил ощутимый тычок в нос. Был опрокинут на землю и связан. Кот пытался вступится за друга, но сильный удар в под дых вывел его из боя. Одержав верх в непродолжительной схватке, охранники привязали арестантов к кольцу в стене и со словами:

— Получите привет от Валентина и гильдии торговцев! — Отлупцевали со всех сторон. — Жаль, что смена заканчивается иначе вы бы так легко, не отделались. — Посетовал один из стражников.

— Вам это так просто не сойдёт с рук, перед судом придётся отвечать. — Процедил сквозь зубы Михаил, давясь соплями и кровью.

— Вы после драки к нам попали, ты не докажешь, что это не Валентин вас отделал. — Охранники злобно похихикали, перерезали верёвки и вышли, хлопнув дверью.

Не считая этих неприятностей других проблем у друзей за день заключения не возникало. Обед по расписанию принесла другая смена. Умывальник в камере был. Поэтому приведя себя в порядок Лука с Михаилом принялись нервно ожидать решения своей участи. Когда с утра те же парни, что избивала их накануне, пренебрежительно выкинула на улицу, друзья стояли в нерешительности некоторое время ожидая подвоха. Но спустя минуту другую, безосновательность их опасений стала очевидной.

Потерянные минуты на площади, Кот и Михаил наверстали, убегая оттуда в произвольном направление. Потом оказавшись на достаточном расстояние от места прежнего заключения, после не долгого совещания, они решили отправится к Канату и Дуняше в гости, рассчитывая застать их в полном здравие и единение семейных уз.

Но дом помощника аптекаря встретил их пустотой чернеющих окон и безответностью ударов дверного молотка. Куда идти дальше, было неясно. Первое, что приходило в голову — это найти друзей: Евдокию или Дору и хорошо бы с Гавриилом, разобраться наконец в событиях, участниками которых они стали со вчерашнего вечера. Но голова гудела, а желудок урчал. Поэтому план действий никак не складывался.

— Я думаю, — сказал Кот, — нам надо позавтракать и пропустить по кружечки чего то освежающего а там решение придёт само собой.

— Идея не плохая. Куда отправимся?

— Есть одно заведение на примете…

Бармен Всеволод встретил их кривой улыбкой.

— Ты пришёл долг вернуть? — Саркастически спросил он.

— Да. — Машинально сказал Кот. А про себя подумал: «придётся одалживаться у Михаила, надеюсь он не забыл взять деньги, как я».

Они уселись за столиком в углу.

— Миш, я деньги то не взял, когда из дома, к тебе выбегал. — Сказал виновато Кот.

— У меня есть, не беспокойся. — Сказал улыбаясь Михаил.

— Я здесь за прошлый раз ещё должен… — Кот почувствовал, что краснеет.

— Не волнуйся, я всегда с деньгами хожу. Они вроде не нужны, но с ними гораздо больше дверей для тебя открыто.

— Я тебе сразу отдам у меня дома есть.

— Всё в порядке говорю я тебе.

Улыбчивая официантка принесла им две огромные кружки свежайшего пива. Приветливо подмигнула и ушла за закусками на кухню. Учитывая ранний час ждать её возвращения скоро не приходилось. Друзья весело зарылись носами в ароматную пенку и после третьего глотка Кот, про себя, отметил что пьянеет. Посмотрел на огромную на две трети ещё полную кружку и подумал, что надо бы остановиться. Но Михаил уже выпил половину, и он решил не отставать, стесняясь признаться в своей слабости. Когда принесли закуски они уже весло допивали первые пол литра и согласились повторить. На душе стало весело и свободно. Кот налегал на жаренный картофель и вяленую рыбу. Вкус пищи был божественным. Вторая порция пива не заставила себя долго ждать. Прикончив и её, они взялись за третью. После чего счастливые в состояние полной внутренней и внешней расслабленности отправились к Луке, который жил неподалёку и настаивал на необходимости сразу отдать долг.

В гостиной царил всё тот же хаос. Потолок был провален. Несмотря на небольшую уборку, проведённую Дуняшей белая пыль ещё глядела из всех углов. Кот взял мешочек с монетами и плюхнулся на диван. Отсчитав нужное количество отдал долг Михаилу. Потом пошёл положить кошелёк на место, а вернувшись обнаружил Друга сладко спящим. Не чувствуя и в себе сил для деятельности он, отправившись в спальню нашёл прибежище в объятьях сна.

Евдокия весь прошлый день провела в поисках мужа и потеряв надежду вместе с Котом, отправившемся за Михаилом, изнервничалась до полной атрофии чувств. Последним оплотом надежды для неё оставался глава города. Приготовления к празднику и массовые мероприятия не давали ему возможности в плотную заняться поисками пропавшего Сильвестра. Тем более, что в глубине души он был уверен в бытовой причине исчезновения её супруга и в непременном его возвращение. Утром этого дня Дуняша решила окончательно достать Александра Афанасьевича и получить от него содействие в поисках в виде наряда охраны. У неё получилось настигнуть его только на городском вече, которое собиралось не по политическим причинам, а в виду необходимости до обсудить некоторые детали недельного праздника, включающего в себя соревнования и весеннюю ярмарку. Так же разгоняло рутинную сонливость мероприятия, обещание Флора сделать заявление жизненно важное для города. Глава гильдии торговцев лично настаивал на том, чтобы непременно все члены городского совета присутствовали этим утром. Кроме Годфри, конечно, который совершал своё путешествие.

Теперь, после всех трагических событий свидетельницей которых она стала, Дуня находившаяся и без того в состояние полной моральной деградации совсем потеряла чувство реальности и способность к самосознанию. Она прятала лицо на широкой груди удачно подвернувшегося мужчины и боялась открыть глаза. Тихо всхлипывала стараясь изо всех сил не производить не звука и не думала не о чём. Тело человека, которого она безмерно уважала, помощи которого искала последние два дня и на которого возлагала свои надежды, сейчас лежало рядом с ней совершенно бесполезное, чужое и до ужаса пугало отсутствием всего того, что делало его живым ещё несколько минут назад. Тёплая кровь капала ей на ботинок со скамьи на которой они сидели, но она уже ничего не чувствовала, ей хотелось кричать и бежать как можно дальше отсюда, но добрый мужчина, сосед по лавке и несчастью, крепко держал и зажимал рот. За что она, в глубине души, там, где ещё осталась искра здравого сознания была ему благодарна.