Песнь червоточин

Глава 14

— Что происходит, Ляся?

Мне, конечно, было приятно внимание такой роскошной девушки, вот только выглядело всё неестественно. Между нами никогда не искрило сексуальное напряжение. С Лясей вообще было сложно по части флирта. Несколько парней пытались подкатить, но получали от ворот поворот. Да и симпатия со стороны Джонни её сильно бесила, хотя в этом её можно понять.

А тут она пришла ко мне в номер, погладила по торсу, намекнула на горячее продолжение и прошла в комнату, рассматривая всё с любопытством и кокетничая. В движениях появилась кошачья грация, в теле гибкость и манерность. Она играла со мной, охотилась на меня, заигрывала и ускользала.

— А происходит то, что я, наконец, могу признаться тебе и себе… Я давно хочу этого, Рэй…

— Тебе адреналин в голову ударил? — спросил я и пожалел, что выбрал такую резкую формулировку.

Не хотелось её обижать, но и подыгрывать тоже не собирался, потому что происходящее не вписывалось в формулу наших отношений. Я изначально дал себе установку не ввязываться в романтику с девчонками со Школы во избежание драмы и глупых интриг.

Мне хотелось прямолинейности и ясности, как это было с Чили. Там мы оба понимали, что можем дать друг другу и что хотим получить. Никаких обид, глупых игр и нервяков. Только чистая симпатия, взаимопомощь и, что греха таить, отличный секс. Секс с женщиной, которая понимает чего хочет. А не с девчонкой, которая после первого поцелуя будет мечтать о белом платье, придумывать имена детям и обижаться, если я вдруг забыл, что со дня первого поцелуя прошла уже целая неделя, и не приготовил подарок.

Да, Ляся, конечно, не была похожа на подобную девчонку, к такому типажу скорее относилась Руби, но там хотя бы было чему искрить, мы порой, действительно, поглядывали друг на друга с интересом.

— Это не адреналин, — усмехнулась она, проводя пальчиками по комоду и прохаживаясь с видом дикой пантеры, которая оценивает ситуацию. — Это страсть… чистая и глубокая.

Она остановилась, посмотрела в глаза манящим жаждущим взглядом. Сбивчивое дыхание заставляло грудь вздыматься под белой футболкой в ритме, с которым билось и моё сердце.

Я действительно почувствовал жар, но не желания, а лёгкой тревоги.

— Ты знал, что большинство жертв этого места мужчины? — спросила она, подходя к окну. — Они все погибали в первый же день пребывания в отеле.

Ляся задёрнула тяжёлые шторы, и в полумраке её движения стали ещё больше напоминать дикое животное перед прыжком.

— Раскрой, — скомандовал я, но она не послушалась, продолжила монолог.

— Только одна женщина была убита тут. Вернее, две…

— В отчёте только одна, — поправил я.

— Там не вся информация…

— Откуда знаешь?

— Загляни в архив. Покопайся в истории этого места…

Она подошла ближе. Я смотрел сверху вниз, и при всей странности поведения, она выглядела хрупкой и нежной. И пусть девушка возомнила себя роковой соблазнительницей, эта игра мне не нравилась. Поэтому, когда нежная ловкая ладонь потянулась к ремню моих джинсов, пришлось остановить её.

— Ты пришла обсудить задание или в игры играть? — спросил прямо, рассчитывая на честный ответ.

— Нет. Я пришла почувствовать то, чего не чувствовала очень давно…

«Очень давно?»

Эта фраза удивила. Ей всего восемнадцать. Да и не похожа она на девушку, ведущую распутный образ жизни с малых лет.

— Мне так одиноко… — надрывно произнесла она. — Так холодно… Я просто хочу почувствовать чьё-то тепло опять… Просто хочу немного огня и жизни. А не это… — мотнула головой в окружавшую нас темноту.

Затем что-то в глазах изменилось.

— Но ты… ты можешь зажечь меня вновь…

Она толкнула меня на кровать, и я впервые почувствовал на себе силу Печатей, скрытую в хрупкой девчушке.

«Тук, тук», — опять запульсировало в голове, и я понял, что не могу пошевелиться.

«Тук, тук…» — бой в висках.

А может, и не хочу.

Какой-то туман начал окутывать и сознание, и комнату.

«У тебя когда-нибудь было с Героиней?» — просил как-то Шен, в надежде, что я поделюсь опытом.

И теперь появилась возможность узнать, каково это. Ляся забралась на меня, стягивая белую футболку, под которой оказался кружевной чёрный лифчик. Девушка не обладала выдающимися формами, но была очень стройной и изящной. Чёрные волосы, которые она почти никогда не собирала в пучок, рассыпались по спине и плечам, контрастируя даже в полутьме с молочно-белой кожей.

— Я так хочу тебя… — на выдохе произнесла она. — Я так хочу тепла…

Вслед за словами последовали действия. Она стянула футболку и с меня, сбросила на пол. Впилась взглядом в моё тело и довольная улыбнулась. Затем склонилась для поцелуя, но в паре сантиметров застыла. Я чувствовал её обжигающее дыхание, и вдруг вместо поцелуя, она склонилась к шее. Нежно и медленно провела кончиком языка по коже. Затем последовал укус, а по телу пошёл спазм, заставляя мышцы напрячься.

Я всё ещё не мог двигаться, не мог даже ничего произнести, потому что перехватило дыхание. Было и больно, и приятно. А сознание начало уплывать по волнам гормонов, начавших странную неконтролируемую пляску.

Ляся прочертила по моему телу пальцами тонкие линии от груди до торса, едва ощутимо царапая ногтями. Затем изогнулась как кошка и лизнула кончиком языка над пупком, потом продвинулась выше и замерла, нависая лицом к лицу. Глаза пылали страстью и голодом.

Лямочка лифчика упала с плеча, и девушка рывком опять припала к моей шее.

Боль я почувствовал уже издалека, будто не со мной…

Приятный пьянящий туман заполнил и комнату, и сознание.

«Тук… тук».

Ритм стал глуше, кровь в висках стучала уже не так сильно. Хотелось раствориться в её ласках, не думая ни о чём. Она продолжила гладить меня коготками, целовать в шею и губы, гладить волосы, сжимая их своими тонкими пальчикам.

Затем укусила за мочку уха и сладко застонала, жар от дыхания и стал всепоглощающим. Когда она потянулась к ремню джинсов в этот раз, остановить её было невозможно. Ледяные руки, орудовавшие в районе молнии, оттеняли жар от дыхания и пульсирующего тумана, и не давали провалиться в забытьё.

Джинсы свалились на пол, и Ляся прильнула ко мне всем своим хрупким разгорячённым телом.

— Ты останешься со мной тут?

Мне захотелось пообещать что угодно, лишь бы она продолжала.

— Останься, — в певучем голосе сквозила мольба. — Останься со мной тут навсегда. Нам будет так хорошо…

И мне всего этого тоже хотелось. Так сильно, что готов был забыть обо всём. В бездну Школу, её правила и обязанности. К чему это, если можно вечно наслаждаться ласками красавицы? И я сказала бы ей «да», если бы не одно но.

У этого желания не было основы. Лишь сиюминутный порыв, дурман и наваждение.

«Интересно, а с призраком можно…» — припомнил слова Шена.

Девушка поцеловала меня в губы. Пылко, страстно, совсем не как неопытная девчонка, а как изголодавшаяся страстная женщина. Прикусила за губу, и мне показалось, что чувствую вкус крови собственной.

— Останься, и я буду любить тебя… Вечно…

На последнем слове меня обдало жаром, но уже не снаружи, а изнутри. Глухая пульсация крови в венах, наконец, опять обрела силу. Сердце забилось как раньше. Гулко, твёрдо, сильно.

«Тук, тук. Тук, тук».

— Нет, — прохрипел я и закрепил: — Никогда…

Она изменилась в лице, отпрянула. Начала отступать.

— Ты не можешь… не можешь отвергнуть меня. Я же… мечта! Твоя мечта! — почти кричала она.

— Нет, — твёрже произнёс я, обретая силу и способность двигаться. — Ты точно не моя мечта. Кем бы ты ни была…

Она вскинула голову в усмешке, и стало понятно, что передо мной совсем не Ляся. Тоже очень красивая, тоже брюнетка, тоже стройная и изящная. Но чужая и незнакомая.

Горькие обида и грусть отразились на лице красавицы.

Одежда сменилась на белую ночнушку в пол. На груди проступило пятно крови, на руках — порезы и синяки. Она беспомощно и печально рассмеялась трескучим холодным смехом, демонстрируя запястья.

— Я бы могла любить тебя… Но раз ты не сдаёшься, придётся… убить…

— Попробуй! — вытирая кровь с шеи, усмехнулся я.

И не успел моргнуть, как она оказалась рядом. Теперь почти сровнялась со мной по росту, больше не пряча истинную природу.

— Я вернусь ночью, — прошептала она с какой-то садистской нежностью. — Жди…

Рассмеялась и исчезла до того, как отзвучал, рассыпаясь по комнате, поглощённый темнотой смех. Я попытался ухватить растаявший образ, сделал шаг вперёд, но ничего кроме тьмы не увидел.

— Рэй! — раздался крик откуда-то издалека, щёки обожгло.

Теперь точно кричала Ляся.

— Рэй, пожалуйста!

Я открыл глаза и сощурился от яркого солнечного света, наполнявшего комнату. Надо мной нависала она же и трясла, била по щекам. Вокруг стояли перепуганные ребята, не зная, чем ещё можно помочь.

— Господи! — вскрикнула она, заметив, что я прихожу в себя. — Наконец-то!

Она вытерла слёзы и слезла с меня.

Ни женщины в ночнушке, ни задёрнутых штор, ничего этого не было. Лишь порезанный палец пропитал бинт кровью и перепачкал постельное бельё.

Я потрогал шею, но следов укусов не обнаружил. Если призрачная вампирша и пила кровь, то пока я был без сознания. И скорее не в прямом смысле, а высасывая жизнь, насылая соблазнительные образы. Чтобы не сопротивлялся, чтобы поддался и отрёкся от всего дорогого ради неё.

— Ты как будто в кому впал! — пожаловалась Ляся. — Бормотал что-то, не реагировал ни на что. Я даже несколько раз тебя по лицу ударила. Ноль эмоций! Что с тобой было?

Сев на кровати, попытался размяться. Занемевшее тело плохо поддавалось командам, словно из меня всю энергию выкачали.

— Когда мы пришли, всё в тумане было, будто комнату дымом накачали. Мы даже не сразу тебя заметили и думали пожарных звать. Но запаха дыма не почувствовали, а тут ты… — она всхлипнула, — лежишь как мумия… полумёртвый!

— Кажется, ко мне приходила наша аномалия, — честно признался я. — И пыталась меня… соблазнить…

— Вау! — не то обрадовался, не то позавидовал Шен. — Приставала? Красивая?

— Вполне себе, — подтвердил я, не став уточнять, что изначально она выбрала образ Ляси, чтобы было проще меня охмурить.

Меня всё ещё слегка мутило, в голове гудело, в висках постукивало.

— А что с пальцем? — уточнил Брендан. — Подлатать?

— Да ерунда. Порезался о памятную табличку возле двери.

— Можно я всё-таки посмотрю? — Брендан поправил очки и пристально взглянул на рану, не пытаясь снять бинт.

Как Герой, он мог обойтись без прямого обследования.

— Хм…

Этот «хм» мне не понравился, и он, отвечая на мой хмурый взгляд, пояснил:

— С раной ничего страшного. Она глубокая, но заживёт. Больше меня волнует сама кровь. Будто тебя отравили.

— Через порез?

Он задумчиво просканировал меня взглядом.

— Не думаю… Причина в чём-то другом. Туман! — осенило его. — Когда мы вошли, комната была им затянута, а потом он развеялся очень быстро. Думаю, дело в этом. Твой призрак одурманил тебя, отравил и собирался мумифицировать, как и других жертв.

— Любят же тебя призрачные дамочки, — подколол Шен, но Брендал тут же помотал головой.

— Не в этом дело… — Он достал планшет, раскрыл на нём фото жертв. — Обратите внимание сюда. Вот у этого человека порез на щеке.

На иссохшем теле прослеживалась рана. Мы не обратили на это внимание, когда изучали документы.

— Возможно, он порезался во время бритья, — предположил Брендан и открыл следующее фото. — А у этого рана на ноге. Дальше тоже все с ранами, — он пролистал, приблизил, — вот тут что-то прохожее на царапину. У них у всех какие-то повреждения.

— Её притягивает кровь? — уточнил я.

— Похоже на то. Она идёт на запах крови, травит и высушивает.

— А пропавшая женщина?.. — припомнил материалы дела и взял планшет в руки. — Она же пропала, фотография есть только при жизни, перед исчезновением. Но там вроде повреждений нет…

— Она была женой пропавшего. Возможно, просто невовремя появилась и тоже погибла, — предположила Ляся.

Я отдал планшет и поднялся. Размышлять, курсируя по комнате, всегда было легче. Попытался припомнить детали и точные фразы, которые бросала призрачная вампирша. Если она так любит мужчин и жаждет заманить кого-нибудь в свои лапы, то жена, нежданно вернувшаяся в номер, вполне могла стать её жертвой. Но, кажется, она говорила что-то о двух погибших женщинах.

Лёгкий туман в голове ещё сохранялся, но мыслить стало значительно проще.

— А нет ли в записях ничего про ещё одну женщину, пропавшую или умершую здесь?

— Нет, — Брендан помотал головой, — только, о которых мы уже читали.

— А что, если нам прислали не всё? — предположила Ляся. — Если была ещё одна смерть, но случилась раньше, например. И её не соотнесли с последующими инцидентами?

— Дельная мысль, — похвалил я. — Предлагаю наведаться к нашей гостеприимной хозяйке. Уж она-то точно должна знать об этом месте все грязные подробности.

— Не факт, что захочет рассказывать… — засомневался Шен.

— Тогда нам очень повезло, что в команде есть менталист, специализирующийся на людях!

Я положил Лясе руку на плечо и подмигнул, на что та ответила уверенной улыбкой.

Мы спустились на первый этаж на лифте, направились к стойке регистрации. Женщина занималась тем, что общалась с новыми постояльцами, рассказывая, как выйти к ресторану.

— Ну что, будем ждать? — уточнила Ляся, разгорячённая жаждой предстоящего допроса.

— Кажется, это не потребуется, — отозвался я, рассматривая стенд с фотографиями.

— Почему? Она же может оказаться полезной.

— Может, — согласился я, — но это будет излишним. Я знаю, кто был второй женщиной, погибшей здесь. Вернее, первой. И её смерть действительно отличалась от остальных, поэтому не вошла в дело.

Я коснулся пальцами фотографии, приколотой гвоздиком, как и все остальные. С неё на меня смотрела улыбающаяся женщина. Брюнетка. Высокая и изящная. И я про себя отметил, что форма горничной шла ей намного больше, чем длинная белая сорочка в пол.