Глава 6 Новый командир

Мне не понравился его испуг, поэтому я счёл нужным уточнить.

— Давай без эмоций — просто опиши, что видишь, а дальше уже решим насколько это хреново.

— Хреново? — посмотрел он мне в глаза. — А я не говорил, что это хреново. Скорее… В общем, помнишь, когда мы дрались с Распутиным?

— Ну.

— Он манипулировал маной вокруг себя, заставлял её менять преломление света — из-за этого ты не мог его видеть, а я вот через свой дар отчётливо рассмотрел. Он тогда «распылил» на полметра от себя облако маны и поддерживал его форму, пока не убежал.

— Допустим, — пожал я плечами.

— У него это состояние выключаемое, понимаешь? А у тебя нет.

— В смысле? Ты сейчас вокруг меня видишь распылённую ману? — удивился я, ничего такого в ментальном теле не улавливалось.

— Да, я думал, ты специально её выпустил.

— Нет, я не контролирую этот процесс, — погладив подбородок, ответил я, а потом сообразил, — и что я также смогу теперь исчезать? Как далеко это облако вокруг меня?

Ломоносов осмотрелся, потом взял меня за плечи и отвёл к окну в дальний конец комнаты, а затем прошёлся до двери и, открыв её, зашёл в дверь напротив, а там ещё на несколько шагов внутрь.

— Эй! Ты чего тут делаешь? — завозмущался постоялец в трусах.

— Вот досюда, — не обращая на него внимания, ответил Ваня.

Это только радиус. Я выглянул в окно и понял, что поле распространяется и дальше. Ломоносов извинился и вернулся в номер.

— Это примерно двадцать метров в диаметре, — ответил я присевшему на стул Ване. — А ты не чувствуешь её присутствия на себе?

— Нет, это же аура, а не чистая мана.

— Тогда что мне с ней делать? — развёл я руками.

— Не знаю, — Ваня покачивался на стуле.

— Бред какой-то, ну, изменилась и изменилась, чёрт с ней, — махнул я рукой. — Я думаю, нам пора домой.

— Ага.

На самом деле у меня были соображения, откуда это всё взялось — после растопления сгустка мой ментальный рисунок полностью стал частью Артёмовского и произошло изменение ауры, как бы намекая на рождение нового человека. Вот только увидеть это мог единственный маг в этом мире, и он работал на меня.

Часть сил Аластора окончательно преобразовалась, и теперь предстояло понять и исследовать полученный результат, но сейчас ещё даже не полдень. Я хотел успеть раздать указания своей маленькой армии мортикантов. Так что мы упаковали купленные здесь пожитки и побросали всё в багажник вместительной кареты.

Ребята чувствовали себя отдохнувшими и готовыми пахать дальше. Со своей стороны я счёл нужным проспонсировать им и мелкие ежедневные траты. Так что теперь тот же Егорка и Семён докупили себе гардероб, которого им явно не хватало. Только не те дорогущие шмотки, что я им приобрёл на бал, а обычную повседневную одежду.

Ломоносов сменил выделяющуюся здесь синюю треуголку на короткополую шляпу и докупил ещё одну пару очков на всякий случай. Каждый делал что хотел, а вечером был общий сбор, и мы делились накопленными за день впечатлениями, наслаждаясь вкусной едой и живой музыкой. Иногда бродили по паркам или возле фонтанов — тут было на что посмотреть.

Добравшись домой, я покинул ребят и направился в конюшню арендовать лошадь. Доехав до того самого дупла, где мы обменивались записками, я просунул руку и достал семь посланий. В шести из них было короткое: «нашёл». Так мы договорились обозначать слабые стоянки отступников. На седьмой записке было подчёркнутое несколько раз слово «еда».

Я оставил бумажку с датой встречи и поехал обратно, договариваться со своими молодчиками. В уже знакомом кабаке встретил за кружкой пенного Соловья, подпёршего щëку кулаком. Увидев меня, он радостно помахал.

— Что вы совсем тут захирели без меня? — улыбнувшись, я пожал ему руку.

— Ты сказал отдыхать, вот мы и отдыхали, — пожал плечами Антон, я загодя их предупредил о будущем серьёзном графике работ, чтобы не надрывались эти дни. — Как съездил?

— Замечательно, короче собирай ребят к десяти вечера, будем дела делать.

— О, так это легендарные ночные прогулки с Сычом? — ухмыльнулся лучник.

— Они самые, — мы попрощались, и затем я нанёс ещё пару визитов, в том числе и к Бенкедорфу, настоятельно упросив его подключить всё своё влияние, чтобы освободить из заточения Аничкова.

Под конец отпуска мне пришла ответка от Феликса с новостями о пленении нашего семейного некроманта. Христ обещал разобраться.

Подходя на обратном пути к мастерской, я заарканил манасилком пролетавшего мимо голубя. Тот послушно сел в руки и позволил себя нести. Поглаживая птицу, я вошёл внутрь. Все вещи давно распаковали. Голова Ицхака показалась в лавочке, он что-то там усердно писал.

— Чем занят? — спросил я, но мальчик забегал глазами и быстро спрятал листы бумаги под прилавок.

— Да так, Иван Сергеевич задание дал, ух ты, это ты сам поймал?

— Ага, — я доверил ему подержать курлыкающего красавца, — я теперь ещё и друид.

— Ничего себе, я бы тоже хотел что-то выбрать, вот только не знаю, какую стихию, у меня с этим беда, — приуныл Ицхак, — да и учусь плохо.

— Серьёзно? А мне говорили другое.

— Что, правда?

— Ты зря себя недооцениваешь. Не всем дано быть гениями, как твоей сестре, но каждый может достигнуть цели если не талантом, то трудом. Не сравнивай себя с Ривкой, вы хоть брат и сестра, но совсем разные. У неё есть свои сильные стороны, а у тебя свои — вот их и улучшай. А с магией, если что, мы тебя подтянем, понял?

Мальчик кивнул и отдал обратно птицу.

— Помоги мне найти семян или что они там едят, — попросил я его, и Ицхак метнулся на кухню. — В кружку насыпь их, спасибо.

Перепрыгивая ступеньки, я забрался наверх и вышел на крышу. Присев на козырёк, поставил кружку с семечками рядом с собой и, поглаживая голубя, смотрел, как солнце клонится в закат.

Ментальная связь достаточно окрепла, чтобы я смог отпустить птицу. Та не улетела и, курлыкая, смотрела то на меня, то на кружку.

— Что, жрать хочешь? — спросил я его.

— Курлы.

— Держи, — я высыпал ему полкружки и наблюдал, как он их быстро уминает.

Друиды сказали, что первая кормёжка — самая важная. Так что я должен был присутствовать и разделить с пернатым трапезу, но стоило бросить в рот пару семян, как глаз моего нового друга гневно загорелся. А выплюнуть кожуру и вовсе было ошибкой. За такой перевод продуктов мне был уготован голубиный ад.

— Тише ты, всё-всё я это не ем, не больно-то и хотелось, — по науке я должен был съесть оставшуюся часть кружки, но махнул рукой и высыпал вторую порцию этому обжоре. Досматривать за его трапезой у меня не было желания, и я покинул крышу.

Для постоянной связи между мной и мастерской нужен был прирученный голубь, но чтобы его организовать требуется время. Для начала даже такое знакомство сойдëт, тут важен доверительный контакт на равных условиях. Если он заглянет ко мне и завтра, то эксперимент можно считать удачным, ну а если нет — подыщу другого пернатого. Не беда.

В девять тридцать мы с Ломоносовым выдвинулись к лесу. До прибытия моих ликвидаторских орлов оставалось ещё достаточно времени. Терех, едва завидев нас, радостно замахал руками и упал на колени, когда я спешился.

— Повелитель, позвольте облобызать ваши ноги.

— Очко своё облобызай, встань, — приказал я Пронскому. — Вот карта, показывай, где они все.

Мы отошли вглубь леса, а слуги тут же отвели лошадей в безопасное место. Я запомнил все координаты и подробное описание местности. Из-за нежелания показывать свою власть Девятого мне приходилось вот так изгаляться и не смешивать отряды. Ликвидаторам пока рано узнавать меня слишком близко.

Пусть сначала заслужат это доверие. Семейная миссия с Брешами должна была показать их лояльность и готовность работать по мелким мишеням, да ещё и за полцены. Но самое вкусненькое — это график. Короче, им очень не повезло, но если пройдут это крещение, то мы сработаемся и надолго.

— Вы займётесь этими, — я показал на точку на карте, что была рядом с другой стоянкой. — Избить, покалечить, но оставить живыми, всё ясно? Верёвку возьмёте с моей лошади — я прихватил.

— Будет сделано, Повелитель, — вытянулся в струнку Терех.

— Теперь по Брешам, — мы обсудили и этот вопрос, подобрав наиболее удобные и поблизости от отступников. — Работайте, — приказал я им и отдал карту — мне она не нужна была, вся информация в голове.

Спустя полчаса подъехал Соловей и остальные ребята.

— Лошадей оставьте тут, — сказал я им.

— Ты уверен? — спросил меня Джон, по его мимике было видно, что затея лазить по лесам в такое время явно не лучшее решение. — Нам потом ещё назад ехать.

— С ними всё будет в порядке. Так, — я обратился ко всем остальным. — Раз уж мы собрались тут все, хочу внести пару ясностей. Кто с ними не согласен — не держу, можете уйти пока не поздно, — никто из ликвидаторов не шелохнулся. — Отлично, — одобрительно кивнул я. — Ваша работа с Христом подошла к концу, и теперь я капитан, а значит, всё будет по-другому.

— То есть теперь «Артём Борисович» и все дела? «Извольте доложить…» — поднял руку Бес, как школьник за партой, дай только поглумиться.

— Нет, Рустам мне эта галиматья как и Христу не нужна.

Все выдохнули.

— Вы чего? То есть это самое страшное, что вы боялись? Не суровых тренировок, заданий на износ и ночных вылазок?

— Артём, можно я скажу? — обратился Соловей, я кивнул ему. — Да нам в принципе насрать на это — главное, чтобы всё по-свойски, по-людски, а боевые задачи… Что скажешь, то и будем делать, да мужики?

Каждый одобрительно промычал своё междометие и замолчал.

— Понял тебя, когда я сказал «по-другому» я имел в виду тактику, способы ведения войны и прочее. Христ опирался на свои умения менять местность и вёл вас в самое пекло, не боясь никого потерять. Я же делаю упор на разведку и огневую мощь. Пока у меня не будет уверенности, что смогу вас прикрыть, на рожон мы лезть не будем. Никаких: «а давайте залетим на мёртвой стрекозе в центр вражеского логова».

— Так это ж твоя была идея? — пробасил Маэстро и почесал голову, все заулыбались.

— Идея моя, но решения принимал не я, поэтому подстроился под Христа, — я повернулся в сторону леса и указал пальцем в темноту, — сегодня будет много работы и до рассвета надо всё успеть. У нас семь часов, выдвигаемся.

Оставив конный транспорт, группа пошла по тропинкам в самую глубь. Вначале мы передвигались по той местности, что я уже преодолевал вместе с мортикантами, потому помнил всё безошибочно, но, спустя два часа, мы свернули уже на неизведанные территории. Вот тут мне пришлось ориентироваться на зарубки Тереха. Очень важно было прокрасться тихо, но когда мы перебирались через трухлявое дерево, тяжеловесный Маэстро провалился вниз, в высохшее русло реки, и нам пришлось принять бой против четырёх монстров.

— Никому не двигаться, — приказал я, стоя на возвышенности. — Соловей ты правый фланг, я левый.

С двух сторон на упавшего паладина неслись четыре кабана, размером с корову, их утробное хрюканье раздалось по всему лесу, а копыта разбрасывали комьями грязь. Один из них неуклюже споткнулся и затормозил. Его-то я и разорвал огнепушкой. Сорок процентилей раскалённого огня в виде плевка лавы прошили зверюгу насквозь. Попадание задело сердце и внутренние органы. Второй выстрел по другому хряку промазал.

Я прицелился ещё раз, и получилось оторвать переднюю ногу. Тварь завалилась вперёд и своей массой вспахала землю. Соловей избрал другую тактику — старался ледяной стрелой попасть в глаза. Мощности убить такую громадину напрямую у него не хватит, потому Антон решил сделать всё филигранно.

Но так получилось только с одним кабаном. Во второго лучник уже не успевал прицелиться, потому попал лишь в бедро. Оно мгновенно свелось судорогой, и в последний момент перед столкновением зверя потянуло влево. Маэстро отпрыгнул в сторону, а затем подбежал к ещё не очухавшейся твари и, что есть силы ударил в висок. Моргенштерн пропитался кровью, затем последовало ещё три удара, и паладин пробил кабану голову.

Я прислушался к звукам в лесу.

— Ваня, — обратился я к Ломоносову, и тот, кивнув, вошёл в состояние мана зрения, для виду отдалившись от команды, будто осматривается. — Никого.

Мы помогли Маэстро выбраться. Правда, он весь измазался в грязи, но гигант лишь отмахнулся. Нам очень повезло, что этот инцидент произошёл не возле стоянки отступников, иначе бы те уже на нас напали или, наоборот, убежали. Второе бы меня расстроило больше.

— Повнимательней, — приказал я, и дальше мы уже двигались аккуратней, а Ломоносов время от времени залетал в океан маны и высматривал там людей, пока, наконец, не помахал мне рукой.

— Там, — указав пальцем на бурелом, почти беззвучно сказал он.

На разведку пошли мы двое, остальным я велел ждать. Наши противники были в основном первые-вторые ранги, но, по словам Тереха, здешний главарь — тройка. Вот он-то и мог почувствовать приближение другого некроманта, либо мортиканта. Я уже видел такое, правда, от Аничкова — он тогда смог заранее предугадать, с какой стороны появится враг. Мне такая способность ох как нужна.

Кишка остался не у дел, в то время как я спрятал свои жалкие три процентиля в клон сознания. Ваня насчитал двадцать противников. Основная группа возле костра, а вот другие разбились по три-пять человек. Мне важно было сохранить их трупы для двух целей: напитать гем и покормить людоедов. Так что я решил не использовать чересчур испепеляющие заклинания.

— Кишка, — я беззвучно показал пальцем на землю, — когда всё начнётся — приходи.

Тот кивнул, а Бес не сдержался и прокомментировал.

— Мы тебе расскажем, как там здорово было, ха-ха.

— Бес, — я показал ему кулак, и воин примирительно поднял ладони, а следом «зашил» себе губы наглядным жестом.

Я бегло объяснил план, и минут через десять мы были уже в полной готовности. Ваня показал, кто из них тройка. Впрочем, и без этого было понятно — некромант сидел на пеньке весь разодетый в меха. Походу стащил у какой-то бабы, в лесу-то холодно.

Двенадцать кругов уже были наготове, а вся команда ожидала на низком старте. Желательно первым залпом убить самых сильных. Девять ушло на создание сотни мелких камешков, размноженных одним кругом тени, оставшиеся два я потратил на огненные сферы снаружи этого скопления и внутри.

Когда заклинание смоделировалось, я отпустил его, порезав ладонь медным ножом. Глыба, ломая ветки, пронеслась в сторону Тройки и, ударив того в грудь, распалась на осколки. Некра оттолкнуло назад и мгновенно убило, а вот остальных в буквальном смысле покоцало. Одних меньше, других больше.

— Вперёд!

Нас окутали барьеры Джона, и мы секунд за пять сблизились с орущими преступниками, чтобы разделаться с ними голыми руками. Больше всех отличился Бес, прыгая, как маньяк, со своим килиджем, тыкая и рубя всё живое, что можно было убить.

Я столкнул парочку некров на теневой уровень и оставил их там подыхать. Существовали техники, чтобы выбраться оттуда и без стихии тени, но их, как правило, знали только профессиональные бойцы, а это было унылое сборище бандитов. Потому ребята быстро с ними расправились.

— Я тебя вижу-у-у, ха-ха-ха, — Бес убежал в кусты добивать улепётывавшего последнего врага, спустя время оттуда раздался крик.

Я достал гем и прошёлся по трупам. К сожалению, Тройку разорвало на куски и его пришлось оставить на маринад мортикантам. В камень я впитал пятнадцать тел.

— А этих что не будешь? — спросил меня Джон, узнавая в камне церковный инвентарь.

— Оставлю богам леса, — пошутил я, на что клирик неодобрительно покачал головой. В виду своей специализации он был самым внимательным из всей пятёрки и моментально подмечал детали. На поле боя ему приходилось контролировать много мест сразу. — Уходим.

Нам нужно было успеть на следующую стоянку некромантов, но уже не такую многочисленную.

«Я что-то перебдел с этими слабаками», — сказал я сам себе.

С нами работал Ваня, потому я не хотел лишний раз рисковать. Противников было двадцать, но наша семёрка катком по ним прошлась. Поэтому я решил не заморачиваться со следующей стоянкой, и мы как толпа необузданных дикарей ворвались опять на пузырях. Всё попереломали, в том числе и кости врагов.

Уроды даже не успели опомниться, как были разбиты. Я допитал прошлый камень и начал новый. Тут было тринадцать трупиков для гема и два для моих слуг. Джон опять подметил, что мы оставляем просто так мертвечину, но ничего не сказал. Единственный, кстати, кто так и не поучаствовал в бойне, был Кишка. Бес за это его безостановочно подкалывал.

— Моя бабуля быстрей бы добежала, а она давно мертва, — довольный своей шуткой, он похлопал себя по животу.

— Что ж, это поправимо, — прогнусавил некромант.

— Эй, ты чо там мою бабулю собрался поднять?

— Не бойся, я подгоню ей самого галантного некрофила.

— Сыч, да он в край оборзел, — подбежал ко мне Бес и хлопнул по плечу, — скажи ему, э, бабуля — это святое, святее только мама.

— А она ещё жива? — по-деловому поинтересовался Кишка, шедший позади.

После этих слов бухарца совсем порвало, и он бросился на мерзко хихикавшего Кишку.

Загрузка...