По следу Атсхала. Проклятие

Глава 11

Две недели спустя в гости к Мордокам зашёл Дакота.

– Видно нашёл староста, чем утихомирить Уорда, – заметил он с весельем в глазах. – Как думаешь, Магнус? Гадёныш-то присмирел.

– Надолго ли, – засомневался тот. – Пока притих. Произвола не чинит, ни с кем не лается. Это мне рассказывали, сам-то я его не видел.

Едва не расплескав чай, Дакота расхохотался. Стоящая у очага Айна улыбнулась, глядя на друзей.

– Да он же тебя да Густава десятой дорогой теперь обходит, – подмигнул товарищ. – Так ты его долго ещё не увидишь.

Хмыкнув, Магнус повернулся к окну, взгляд стал напряжённым.

– Ланс опять в лес ушёл? – осторожно спросил товарищ.

Мордок вздохнул и запустил пальцы в волосы.

– Ох, чую, доведёт его эта дружба. Жили спокойно, пока Уорд в сторону Ланса не глянул. И что ему от парня? Ведь разные совсем! Нате, присосался как клещ, сучий потрох. Я же тут его вижу! – сгрёб он на своей груди рубаху. – Да Лансу не втемяшишь. Завёл одно – Келиба спас. И что ему в ответ? А ничего. Понимаешь теперь, на каком месте я оказался?

– Погоди, Магнус, отчаиваться. Не такой дурак у тебя сын. Он парень умный, толковый.

Мордок вскинул глаза.

– Что ж он такой толковый, а с гадом якшается?!

Дакота дёрнул плечом.

– Ну-у… дай ему время. Разберётся, не мешай.

– Не мешай, – махнул рукой Магнус и повернулся спиной к окну. – Вот чую, Дакота, что-то будет.

На лице друга появилась озабоченность:

– С Лансом?

– Со всеми нами, старина. Со всеми нами.

>>>

– Как в заповедник заходил, не забыл ещё? – как бы невзначай поинтересовался Уорд у идущего рядом Ланса.

Они замыкали охотничью группу Виндока, которая вереницей растянулась по заснеженной тропе на пути к заимке. О произошедшем в тот памятный день, Мордок предпочёл бы забыть, а потому сразу напрягся. С чего это старший товарищ вдруг завёл такие беседы? О запретной территории Уорд раньше не заикался.

– Так, а чего там, – буркнул парень. – Ну сходил, глянул, да и только. Как все. Я-то что?

– Все да не все, – посмеиваясь, заметил Виндок. – Вот взять хотя бы Хэнка, дружка твоего. Так он до сих пор там не был.

– Откуда ты знаешь?

– Дак сам он рассказывал. – Голос Уорда стал вкрадчиво-мягким. – А ты молодец, – произнёс он с одобрением, хлопнув Ланса по плечу. И следом вдруг предложил: – А ещё раз сходил бы?

Мордок повернул удивлённое лицо.

– Зачем?

– Ну как же! Да брось. Не поверю, что тебе всё равно, чем живёт лес на той стороне.

– Постой, – остановился Ланс, разворачиваясь к Уорду, – я что-то не понял. Вы разве собираетесь зайти в заповедник? – Прочитав в глазах Виндока ответ, Мордок распрямил плечи, став на полголовы выше приятеля. – Так ведь нельзя туда.

– А кто узнает? – спросил тот с вызовом. – Да пойми, чудак, ты ведь охотник, а лес полон дичи. Какая разница, где её добывать?! Договорились, волков не трогать. Ладно. Хотя сколько прожил, а так и не разумел, почему в Грейстоуне их священными считают. – Он поднял голову, обвёл глазами вершины деревьев. – А на всё остальное дозволение имеем. Ну же, вперёд, решайся. В первый раз всегда так. Пообвыкнешь ещё.

В этот момент Лансу привиделась картина его первой в жизни охоты, когда в том самом заповеднике Уорд со своими товарищами разорил волчье логово.

– Как ты? – спросил он, пристально глядя на Виндока.

– Как все мы, – моментально посерьёзнел тот. – Брось, Ланс. Неужто ни разу не возникало желания прикоснуться к запретному? Овладеть, сломить, подчинить…

– Не было! – отрезал Мордок. По лицу прошла тень возмущения. – Я не раз выходил с отцом в леса. И ни разу ни у кого из отряда не было такого желания. То была охота правильная, по закону. А здесь…

Виндок усмехнулся:

– Да ты, смотрю, и впрямь считаешь, что там скрывается нечто. Нет, приятель. Не один год я искал эти тайны, которыми с детства нас пичкают. Так вот я тебе скажу – нет там ничего, кроме зверья бестолкового.

Ланс промолчал, сдавив рот и игранув желваками. Лицо ожесточилось. Что-то разладилось прямо сейчас. В первый раз он слышал от старшего товарища такое откровение. Подтянув на плече ружейный ремень, он отвернулся и зашагал по тропе, оставив Виндока позади.

– Странный ты всё-таки парень, – произнёс ему в спину Уорд и неприятно засмеялся. – Ладно, приятель, не бери в голову. Пошутил я.

Идущий впереди них Старх обернулся, прошёлся колким взглядом по лицу Ланса и посмотрел мимо него на Уорда. В этот момент у Ланса отчего-то щемяще заныло под сердцем. Настроение оказалось изрядно испорченным.

…

Вечером он заметил, как, обмениваясь скрытыми знаками, то там, то там шушукаются компаньоны. Постарался не обращать внимания, да на душе всё яростнее скреблись кошки. Будто за его спиной новые приятели что-то задумали.

– Слышь, Виндок?.. – уловил он приглушённый голос, когда вечером сидел с охотниками у костра. Заметив Ланса, Старх отвёл Уорда в сторонку, и они о чём-то зашептались. Позже к ним присоединились ещё трое. Перемигнулись, переглянулись и разошлись.

– Держи, – локтем пихнул Мордока сидящий рядом охотник и протянул кружку с остро пахнущей бормотухой.

Отхлебнув, Ланс едва не задохнулся. Горло перехватило огнём. На глазах выступили слёзы.

– Ух хороша! – одобрил сосед и громко глотнул прямо из фляжки. По усам и бороде скатились пурпурные блестящие капли.

Откашлявшись, Ланс смахнул слёзы и проморгался. Товарищи смотрели на него выжидающе, с задоринкой в глазах и приветственно поднимали кружки.

Странная ночь понеслась, завертелась. И всё как-то мимо. Голова сделалась будто тыква, туго забитая паклей, и загудела. Ланс топтался на месте, слушая приглушённый грохот выстрелов, примечая вспышки огней и блеск широких наточенных лезвий.

Картины менялись, словно их кто-то двигал, а он всё так и стоял да просто смотрел. Смотрел и не соображал. Рядом ходили товарищи. Пихали в бок да посмеивались.

В каше рыхлого красного снега лежала распотрошённая туша, вокруг неё переминались охотники. Вперёд выступил Виндок. Он вперил в Ланса горящий безумием взгляд и протянул кружку, исходящую на морозе паром. В ней вязко колыхалась тёмная маслянисто-блестящая жижа. Кружка качнулась. Через край щедро плеснуло кровью, и в нос ударил дух смерти. Ланс отшатнулся, вызвав в кругу охотников издевательский хохот.

Виндок поднёс кружку к губам. На шее задёргался кадык, и по заросшему чёрной щетиной подбородку зазмеились кровавые ручейки. Как в замедленном сне они потянулись вниз, сорвались и каплями упали на землю. Много. Много. Разрастаясь и меняя снежное покрывало поляны на тёмно-багровое.

…

Белый свет прошёл по лицу и пощекотал нос. Ланс чихнул, разлепил веки и застонал от ломовой боли в затылке. С трудом приподнявшись на локте, он тряхнул тяжёлой головой и поморщился. В висках застучала кровь. Рядом кто-то возился. Кое-как он заставил себя оглядеться. Мимо деловито сновали охотники, таская увязанные мешки с добычей.

– Ну и горазд же ты дрыхнуть! – заметил кто-то поблизости. – Вставай, охотничек.

Несколько человек рассмеялись. Кто-то подсунул под нос вчерашней бормотухи. Оттолкнув руку с кружкой, Ланс пошатываясь встал. Да видно слишком резко. Скулы свело, рот наполнился кислой слюной. И нутро сжалось в мерзкий комок. Пробежав мимо хохочущих рож, Ланс толкнул дверь, вывалился за порог и упал в снег. Так и стоял на четвереньках на виду у всего лагеря, пока нутро исторгало из себя вонючую жижу.

…

Кое-как он доплёлся до дома, с непокрытой головой и шубой нараспашку. Поддерживая с двух сторон, дружки провели мимо опешивших соседей и втолкнули во двор. Следом швырнули развязанный мешок и по-быстренькому убрались.

Ланс протопал по ступеням крыльца. Сбросил у порога сапоги и шубу, упал на кровать и до вечера забылся в беспамятстве. Вот тогда он услышал горы. Они гудели под глубоким бездонным небом. Словно крылом незримым коснулось волос и оставило ощущение чёрной тоски. И привиделась старая ведьма Наринга с её строгим пронизывающим взглядом. Грозя пальцем, она что-то беззвучно ему говорила, о чём-то предупреждала. Он силился понять, но так и не сумел. Всё заполонил безумный грохот. Сотрясаемый лес сбрасывал шапки снега и закрывал от него дорогу в Грейстоун.

Проснулся Ланс, когда за ставнями проглядывали ранние сумерки. Он поднялся, пошатываясь вышел из комнаты и смущённо посмотрел на мать.

– Глупый, – Айна подала воды, потянулась, взвихрила спутанные волосы и указала беспокойными глазами на дверь. – Иди во двор, отец ждёт.

Магнус сидел на лавке. У ног валялся раскрытый походный мешок. А рядом – окровавленные волчьи шкуры. И нож Ланса. Тоже в крови, густой, тёмно-багровой.

Парень схватился за голову.

– Не моё, – прошептал он, сглотнув, и поднял растерянный взгляд на потемневшее лицо отца. – Клянусь, не моё.

– Ты ещё смеешь клятвы давать, щенок! – взъярился старший Мордок.

За забором раздалось бормотание. С улицы заглядывали прохожие.

– Чего столпились?! – рявкнул Магнус. – А ну проваливайте, куда шли!

Что-то ворча между собой, те неохотно отступили, но остались стоять неподалёку.

Ланс опустился перед преступным трофеем, шевельнул мех, содранный с накануне убитых животных. И отдёрнул руку, будто ожегшись.

На ум пришло вчерашнее: разговор с Виндоком, странное поведение товарищей, хмельная ночь. А дальше… а дальше он ни черта не помнил. Чем посиделки у костра закончились, как спать завалился. Всё заволокло как в тумане. Ему вдруг стало страшно – неужели он сам себя предал?! Вот нож его приметный. Выходит, послушался Виндока и в пьяном бреду отправился в заповедник убивать священных зверей.

– Не он это, – с вызовом произнёс Келиб.

Опираясь на клюку, меньшой Мордок спустился с крыльца и встал рядом с братом. Глядя с горечью на следы преступления, повторил:

– Не делал он этого.

– А кто?!! – гаркнул Магнус.

– Будто не знаешь, – неожиданно твёрдо заявил младший сын и волком посмотрел на отца.

Мордок резанул взглядом по лицу потерянного Ланса, тот не сводил глаз с кровавой кучи у ног.

– Как сам в это дерьмо влез, так сам из него и выгребайся. Я ли тебя не предупреждал.

С тяжёлым вздохом он поднялся и ушёл в дом.

…

Ланс влетел во двор Уорда уже глухим вечером.

– Виндок! – прокричал он на окна. – Выходи.

Через несколько мгновений входная дверь заскрипела, и в проёме показался хозяин. Над его плечом нарисовалась раскрасневшаяся харя вездесущего прихвостня Старха. По бокам выросли ещё трое дружков.

– А это ты, – отозвался Уорд и, лениво зевнув, спустился с крыльца. – Чего поздно так?

– Ты что, гад, сделал?! – Ланс в три шага преодолел разделяющее их расстояние и сходу врезал Виндоку под дых.

Со сбитым дыханием тот согнулся. Ланса в момент обступили, схватили за руки, обездвижили.

– Зачем?! – порывался достать он Уорда, брыкаясь и стараясь сбросить повисших на плечах вчерашних товарищей.

Неровно дыша, Виндок чуть разогнулся.

– Ох, видно, не жить мне мирно с Мордоками, – просипел он и с ехидцей осклабился. – Сынок-то не лучше папаши оказался.

– Ты же… – задыхался Ланс, – да ты специально, сволочь! Да на меня же теперь люди косо смотреть будут!

– А то они раньше на вас не пялились!.. – проорал Уорд и под конец закашлялся. Ланс перестал вырываться и поник плечами. – Или не замечал? Замечал, по глазам вижу, замечал. Да отпустите вы его, – обратился он к дружкам и перевёл дыхание. – Иди, Ланс. Не по одной дороге нам с тобой, я уже понял.

– Жаль, я этого не понял сразу, – процедил Мордок и рывком высвободился из цепких пальцев.

Одарив бывшего друга полным презрения взглядом, он с силой толкнул калитку и, на ходу поправляя ворот полушубка, направился домой.

Перед сном к нему на кровать подсел Келиб, тронув за локоть.

– Ты как?

– Нормально, – буркнул Ланс, по-прежнему глядя в стену. Перевернувшись на спину, он сел, свесив ноги с кровати. – Спасибо тебе. – Он глянул на младшего брата и поддел плечом. – Всё со мной будет в порядке. Ты знаешь…

Он замолчал, кусая губы и не зная, как лучше спросить.

– Ты что-то видел? – в светлых глазах Келиба ясно читалось: он знает.

Ланс смутился, кивнул:

– Нарингу… во сне.

Келиб склонил голову набок, на лицо нашла серьёзность.

– Она как будто предупредить о чём-то хотела, – сообщил Ланс. – Грозила, недовольна была. Только я не понял, чего ей понадобилось. И ещё… я потерял дорогу в Грейстоун, из лесу выйти не мог. Что это, а?

Он с надеждой посмотрел на брата. Тот поднял глаза на окно, за которым чернело небо.

– Старый хранитель уходит, он ищет, кому передать свою силу, – произнёс он странное.

– Чего? – нахмурился Ланс.

Келиб опустил голову. Тёплое сияние свечи обрисовало печальный профиль.

– Забудь.

Он тут же поднялся и, постукивая клюкой по полу, поковылял в свой угол.

>>>

С того злополучного дня прошла не одна неделя, а произошедшее не забылось. По селу нет-нет да оживали пересуды. Кто-то упорно подогревал эти разговоры. Кто-то очень старался, чтобы неприглядная история держалась на слуху у жителей Грейстоуна. И те как-то незаметно разделились на два лагеря. Одни неустанно перемывали парню кости, другие жалели.

«Подумаешь, оступился, – говорили они. – Молодо-зелено. С кем не бывает».

Доказывать, что вовсе не при чём, было бессмысленно. Свидетели его мешок со свежесодранными волчьими шкурами хорошо разглядели. А вот вся остальная группа тем же днём хвасталась перед односельчанами добычей законной. Получается, никто, кроме Ланса, на той охоте рук не замарал.

Не раз до братьев Мордоков доходили обидные толки: «Один – зверёныш ущербный, второй – преступник». Иногда и вовсе зло шутили: «Неровен час загубит один второго».

Старший Мордок свирепел. Но как ни пытался заткнуть разносящие непотребства глотки, а поделать ничего не мог.

– Тебе бы, Мордок за щенками своими лучше смотреть! – летело в ответ. – Позорище! Главный охотник, а сына-обловщика[1] выгораживает.

– Забудут, – успокаивал его верный Дакота.

– Это точно, Магнус, – соглашались с ним приятели. – Вот увидишь, найдут новый повод языки почесать, тут же забудут.

Мордока это не убеждало.

– Вряд ли, – отвечал он Дакоте, когда оставался с ним наедине. – Присмотрись, старина, внимательнее. Что-то давно не то с нашим Грейстоуном. Люди меняются, будто гнилью их поразило. Говорил уже и опять повторю. Чую, надвигается на нас что-то тёмное. Сильной грозой в воздухе пахнет.

____________________

[1] Обловщик – браконьер