Перелетная птица

Глава 6 Шаг в небо и прочие дела

— Почитай, что о нас пишут. — протянул газету Берти, усаживаясь в кресло напротив.

— Перескажи своими словами. — меланхолично махнул рукой Александр.

— Ну да, тут текста на полстраницы, а сути-то на пару абзацев. В Гавр зашел русский броненосец «Слава», который посетили командующий окружными военными силами… Не знаю такой должности — уточнил Берти — префект полиции и мэр Гавра. На встрече с офицерами чиновники утверждали, что Гавр абсолютно безопасен, и военнослужащим союзного государства нет нужды вооружаться, сходя на берег. Три офицера, не взяв оружия, отправились прогуляться и, конечно же, подверглись нападению не менее полутора десятков апашей, которым никто не удосужился сообщить, что отныне они невинные агнцы. Офицеры дали хулиганам достойный отпор, но один из них получил опасную рану и мог бы погибнуть, если бы приехавшие на экскурсию и случайно оказавшиеся на месте происшествия британские подданные графиня Агата Адамсон, её дочери Эвелина и Маргарет, а также Бертрам Кавендиш и Александр Павич. Отважные дамы и их спутники выстрелами из своих пистолетов обратили подонков в бегство. Леди Агата оказала раненому офицеру, барону Классену, срочную врачебную помощь, благодаря чему он был спасён. Невероятная мешанина!

— Великолепно! — согласился Александр — Никогда не сомневался в способности репортеров переврать всё что угодно, и они не подвели. Пусть остается так, надеюсь, нашим новым знакомым будет приятно узнать, на что они способны.

Раздался стук в дверь.

— Это прибыли возмущённые верноподданные вашего короля, чтобы продемонстрировать нам меру своего праведного гнева. — заметил Александр и отправился открывать дверь.

Он оказался прав. В номер ворвалась кипящая негодованием леди Агата со слегка помятой газетой в руках, а следом за ней, синхронно уронив «Доброго утра» впорхнули её дочери.

— Мистер Павич, Берти, я крайне возмущена этой наглой ложью, этой гнусной пачкотней! — леди Агата гневно потрясла газетным листом.

— Присаживайтесь, леди Агата! Присаживайтесь юные леди! — проявил радушие Александр. Он подошел к бару и достал кувшинчик апельсинового сока — Попить не желаете? А вы девушки? Берти? Нет? А я попью.

Со стаканом в руках он подошел к креслу и расслабленно развалился в нем.

— Что вас так уязвило, леди Агата? — успокаивающим тоном спросил он.

Дама от возмущения подскочила на стуле:

— Это ты с Берти разогнал шайку мизераблей!

— Если быть до занудности точным, то на самом деле апаши разбежались лишь потому, что услышали свистки полицейских. Это первое. Во-вторых, вы бы тоже пришли на помощь людям общества, если бы были вооружены. Раненого вы и ваши дочери, я уверен в этом, тоже вполне способны обиходить. Так где причина для возмущения? Зато у вас есть полное право рассказывать, как всё было на самом деле, а слушатели будут думать, что вы из скромности преуменьшаете свои заслуги.

— Ты изощрённый демагог, мистер Павич. — в сердцах махнула рукой леди — Впрочем, твоя идея о том, что нужно с самым честным видом рассказывать святую правду о происшествии, выглядит многообещающе.

— Вот и прекрасно! — и Александр повернулся к девушкам — Юные леди, расскажите, удалось ли ваше выступление?

— Какое выступление? — насторожилась леди Агата.

— Мы попросили мистера Павича прочитать скетч на дне рождения у Дизи Мергатройд, — чуточку опасливо пустилась в объяснения Маргарет (а вдруг мать сочтёт их поведение недостойным?) — но он придумал значительно лучше: посоветовал выступить самим.

— Леди, сыграйте для своей матушки. Кстати мне и Бертраму тоже будет крайне интересно. — предложил Александр.

— Верно! — загорелась Маргарет — Мама, хочешь, мы сейчас сыграем этот скетч?

— Ну… Пожалуй.

— Вообрази, что этот стол рояль, я наёмный аккомпаниатор, а Эвелин решила блеснуть перед публикой своим пением.

И девушки принялись играть сценку, да так комично и преувеличенно-серьёзно, что зрители хохотали до слёз.

— Здесь играем, здесь не играем, а здесь рыбу заворачивали… — утирая глаза кружевным платочком, процитировала леди Агата — И как отреагировали ваши друзья?

— Точно как ты. Только мы с Эвелин растянули номер почти на десять минут, а могли и больше, но уже немного устали. Кстати, мистер Павич, вы необыкновенно популярны в нашем кругу. О ваших скетчах ходят легенды, а те, кто полакомился мороженым, вспоминают о нём и с нетерпением ждут, когда смогут купить машину для его приготовления, забыла, как она называется.

— Фризер.

— Да, именно фризер. Мы считаем, что мороженое из вашего фризера вкуснее, чем даже в кафе «Карлтона». И у меня поручение от десятка наших друзей и их родителей: вы должны пригласить их посетить ваш Прохладный дом.

— Разумеется, мы постараемся принять всех желающих. Хм… Может быть стоит напечатать пригласительные билеты с датой посещения. Да, Маргарет, задали вы задачку… Тут есть над чем подумать. Прохладный дом… — усмехнулся Александр — Берти, как тебе нравится название нашего демонстрационного зала?

— Прекрасное название. Как думаешь, может, стоит принять его и сделать официальным?

— Мысль недурная, но пусть решает Глория, всё же она отвечает за рекламу и связи с общественностью.

— Кстати, куда подевалась Глория, Эндрю и Том? — спросила леди Агата.

— Эндрю и Том строят химический завод. В этом деле, как вы понимаете, огромное количество сложностей. А Глория готовит рекламную кампанию, что тоже крайне непросто.

— Как интересно! А вы с Берти?

— Мы готовим почву для промышленной выделки холодильного оборудования.

Леди Агата хотела бы многое узнать, но видя сдержанность и осторожность в формулировках собеседников, промолчала.

Неделя, посвящённая теоретической подготовке, завершилась зачётом, совмещённым с проверкой практических знаний и умений в части обслуживания и ремонта моторов и агрегатов аэроплана. Александр ещё со времён авиамодельного кружка знал о теории воздухоплавания и общих принципах авиастроения намного больше хозяина авиашколы, но знание конкретных особенностей аэроплана эти сведения не заменяли.

— Ну что же! — заключил мистер Пикстон, расписавшись в экзаменационных ведомостях — Теорию вы изучили отлично, причём у меня сложилось впечатление, что устройство двигателей вы, мистер Павич, знаете намного лучше меня. Впрочем, это неудивительно: вы ведь инженер. Ваши знания, мистер Кавендиш я также нахожу отличными, и это при том, что механику вы, судя по всему, раньше не изучали.

Экзаменуемые с достоинством поклонились, а Пикстон продолжил:

— Я просил вас построить для себя полётные костюмы. Вы сделали это?

— Да, мистер Пикстон. Костюмы находятся в багажнике мотоцикла и могут быть использованы немедленно.

— Прекрасно! В таком случае мы можем приступить к первому этапу обучения управления аэропланом, он называется рулежка. Идите, переодевайтесь в полётные костюмы, и если я признаю их пригодными, состоится первое занятие.

Полётный костюм представлял собой кожаное пальто с высоким воротником-стойкой плюс кожаный шлем с пробковой вкладкой для защиты головы. Дополняли его большие очки-консервы, полумаска, закрывающая нижнюю часть лица, и перчатки с крагами. Для защиты рук предназначены перчатки с крагами. Пикстон остался доволен:

— Значит, сразу и приступим. Кто из вас хочет быть первым?

— Мы бросили жребий, выпало мне. — сообщил Берти.

— Как интересно! А если бы я сам назначил первого?

— Мы бы подчинились. — пожал плечами Берти — Дисциплина важнее мелких амбиций.

— Джентльмены, я вас уважаю всё больше! Мне пришлось расстаться с двумя учениками и всё потому, что они вздумали оспаривать мои распоряжения. Пришлось даже вернуть им деньги за неиспользованные уроки.

— Это ваше право, дорогой учитель. В конце концов, расстаться с недоумками даже потеряв в деньгах лучше, чем объясняться с властями и родственниками о причинах глупой гибели упомянутых недоумков.

Задание было простейшим: следовало занять место в открытой кабине самолёта, с помощью партнера завести двигатель, а потом прокатиться до конца взлётной полосы. Выяснилось, что не выехать за её пределы не так-то просто: самолёт так и тянуло то вправо, то влево, а в конце полосы он никак не желал останавливаться.

Так по очереди и ездили до самой темноты, и в процессе учебы сожгли две заправки бензина. Умаялись до предела, так что перед тем как сесть на мотоцикл, пришлось отдохнуть. Мистер Пикстон сидел на скамейке рядом, курил пенковую трубку и задумчиво глядел на розовеющие облака.

— Я вчера побывал в вашем Прохладном доме. — заговорил он — Отстоял очередь и не пожалел. Весьма интересно, неожиданно и поучительно.

— Что вы выбрали, мистер Пикстон, спиртное или мороженое?

— Я и не выбирал. Мороженое с виски оказалось очень вкусным. Надо будет попробовать мороженое с разными напитками: коньяк, ром, ликёры…

— А что вам показалось поучительным?

— Ваши кондиционеры. Мне пришло в голову, что подобные системы можно применить и при разработке авиадвигателей.

— Да, схема охлаждения, при которой компрессор гоняет жидкость под большим давлением может показать себя с лучшей стороны. — сказал Александр — А для рекордных аэропланов возможно использование специально разработанных охлаждающих жидкостей. Признаться, мы подумываем над возможностью создания собственного авиастроительного завода, но это дело не ближайшего будущего, у нас и проект с холодильным оборудованием пока на нулевой стадии. Вы позволите обратиться к вам, в случае, если руки всё же дойдут до моторов?

— Обращайтесь господа, я открыт для сотрудничества.

На этом и расстались.

Александр уселся в коляску; на этот раз была его очередь ехать пассажиром, поскольку они с Берти договорились управлять мотоциклом попеременно. Берти молча вырулил на дорогу и только тут задал вопрос:

— Алекс, я не помню, чтобы мы разговаривали о строительстве авиазавода.

— Это правда, не говорили. Видишь ли, я ещё не сформулировал для себя наши цели и задачи в данном направлении.

— Тут я могу с тобой поспорить, но продолжай.

— Берти, ты видишь, что холодильное оборудование не потребует от нас значительных умственных усилий.

— Пожалуй, соглашусь. И кухонные холодильники, и прочая техника выглядят довольно совершенными.

— Это значит, что улучшением технологии производства, расширением модельного ряда и декоративными деталями, скажем, элементами внешней и внутренней отделки, займутся заводские инженеры. Согласись, количество полочек, ящиков или дополнительных ёмкостей не является вопросом стратегического управления. На нашу же долю останутся заботы о постоянном развитии производства и получение дивидендов.

— Думаю, ты прав.

— А вот авиация является отраслью, которой далеко до совершенства. Скажем, как ты относишься с точки зрения эксплуатации к аэроплану Блерио, который мы изучаем?

— Хотя его конструкция довольно примитивна, аппарат ненадёжен, капризен и крайне сложен в обслуживании. Одна только возня с маслом доводит меня до состояния умоисступления.

— Я о том и говорю. Замечу лишь, что все современные летательные аппараты примерно таковы, и разница между ними в пределах погрешности. Любой аэроплан чем-то лучше, чем-то хуже других, а в целом они неотличимы.

— Соглашусь с твоей оценкой. Я по прессе изучал всё что создаётся и попадает на рынок. Ты прав, выбирать не из чего.

— В сущности, первая и главная проблема при проектировании аэроплана — это двигатель. Для того, чтобы построить трёх-четырёхместный самолёт с закрытой кабиной, нужен двигатель в двести-двести пятьдесят лошадиных сил при собственном весе не более четырёхсот пятидесяти фунтов. Таких двигателей нет и пока не предвидится, из чего следует, что его, вернее их, то есть двигатели различной мощности и назначения, только предстоит разработать. Мистер Пикстон умнейший человек. Он осознал проблему и задумался о создании нового мотора, вернее, линейки моторов, которые подойдут для аэропланов различного назначения, имея при этом потенциал развития

— Я так далеко не заглядывал, но, похоже, ты прав.

— Ещё одна важная вещь — это материалы, из которых следует строить самолёт. На мой взгляд, лучший материал для авиации — алюминий. Впрочем, сам алюминий довольно мягок, поэтому придётся поработать над его дешёвыми и прочными сплавами.

— Да-да, понимаю. Для этого Эндрю и создаёт лабораторию.

— Вот тебе комплекс причин, почему я ещё не заводил с тобой разговора об авиации. Для начала заработаем по первому миллиону на каждого члена совета директоров, а потом подумаем о направлении дальнейшего развития.

— А мистер Пикстон?

— Ему на первых порах потребуются сущие крохи: максимум пятьдесят-сто тысяч фунтов в течении двух-трёх лет. А когда появится внятный результат, мы уже будем готовы построить для него завод и дать аэроплан для его мотора. Сначала аэроплан будет простенький, а потом пойдут всё более и более совершенные образцы.

— Как интересно! У меня складывается впечатление, что ты точно знаешь направление, в котором нам предстоит двигаться и образ идеального аэроплана.

— Давай договоримся так: ты сформулируешь и нанесёшь на бумагу в виде рисунков, записей, а может и каких то схем, свои требования к аэроплану обозримого будущего, скажем, лет через десять-двадцать, а то и пятьдесят. Я запишу свои требования, потом, тщательно обсудив наши почеркушки и выбрав из них здравые мысли, мы составим некий совместный план.

— Ну-у-у… — потянул Берти — Задачка сама по себе крайне интересная. Но ведь моя фантазия может разыграться до уровня: «воздушный корабль вместимостью в двести пассажиров, за сутки долетающий из Европы в Америку».

— Чёрт возьми, Берти! Ты прекрасно уловил суть! Только ты должен ещё перечислить, хотя бы в описательном ключе, требования к материалам для фюзеляжа и внутренней отделки, к моторам и топливу, к резине колёс, ещё не знаю каких приборов и механизмов.

— Алекс, не сочти за лесть, но ты гений! Новейшую отрасль промышленности и общественной жизни следует строить именно на таких принципах!

В холле гостиницы, под развесистой пальмой сидел невзрачный человек в невзрачном костюме и что-то писал в потрёпанном невзрачном блокноте. При виде Берти он встал, шагнул вперёд и представился:

— Инспектор уголовной полиции Роджер Гринспун. Мистер Кавендиш, разрешите задать вам несколько вопросов?

— Уголовная полиция? Вероятно, вы хотите получить разъяснения по поводу происшествия в Гавре?

— Не совсем, мистер Кавендиш. То дело находится в ведении французской полиции, а со своей стороны я считаю ваши действия абсолютно оправданными и правомерными.

— Тогда о чём будут ваши вопросы? Кстати, вести важный разговор, стоя посреди холла гостиницы несколько неудобно. Может быть, мы поднимемся ко мне в номер или присядем здесь в сторонке?

— Меня устроит разговор в холле, ибо имеет место простая формальность.

Уселись в кресла, и Берти махнул рукой, подзывая боя:

— Мы ехали почти час, в глотке пересохло. Что будете пить, джентльмены?

— Просто содовую. — буркнул инспектор.

— Мне тоже. — сказал Александр.

— Три содовых со льдом. Большие стаканы. — скомандовал Берти и повернулся к инспектору — Так в чём ваше дело?

— Вам знакомы Роберт Бленхейм, Арнольд Тэтчер, Чарльз Фицфлаад и Майкл Дулиттл?

— Первых трёх знаю отлично, это мои соученики по закрытой школе и университету. Четвёртого не припоминаю.

— Это камердинер Чарльза Фицфлаада.

— Ах, этот! Да, я его знаю. Такой пронырливый малый, ему бы не камердинером быть, а подручным гангстера в Нью-Йорке. Чарли держит его для всяких особенных поручений. — с усмешкой ответил Берти — А в чём, собственно, дело?

Александр с одобрением отметил спокойствие и уверенность Берти.

— Видите ли, мистер Кавендиш, упомянутые лица были извлечены со дна озера, расположенного в нескольких милях от Брайтона. Налицо какая-то криминальная история. Что вы думаете по сему поводу?

— Извлечены со дна озера… Хм… Признаться, с Бленхеймом и Фицфлаадом я никогда особенно не дружил. Видите ли, и в школе и в университете они были несколько особняком, их интересы замыкались на спорте и только на спорте. О Дулиттле я уже высказался. Но искренне удивлён, что в эту компанию попал Арнольд Тэтчер. Крайне удивлён. Арни всегда старался держаться подальше от этих двоих и я не представляю, что бы заставило его иметь дело с Чарли и Бобом.

— Когда последний раз вы встречались с этими людьми?

— Как раз перед отъездом на курорт, то есть три недели назад, мы встречались в клубе «Трутни».

— Кто сможет это засвидетельствовать?

— Да кто угодно! Я был в компании Эндрю Уэйка и Томаса Грегсона. Впрочем, вы можете справиться у мажордома клуба, мистера Бронсона, он ведёт книгу посещений и регистрирует всех посетителей, в том числе гостей — не членов клуба.

— И последний вопрос: куда вы выезжали с мистером Павичем восемнадцатого июня сего года?

— Как вы знаете, мы с деловым партнёром разворачиваем дело по выделке машин, производящих холод. Мы подбирали пустующие здания, пригодные для оборудования завода. Кстати, вчера мы получили документы на бывшую ткацкую фабрику на окраине Брайтона. В упомянутый день мы осмотрели три брошенных объекта: складской комплекс, ткацкую фабрику и недостроенную угольную электростанцию. Но учтите, что за неделю мы облазили огромное количество интересных для нас объектов. Если спросите, откуда мы сегодня, скажу: в авиашколе мистера Пикстона мы изучаем воздухоплавание и скоро получим свидетельства пилотов.

— Ну что же, я получил исчерпывающие ответы на заданные вопросы, разрешите откланяться.

— Простите великодушно, инспектор, удовлетворите и моё любопытство: Тэтчер и вправду мог утонуть, но Фицфлаад и Бленхейм плавали как рыбы. По какой причине они утонули?

— Убийство, мистер Кавендиш. Все они были застрелены. Но пока прошу не предавать огласке эти сведения. Господа, обещаете мне это? — инспектор требовательно посмотрел в глаза собеседников

— Несомненно, инспектор. — ответил Берти, а Александр просто поклонился

— Надеюсь, вы распутаете это преступление и изловите злодея. — добавил Берти.

Не успели сделать и шага по направлению к лестнице, как к ним бросился портье:

— Мистер Кавендиш, мистер Павич! Вас ожидает посетитель!

— Кто на этот раз?

— Он сказался представителем компании и был препровождён в переговорную комнату.

— О! у вас имеется переговорная?

— Разумеется, сэр!

Они прошли в небольшую комнату, со столом, несколькими стульями и телефонным аппаратом на стене. На скрип двери со стула поднялся невысокий сухопарый мужчина и растянул губы в самой радушной улыбке. Глаза при этом остались серьёзными и изучающими.

— Добрый день, джентльмены! Полагаю, я имею счастье видеть мистера Павича и мистера Кавендиша?

— Именно так.

— Разрешите представиться, Генри Уизерспун, представитель строительной компании «Стена», которой вы поручили обследование здание бывшей ткацкой фабрики в Брайтоне.

— Так-так-так! И каковы результаты? — усаживаясь за стол, сказал Александр.

— Мы готовы взяться за работу при условии внесения авансового платежа.

— Позвольте, мы ещё не оговорили сумму сделки, как же вы рассчитали сумму аванса?

Да уж… Видимо, дела у строительной фирмы идут совсем нерадостно, если разговор начинается с выпрашивания хоть какого-то аванса.

— Нами подготовлен проект договора, извольте ознакомиться.

— Бертрам, это по вашей части, проявите свой профессионализм!

Берти взял экземпляр, внимательно прочитал представленные бумаги и повернулся к Уизерспуну:

— В целом ваше предложение нас удовлетворяет, но следует уточнить несколько вопросов. К примеру: пунктом двенадцать бис предусматривается ревизия кровли цехов один и три. Нас интересует: могут ли в это время внутри цехов проводиться отделочные и монтажные работы?

Специалисты принялись обсуждать производственные вопросы, а Александр рассеянно смотрел в окно. Он прекрасно разбирался в обсуждаемых деталях, всё-таки четыре года проработал в стройотрядах, но вмешиваться в разговор не собирался: пусть Берти набирается уверенности и профессионализма.

Наконец обсуждение закончилось, и Александр, сделав несколько замечаний и уточнений просто для демонстрации собственной компетентности, подписал бумаги. Окрыленный Уизерспун стремительно умчался, прижимая к груди портфель, а в нём — банковский чек с вожделенным авансом.

— Ну вот, Берти, мы осчастливили целую толпу людей: руководство компании, а вместе с ними рядовых работников и их семьи. Не удивлюсь, если выяснится, что эти люди впервые за долгое время вдоволь поедят.

Лицо Берти резко осунулось: в этом человеке имелись и совесть, и сострадание, и милосердие, причём не лицемерное, присущее большинству людей, а правильное, деятельное. Александр, глядя на юного друга, вспомнил, как его отчим много раз говорил: «Не можешь или не хочешь помочь, нехер и сочувствовать».

— Вы говорите страшные вещи, Алекс.

— Тем не менее, это правда. Ничего, по результатам работы мы можем выдать строителям премии. А ещё мы дадим работу производителям станков и прочего оборудования. Да, ты нашел нам судостроительный завод?

— Я наметил целых три, нам только надо определиться с удобством и ценой.

— Когда поедем смотреть?

— Знаешь, Алекс, я бы дождался получения пакета документов о регистрации нашей компании, прежде чем приступать к активным действиям.

— Почему ты так решил?

— Если мы выберем объекты, приступим к работам, закажем станки и выплатим деньги, то окажемся в уязвимом положении, поскольку нами можно манипулировать, пользуясь тем, что мы рискуем потерять свои вложения.

— Ты думаешь что Эндрю и Глория…

— Они нет, но их отец…

— Старая жадная и циничная сволочь.

— Всё таки ты провинциал, Алекс. — усмехнулся Берти — Столичный житель в этих случаях говорит: «Зрелая, энергичная, целеустремлённая и решительная личность».

— Ты прав, мой друг. Мне предстоит ещё очень много работать над собой.

Джентльмену нужен штат слуг, и это аксиома. Александру никто ещё не делал замечаний, и даже вопросительно не поднимал брови, но он решил завести себе камердинера. У портье он узнал, где находится лучшее в Борнмуте агентство, занимающееся подбором персонала, и отправился туда.

— Чем мы можем вам помочь? — спросил его сидящий за стойкой преважный мужчина с щедро набриолиненной причёской и моноклем в глазу.

— Я хочу нанять личного слугу.

— Вот как? Признаться, мистер Павич, мы ожидали вас ещё неделю назад и опасались что вы обратитесь в лондонское агентство. — неожиданно заявил человек с моноклем.

— Вы меня знаете? — удивился Александр.

— Разумеется. Грегуар Бланше, хозяин агентства по подбору персонала. — представился человек с моноклем — Мы отслеживаем всех потенциальных заказчиков и стараемся заранее подобрать кандидатуры, могущие удовлетворить взыскательных клиентов. А вы, человек общества, затеявший необыкновенно перспективное предприятие, ведёте излишне скромный образ жизни. С вашего разрешения, я представлю вам трёх кандидатов на ответственную должность. Вы позволите?

— Сделайте одолжение.

Бланше ударил по настольному звонку, и в комнату вошла сухая, немолодая, но чрезвычайно энергичная женщина.

— Элизабет, пригласите трёх намеченных кандидатов для мистера Павича. — распорядился он.

— Один из кандидатов заполняет анкету, а за другими я пошлю посыльного. — сообщила Элизабет.

— Прекрасно! Пригласите его сюда.

Минута, и в дверь шагнул… Александр был потрясён, насколько этот человек был похож на незабвенного Дживса из сериала «Дживс и Вустер».

— Не нужно других кандидатов. — решил Александр — Оформленные документы пришлёте мне на подпись в гостиницу. Дживс, вы приняты на службу, пойдёмте.

— Вы меня знаете? — невозмутимо осведомился Дживс.

— Представьте себе, да, знаю, но объясню потом.

И направился к выходу.