Перелетная птица

Глава 7 Неожиданный удар

— Леди и джентльмены! С момента основания нашей компании, с лёгкой руки Глории получившей название «Айсберг», прошел всего лишь год. Или целый год, вместивший в себя невероятное количество труда, достижений и открытий. Я прекрасно помню тот неимоверно жаркий день, когда Глория и Эндрю едва ли не силком привезли меня сюда, почти на край света, не давая при этом никаких пояснений. Ох, как я тогда злился! Я даже пригрозил лишить двух сумасбродов карманных денег, но они почему-то не испугались. Что же, теперь гениальные леди и джентльмены способны снабжать карманными деньгами кого угодно, потому что с некоторых пор у них имеется сколько угодно средств, заработанных честным трудом. Более того: не я составлял им протекцию при поступлении на работу, а они сами предложили мне место в совете директоров, и я, чего уж скрывать, обеими руками ухватился за это предложение. Не могу не упомянуть ещё трёх выдающихся молодых людей. Первый из них — Томас Грегсон, сумевший проявить себя в качестве химика-технолога. На попечении Тома три химических завода нашего благословенного острова и три завода в Североамериканских штатах. Отмечу, что все они работают на полную мощность, но продукции не хватает, так что мы непременно будем расширяться. Второй — Бертрам Кавендиш ведёт дела «Айсберга», и клянусь, его работа так хороша, что я не вижу на его месте никого иного. И, наконец, last but not least [1] – Александр Павич. Всем известно, что именно его изобретательский гений дал миру простое, технологичное и невероятно удобное холодильное оборудование. Я не знаю ни одного человека своего круга, дом и машина которого не были бы оснащены кондиционерами, а на кухне не работали бы холодильник и фризер. У многих, как и у меня, в кабинетах стоят охлаждаемые бары…

Хьюго Уэйк разливался соловьём, а зрители благодушно его слушали, хлопая и смеясь в нужных местах.

Александр, сохраняя на лице маску доброжелательного интереса, вспоминал прошедший год. Да, событий было очень много. На первые бытовые холодильники возникла очередь, так что пришлось срочно строить завод компрессоров и электромоторов, и только после их пуска удалось кое-как и далеко не полностью удовлетворить спрос. До сих пор очередь на холодильники составляла от двух до трёх месяцев, но хотя теперь не было такого бешеного ажиотажа. Однотипные заводы были уже пущены в Бельгии, Голландии, Германии и Франции, и ещё три — в Североамериканских штатах.

Дела с производством кондиционеров также обстояли превосходно: очень быстро поступили заказы на оборудование королевских резиденций, и эти работы, разумеется, были выполнены в кратчайшие сроки и с высочайшим качеством. Кстати, самого Александра на территорию королевских дворцов и поместий не допустили, видимо, не вышел рылом. Отдувались Берти и Том, хотя Александр был в курсе всех дел: партнёры детально консультировались с ним каждый вечер. А вот в резиденциях короля Бельгии и кайзера Второго Рейха Александр побывал и даже удостоился личных бесед с монархами. Прямым следствием этого общения стало строительство заводов холодильной и рефрижераторной техники в этих государствах.

Первый миллион чистой прибыли был получен на исходе первого полугодия, а далее объёмы и скорость поступления доходов стали только возрастать, и это при всё возрастающих объёмах инвестиций в предприятия и расширение рынков сбыта.

А ещё Александр совершил одну маленькую негоцию, что называется, на грани. Он купил две тонны свинца, отлил из них чушки, неотличимые от золотых слитков Британского Банка, и хорошенько их позолотил. Все работы он проводил в личной лаборатории и в одиночку, а Берти подключил только на завершающем этапе операции: когда потребовалось эти две тонны металла, упакованного в ящики застраховать, оплатить положенные пошлины и погрузить на борт новейшего трансатлантического лайнера, готовящегося к своему первому рейсу в Нью Йорк. А там ценный груз должен был принять их друг и партнёр, Том Грегсон, как раз в это время строивший два химических завода.

В тот же вечер, когда Александр отгрузил посылку, его посетила нежная подруга, графиня Агата. Порыв страсти, как всегда был впечатляющим, а потом утомлённые и опустошенные любовники лежали на шелковых простынях, набираясь сил перед новым раундом. Поглаживая Александра по плечу, Агата заговорила:

— Милый, мы так редко встречаемся, ты вечно в делах, словно какой-то американец.

— Я и есть американец! — улыбнулся Александр.

— Не природный. Ты англичанин по рождению, языку и образу жизни. Но я не о том. Подумай, может быть ты на время оставишь дела и вместе со мной совершишь вояж в Североамериканские штаты? Мы с Эвелин и Маргарет как раз купили билеты и скоро отправимся за океан. Нью-Йорк, Вашингтон, Филадельфия, Новый Орлеан… У нас и салон-вагон забронирован, и отели в городах по пути.

— Ого! Вы решили отдохнуть с размахом! Это вам не коротенький визит в Гавр!

— О, да! Как хорошо, что я поехала в этот мелкий городишко!

— Он так тебе понравился?

— Мне понравился ты, а с тобой мы встретились именно по пути в Гавр. Но теперь мы поплывём на огромном лайнере, будем танцевать на просторной палубе под звуки полноценного оркестра. Вообрази, как певец будет выводить только для меня: «Если б не было тебя…». Потом мы сойдём с «Титаника» и отправимся по бесконечным дорогам Североамериканского материка.

Александр напрягся:

— С «Титаника»⁈

— Да! Это сверхсовременный океанский лайнер, поражающий своими размерами, мощью и роскошью. Его недавно спустили на воду, и теперь он отправится в свой первый рейс. Уже стало традицией, что в первом рейсе лайнеры сражаются за Голубую ленту, приз за скорость, мы с девочками хотим поучаствовать в этом невероятном достижении.

Чёрт… Тот самый «Титаник», на который загружен муляж золота, чтобы получить страховку. Но одно дело абстрактные пассажиры, а тут реальная, живая и влюблённая в него женщина. Три женщины. Александр вскочил и склонился над растерявшейся подругой:

— Агата, ты мне веришь?

— Да, конечно.

— Мне только что было неимоверно страшное видение, связанное с самим именем «Титаник». Милая Агата, отмени поездку! Я даже оплачу все ваши билеты, только отмени эту поездку! Ты можешь отправиться позднее, мало ли у Кунарда или Уайт Стар Лайн быстроходных лайнеров?

Агата села на постели, пальцами провела по лицу Александра:

— Милый Алекс, отчего ты так разволновался? Судостроители в один голос уверяют, что «Титаник» является самым надёжным и совершенным кораблём в мире. К тому же девочки так ждут этой поездки, у них запланировано столько дел, нужно выгулять перед друзьями и знакомыми столько нарядов!

— К чёрту наряды, в преисподнюю дела. Агата, ты же умная женщина, придумай, как отменить эту злосчастную поездку! Несколько лет назад я читал роман о столкновении парохода под названием «Титаник»[2] с гигантским айсбергом, и вдруг подумал, что это была не просто развлекательная книжка, а грозное пророчество.

Наконец-то женщину проняло. Она помолчала, подумала. Поднялась, налила себе соку, выпила, и, пристукнув стаканом по серебру подноса, сказала:

— Хорошо, Алекс. Я отменю поездку, а дочерям скажу, что Алексу Павичу было видение, и он просил сдать билеты. Тебе девочки поверят.

А когда в газетах появились первые новости о том, что «Титаник» утонул после внезапной встречи с айсбергом, Агата примчалась к Александру. Ещё не переступив порога она объявила:

— Милый Алекс, я тебе всегда верила, а теперь буду верить абсолютно. Чёрт со мной, я старая, но девочки! Благодаря тебе они остались живы!

Рыдающая Агата попыталась встать на колени, но Александр поднял её на руки и понес в спальню: шоковое состояние можно лечить и там.

А после её ухода Александр напился. Напился до остекленелого состояния, до пунктирного восприятия реальности. В этом состоянии его и застал Берти.

— Алекс, что с тобой? Я никогда не видел тебя в таком виде.

— Утонул «Титаник».

— И что?

— Я предупредил леди Агату, она жива. А остальных не предупредил.

— Ты не мог предупредить всех пассажиров дорогих кают.

— К чёрту аристократов. К чёрту богачей! У них был шанс спастись. Маленький, но был. Хотя бы путём постройки плота, но они даже пальцем о палец не ударили, вот и чёрт с ними. А пассажиров третьего класса и эмигрантов просто заперли в их трюмах. Решётками. На замки. У них не было и тени шанса.

— У них не было и тени шанса. — мёртвым голосом сказал Берти, налил полный стакан и выпил.

Торжество шло по шаблону всех на свете праздников этой эпохи. Александр с бокалом в руке фланировал среди гостей, обмениваясь с ними шутками и общими фразами. У дверей зимнего сада его остановил сэр Хьюго:

— Алекс, я бы хотел поговорить с тобой на чрезвычайно важную тему.

— Вас посетила гениальная мысль?

— Можно сказать и так.

— В таком случае, на внутреннем балконе зимнего сада. Вон там — рукой указал Александр — есть презабавное местечко, на котором мы поставили несколько стульев и столик с кое-какой закуской, как раз на случай подобных внезапных переговоров.

— Прекрасно.

Поднялись на балкончик, позволяющий наблюдать цветение обитателей верхних ярусов растительности, Уэйк оглянулся:

— Здесь и вправду славно!

Подошел к столику, собственноручно приготовил себе джин с тоником, бросил лёд из термоса и повернулся к Александру:

— Присядем. Разговор у нас будет весьма серьёзным.

— Слушаю, сэр Хьюго.

— Не буду городить излишних словес, ты человек деловой, поймёшь меня.

Сэр Хьюго побуравил Александра тяжёлым взглядом и решительно рубанул:

— Я хочу, чтобы ты оставил «Айсберг» моему сыну Эндрю.

— Вот так, сразу по-плохому? Сэр Хьюго, а почему бы вам не начать традиционно, с более или менее щедрых предложений?

— Чувствую, что с тобой иначе нельзя. Ладно, Алекс назови свои условия.

— За мой уход из компании придётся заплатить. Этот шаг я оцениваю в полмиллиона фунтов единовременно. Кроме того, вы должны гарантировать оставление за мной причитающихся процентов с доходов. Мои акции можно конвертировать в привилегированные, это не принципиально. И сами понимаете, что мне нужна гарантия невмешательства в дела компаний, которые я создам в будущем.

— Но дела ты будешь вести вне пределов Великобритании. Холодильники нужны везде.

— Могу даже лично не появляться на островах и в колониях, но за это ещё одна уступка с вашей стороны: вы помогаете мне в получении необходимых лицензий и оборудования.

— Хорошо. Обещаю тебе это.

— Мы подпишем взаимообязывающий договор.

— Согласен! Договор составим и подпишем завтра же. — жёстко сказал Уэйк и стуча каблуками по чугунным ступенькам, сбежал с балкона вниз.

Александр остался, и, попивая виноградный сок, размышлял о произошедшем разговоре, раскидывая мысли туда и сюда.

Был ли у него шанс остаться при своих, отвергнув предложение Уэйка-старшего? Нет, и ещё раз нет. Будем откровенными перед самими собой: для Уэйка и его касты Александр — никто. Он даже не человек, даже не заготовка под человека. Ограбить такого — благо, такой образ действий диктует сама суть протестантского мировосприятия. Вздумай Александр кочевряжиться, его просто разорят, а могут и посадить в тюрьму, отправить на каторгу, или, если нет желания возиться, то просто прикопать, и хорошо, если пред этим его гуманно застрелят.

Военная тактика, в случаях подавляющего превосходства неприятеля, рекомендует ретираду, что вовсе не означает прекращение борьбы. Этот маневр позволяет сохранить силы, выгадать время для перегруппировки и подтягивания резервов, а потом можно наносить ответный удар, и бить желательно побольнее.

Александр оглядел людей, сидящих за столом совещаний. Он совсем недавно считал многих из них если не друзьями, то надёжными партнёрами. Ошибался: все они тут англичане. Уэйк-старший, занявший место на противоположном краю длинного стола, выглядит невозмутимым, но в глазах нет-нет, да и мелькнет искра довольства, едва ли не наслаждения: он растоптал парвеню, выставил его на деньги. Эндрю смотрит со странной смесью растерянности, злости… Нет, не злости, а злого упрямства: я неправ, но от своего не отступлюсь. Ничего, что интригу затеял не он, а папаша. Эндрю с отцом согласился, принял все выгоды комбинации, а значит, принял на себя полную ответственность за подлость. Глория явно не в курсе сути происходящего. Она смотрит удивлённо и если не с одобрением, то с некоторым облегчением: как ни крути, ей неприятно, что она подчинялась человеку из низов. Том в любом случае поддержит Эндрю, это в него вколочено воспитанием: всегда следует объединяться против чужаков. Ха! Не все тут безнадёжны: Берти… В глазах Берти тревога и обида: молодой человек совершенно не понимает причин скоропалительного ухода Александра из только что созданной, приносящей большой и стабильный доход, компании. Он чувствует, что происходит что-то неправильное, но, умница, сейчас молчит о своём недоумении. Берти потом, наедине, узнает истину, а пока понимает необходимость соблюдения правил социальной мимикрии.

— Уважаемые коллеги, я собрал вас для того, чтобы сообщить о давно планируемом личном проекте. Вы знаете, что я увлекаюсь авиацией, и потому решил попробовать свои силы в новейшей области. Надеюсь, что мне удастся проявить свои способности в малоизученном но перспективном направлении. А пока я отправляюсь в гости к белым медведям и волкам, свободно гуляющим по главным улицам городов. Я еду в Россию. В этой стране я создам мою новую компанию, можно сказать, филиал «Айсберга». Дела и должность руководителя британского «Айсберга» я передаю нашему общему другу, Эндрю Уэйку. Леди джентльмены, я с вами не прощаюсь, ибо стану заниматься в России не только аэропланами, но и холодильным оборудованием. Торжественно обещаю, что все новинки, вышедшие из моих лабораторий, тут же будут представлены и вашему вниманию. Эндрю, прошу тебя, займи это место, оно твоё по праву. А я ожидаю вас в шесть часов пополудни, в ресторане «Карлтон».

Александр встал, пожал руки всем присутствующим, и вышел из кабинета.

— Алекс, объясни, почему ты ушел из «Айсберга»? — Берти сверлит напряжённым взглядом висок Александра, а тот безмятежно глядит вперёд, в затылок Дживсу, сидящему за стеклом, на водительском месте.

— Изволь. Уэйк-старший решил отнять у меня бизнес и отдать его своему сыну.

— И ты так легко отступил?

— Да, так легко. А ты прикинь шансы на победу безродного иностранца в противостоянии с лордом, обладающим связями и влиянием.

Берти подумал.

— Шансов и правда нет.

— Я выторговал полмиллиона фунтов единовременно и свою долю дивидендов.

Берти ещё подумал и сообщил:

— Обманут. Хорошо, если раз-другой выплатят по итогам года, а потом найдут подходящий повод, да и перестанут платить.

— Я тоже так думаю. Но тогда не видать им формулы холодильного газа без запаха, безвредного для людей и животных. На лицензиях я отыграюсь.

— Претит мне это.

— Это Англия, мой друг, вернее, практические выводы из протестантского взгляда на мир. Ты ведь хорошо с ним знаком?

— Разумеется!

— В таком случае скажи самыми простыми словами: что может делать англосакс по отношению иностранцу другой конфессии, а ещё того пуще — к дикарю.

Берти глубоко задумался и наконец, посмотрел на Александра с самым растерянным видом и сказал:

— Всё что угодно.

— Вот тебе и причина моей уступчивости. Думаю, что я отделался легко. Скорее всего, Уэйк-старший решил поиграть в благородство в глазах своего сына, потому и согласился на щедрые отступные. Отсюда вывод: мне надо убираться с острова не задерживаясь, пока сэр Хьюго не пожалел о своей щедрости.

— Хочешь, я поеду с тобой?

— Нет. Во-первых, ты мне нужен здесь: есть много вещей, которые я не смогу купить в России, или они мне достанутся слишком дорого. Зато ты сможешь приобрести их здесь, быстро и дёшево. Во-вторых, и эта причина, на мой взгляд, ещё более важна, у тебя сейчас в самом разгаре роман с Присциллой Уилкс. Ты же не хочешь, чтобы девушка упорхнула к другому?

— Она не…

— У неё есть родители, которые вполне способны подыскать для дочери выгодную партию, пока юноша, так и не сделавший формального предложения, мотается где-то за краем Ойкумены.

— И здесь ты прав. Ну что же, раз так складываются обстоятельства, а также учитывая, что здесь я принесу максимум пользы, остаюсь.

Визит в русское посольство получился необычайно плодотворным. Едва заслышав, что прибыл изобретатель холодильников, кондиционеров и прочих волшебных устройств, служащие загорелись энтузиазмом, и кто-то метнулся к начальству с докладом. Не прошло и нескольких минут, как Александра со всем почтением проводили к важному чиновнику, одному из заместителей посла.

— Рад! Безмерно рад приветствовать выдающегося изобретателя под сенью этой кровли! — приветствовал его чиновник с атлетической фигурой, облитой тончайшим сукном форменного мундира — Резванов-Шумилин Эдуард Константинович, второй товарищ посла Российской империи в Великобритании.

Для своей должности он оказался довольно молод, сорок лет для важного правительственного чиновника не возраст. Лицо, что называется, породистое, с тонким носом, изящными губами и ухоженными усами. Синие глаза смотрят внимательно, изучающе, пронизывающе. Серьёзный человек, с таким стоит иметь дело, разумеется, соблюдая известную предосторожность

Представился и Александр, а чиновник сразу отметил отсутствие американского акцента у гражданина САСШ. Пришлось в очередной раз рассказывать о детстве, проведённом на острове.

— Присаживайтесь, мистер Павич, я внимательно вас слушаю, готов помочь во всём, что входит в сферу моей ответственности.

— Я безмерно рад оказаться на русской территории, и познакомиться с вами, Эдуард Константинович. Мое дело довольно несложно, но не скрою, весьма ответственно. — начал свою речь Александр.

Чиновник внимательно и оценивающе посмотрел на него, ожидая продолжения, и оно последовало:

— Я решил, что в России имеется огромное количество потенциальных пользователей холодильной техники, а именно бытовых холодильников, охлаждающих устройств для напитков и иных жидкостей. Нет сомнений, что в России весьма кстати придутся как стационарные, так и автомобильные кондиционеры. А стационарные и передвижные рефрижераторы просто просятся в руки ваших коммерсантов и государственных поставщиков.

— А как же вечные снега и морозы в России? — улыбнулся заместитель посла, и Александр, демонстрируя отличное знание предмета, продолжил шутку:

— Не забудем развесистую клюкву и медведей, гуляющих по Невскому проспекту Петербурга. Я слышал, что чугунные решетки Летнего сада имеют вполне функциональное назначение, а именно — защищают от медведей и волков.

Эдуард Константинович звонко рассмеялся. Отсмеявшись сказал:

— О назначении решёток Летнего сада я услышал впервые, благодарю за свежие сведения о моей Родине.

— Если серьёзно, то зимы у вас, безусловно, суровые, но зато и лето куда более жаркое. Континентальный климат диктует свои правила, и мы можем только приспосабливаться к ним.

— Здесь вы меня порадовали, мистер Павич. Признаться, нечасто встречаются европейцы, так глубоко осведомлённые о климатических особенностях России.

— Позвольте первый вопрос, Эдуард Константинович?

— Постараюсь ответить со всей откровенностью.

— Как ваше правительство отнесётся к моему желанию построить в России заводы по производству холодильного оборудования?

— Заводы?

— Именно заводы. Несведущие люди видят только сборочное производство, но вы понимаете, что даже бытовой холодильник состоит из агрегатов, которые нужно изготовить. Кроме того, холодильник следует заправить газом, и этот газ тоже придётся произвести.

— Действительно. К тому же, рефрижераторы должны собираться в других цехах, да и остальные ваши механизмы должны изготовляться с соблюдением принципа разделения труда. Понимаю.

— Вы отлично сформулировали саму идею массового производства, Эдуард Константинович. Однако вернёмся к моему вопросу.

— Извольте. Правительство Российской империи весьма благожелательно относится к иностранцам, вкладывающимся в развитие промышленности. Уверяю вас, законодательство в части промышленного производства весьма доброжелательно как к собственным подданным, так и к иностранцам.

— Отрадно слышать. А как обстоят дела в части защиты от недобросовестной конкуренции?

— И здесь всё благополучно. Министерство торговли и промышленности Российской империи самым внимательным образом контролирует и эту сферу деятельности. Но позвольте вопрос, мистер Павич: где вы планируете разместить свои заводы?

— Это не секрет. Я рассматриваю в качестве площадок четыре города на реке Волга: Тверь, Ярославль, Казань и Нижний Новгород.

Обсудили другие важные вопросы, и Александр вышел из русского посольства, имея документы на въезд в Россию, в том числе и рекомендательные письма от лица Резванова-Шумилина к важным чиновникам Министерства торговли и промышленности.

Оставшееся до отъезда время Александр сидел в своей квартире и занимался проектированием самолёта, который он собирался производить в России. За основу он взял биплан «Сименс-Шуккерт-IV», модель которого он когда-то строил в авиамодельном кружке. Красивая была машина, успешная, а кроме того, оставившая о себе хорошую память. Главное преимущество этого самолёта заключалось в его простоте и дешевизне материалов.Дерево, самый мизер алюминия на изготовление капота и обтекателей. Но в отличие от оригинала, Александр решил отказаться от ротативного двигателя в пользу привычного в будущем звездообразного мотора воздушного охлаждения.

Кстати, мистер Пикстон уже был озадачен созданием двухрядной звезды, из-за чего ему пришлось закрыть свою авиашколу. Зато в его штате появилось два инженера, два чертёжника, пять слесарей высокой квалификации, а также прекрасно оборудованная мастерская. Кроме того, в обязанности мистера Пикстона вошло отслеживание всех новинок по моторной тематике и закупка наиболее интересных моделей вместе со всей доступной документацией. И что любопытно и крайне важно, мистер Пикстон выразил готовность отправиться в Россию вслед за Александром. Хотя надо быть откровенным: фанат моторостроения поехал бы хоть к пингвинам в Антарктиду, лишь бы они финансировали его работы.

[1] last but not least — «последнее, но не менее важное / наконец, что не менее важно / наконец, но не в последнюю очередь / дословно — последнее по списку, но не по значимости» Англ. оборот с игрой слов и весьма употребительный.

[2] «Тще́тность, или Круше́ние „Тита́на“» (другой перевод — «Тщета, или Крушение „Титана“») — новелла, написанная Морганом Робертсоном в 1898 году.