Плохие девочки не умирают

23

Я проснулась от того, что в мои глаза ударил яркий свет. Пару мгновений я пыталась понять, где нахожусь. Потом заметила бледно-синие цветочки на простыни и все вспомнила.

Мама стояла у окна. Она уже оделась и накрасилась. Ее короткие светло-каштановые волосы были аккуратно уложены.

— Извини, — сказала она. — Не думала, что солнце светит так ярко.

Я посмотрела на часы — 7.12.

— Я сегодня поеду на работу пораньше. Доберешься до школы сама?

— Доберусь, — ответила я. Потом села и опустила ноги на пол.

Мама поцеловала меня в макушку и торопливо вышла из комнаты. Я услышала, как она стучит в дверь Кейси и как они прощаются в коридоре.

Я подождала, пока не раздался металлический грохот: за маминой машиной закрылась дверь гаража. Потом пошла в свою комнату и схватила джинсы с футболкой (на этот раз не красной — больше никаких школьных цветов). Наспех приняла душ, спустилась на кухню и залпом выпила стакан апельсинового сока.

— На пожар спешишь? — мрачно поинтересовалась Кейси, показавшаяся в дверном проеме.

Я ничего не ответила. Пока ее поведение не выходило за рамки обычного — она всегда была в плохом настроении по утрам. Я сунула руку в карман и нащупала гладкий краешек амулета. И внезапно поняла, что, наверное, не стоит носить его с собой. Что, если Кейси подойдет ко мне? Вдруг она — точнее, Шара — получит от амулета какую-нибудь злую силу? Вдруг она узнает его и захочет забрать?

Вдруг он напомнит ей о Меган?

Я отпустила медальон и достала руку из кармана.

— Мне пора бежать, — пробормотала я, сполоснув стакан и поставив его на столик. Потом схватила рюкзак с нижней ступеньки и вышла из дома.

Я зашагала по направлению к школе, но у светофора повернула и вышла обратно к нашему дому, только с другой стороны. Подкравшись поближе и спрятавшись за кустами, я стала ждать Кейси. Уроки в средней школе начинаются в 8.30, так что она должна была выйти в 8.15, но уже в 7.45 она покинула из дом и не спеша пошла в противоположную от школы сторону.

У нее в руках была стопка тетрадей. Она шагала по тротуару, не обращая внимания ни на что.

Включая меня. Я следовала за ней, отставая на пару десятков шагов. Я старалась держаться подальше, чтобы она меня не заметила, но, видимо, переживать было не о чем. Она сосредоточенно приближалась к своей цели и даже ни разу не оглянулась.

Мы шли к центру города и вскоре оказались в маленьком симпатичном квартале, где на каждом шагу были какие-то магазины. По тротуару гуляли мамы с колясками, куда-то спешили мужчины и женщины в деловых костюмах. Никто не обратил внимания на мою сестру, когда она вошла в дверь городской администрации. Я поспешила за ней, но только успела заметить, как в одном из коридоров мелькнула ее толстовка.

— Извините, мисс, — обратился ко мне мужчина, сидевший рядом с металлоискателем. — Вам что-то подсказать?

— Сюда только что зашла моя сестра, — объяснила я. — Мне нужно у нее кое-что спросить.

— Она и вчера была здесь весь день, — сообщил охранник. Он махнул рукой, чтобы я проходила вперед, и я бросилась сквозь толпу туда, где видела Кейси.

Длинный коридор заканчивался одной-единственной дверью. На ней висела металлическая табличка с надписью: ГОРОДСКОЙ АРХИВ.

Когда я добралась до школы, половина первого урока уже прошла. Я не стала заходить в класс — все равно миссис Андерсон отправила бы меня подписывать бланк опоздания — и пошла в кабинет директора сама. Но стоило мне сказать, что я ходила в больницу проведать папу (лучшего объяснения я не придумала), секретарь подписала мне бланк, не внеся опоздание в ведомость.

— Береги себя, милая, — сказала она, с грустной улыбкой отдавая мне бумажку.

Стоя у своего шкафчика на перемене, я чувствовала, как болельщицы сверлят меня настороженными взглядами. Они обступили Меган плотной толпой, так что ее даже не было видно.

Но это не имело большого значения. Я все равно не знала, что ей сказать.

Перед началом четвертого урока я уселась на свое обычное место за одной из задних парт. Я стала листать учебник и вдруг краешком глаза заметила, как рядом промелькнуло что-то белокрасное.

— Привет, — раздался чей-то голос.

Я подняла взгляд и увидела, что рядом стоит Меган.

— Ой, привет, — отозвалась я.

Ээ… не хочешь сесть рядом со мной? — спросила она, перебирая пальцами краешек атласной юбки. На ней была форма болельщицы.

На долю секунды я помедлила с ответом, задумавшись, прислушиваются ли остальные к нашему разговору. Этого хватило, чтобы Меган смущенно отвела глаза.

— Конечно, с удовольствием, — быстро сказала я и взяла с пола рюкзак.

Мы прошли через весь класс. Меган жестом указала мне на свободную парту.

— Садись сюда. Хлоя поменяется с тобой местами.

Я уселась и разложила свои вещи. Хлоя — еще одна болельщица — подошла к Меган. Они поговорили шепотом, и Хлоя отправилась на мое место.

Я вопросительно посмотрела на Меган. Подумала, что она хочет что-то у меня узнать.

Она сморщила нос и грустно покачала головой.

— Я просто так тебя попросила. Хочется, чтобы рядом был человек, который понимает меня.

— Мне очень жаль, — проговорила я.

— Все нормально, — ответила она. — Я пытаюсь понять, как мне теперь перестать думать о…

— Что еще за фигня? — Услышав эти слова, я подняла взгляд и увидела Лидию, гневно взирающую на Хлою.

— Все хорошо, Лид, — крикнула я и махнула ей, чтобы она подошла. Но она не двинулась с места.

— Нет, совсем не хорошо. Они заняли твое место.

Все в классе, включая учителя, наслаждались зрелищем.

— Нет, все не так, — сказала я. — Не переживай.

— Я не переживаю, — ответила Лидия, вытягиваясь в полный рост. — Я в бешенстве. Из-за того, как они с тобой поступают.

— Лидия! — громко крикнула я. Потому что ее внимание можно привлечь только так. — Со мной все хорошо. Садись.

— Но я…

— Я хочу сидеть здесь, — проговорила я. Все в классе затихли и уставились на меня. «Какая теперь разница», — подумала я и добавила: — Рядом с Меган.

Лидия что-то прошипела, фыркнула и плюхнулась на свое место.

Я повернулась к Меган и закатила глаза.

— Сядешь со мной за обедом? — спросила она.

На этот раз я не стала проверять, смотрит ли кто на нас. Не стала беспокоиться, что кто подумает. Я кивнула сразу же.

Когда урок уже приближался к концу, я поняла, что с нетерпением жду обеда. Не потому, что мне это было в новинку, а потому что я чувствовала связь с Меган. Нас объединяло нечто большее, чем совместная борьба с привидением. Нечто большее, чем моя печаль, вызванная обстоятельствами смерти ее матери и обстоятельствами, при которых она узнала об этих обстоятельствах.

Нет, это напоминало наши прежние отношения с Бет. У меня было ощущение, что я нашла родственную душу.

Прозвенел звонок. Меган встала и, перебросив рюкзак через плечо, подождала, пока я соберу вещи. Мы вместе пошли по коридору. У меня было чувство, как будто внутри меня открывается какая-то старая ржавая дверь. Как будто что-то, годами томившееся в неволе, наконец вырывается наружу.

Меган молча жевала, глядя перед собой пустым взглядом. Я проглотила последнюю вилку риса и засунула руку в карман, чтобы достать амулет.

— Знаешь… Я тут поняла… — начала я нерешительно. — Помнишь, когда мы были вчера у тебя дома, я сказала… что у меня такая же подвеска, как у тебя?

Я аккуратно положила амулет на стол.

— Это же вторая половинка твоего сердечка, да?

Она достала цепочку из-под воротника. На ее кулоне были буквы РА и АН.

ШАРА. МЕГАН.

— Да, — выдохнула она.

— Хочешь… забрать его себе?

Несколько секунд Меган пристально смотрела на него, потом покачала головой:

— Не. Оставь себе.

— Серьезно?

— Серьезно, — ответила она, встряхнув бутылку с водой. — Как твоя сестра?

— Странно.

— Она снова на тебя напала?

— Нет. Она очень занята… Составляет списки имен. Помешалась на них.

Меган нахмурилась.

— Я надеюсь, ей надоест и она это прекратит. Командовать людьми весело, а копаться в бумажках — не особо.

— Хорошо бы, — отозвалась Меган.

Наступила тишина. Но она не давила на нас.

Когда обед закончился, Меган достала из рюкзака книжку в мягком переплете с фиолетовой обложкой. Заголовок гласил: «Они нападают в ночи».

— Возьми. Может, пригодится, — сказала она.

Я взяла книгу и потянулась за амулетом.

Меган взялась за свою половинку.

— Смотри, — проговорила она, указывая на талисман морковной палочкой. — Здесь написано «рана».

РА, АН. Рана.

— Интересно. Я бы не заметила, — отозвалась я и засунула свой амулет в карман.

— Забавно, — произнесла Меган без улыбки. — Но так оно и есть. Наша с мамой история — рана, которая никогда не заживет.

Когда закончился последний урок, я подошла к своему шкафчику.

Там меня ждал Картер.

— Подвезти тебя домой? — предложил он.

Я кивнула и пошла с ним к машине. Я приказала себе не обращать внимания на любопытные взгляды, но в результате только сильнее ощущала их на себе.

— Ты в порядке? — спросил Картер, когда мы выехали со стоянки.

Я кивнула еще раз, наблюдая из окна за толпой учеников. Они были счастливы, что разделались с уроками.

— Если хочешь о чем-нибудь поговорить, я к твоим услугам, — мягко проговорил он. — Я очень переживал вчера. С тобой что-то происходит.

Нет, так нельзя. Он слишком хороший. Я не имею права портить то, что он с таким трудом выстроил. Не могу позволить, чтобы он задохнулся от черного смрада несчастья, который источает моя жизнь.

Никогда не думала, что скажу такое, но Пеппер была права.

— Картер, — выпалила я, боясь передумать, — я не могу пойти с тобой на бал.

— Что? Почему? — спросил он с еле заметным нервным смешком. Потом озадаченно улыбнулся мне и потянулся, чтобы выключить радио.

— Просто… не могу. — Я не ожидала, что мне будет так горько отказываться от него.

— То есть нет никакой причины? — Улыбка, как приклеенная, не сходила с его лица. Как будто он в очередной раз удивлялся, какой плохой бывает Алексис.

— Причина есть, — ответила я. — Просто… ты не поймешь.

— А ты проверь, — засмеялся он. — Слушай. Мне плевать. Давай не пойдем на бал. Можем заняться чем-нибудь другим.

— Нет, — отозвалась я. — Дело не в этом. Нам нельзя встречаться.

— Алексис?.. — Он осекся, и улыбка исчезла с его лица.

— Сходи на бал с Пеппер.

Картер озадаченно фыркнул:

— Почему это я должен идти на бал с Пеппер?

— Ты ей очень нравишься.

— Алексис… Я не хочу идти на бал с Пеппер Лэрд. Я хочу пойти с тобой.

Какой ужас! Это слишком трудно. Всем своим существом я хотела передумать, извиниться, сказать что угодно, только бы Картер меня простил.

— Но… — Я попыталась придать своему голосу беззаботность. — Не получится.

Мы подъехали к моему дому, и он затормозил. Резче, чем было необходимо.

— Прости, — проговорила я. — Дело не в тебе. Я отстегнула ремень. Он потянулся ко мне и дотронулся до запястья. От его прикосновения у меня по всему телу побежала дрожь, но я убрала руку.

— Мне нужно идти.

Я вышла из машины и захлопнула дверь.

Он опустил стекло.

— Ты что-то недоговариваешь.

— Прости, Картер. Уезжай, пожалуйста.

Он с явным нежеланием поднял стекло и завел мотор.

Я медленно пошла к дому. Мне казалось, что мою душу опутала черная вуаль, которая теперь никогда не исчезнет. В голове крутилась тысяча мыслей: я ужасный человек, я его обидела, он не заслуживает такого…

Но лучше сейчас, чем позже.

Очнулась я, уже поднимаясь по лестнице. Только тогда мне пришло в голову, что я не знаю, дома ли Кейси.

Но никого не было.

Кейси забрала с собой все записи, так что смысла копаться в ее комнате не было. Вместо этого я достала книги: ту, что мне дала Меган, и ту, что я украла из библиотеки, — и села на кровать.

Книга Меган, видимо, была написана для школьников среднего возраста. Может быть, даже для детишек помладше. С обложки на меня смотрело рисованное привидение. Я открыла первую страничку и увидела надпись, сделанную аккуратным почерком Меган: Меган Уайли, Примроуз Авеню, 1026, июль 2004.

Я пролистала первые главы, в которых приводились описания разных видов паранормальных сущностей: призраков, демонов, полтергейстов…

Честно говоря, мне было все равно, что именно у нас завелось. Главное, чтобы оно исчезло.

В четвертой главе под названием «Дома с привидениями» объяснялось, что призраки обычно ощущают те же эмоции, которые испытывали в момент смерти. Так что если человек умирал мучительно, его дух будет активнее, чем если бы он умер во сне. И призрак может годами находиться в спячке, а потом однажды проснуться и начать сеять хаос. Обычно такое происходит незадолго до какой-то важной для него даты.

День смерти Шары: пятнадцатого октября.

День, когда Кейси должна принять какое-то решение: пятнадцатое октября.

Все сходилось.

Я еще раз обвела комнату взглядом. Я чувствовала, как весь ужас, который произошел в этом доме, тяжелым грузом ложится на мои плечи. Погибла женщина. Погибла чудовищным образом.

И ее дух все еще жил здесь.

Что же ее пробудило? Я подумала про сказку, в которой я вскользь упомянула Меган. Неужели хватило такой мелочи? Неужели я напомнила дремавшему призраку Шары об ее чудовищном прошлом? Неужели я активировала ее и каким-то образом внушила желание закончить начатое?

В конце четвертой главы говорилось, что если отомстить за погибшего, разгадать загадку его смерти или найти убийцу, призрак обычно исчезает. Но здесь было нечего разгадывать. Меган спаслась. Шара погибла. Не нужно проводить расследование, чтобы понять, что произошло.

Я отложила книгу Меган в сторону и взяла ту, что позаимствовала из библиотеки. Уолтер Савамура явно писал свой труд для взрослых. Я проглядела оглавление: «Идентификация духа», «Признаки злонамеренности», «Куда обратиться за профессиональной помощью», «Опасности в доме, где поселился дух», «Предметы-якоря. Вещи, которые не отпускают». Этот заголовок заинтересовал меня. Я никогда раньше не слышала про предметы-якоря. Пролистав книгу до пятой главы, я принялась за чтение.

По словам мистера Савамуры, некоторые призраки и духи оказываются привязанными к определенным физическим объектам. Такие предметы выполняют для них ту же роль, что якорь для лодки, которая качается на волнах, но не может уплыть далеко от якоря. Зачастую вся сила призрака сосредоточена в этом предмете. Таким образом, он является «силовым центром». Этот «силовой центр» таит в себе мощную паранормальную энергию, но, разрушив его, можно избавиться от призрака: он преодолеет барьер и перейдет в другой мир. Туда, куда перешел бы сразу же, если бы не попал в ловушку.

Неужели амулет был силовым центром Шары? Неужели в нем таилась злая сила?

Я обдумала много вариантов, но такой не приходил мне в голову.

Ведь с самого начала, с моей первой ночи в этом доме, я верила, что он на моей стороне. Что он защищает меня. Поддерживает.

Разве может предмет, рядом с которым чувствуешь себя в безопасности, заключать в себе настолько злую силу?

А Меган? Она носила свой каждый день, и с ней не происходило ничего плохого.

Что-то здесь было не так.

Футболка и свитер проигрывали в неравной схватке с ветром. Холодный воздух пронзал их насквозь, и мои руки покрылись гусиной кожей.

Я нажала на звонок еще раз и отошла от двери.

Мэри не было дома.

Я вернулась к себе и стала перед кухонным окном, как часовой на посту. Примерно через полчаса я увидела, как Мэри заезжает во двор. Я со всех ног побежала к ее дому и поравнялась с ней у входной двери.

— Здравствуй, Алексис, — поздоровалась она, бросив на меня подозрительный взгляд.

— Не переживайте, — выпалила я. — Я не буду больше спрашивать про свой дом.

— Слава богу, — вздохнула она. — Заходи быстрее, ты же совсем замерзнешь.

В комнате было очень жарко. Я сняла свитер и повесила его на спинку стула, а Мэри только сильнее закуталась в вязаную шаль.

— Чем я могу тебе помочь? — спросила она.

— Я пишу школьный проект и хотела задать вам несколько вопросов, — сказала я. — Вы же всю жизнь живете в Суррее?

Она улыбнулась и кивнула:

— Родилась и выросла тут.

— Отлично, — произнесла я, доставая из кармана распечатку со списками Кейси. — Вы знаете что-нибудь про… семью Питтман? — Я выбрала одно из имен наугад.

— А, Питтманы, — проговорила Мэри, медленно кивнув. — У старика Питтмана была мясная лавка. Конечно, он умер еще до моего рождения, но его магазинчик проработал где-то до 1960-го.

— Так. — Я перечитала имена. — А кто такая Кора Питтман Биллингз?

— Миссис Биллингз. Точно, она ведь тоже из семьи Питтман! Ее судьба сложилась трагически. Муж погиб в автокатастрофе, когда я была совсем маленькой. А еще раньше ее дочка умерла от рака. Очень грустная история. Но у них была еще одна дочь, Джесси Биллингз. Она вышла замуж за адвоката по имени Филип Мартин. Их дочка Розмари училась со мной в одном классе.

— Как вы все это помните? — Я была поражена. Имена и даты хранились в голове Мэри, как в энциклопедии.

— Ну, — улыбнулась Мэри. — Ты же наверняка тоже знаешь все про своих друзей и их семьи?

Эм, не совсем. Я покачала головой.

— Ох, — проговорила Мэри и смущенно подвинулась на стуле. — Боже мой, Алексис, тогда ведь даже телевизора не было. Мы просто гуляли по городу и ходили в гости. Все, больше никаких развлечений. — Она рассмеялась. — Сейчас я не вспомню, что ела вчера на ужин, но могу перечислить тебе имена всех членов торговой палаты, которые заседали вместе с моим отцом.

— А ваши родители? — спросила я. — Из каких они были семей?

Мэри почесала лоб и, задумавшись, начала раскачиваться на своем кресле-качалке.

— Ну, моя мама была из Шмидтов, а папа — из Риджей…

— Риджи? — перебила я. Эта фамилия звучала знакомо. Я посмотрела на список имен. — Его звали Джон Ридж?

— Нет, Бенедикт Ридж. Джон Ридж — это его брат.

— А Айви Коулман — их мать?

— Да… откуда ты знаешь? — удивилась Мэри.

— Вы родственница библиотекаря?

— Дэлорес Оливер? Она закачалась быстрее. — Боже мой, Алексис, что у тебя там за бумажка? Да, она моя двоюродная сестра, но мы совсем не общаемся. Ее отец не любил нашу семью. Он был очень религиозным человеком и не одобрял то, что мой дедушка пристрастился к виски… Это, наверное, глупо, но мы даже не здороваемся.

У меня голова шла кругом.

— Хочешь, покажу тебе бабушкину фотографию? — спросила Мэри.

— Конечно, — рассеянно отозвалась я, подумав, что больше ничего интересного я от Мэри не узнаю.

Шаркая ногами, она ушла в другую комнату, а через минуту вернулась с черно-белой фотографией в руках. Снимок был таким старым, что его белые фрагменты покрылись каким-то серебристым налетом. Мэри аккуратно передала его мне.

— Видишь? Вторая слева, — показала она.

На снимке была группа девочек в парадных платьях. Они выстроились в линейку и с серьезными лицами смотрели на фотографа.

Я перевернула фотографию и увидела список имен:

— Пейшенс О’Нил, — проговорила Мэри, садясь обратно в кресло. — После замужества она взяла фамилию Майклсон. Это семья твоей мамы.

— Ничего себе, — выдохнула я. — Просто невероятно!

— Возьми фотографию себе, — предложила она.

— Я не могу, — сказала я. — Это будет как-то неправильно.

— Да зачем она мне? — спросила она, пренебрежительно махнув рукой. — Это часть истории твоей семьи. Ты должна знать, откуда ты родом.

Я посмотрела на морщинистое лицо Мэри. На ее веках было несколько слоев теней для глаз, на губах — помада на два тона ярче, чем стоило бы. Она казалась одинокой, усталой и старой.

— Хорошо, — сказала я. — Спасибо большое. Это очень здорово.

Мэри довольно улыбнулась.

— Мне пора идти. — Я поднялась на ноги. — Спасибо, вы мне очень помогли.

— Я рада, — отозвалась она. — Заходи почаще. Конечно, у тебя есть все эти MTV и сайты с электронной почтой, но если выдастся свободная минутка, заглядывай в гости.

— Я буду заходить, — ответила я. — Обещаю.

Она собралась вставать.

— Не надо, сидите, — остановила ее я. — Я выйду сама.

Аккуратно прикрыв за собой дверь, я пошла по дорожке к дому. Но, взглянув в сторону, остановилась как вкопанная.

Через дорогу переходила Кейси. В ее руках был поднос, на котором стояли кувшинчик с лимонадом и коробка печенья. Увидев меня, сестра подняла брови, но не остановилась.

— Куда ты идешь? — спросила я, схватив ее за локоть.

— Навестить соседку, отозвалась она и высвободила руку.

— Послушай; Кейси. Нам нужно поговорить о твоей подруге.

— Зачем? — спросила она, презрительно усмехнувшись. — Что, Меган хочет у нее что-то спросить?

— Прекрати, — сказала я. — Не впутывай в это Меган.

Несколько секунд Кейси пристально смотрела на меня.

— Меган в моем списке, — проговорила она, смерив меня взглядом. — И ты тоже.

— Что это за список? Я не понимаю, что ты хочешь сделать.

— Ты и не должна понимать, — ответила она.

Ее взгляд снова упал на меня, и я почувствовала, как будто на мои плечи взвалили непосильный груз. Мои ноги словно приросли к земле. Кейси повернулась, подошла к двери Мэри и несколько раз нажала на звонок.

Я не могла пошевелиться.

Но стоило ей исчезнуть за дверью, ощущение тяжести пропало, и я со всех ног кинулась домой. Я забежала на кухню, заглянула в мусорное ведро и нашла там пустой пакетик из-под порошка для лимонада.

Мое сердце забилось немного спокойнее. Может быть, Кейси решила сделать то же самое, что и , — спросить Мэри о людях из своего списка.

Я подошла к раковине, чтобы налить себе стакан воды, и вдруг заметила на столике какие-то крупинки. Сначала я подумала, что это рассыпан сахар, но, включив свет, увидела, что они имеют слабый зеленоватый оттенок.

Я открыла шкафчик под раковиной. И сразу же увидела, что коробка с ядом для муравьев стоит неровно.

Я взяла ее и высыпала немного яда в раковину.

Из коробки выпали крошечные зеленоватые крупинки, похожие на песок.

Я даже не стала запирать за собой входную дверь. Бросилась к дому Мэри, заколотила в дверь и распахнула ее, не дождавшись приглашения. Голос Мэри доносился из гостиной. Я вбежала туда и увидела, как моя сестра наливает лимонад во второй стакан.

— Кейси, стой.

— Она мне не мешает, — улыбнулась Мэри. — Все правда в порядке.

Кейси посмотрела на меня.

— Ты слышала, что сказала Мэри. Я не мешаю.

Она заглянула мне в глаза, но это не произвело того же эффекта, что был на улице. Я не почувствовала тяжести и не застыла на месте.

— Иди домой, — проговорила я.

Наступила тишина. Так прошло несколько секунд, потом Мэри откашлялась и встала.

— Алексис, милая, я так рада, что ты вернулась. Ты забыла свитер.

Она набросила его мне на руку и отошла, почувствовав, что ей не удалось снять напряжение, повисшее в комнате.

— Простите, Мэри, — сказала я. — Моей сестре надо идти домой.

Кейси наклонила голову набок.

Я сделала шаг вперед.

А Кейси отступила на шаг назад.

Хм.

— Иди, — повторила я. — Сейчас же.

Кейси сделала еще один шаг назад, потом повернулась к Мэри и кинула на нее такой взгляд, каким лев смотрит на добычу.

Я подошла к ней, и тут Кейси бегом бросилась из комнаты, а потом прочь из дома.

— Простите, — сказала я Мэри, делая вид, что ничего особенного не случилось. Потом вылила лимонад обратно в кувшин и поставила его на поднос. — У нее много долгов по школе, и родители очень рассердятся, если она не…

Мэри смотрела на меня круглыми глазами.

— Мэри, — начала я, повернувшись к ней лицом. — Можете, пожалуйста, оказать мне одну услугу? Пообещайте, что больше не пустите Кейси к себе сегодня вечером. И завтра тоже. Вообще, пока я не скажу, что можно. Что бы она вам ни говорила.

Она, похоже, меня не слушала. Натянув шаль на плечи, она подошла к окну. Проверила замок, потом пошла к другому окну и проверила замок на нем тоже.

— Ээ… с вами все в порядке? — спросила я.

Она обернулась ко мне, и я заметила, что у нее трясутся руки.

— Алексис, — сказала она, и в ее голосе тоже слышалась дрожь. — В последний раз на меня смотрели таким взглядом…

Я окаменела от страха.

— В тысяча девятьсот девяносто шестом году, — прошептала Мэри.

Я присела на кровать, держа фотографию в руке.

Милдред. Пейшенс.

Все эти девочки… я видела их в том сне.

Это они гнались за маленькой девочкой в моей сказке. Они кидались в нее камнями, пока она не упала с дерева.

Но что, если они не второстепенные персонажи выдуманной истории? Что, если они жили на самом деле?

Я подвинулась, и книги, лежавшие на подушке, упали. Томик Савамуры раскрылся. На внутренней стороне обложки я увидела какую-то подпись.

«Прямо как в книге Меган», — подумала я, наклоняясь, чтобы лучше рассмотреть.

ШАРА К. УАЙЛИ, КАЛИФОРНИЯ, СУРРЕЙ, УЛИЦА УИТЛИ, 989, 20 CЕНТЯБРЯ 1996 г.

У меня перехватило дыхание.

Это была книга Шары. И раз она купила ее, значит, уже тогда в доме обитало нечто. Нечто злое.

Смотря на аккуратные буквы Шары, я подумала о шепоте, который услышала тогда, в самую первую ночь, восемь лет назад… и как он звал меня поиграть. Кейси ведь сказала то же самое, когда пришла ночью ко мне в комнату? Пойдем поиграем.

Я задумалась, почему призрак выбрал не меня, а Кейси.

Но ведь ко мне тоже что-то приходило.

И оно могло убить меня в первую же ночь в этом доме, если бы я не нашла амулет, принадлежавший когда-то Шаре.

Когда мы были у Мэри и рядом со мной висел свитер, в кармане которого я оставила амулет, у Кейси не получилось контролировать меня.

— Шара? — прошептала я, достав половинку сердечка из кармана и крепко сжав ее в кулаке.

Ничего не произошло.

Но я уже была совершенно, на сто процентов уверена…

Мой амулет не был злым. В нем жило добро.

Шара защищала меня.

Но от кого?

У меня так сильно тряслись руки, что я с трудом вставила слайд с микрофишами в рамку под фотоувеличителем. Когда мне это все-таки удалось, я поставила таймер на пять минут и нажала кнопку «экспонировать». Загорелся огонек.

На тетрадном листе, который я положила под увеличитель, было видно всего четыре статьи. Да еще и шрифт оказался настолько маленьким, что мне приходилось сильно наклоняться, чтобы разобрать хоть что-нибудь кроме заголовков. Но ничего подходящего в этих статьях не было. Я подвинула подставку с негативами, чтобы посмотреть следующие четыре статьи. Снова ничего. И еще раз. Но с четвертой попытки я нашла то, что искала: «НАД УЛИЦЕЙ УИТЛИ НАВИСЛА ТЕНЬ ТРАГЕДИИ». Ха. Знали бы они, насколько буквально она нависла. Я просмотрела текст, но не заметила ничего нового. Статья вышла через неделю после смерти Шары и в основном была про то, как обеспокоены случившимся соседи. Но внизу страницы я увидела еще одну короткую заметку: небольшой текст, вынесенный в рамочку.

У меня затряслись руки. Я натянула рукава на ладони, наклонилась и начала читать.

Над статьей жирным шрифтом было напечатано: «ЗЛОСЧАСТНЫЙ ДОМ НА УЛИЦЕ УИТЛИ».

СУРРЕЙ. Меньше недели прошло с 15 октября, когда в доме 989 по улице Уитли произошло самоубийство, но люди, живущие по соседству, хотят как можно скорее забыть о случившемся.

Для большинства из них смерть молодой матери Шары Уайли стала трагическим напоминанием о том, что, как бы хорошо ты ни знал своих соседей, всегда есть что-то, о чем ты даже не догадываешься.

Некоторые местные жители отказались говорить о произошедшем, но нам удалось взять интервью у Франсин Бессер, 89-летней женщины, живущей на Деннисон-авеню. Она помнит Суррей, каким он был в конце 1910-х — начале 1920-х годов. Франсин рассказала нам еще об одной трагедии, которая произошла в этом доме.

Просторный особняк с четырьмя спальными комнатами был построен в 1897 году богатым местным торговцем Робертом Форсайтом и его женой Викторией.

Роберт и Виктория. Так звали родителей девочки из моей сказки. Кажется, я нашла последний недостающий кусочек этого мрачного пазла.

«Для того времени их дом казался чем-то невероятным», — вспоминает миссис Бессер. — Мистер Форсайт даже провел водопровод, хотя больше нигде в городе его еще не было. Понимаете, тогда Суррей был маленьким провинциальным городком. И богаче Форсайтов никого было не найти».

Судя по архивным записям, Форсайты, оплакивавшие смерть своей одиннадцатилетней дочери Сары,

…Сары?

погибли при пожаре. Огонь уничтожил склад Роберта, находившийся в западной части города (недалеко от того места, где теперь располагается церковь Святой Вивианы) в конце 1902 года. Улики свидетельствуют, что причиной пожара стал поджог, который, по всей видимости, совершила миссис Форсайт, сошедшая с ума от горя. Однако, возможно, он произошел из-за того, что в здании самовоспламенились свинцовые водопроводные трубы. Также ядовитым действием свинца, видимо, можно объяснить проблемы со здоровьем и психикой, которые наблюдались у дочери Форсайтов.

Я вспомнила, что ощущала, рассказывая сказку. Меня словно загипнотизировали. Я как будто была всего лишь проводником.

Это была совсем не сказка. Все это случилось на самом деле. В нашем доме.

Вернувшись в комнату, я взяла фотографию и принялась изучать серьезные лица девочек. Вдруг я заметила, что правый угол был неровным. Кто-то отрезал часть снимка.

Я посмотрела на обратную сторону. Имя в самом конце списка было тщательно заштриховано. Я пригляделась.

Что это за буква, «С»? А вторая похожа на «А». Третья точно «Р».

…Сара.

Кто-то пытался сделать вид, что она никогда не существовала. Ее имя вычеркнули, а лицо вырезали из фотографии. Я еще раз посмотрела на край снимка. На нем не осталось никаких следов ее присутствия…

Кроме маленького локотка. И половины кукольного личика, видневшегося из-под него.

Это была кукла из моей сказки. Кукла из моего сна.

Разве не о чем-то подобном писал мистер Савамура?

Это вещь, которую Сара любила так сильно, что не выпустила из рук, даже когда падала с дерева…

Силовой центр. Кукла. А что, если она где-то в нашем доме? Что, если она контролирует мою сестру? Что, если она завладела сознанием Шары и вынудила ее сыграть в смертельную игру?

Список Кейси. Имена. Это все были девочки, из-за которых погибла Сара. А еще их дочери, внучки и правнучки.

Кейси писала список жертв.

Я вспомнила, как она говорила своим куклам: «Она новенькая. Подумай, через что ей пришлось пройти».

Теперь я точно знала, в чем силовой центр Сары. Я знала, как она заставляет мою сестру мстить за себя…

Но я все еще понятия не имела, где его искать.

И как избавиться от него, чтобы Кейси… — как бы это сказать?.. — не умерла.