Песнь червоточин

Глава 13

Агата рыдала. Рыдала после передачи барабашки, рыдала, когда мы нашли небольшую щель между мирами и благополучно её зашили. Рыдала, пока мы выбирали новое задание. И рыдала в дороге, когда сели в купе поезда, не самого технологичного, но довольно комфортного.

Никто из нас ожидал, что стальная с виду и тихая снаружи Агата могла так сильно расстроиться из-за впервые увиденного монстра.

И успокоить её не могли ни Шен, ни Ляся, ни Брендан. Я даже пытаться не стал. Сложно было подобрать слова, а объятий ей хватило от Ляси, она поглаживала девушку по плечу, что-то нашёптывала и даже, кажется, нежно по-сестрински поцеловала в лоб.

Барабашку изъяли, поместив в просторный чёрный ящик. Агата, ослушавшись приказа людей выдать монстра, приказала ему лететь, но транквилизатор мгновенно вырубил мыша, и тот не успел ничего отмотать. Доводы логики, что существо может начать мотать время как захочет, нарушая пространственно-временные связи и приводя порядок в мироздании в полнейший хаос, не действовали. Девушка увидела в нём питомца и ничего не хотела слышать.

Меня же теперь больше интересовала не судьба отдельно взятого монстра, а внешний вид и принадлежность ребят в костюмах к какой-то службе утилизации. Кто они такие и кто их назначил утилизировать монстров? Да и значок… Что это за структура такая? Если б я был коренным жителем этого мира, то было бы куда проще во всём разобраться. Но пока устройство и иерархичность государственных и частных крупных структур оставались для меня лишь смутно понятными.

Быстрый поиск по сети никаких внятных результатов не выдал. Была парочка статей о всяких дезинсекторах и клининговых службах, которые приподнялись после активизации аномалий, но все они плохо вязались с тем, что увидели мы. Может, конечно, это какая-то отдельная клининговая служба, нанятая ректорам, а может — государственная, назначенная для контроля. Но ни один поисковик об этом не был в курсе и меня не просветил.

— Так нельзя… нельзя! Он же безоби-и-идный! — донеслись обрывки разговора Агаты и Шена, который перенял эстафету, пока мы ехали до следующей точки по железной дороге сквозь небольшие деревеньки.

За бунт любительницы животных с нас могли снять очки и вернуть в Школу, но главный утилизатор пообещал не вносить это в отчёт, если девушка пообещает больше так себя не вести. Приказ есть приказ. А мы, Герои, должны учиться слушать командующего во благо всего человечества.

Агата, конечно же, ничего обещать не хотела, только причитала и плакала, но мы заверили, что будем передавать монстров живыми или мёртвыми, и по первому требованию. Моя любовь к животным распространялась на более «базовые модели». Барабашка был крутым монстром, но в кого он превратится, когда вырастет? И какой хаос может начаться, если ему подобные существа расплодятся и начнут мотать время, как им захочется. Выяснять не хотелось. Но и оттого, что отдали его подозрительным людям, тоже было не по себе.

— Он же просто напуганный малыш! — не унималась она. — Он никому не желал зла. Я слышала его мысли, он добрый.

— Агата… — тихо сказал Шен, погладив девушку по руке, — он монстр. И он непредсказуем. Мы не знаем ничего о взрослых особях. Пока монстр ребёнок, он может быть мил, но взрослый монстр — это беда.

— Сам ты… Монстр! — разозлилась она.

А я подумал лишь о том, что всякий серийный убийца тоже когда-то был маленьким…

— Почти приехали, — объявила Ляся.

Пейзаж за окном сменился на вполне урбанистический. Город не походил на мегаполис, но мы въехали в него пару минут назад и продолжали мчать сквозь застройку жилых домов, пересекли один крупный мост, преодолели тоннель и ворвались в заводской квартал. Дымящие трубы, как незатушенные сигареты, прорезали небо, огороженные бетонкой территории скрывали свои секреты, а граффити на них преображали пейзаж из унылого в игриво-бунтарский.

Когда выходили из поезда, Агату уже попустило. Либо Шен достучался, явив себя голосом разума, либо у девушки кончились силы страдать. Он в очередной раз протёрла опухшие красные глаза и, поджав губы, кивнула, показывая, что успокоилась.

Нашей следующей целью стал отель. В нём в последние недели начали пропадать постояльцы. Большую часть нашли мёртвыми, некоторых не нашли. К тому же всякие странные звуки, шорохи, тени и скрипы заставляли людей покидать здание в спешке посреди ночи. Всё это мне смутно напоминало инцидент в школе, и захотелось «сверить показания». Если очередной Уолтер-Джек Тейлор орудует в здании, то впятером мы точно с ним справимся.

Заселять нас принялась приятная женщина предпенсионного возраста, она хлопотала и охала, узнав нас. Её желание помочь юным Героям выглядело вполне естественным, но некоторые проявления заботы показались излишними. Может, она слишком нервничала, понимая, что после нашего посещения её гостиница либо станет суперпопулярным местом, либо будет закрыта. А может, и окажется разнесена в щепки.

— Вы уверены, что хотите на самый проблемный этаж? — переспросила она ещё раз.

— Да. Именно на него. Чтоб ковать железо, не отходя от кассы, — произнёс я с усмешкой, но отсылок, ожидаемо, никто не считал. — Лучше сразу заселимся поближе к проблеме, чтобы скорее её устранить. Мы ограничены во времени, — пояснил я. — Утром уже должны будем уехать.

— Ох, — она опять помотала головой, — бедные детки. Хоть позавтракаете? У нас отличные завтраки! Я скажу Матильде приготовить фирменные сырники, они у нас только по четвергам, но для вас сделаем…

— Спасибо! — перебил я, желая ускориться, — мы вам очень признательны! Дадите ключики?

— Да, но я вас и провожу. Крыло заперто, чтобы любопытные туристы не гуляли и не подставляли себя.

— А странности происходят только там? — уточнила Ляся.

— Нет, но там их было больше всего. После перекрытия этажа произошёл только один инцидент, этажом ниже. Хотя, скорее, не там, а на лестнице между этажами.

— А много вообще гостей в вашем отеле?

Это уточнение показалось важным. Если поток туристов иссяк, то и выводы делать сложно. Может, смерти прекратились, потому что умирать некому.

— Гостей поубавилось, конечно. За исключением последнего этажа, отель полон людьми примерно на треть. И вот приехали вы! Значит, скоро всё решится и всё станет хорошо! — радостно произнесла женщина.

— Значит, наша аномалия любит быть сверху, — задорно отчеканил Шен, и тут же пухлые щёки обдало жаром.

Женщина уставилась сначала на него, потом на меня, хотела что-то сказать, но осеклась.

— Пойдёмте? — предложил я.

Она молча кивнула.

Из лифта мы вышли в холл. Слева и справа коридор отделяли большие двери. Оба крыла хозяйка по очереди отперла и, спрятав массивную связку ключей в кармане юбки, произнесла:

— Взяла на себя смелость поселить вас в разных крыльях. Для удобства поисков… привидений… — сформулировала женщина, но тут же сама поморщилась, потому что не до конца представляла, с чем нам придётся иметь дело.

Мы тоже не до конца это представляли, но были готовы ко всему. И Агата сияла решимостью, понимая, что жертвовать милыми монстриками тут точно не придётся, а спустить пар на чудовищах, скрывающихся в отеле, будет приятно и полезно.

Женщина вынула из другого кармана пять связок ключей.

— Каждому по номеру. И вот один мастер-ключ, если услышите что-то подозрительное в соседнем номере и захотите проверить.

Мы наугад расхватали обычные старомодные ключи и пошли заселяться, каждый в свой номер. Солнце стояло ещё высоко, так что в планах числился небольшой часовой отдых, чтобы привести себя в порядок, принять душ, прочистить мозги и начать искать причину, по которой это место превратилось в смертельную ловушку для некоторых постояльцев.

Нам с Бренданом достались номера в левом крыле, а Ляся, Шен и Агата ушли в противоположную сторону. Отель выглядел достаточно старомодным снаружи, и точно таким же оказался внутри. Уровень комфорта, однако, представлялся довольно высоким. Резные проёмы, красивые, хоть и старые рамы на зеркалах свидетельствовали о достатке и роскоши, некогда царившей в «Полуночной песни».

— Раньше здесь останавливались звёзды, — видя мой блуждающий взгляд, пояснил Брендан. — Как раз на этом этаже самые лучшие номера.

Он назвал несколько имён, которые ни о чём мне не говорили, но, по всей видимости, должны были впечатлить. Покивав, делая вид, что понимаю, о ком он говорит, продолжил разглядывать убранство коридора. Даже дорожки тут смотрелись качественно и богато, хотя их лучшие годы уже миновали.

— Я слышал, что даже король рок-н-ролла останавливался тут, правда, ещё до того, как стал знаменит. Где-то даже памятная табличка должна висеть. Возможно, внутри одного из номеров, а может, где-то снаружи, в коридорах.

Брендан остановился напротив двери с табличкой «1406». Отпереть замок получилось не сразу, но в итоге дверь распахнулась.

— Твой номер, видимо, дальше по коридору. Если найдёшь табличку — свисти. Хочу сфотографироваться на память, прежде чем поедем на следующее задание.

Отсалютовав в знак согласия, пошёл вперёд.

По какой-то непонятной причине мне здесь очень даже нравилось. Наверное, стены, дышащие стариной и повидавшие многих разноплановых людей, впитали в себя дух истории и секретов, происходивших за закрытыми дверьми. Да и ухоженный качественный олдскул в оформлении сводил скулы, потому что напоминал родные края и места, в которых приходилось ночевать при поездках на соревнования.

Миновав дверь следующего номера, приметил небольшую табличку, ту самую, которую так жаждал увидеть Брендан. Золочёный прямоугольник за стеклом гласил, что в следующем номере, который, судя по всему, был моим, останавливался талантливый и харизматичный король рок-н-ролла. Фанатом подобной музыки меня назвать было нельзя, но и равнодушным к подобной теме — тоже.

Будто под гипнозом потянул руку к стеклу. Захотелось прикоснуться к истории, такой манящей и древней, но при этом не такой уж далёкой. Однако стоило пальцам ощутить холод стекла, я отпрянул. Кровь скатилась багровыми густыми каплями к запястью.

Порезался о край защитного стекла, заляпав и стену, и одежду.

— Кажется, мне тут не рады… — выругался себе под нос и поторопился в номер.

Он находился сразу за табличкой, и чтобы не залить всё кровью, пришлось сразу пройти в ванную, бросив рюкзак и толстовку у входа. Кровь не остановилась под потоком холодной воды, порез оказался глубоким. Поэтому я плотнее перетянул палец бинтом из миниатюрной походной аптечки, заботливо припасённой для постояльцев.

Решив использовать свой час на отдых и приведение мыслей в порядок, прошёл в комнату и плюхнулся на кровать. Солнечный свет пробивался сквозь тюль и распахнутые шторы, наполняя номер тёплыми тонами и производя умиротворяющее впечатление. Потянуло в сон, хотя до этого усталости не чувствовалось.

Кажется, я всё-таки задремал, но стук в дверь вырвал из лап дрёмы. Он создавал неприятное впечатление из-за ритмичности и неотвратимой настойчивости. Было похоже на то, как кровь бьётся в висках, в ритм сердца. Пульсирует и отдаётся по всему телу.

Нехотя поднявшись, пошёл открывать, чтобы наорать на незваного гостя и прекратить раздражающие звуки.

В проёме стояла Ляся, и огонь раздражения тут же погас. Она выглядела напуганной и ранимой. Такой не видел её никогда. Даже в первый день, когда мы познакомились, в ней было больше силы, и это притом, что она тогда плакала.

— Что случилось? — встревожился я.

— Можно к тебе зайти? — попросилась она.

Такому грустному и тревожному взгляду больших карих глаз сложно было отказать.

— Конечно, входи. Располагайся, где будет удобно.

Но она не прошла внутрь, просто переступила через порог и встала ко мне вплотную. Положила руку на дверь, прикрывая её за собой и кокетливо заглядывая в глаза. С хлопком двери мы отделились от остального мира, оставшись вдвоём.

Ляся встала ещё ближе (хотя, казалось бы, ближе некуда) и запустила руку мне под футболку, проводя пальчикам по прессу и выше к рёбрам, остановилась на солнечном сплетении.

— Эй, холодно… — усмехнулся я, не понимая, что на неё нашло, и переводя происходящее в шутку.

Но она вместо этого произнесла совсем не то, что ожидал.

— Это пока… Сейчас будет жарко. Настолько, как не никогда было…