Перелетная птица

Глава 1 Утреннее похмелье и внедрение

— Твою же мать, какой чудесный сон приснился! — мечтательно потянулся мужчина в постели и не открывая глаз, закинул руки за голову — Ничего не болит, я снова молод, и мочу всех подряд! Буквально направо и налево! И ножиком — чик, и готово! И из пистолета — бах, и трупешник. Куда круче, чем даже в самой реальной игрушке!

Тут он открыл глаза и уставился в потолок. Потом обвёл глазами комнату.

— А… Эта… Твою же маму в степени N!!! — испуганно и растерянно возопил он.

Вскочил, рванулся к зеркалу, лежащему на столе. Из зеркала на него глянул давешний молодой мужик, только в отличие от вчерашнего осмотра, чистый и прекрасно выбритый. Из сведённого ужасом горла вырвался сиплый хрип:

— Это что, я наяву людей убивал???

Подхватился и тут же ссыпался с подвал. В саму подвальную комнату входить не стал, всё прекрасно видно с порога: куча трупов, поверх которой взгромождена женщина с простреленным затылком и изуродованной правой рукой, эдак, демонстративно лежащей на грязноватой белой сорочке другого трупа.

— Мама дорогая, во что же это я вляпался? Где я? Это что не мой персональный кошмар, а реальное попадание в прошлое? Маму их в степени N!!! Из августа 2024 года, в… а куда конкретно???

На ватных ногах мужчина поплёлся наверх, для начала в мансарду. Сердце колотилось в самом горле, а тошнота не переросла в рвоту только потому, что желудок был совершенно пуст. В комнате всё оставалось как прежде, именно в том виде, каким запомнил мужчина. Инкассаторские мешки с деньгами и золотом лежали там же, куда их бросили вчера. Каждая из брезентовых упаковок с железной горловиной, тянула килограммов на двадцать. На столе стояли шкатулки с драгоценными камнями, и в каждой из них находилось килограмма по два. И пакет с документами Александра Беньямина Павича лежал там же, аккуратно отодвинутый на середину стола.

Уже целенаправленно одну за другой осмотрел комнаты: действительно, тут обитала банда, другой вопрос, что главарь разбойников был маниакальным чистюлей и заставлял подельников наводить в доме порядок. Но почему так заботясь о чистоте вокруг, не заботились о чистоте телесной — загадка сия велика есть, наверняка в этом смогли бы разобраться только психиатры. Техника как стояла, так и стоит в гараже, начищенные и наглаженные вещи так и висят в гардеробной. А в сараюшке, примыкающей к дому сложен здоровенный штабель из мешков, а в мешках — бутылки из-под спиртного. В винном отсеке подвала несколько бочек с бренди, джином и виски, а кроме того — ящики и ящики с разнообразным пойлом.

Уже неторопливо поднялся в выбранную комнату, сел в кресло и сжав голову руками принялся размышлять вслух:

— С датой определился: пятнадцатое июня тысяча девятьсот одиннадцатого года. Если конечно не соврал отрывной календарь в гостиной. С местом определился: Англия, поместье с сорока километрах от города Борнмут. Борнмут место знатное: здесь умер сам Толкиен. Профессор где попало помирать бы не стал, значит, городок зачётный. А коли так, надо выглядеть солидно, это лучшая защита от полицаев — они в таких местах они не трогают богатеньких. Хм… Очень ценно, что я теперь свободно говорю на английском языке, спасибо прежнему обитателю тела. Теперь надо определиться с дальнейшими действиями. Пункт первый: мотать отсюда куда подальше, благо бандиты мне обеспечили блистательный старт и полнейшее финансовое благополучие. Понятно, что линять нужно в этот самый Борнмут, заселяться в гостиницу или пансионат посолиднее и старательно мимикрировать под сливки общества. А куда потом? А вот это уже можно продумать за те пару недель или даже месяц, что я буду отдыхать в Борнмуте. И решено! Отныне я американец Александр Павич, только бы невзначай не столкнуться с людьми, знавшими его. Ну да ладно, отбрешусь как-нибудь.

Пока возился, выбирая для себя вещи, пока проверял работоспособность мотоцикла с коляской, Александра несколько раз накрывала паника: всё казалось, что вот-вот сюда примчатся полицейские во всеоружии револьверов, дубинок и наручников. А то воображение рисовало селян с вилами и топорами наперевес. Мерещились шаги и подозрительный хруст со стороны подвала… В общем, Александр рефлексировал изо всей мочи, ещё немного, и можно отправляться в психушку на постоянное жительство.

Однако страхи страхами, но преодолевая в себе попытки бежать невесть куда бросив всё, Александр довольно толково собрался. Очень важная часть багажа — деньги. На счастье, среди хлама в углу гаража Александр нашел большую канистру с надписью «Hydrargyrum-Мercury-99,99%», куда ссыпал золото и драгоценные камни, упакованные в найденные мешочки из прорезиненной ткани. А сверху, под горло канистры залил керосином. Тяжёленькая получилась вещь: килограммов под сорок, как бы не больше. Откуда у бандитов оказалась канистра для перевозки ртути неясно. Хотя наоборот ясно: случайно где-то украли. Бумажные деньги Александр упаковал в чемодан с книгами. Ещё один чемодан пришлось заполнить всяческой одеждой: без багажа носильных вещей он будет выглядеть подозрительно. Ну да ладно, на курорте он обратится в швейное ателье и там ему построят гардероб солидного и состоятельного мужчины, чтобы все видели, что каждая деталь шита на заказ и конкретно на него. Что поделаешь, как тысячу лет назад, так и в загадочном ещё будущем люди встречали по одёжке, по одёжке провожали, и одёжку же запоминали, а вовсе не выдающиеся умственные способности каждого конкретного случайно встреченного человека.

Все вещи прекрасно уместились в коляске, представляющей собой простое кресло, никак не огороженное спереди. Взамен пассажира предлагалось пристегивать ремнём, что с высоты следующего века выглядит неоправданно рискованным делом: даже резкое торможение способно отправить пассажира в свободный полёт, и никакой ремень не удержит. А удержит — может случиться ещё хуже: ремень способен здорово повредить кишечник, да так, что задумаешься: не лучше ли мгновенно умереть от травмы головы чем медленно умирать с разорванными кишками. А для себя Александр решил, что людей в такой коляске он возить не станет. Скорее, при случае, он переделает эту коляску, в привычную ему, в виде лодки.

Безо всякой душевной скорби Александр покинул бандитский притон: вывел мотоцикл из гаража, прикрыл ворота за собой, нажал на кик-стартер. Мотор завелся моментально. Теперь осталось поправить кепку с ушами, завязанную под подбородком, мотоциклетные очки, перчатки, занять своё место, и вперёд. Маршрут выбран по найденной в доме карте, осталось только доехать и на месте выбрать подходящий отель.

Мерно трещит мотор, дорога наматывается на колёса, а такое опасное место, в котором очнулся Александр, остаётся всё дальше и дальше за спиной. Вокруг тишина и спокойствие, отлично укатанная дорога с щебеночным покрытием пустынна. Пейзажи Южной Англии довольно приятны, здесь должно быть удобно и безопасно жить. Для Александра эта местность — иллюстрация к роману «День триффидов» пера Джона Уиндема. Правда неизвестно, родился ли автор знакового для мировой фантастики произведения. Кругом пусто, как будто тут и вправду поработали триффиды. Но вот за очередным поворотом, на спуске с пологой возвышенности стоит открытый легковой автомобиль, по виду спортивный, а рядом с ним прохаживается молодой человек лет восемнадцати-двадцати. Увидев мотоциклиста, молодой человек замахал руками, должно быть ему нужна помощь.

— Какое счастье, что вы появились на этой проклятой дороге! — экспрессивно восклицает молодой человек, бросаясь к остановившемуся Александру.

— Что случилось? — нейтрально интересуется Александр, оглядываясь кругом на предмет возможной засады.

Но до ближайших зарослей, где могут скрываться злодеи неблизко, никак не меньше трёхсот метров. Девушка, сидящая в машине, опасной не выглядит.

— Лопнула шина на колесе, и теперь мы с сестрой тут застряли.

— Ну, потихоньку можно доехать и на лопнувшей шине, правда, потом придётся менять всё колесо. — осторожно подал мысль Александр, снимая очки и кепку.

— Теоретически можно. — отчаянно махнул рукой юноша — Но у меня и мотор заглох.

— Беда не приходит одна. — согласился Александр — Чего же вы хотите от меня мистер…

— Энтони Уэйк. — представился молодой человек.

— Александр Павич. — в свою очередь представился мужчина, слез с мотоцикла и шагнул навстречу Энтони.

— Было бы прекрасно, чтобы вы заехали в отель «Глостер» и передали управляющему мою записку, а он тогда пришлёт за нами запасную машину, а эту отправит в ремонт.

— Я могу так сделать. — согласился Александр — Но боюсь, вам придётся торчать тут не менее трёх-четырёх часов. А может быть и больше. Вы позволите мне взглянуть на мотор вашей машины?

— О! Вы механик? Разумеется, вы можете осмотреть машину, но, видите ли, Александр, у меня нет инструментов.

— Ничего страшного, у меня имеется. Кстати и с вашей шиной тоже можно что-то подумать. Только мне нужна будет ваша помощь на предмет что-то подать или придержать.

— Разумеется, помогу!

В это время девушка вышла их машины и подошла поближе.

— Разрешите представить вам мою сестру Глорию Уэйк.

Александр отвесил приличествующий поклон и уверил, что на седьмом небе от счастья от знакомства миссис Глорией. И полез в коляску за инструментами.

Вообще-то он рисковал, суясь под капот старинной для него машины, но осмотр ровесниц этого драндулета в гараже бандитов убедил Александра, что нынешняя техника вполне на уровне его понимания. В сущности, что в первую очередь может сломаться на ходу в старинной машине? Во-первых, свечи, во-вторых, могут забиться топливный и масляный фильтры, а в третьих, могут отвалиться провода в системе зажигания. Вот Александр и стал по очереди проверять назначенные пункты. Свечи в порядке, масло в порядке, а вот топливный шланг забит. Ёршиком из куска медной проволоки и кусочка тряпочки прочистил трубку, а потом проверил ещё воздушный фильтр, и не зря: тот оказался даже не загрязнён, а просто замусорен. Кое-как очистил фильтр — лишь бы доехать до отеля, и поставил его обратно. Энтони послушно помогал: подавал ключи, придерживал и давил по команде. Глория, чтобы не мешать мужчинам встала на водительское сиденье, и опираясь на лобовое стекло, сверху наблюдала за работой: ей очень интересно. Наконец двигатель починили, Энтони крутанул заводную рукоятку, и, о чудо, машина завелась.

— Так-так-так. — задумчиво сказал Александр — На вашей машине стоят вполне мотоциклетные шины, вот посмотрите: очень похожи на мои.

— Действительно похожи! — подтвердила Глория — Энтони, немедленно сравни маркировку на своих колёсах и на мотоцикле мистера Павича.

Маркировка совпала. Раз такое дело, Александр вынул запасные покрышку и камеру, да и приступил к таинству смены резины в полевых условиях. Для начала выяснилось, что домкрата, конечно же, нет. Впрочем, машина лёгкая, её вполне могут поднять мужчины. И подставить под машину нечего. Но Глория тут же придумала, что можно подставить чемодан, и тут же открыла багажник машины. Александр глянул и одобрил: чемодан был крепкий, фанерный, с металлическими уголками, вполне в стиле начала века.

Мужчины вдвоём приподняли машину, а Глория, необычайно гордая участием в ремонте машины, а в особенности тем, что её совет пришелся ко двору, подсунула свой чемодан. Поменять резину четыре руки — дело нетрудное, с ним справились быстро, быстро и накачали установленное колесо, причём качать напросилась и Глория: она необыкновенно загорелась техникой, ненароком убедившись, что способна ремонтировать машину, а может и управлять ею.

— Мистер Павич, вы не откажете дать мне несколько уроков управления автомобилем? — подступилась она к Александру, когда тот, вымыв руки после работы, вытирал их.

— Я не вижу в этом ничего невозможного, но возьмусь вас обучать, только получив разрешение со стороны ваших родителей, и только в присутствии вашего брата.

— Мистер Павич прав. — сообщил Энтони — Подобные занятия могут быть дурно восприняты в обществе. Хотя со своей стороны не вижу большой беды в подобных занятиях. Может быть, Глория, ты согласишься на обучение под моим руководством?

— Ах, милый брат! — Глория сожалеюще покрутила головой — Ты всегда спешишь мне на помощь! Но суди сам: ты едва начал изучать механику, и даже с сегодняшних неисправностях разобраться не сумел. Ты даже не возишь с собой инструменты!

— Здесь ты права, теперь буду возить инструменты. Я сегодня многое запомнил, а как же.

— Энтони, непременно купите книгу по устройству вашей машины. — посоветовал Александр.

— Блестящая мысль! Но у меня возникла мысль получше: вы возьмётесь обучать нас обоих: меня явно, а Глорию как бы за компанию. Вас устроит такой вариант?

— Друзья мои! Помилуйте, мы едва знакомы и возможно едем совсем в разные места! — протестующе вскинул руки Александр.

— Вот и познакомимся! — подключилась Глория — Мы едем в Борнмут, мы там будем отдыхать.

— Хм… Я тоже собирался в Борнмут.

— Видите, первое совпадение. В каком отеле вы остановитесь, или вы намерены снять частный дом?

— Пока не знаю.

— Вот и отлично! — обрадовался Эндрю — Остановитесь вместе с нами, в «Глостере»! При отеле имеется превосходно оборудованный гараж, где разместятся и мой автомобиль, и ваш мотоцикл. Ой! Это дорогой отель, впрочем, если что, я доплачу.

— Благодарю за заботу, но я способен и сам оплатить свое проживание. — суховато ответил Александр.

— Простите моего брата! — горячо вступилась Глория — Он вовсе не хотел вас задеть, просто мы оба страстно желаем, чтобы вы поселились поблизости.

— Ну, коли так, то остановлюсь в вашем отеле, если там не слишком строгий дресс-код. Ну да вы, если что, замолвите словечко. Обещаете?

— Разумеется!

— Тогда рассаживаемся на места, согласно ранее купленным билетам, и в путь!

Александр снова натянул кожаное пальто, кепку с ушами и большие очки-консервы на половину лица и крикнул Эндрю, ещё не севшему в машину:

— Эндрю, друг мой, положите старую камеру в багажник, она весьма пригодится. И пожалуйста, слишком не разгоняйтесь, на таких шинах очень опасно.

— Почему? — удивился Эндрю, небрежно забрасывая порванную шину в багажник.

Глория привстала со своего места и внимательно прислушалась к разговору.

— Я объясню вам, когда начнём заниматься механикой. Просто, чтобы было понятно, о чём речь, я вам покажу покрышку в разрезе.

В отель заселились без проволочек: Эндрю и Глория оказались важными шишками, вернее, детьми значительных особ, так что частичка пиетета перепала и на Александра. Номер он себе выбрал относительно небольшой, двухкомнатный, на четвёртом этаже, но зато с видом на набережную, уже сейчас наполненную фланирующими отдыхающими.

Первым делом Александр принял ванну, а после нее тщательно побрился и причесался. Да, надо постричься по местной моде, по ней же придать форму усам. Посмотрел на руки: руки тоже нужно привести в порядок, а пока купить перчатки, мода на них ещё не прошла. Александр обрядился в халат, и принялся инспектировать имеющийся гардероб. Для начала сравнил свой лучший костюм с нарядами мужчин на набережной, и пришел к выводу, что будет выглядеть несколько простовато, а это недопустимо.

Раздался стук в дверь, и в номер вошли Эндрю и Глория.

— О чём задумались, дружище? — осведомилась Глория.

— У меня проблема, миссис Глория. — вздохнул Александр — Выглянул в окно, и обнаружил, что моя одежда совсем не соответствует принятой здесь.

— Это вовсе не проблема, мистер Павич. Сейчас мы с вами сходим в мужское швейное ателье, и там вам течение часа подгонят пару костюмов из числа полуготовых.

Глория мельком глянула назад, на обувную стойку и добавила:

— Туфли вам подгонят там же.

— Вы умница, Глория. Так и сделаем. Сейчас я переоденусь в то, что есть, и мы двинемся.

— А потом мы пойдём в ресторан! — заявил Эндрю — Мы желаем отблагодарить вас за спасение.

— Моя помощь была не столь уж велика, но в ресторан схожу с большим удовольствием.

В холле Александра перехватил служитель весьма важного вида:

— Мистер Павич, благоволите дать указания по части багажа, размещённого на вашей мотоциклетке.

— Благодарю за напоминание! Чемоданы доставьте в мой номер, а канистру пусть разместят где-то в месте, исключающем повреждение. В канистре ртуть для воздушных насосов сверхвысокого давления, она довольно дорога.

— В таком случае помещу ваш груз в сейфовой комнате отеля, там он будет в сохранности и полнейшей безопасности.

Вышли из отеля, и свернули на ближайшую улицу, ведущую от моря. Улица имела совершенно курортный вид: чистая, яркая, заполненная толпой нарядно одетых людей. Первые этажи домов занимали магазины, сувенирные лавки, кафе и какие-то мастерские, где прямо на виду у прохожих, плели какие-то корзиночки, тесёмки, чеканили медь.

— А вот и ателье!

Глория указала на стеклянную дверь, на которой вилась круговая надпись: «Ателье мужской одежды для состоятельных джентльменов».

В ателье, не успела наша троица туда войти, к ним поспешила пара мастеров:

— Добро пожаловать, леди и джентльмены, вы попали именно туда, куда вам надо!

Глория окинула портняжек взглядом прокурора на судебном процессе о крупной растрате:

— Нашему другу нужно пара солидных, но модных курортных костюмов, бельё и обувь. Всё должно быть не дольше чем за час!

И подтолкнула Александра в спину — прямо в лапы рыцарей иглы и ножниц.

Ну не через час, а через час с четвертью, Александр достал портмоне и отсчитал плату за два костюма. В первый костюм он переоделся сразу, а второй поручил доставить к себе в номер отеля.

— Господа, а не возьмётесь ли построить мне полный гардероб в американском стиле? Спросил он, уже собираясь вставать.

— С превеликим удовольствием, господин! Но какой стиль вы хотите: канадский, нью-йоркский, бостонский или новоорлеанский?

— О! Оказывается, есть масса различий? В таком случае, меня бы устроил бостонский стиль. Я загляну к вам через день, и сделаю заказ, а вы пока подготовьте список потребных предметов, а кроме того — дорожную тару для их размещения. Чемоданы или что-то ещё. Впрочем, мы с вами это обсудим.

Ресторан оказался настоящим, классическим: солидным до тяжеловесности, с двумя залами, и должно быть, с отдельными кабинетами. Разместились в малом зале, где в основном оказались молодые люди, ровесники Эндрю и Глории. На маленькой сцене играло трио музыкантов: аккордеон, гитара и флейта. Солировал гитарист, по-французски пел что-то протяжное. Впрочем, номер вскоре закончился и трио ушло с эстрады.

К столику нашей троицы подходили знакомые, которые здоровались, да так и оставались слушать, ведь Эндрю был в ударе: он в лицах рассказывал о том, как у него взорвалось колесо на машине, а потом заглох мотор. И о том, что на помощь пришел Александр, он рассказал как о встрече рыцарей на распутье среди опасностей и невзгод. А уж своё участие в ремонте мотора и колеса преподнёс как целый каскад нелепых приключений и смешных положений. В Эндрю явно дремал прекрасный писатель комического жанра, и Александр удивился: ему неизвестен английский писатель Эндрю Уэйк. Хотя… Очень может быть, Эндрю именно сегодня мог стать жертвой уничтоженной бандитской шайки, возможно, вместе с сестрой.

— Эндрю! — успокоившись от смеха, предложил Александр — От души прошу: запишите эту историю и отнесите в любое издательство! Клянусь, там её оторвут с руками, а может даже заплатят гонорар.

Эндрю неожиданно смутился и как-то робко спросил: мистер Павич, вы действительно так думаете?

— А давайте проведём маленький эксперимент: я сейчас выйду на эстраду и прочитаю комический монолог совершенно в вашем стиле. Если весь зал будет смеяться, то вы опубликуете свои произведения. Договорились?

— Ну… Хорошо.

Александр поднялся на эстраду и вдруг увидел классический хула-хуп, только не дюралевый, а бамбуковый. Он взял обруч, и объявил:

— Леди и джентльмены, вашему вниманию представляется монолог «Попугай».

И принялся читать монолог Аркадия Хайта, который некогда блистательно исполнял Геннадий Хазанов:

«Здрравствуйте! Здрравствуйте! Вы меня узнали?.. Кто сказал — попка дурак?.. Неправильно. Я не дурак. Я — кретин. Идиот! А знаете, почему? Потому что разговаривать умею. Вот рыбу кто-нибудь называет дурой? Никогда. Потому что молчит всегда. Ее ловят — она молчит, ее жарят — она молчит. Рыбный день ей сделали — все равно молчит. А я всегда болтаю. Причем не то, что нужно. Режу правду-матку, когда меня не просят».

Разумеется, пришлось чуточку изменить текст и заменить врача и учительницу на нечто, более соответствующее времени и месту:

'Попал в очень приличную семью. Отец — депутат парламента, мать — держит литературный салон, сын — оболтус. Пятнадцать лет парню, а уже полный обалдуй. Но мне-то что? Не мой же сын. Так нет, не выдержал. Два дня молчал, а на третий говорю:

— Папаша, вот вы врач, а сынок у вас, между прочим, курит!

Он говорит:

— Та-ак. И часто?

— Нет, — говорю, — не часто. Только когда выпьет.

Мамаша как закричит:

— Как? Разве он пьет?

— Иногда, — говорю. — Когда в карты много проигрывает.

Ну, тут мама с папой забыли, что они воспитанные люди, взяли ремень и всыпали ему по первое число. Двадцать восьмого начали — первого кончили. А второго он меня взял в охапку — и на птичий рынок'.

В концовке только поменял товарищей на леди и джентльменов, а всё остальное т так прекрасно:

'Но я и здесь молчать не буду:

— Леди и джентльмены! В зоопарке тигру не докладывают мяса! Пока не поздно, спасайте хищника!

Если спросят — откуда знаете, ссылайтесь на меня. Я ничего не боюсь. Потому что я попка-дурак, попка-кретин, попка — полный идиот'!

Зрители рыдали от смеха, от аплодисментов чуть не упала люстра. Александр сошел с эстрады и вернулся к столу:

— Ваше слово, дорогой Эндрю.

— Неужели мои рассказы такие же? — промямлил Эндрю.

— Глория, откройте глаза брату.

— Мистер Павич абсолютно прав: тебе надо публиковаться, милый Эндрю!

— Вот на этой ноте мы и завершим наш вечер. — решил Александр — Почему-то я ужасно хочу спать, и с вашего позволения отправлюсь в постельку.