Под сенью пророчества

Глава 52

Лиасса растерянно оглянулась по сторонам. Так темно…

— Где я? — прошептала она.

Ей ответило эхо, снова и снова шепча со всех сторон: «где я, где я, где я»…

Девушка сглотнула и потерла лоб, пытаясь вспомнить, что произошло только что, но все, что пришло на ум — то, что она о беседовала с Верховной о магии. А теперь стоит в странном месте с гулким эхом, в кромешной тьме!

Стоило ей подумать об этом, как перед ней вспыхнули белоснежные нити, сплетаясь в невероятно сложную паутину. Лиасса недоуменно качнула головой и прикусила губу, рассматривая странное плетение. Вдруг часть линий потухла, и она поняла, что стоит на одной из них, извилистой словно путь идущего из трактира пьяницы. Тут и там на ней были разбросаны узелки, то большие, то едва заметные, и от каждого узелка отходил обрывок нити, точно опаленный огнем. Еще раз оглядевшись по сторонам, Лиасса не увидела ни стен, ни потолка: казалось, здесь была только тьма и нити…

— Что это? — девушка сама не знала, кому задает этот вопрос. Она ожидала снова услышать эхо, но вместо этого услышала ответ, произнесенный странным голосом: тихий и мягкий, он, казалось, пробирал до костей.

— Это линия жизни, плетенье судьбы… Каждый узел — решение, какое-то более важное, какое-то — менее… Делая выбор, ты всякий раз безвозвратно уничтожаешь другой вариант своей жизни… Чем больше узел, тем сильнее могла измениться жизнь, прими ты иное решение…

— Но почему тогда… — Лиасса оглянулась назад. Там, пылая белоснежным огнем, пульсировал узел, от которого отходили две линии: на одной стояла она, вторая вела куда-то в сторону.

— Потому что это не решение, а событие, от которого зависело многое. И ты здесь чтобы решить, произойти ли ему. Смотри, дитя…

Узел выстрелил языком белого пламени, повисшим в воздухе, оно надвинулось на Лиассу и неожиданно ласково обняло её. Белоснежный вихрь закрутился вокруг нее и опал, а девушка вздрогнула, обнаружив, что неведомая сила перенесла ее на поле боя. Отшатнувшись от воздушной плети, она споткнулась и упала, заметив, как арбалетный болт с отвратительным чавканьем входит в глазницу молодого кшаси. Она вскрикнула и бросилась к нему, пытаясь прикоснуться, помочь — тщетно, ее руки прошли сквозь его тело. Лиасса опустилась на колени и заплакала, глядя на то, как умирает ее отец, и чувствуя полное бессилие и беспомощность.

Миг — и она снова очутилась в том странном месте, а голос продолжил:

— Тот болт вовсе не обязательно должен был попасть в него. Хочешь увидеть, что было бы, не случись этого?

— Дда… — дрожащим от слез голосом ответила девушка.

— Смотри же…

Вспышка.

— Ты уверен? — Дасс хмуро сдвинул брови, — неужели она действительно так важна для тебя?

— Я люблю ее и хочу, чтобы она стала моей женой, — голос Ассира тверд, — я найду Минну во что бы то ни стало! Мы и без того были в разлуке так долго! Сейчас, когда война наконец закончилась, я могу вернуться в Ронтар!

— А если она вышла замуж?

— Я верю, что она меня ждет. Может, это глупо, но пока я не уверюсь в том, что это не так, я буду надеяться.

— Упрямец!

Вспышка.

— Я хочу видеть Минну!

Ледяной голос Ассира заставил Ярину поежиться, но она не подала виду, поджав губы и презрительно усмехнувшись:

— Так это ты ее обрюхатил? Что, даже и не знал, что она в подоле принесла? Мало того, что родила ублюдка, так еще и от врага!

— Ассир?! — мама, молодая и красивая, смотрит на него полными слез глазами. Он бросается к ней и обнимает, шепча о том, как сильно ее любит. Она плачет, целуя его и говорит о том, как ждала его…

Вспышка.

Сильные руки нежно обнимают крохотную девочку, гладят ее черноволосую головку, мужчина целует ребенка в лобик и шепчет: 'солнышко мое маленькое'. Дитя доверчиво прижимается к отцу, обнимая его за шею и блаженно закрывая глаза, так похожие на материнские…

Вспышка.

— Мама, это моя жена Минна и наша дочь Лиасса. Надеюсь, ты примешь их не только в нашем доме, но и в своем сердце.

Рея Нассия растерянно улыбается и кивает:

— Конечно! Можно мне подержать малышку?

Вспышка. Вспышка…

Обожающие друг друга и ее родители… Строгая бабушка, которая может быть такой доброй и ласковой… Смех и игры со сверстниками… Уроки и развлечения… Вскрик: «мама, я чувствую магию!' и лучащиеся радостью и гордостью серые глаза… Первый бал и молодой красавец, глядящий на нее с восхищением… Первый поцелуй под звездным небом и признание в любви… Пышная свадьба, горящие восторгом и страстью глаза молодого супруга… Ее гордо вскинутая голова и шепот: „я нашла решение!“… Крохотный малыш на ее руках… Красавец-юноша, нежно целующий ее в щеку со словами „я люблю тебя, мама“…

— Зачем ты показываешь мне все это? — дрожащим голосом спросила девушка.

— Потому что ты должна знать… но это еще не все! А вот и другая нить, но я покажу ее тебе с того момента, где ты сейчас.

Вспышка. Вспышка. Вспышка…

Безуспешные поиски способа освободиться… Весть о женитьбе Корриса и глухие рыдания… Одиночество и тоска… Власть, бремя которой с каждым годом становится все тяжелее…

— Нет-нет-нет!!! — Лиасса захлебнулась в рыданиях.

— Ты можешь выбрать, — предложил голос, заставив ее застыть.

— Выбрать что?

— Судьбу. Пожелаешь — и болт пролетит мимо, безвозвратно изменив ее. Ты проживешь жизнь знатной кшаси Лиассы Эс'Шери, любимой семьей, мужем и ребенком, способ зачатия которого ты найдешь. Твои родители будут живы и счастливы… Но ты можешь остаться и на той дороге, где ты сейчас — дороге долга и одиночества.

Девушка потрясенно слушала, не понимая, как такое возможно?

— Не стоит задумываться, тебе не дано это понять. Просто выбирай!

— Но…

— Избери ты другой путь, и ты не будешь помнить… Никто не будет знать о другом варианте развития событий, никто не осудит тебя!

Лиасса почувствовала, как безумно ее тянет туда, где ее родители будут живы, где у нее будет настоящая семья, где она сможет стать матерью, но…

— А как же Коррис? — тихо и безнадежно спросила она, — ведь он умрет без моей помощи! Я не могу предать его!

— Этот путь изменит и его судьбу. Твой отец, оставшись в живых, повлияет на расстановку сил на политической арене Кшасаэра, и Риссая Эс'Лаш никогда не встретится с Коррисом дер Сартоном. Он по-прежнему будет магом и не окажется на Эрантском тракте в тот злополучный день…

Девушка прижала ладони к щекам и спросила:

— А те, кого я вылечила?

— Это были испытания для тебя. Без тебя, возможно, болезни попросту обойдут их стороной! Не стоит считать себя такой уж особенной и незаменимой, всякий смертный лишь тоненькая и короткая ниточка в гобелене мира, — в голосе прозвучала насмешка, — так что? Выбирай!

Эхо повторило слова: умоляюще, насмешливо, повелительно, с презрением… Казалось, тысячи и тысячи голосов зовут ее, требуя принять решение…

— Итак, ты обязана сделать выбор! Отвечай!

Лиасса оглянулась по сторонам, словно пытаясь найти подсказку. Что-то в сказанном не давало ей покоя… „Болезни, возможно, обойдут их стороной“? А если нет? Люди в деревне, юный канатоходец Нард, Хания и крошка Лиар, ее пациенты в больнице, женщина с больным сердцем, умирающий мужчина на экзамене… Возможно, кому-то сохранили жизнь ее зелья… И Коррис, на чьем счету тысячи спасенных жизней… Разве он бы сдался? Разве бы одобрил ее трусость — а принять тот путь будет именно трусостью, бегством? Люди лишь ниточки в гобелене? Пусть для Богов это так, но кто дал ей право ломать и их судьбы? Чем это отличается от истово ненавидимого ей принуждения?

Она подняла голову и заговорила. Слезы градом текли по щекам, голос дрожал и прерывался:

— Та, что росла как Лиасса Эс'Шери — не я. Не знаю, зачем были нужны все те испытания, что привели меня сюда, но именно они сделали меня той, кто я есть! Но не это важно: пусть даже я обычна и не значу для мира ничего, зато Коррис точно особенный! Я спасла единицы, он — тысячи, и я не могу предать их ради своего блага и не имею права решать за него! Я выбираю ту дорогу, на которой стою с рождения!

— Ты уверена? — в голосе впервые прозвучало какое-то чувство.

— Да! — выкрикнула девушка и прошептала, — простите, мама, папа…

Узел судьбы вспыхнул нестерпимо ярким светом, а потом отвергнутая линия сгорела. Лиасса упала на колени и зарыдала.

— Ты выбрала! — голос звучал, казалось, со всех сторон.

А потом другой голос, полный силы и величия, произнес.

— Выбор признан достойным. Право — подтверждено. Дорога открыта!

Линии налились ярким светом и вспыхнули, и девушка почувствовала, как ее поглотил огонь…

Лиасса пришла в себя от боли. Растерянно подняв голову, она обнаружила, что стоит на коленях в центре роскошной комнаты: дорогой паркет, резные панели красного дерева, пылающий камин, кресла, удобные даже на вид, стол, на котором стояло блюдо с фруктами и графины с напитками… С трудом поднявшись, она поправила платье и задумалась: где она и как здесь оказалась? Может, это Храм Маэры, она ведь была отнюдь не во всех его комнатах? А вот сейчас и выясним! Девушка поспешно подошла к окну и удивленно застыла: судя по виду, открывшемуся ей из окна — окутанная туманом земля далеко внизу — она находилась в высокой башне какого-то древнего замка… „Но такие ведь не строят уже тысячи лет!“ — невольно подумала она. Шаги заставили ее отпрянуть от окна и вскинуть голову, со страхом и легким вызовом уставившись на вошедшего в комнату кшаси.

Молодой мужчина изящно, но старомодно поклонился и улыбнулся ей чуть насмешливо:

— Здравствуй, Лиасса, счастлив наконец встретиться с тобой лицом к лицу. Позволь представиться, меня зовут Шассэр Эс'Шери…

Лиасса невольно отступила на шаг назад и переспросила:

— Кто?!

— Ты не ослышалась, я и есть Шассэр.

— Но Шассэр это… металлическая штуковина, которую я нашла в пещере в Торенских горах!

Он покачал головой:

— Металлическая штуковина, как ты выразилась — лишь материальное воплощение. Садись, нам о многом надо поговорить!

Лиасса растерянно оглянулась по сторонам, пытаясь понять, что вообще происходит, и вдруг вспомнила. Слова Верховной о прорыве Древних и уничтожающих Эрант тварях, артефакт в подвале Храма, немыслимо жестокое испытание выбором… Она в упор посмотрела на собеседника:

— Мне некогда рассиживаться! Там гибнут люди, и я обязана что-то сделать! Как можно открыть Пути? Ведь вы знаете это, не так ли?

— Знаю. Но поверь, тебе некуда спешить! Смотри!

Он сделал причудливый пасс, и перед глазами девушки возникло видение: панорама Эранта, на улицах которого кипели бои. Точнее, так ей почудилось в первый миг, и лишь чуть позднее она осознала, что показалось ей столь странным: фигуры людей и жутких тварей не двигались, стрелы и огненные шары зависли в воздухе, и даже капли крови никак не могли долететь до земли! Кшаси — Лиасса не могла даже в мыслях назвать его именем артефакта — негромко пояснил:

— Ты можешь пробыть здесь часы, а в Миридане пройдет лишь несколько секунд. Пожалуй, это можно назвать… Безвременьем. Так как, уделишь мне толику своего внимания?

— Да.

— Тогда присаживайся. И пожалуйста, зови меня по имени и на „ты“! Я так давно не беседовал с живым существом…

В голосе его было столько чувства, что девушка невольно поежилась, только сейчас обратив внимание на то, какой взгляд у хозяина этого странного места. С молодого лица на нее глядели глаза, в которых светилась мудрость тысячелетий, бесконечная усталость и неизбывная тоска… Опустившись в кресло, она спросила:

— Вы… Ты расскажешь мне, как вышло, что имя одного из Эс'Шери стал носить артефакт, что служит ключом к Путям?

— Расскажу. Это все, что тебя интересует?

— Нет, на самом деле у меня множество вопросов, но я не знаю, сможешь ли ты на них ответить…

— Думаю, смогу, и буду рад сделать это! Вина?

— Нет, благодарю, предпочитаю иметь ясную голову.

— Тогда попробуй вот этот сок. Вряд ли тебе когда-либо доведется его попробовать, похоже, эшшисан больше не растет в Миридане.

Шассэр налил в бокал сок ярко-оранжевого цвета и протянул своей гостье. Та сделала маленький глоток и протянула:

— Вкусно… — вздохнув, отставила бокал, — даже и не знаю, с чего начать…

— Я понимаю, ты растеряна, — кивнул Шассэр, — особенно после того, что тебе только что пришлось пережить. И знаю, насколько тяжело тебе пришлось!

— Скажи, ты ведь контролировал меня? Начиная с того момента в пещере?

— Не совсем так. Я взял на себя контроль лишь однажды, ты знаешь, когда это произошло, а я знаю, что ты ненавидишь меня за это. Не надеюсь, что ты простишь меня, могу сказать лишь одно: это было необходимо. То, что случилось ранее… Нет, пожалуй, я начал свой рассказ не с того…

Он глотнул вина, поудобнее устроился в кресло и заговорил:

— Моя история началась так давно, что мне порой и самому не верится, что это все происходило со мной, впрочем, это сейчас неважно… Веками я пребывал в некоем странном полусне, почти забыв о том, кем некогда был. Пребывал до тех пор, пока почти тридцать лет назад меня не вырвала из него боль, что терзала Пути, боль и ужас принесенных в жертву несчастных. Она становилась все больше, и наконец стала нестерпимой. Пути закрылись…

— И артефакт, что звался твоим именем, был похищен. Скажи, что он для тебя?

— Моя связь с реальностью. Ты же понимаешь, что все, что окружает тебя, не существует в действительности?

— Я догадывалась, таких замков уж точно нет в Миридане! Да и вообще, я беседую с тем, кто жил давным-давно… Вот только как я сюда попала? И я тут во плоти или то лишь мой разум, моя душа?

— Как попала… Скажем так, это воля Богов. И да, ты здесь во плоти, в отличие от меня.

— Я догадывалась, вряд ли можно прожить тысячи лет, если ты не Бог! Или… — ее глаза стали огромными и испуганными.

— О нет, дитя, я уж точно не Бог, — улыбнулся Шассэр, — считай меня своим дальним родственником, тем более, это так и есть. И не стоит меня бояться, я не причиню тебе вреда! О чем еще ты хотела спросить?

— Как Варине удалось похитить артефакт? Почему ты ее не остановил?

Шассэр вздохнул:

— Как я уже говорил, артефакт является моей связью с реальностью, и закрытие Путей на некоторое время разорвало ее, превратив артефакт в „металлическую штуковину“, сохранившую лишь некоторые… охранные свойства. Как удалось похитить… ты верно предположила — похитительница использовала кровь кшаси. Мне понадобилось некоторое время, чтобы вернуть себе контроль над амулетом, и произошло это как раз вовремя: эта тварь собиралась отнести его к жрецу Древних. Если бы это произошло… Что ж, шансы на повторное открытие Путей исчезли бы навсегда!

— Значит, это ты направил ее к Торенским горам? Но почему так далеко?

— Откровенно говоря, я пытался заставить ее отлететь как можно дальше от Кшасаэра, сама же она стремилась в Норвеар. Почему именно север? Откровенно говоря, я и сам не знаю! Может, то была воля Богов…

— Но почему ты не взял ее под контроль, не заставил вернуть амулет? Ведь это было бы куда проще!

Шассэр вздохнул:

— Я не знал, можно ли верить хоть кому-то из нашего народа. То, что Даэрри воспользовалась кровью жертв, я осознал позднее, а тогда решил, что у нее есть сообщник, причем из жриц. Тем более, что артефакт много веков хранился в потайной комнате Храма… Кто же знал, что его превратят в символ статуса! — зло закончил он.

— Значит, ты направил ее к Торенским горам. А дальше?

— Дальше… Мне стыдно признаваться, но то был единственный выход… Контролируя ее, я не давал ей покинуть горы, и одновременно потихоньку пил ее жизнь. И однажды стал достаточно силен для того, чтобы выпить ее полностью!

— Но почему она просто не сняла артефакт?

— Она попыталась, но он погрузился в ее тело, как это позднее произошло с тобой.

— Значит, именно ты убил ее, — протянула Лиасса.

— Да. Тут нечем гордиться…

— Но и не о чем сожалеть! Эта тварь наслаждалась кровью, болью и ужасом других разумных! Жалеть ее — все равно что стать сообщником! И что было потом?

— Я ждал, снова впав во что-то вроде спячки, и не замечал течения времени. Так прошло более двадцати лет, пока однажды я не ощутил, что где-то недалеко есть родственная мне душа…

— И тогда меня стало тянуть к горам, — понятливо кивнула Лиасса, — ты сказал душа, не кровь?

— Именно душа. И лишь когда ты подошла ближе, я почувствовал, что в тебе течет кровь Эс'Шери. Почувствовал, но не поверил, сказав себе, что кшаси нечего делать в такой дали от родины…

— И поэтому проверил? А те мысли о мести? — пристально посмотрела на него Лиасса.

— Испытание, если бы я понял, что ты можешь поддаться…

— Ты бы убил меня как Варину, так?

— Да, — совершенно спокойно ответил Шассэр, — ты меня осуждаешь?

— Нет, думаю, я поступила бы также. И потом ты не раз предупреждал меня об опасностях… Кроме того случая при вручении браслета мага!

Шассэр хмыкнул:

— Верно, хочешь знать, почему?

— Разумеется!

— Видишь ли, я пытался предупреждать тебя о том, что ты могла изменить или с чем могла бы бороться. А что бы ты сделала, зная, что тебя ждет опасность? Отказалась бы получать браслет?

— Нет, я бы всё равно пошла туда, — вздохнула Лиасса, — и все кончилось бы так же или хуже, ведь отбиться от магов-боевиков я могла бы только при помощи Силы, обнажив все свои тайны и, возможно, подставив рею Тарину и других симпатизирующих мне преподавателей… И то сомневаюсь, что это подействовало бы на дер Нистера, уж он-то точно должен был предусмотреть защиту!

Она снова глотнула сока, отодвинула стакан и посмотрела на своего собеседника вмиг потяжелевшим взглядом:

— Что ж, я благодарна тебе за предупреждения, что ты мне посылал. Но тот случай, когда ты взял на себя контроль над моим телом — дело другое! Ты сказал, это было необходимо… Но неужели нельзя было просто дать нам поговорить, чтобы не расставаться… так?

Голос ее дрогнул, и Лиасса отвернулась, пытаясь скрыть свою боль и набежавшие на глаза слезы.

— Прости, девочка, но я могу лишь повторить: это было необходимо!

— Да почему?! — не сдержалась она.

— Скажи, а что сделал бы твой возлюбленный, расскажи ты ему все? Как ты думаешь? Уехал бы он?

Лиасса растерялась. Шассэр требовательно смотрел на нее, ожидая ответа.

— Я думаю, он бы уехал, но не сразу, — подумав, ответила она, — мы бы поговорили, все обсудили…

— Он бы задержался здесь на несколько дней, а то и на пару недель, ведь вряд ли бы он захотел срочно уехать, зная, как необходима тебе его поддержка и вера! Он бы не стал загонять коня, стремясь сбежать от своих мыслей… И его бы не было в Эранте в самый решающий момент! И вряд ли бы остался хоть единый шанс остановить пришествие Древних Богов, не снеси Коррис дер Сартон голову Их жрецу! Возможно, он нанес свой удар в тот единственный момент, когда того можно уничтожить…

Лиасса потрясенно посмотрела на него и потерла пальцами виски:

— Я никогда не задумывалась об этом! Нет, я знала, как важен Коррис для меня, для тех, кто его знает, для Ронтара, в конце концов! Но что он важен для целого мира, я и предположить не могла!

— Рука Маэры не может быть не важен для мира, как и тот, кто хоть раз являлся проводником силы Руарра. А уж когда это один человек — и подавно!

— Тогда я не понимаю, как мне могли предложить тот выбор! — в сердцах воскликнула девушка и нахмурилась, заметив, как помрачнел ее собеседник, — Шассэр?

Тот тяжело вздохнул:

— Выбор, да… Скажи, девочка, а тебя ничего больше не удивляет? Сейчас, когда ты помнишь, что привело тебя к паутине Плетельщицы?

Лиасса кивнула:

— Удивляет, и многое. Почему я не помнила о происходившем? Как один пустяк может изменить столько жизней? И главное… Если Боги могут менять прошлое, то почему не сделать так, чтобы жрец Древних никогда не рождался? Ведь вряд ли Они хотят, чтобы Их давние враги вернулись в Миридан!

— Хорошие вопросы. А ответы… Никто, даже Боги, не может изменить прошлое! Возможно, это мог Творец, но никто не знает, в каких надмировых далях пребывает Он. Да и есть ли Ему дело до нашего мира…

— Ты хочешь сказать, что…

— Величайшее сокровище каждого кшаси, человека, этарра — свобода воли. Да, любого разумного можно подтолкнуть к принятию решения, заставить выбирать или поставить в условия, когда остается единственный выход… Но это все!

— И то, что мне предложили…

— Выбор был обманом. Черное и белое, никаких полутонов, так? Подумай сама, неужели может быть тьма без света, слово без тишины, жизнь без смерти, новый день без ночи? Неужели твой возлюбленный бросил бы тебя, даже не попытавшись найти решение? Неужели в другом варианте не нашлось бы места боли и страданиям?

— Это был не выбор… — прошептала Лиасса, — испытание, так?

— Верно.

— И что было бы, избери я другой путь?

— Ты снова бы оказалась в той комнате в подвале Храма, и не помнила бы ничего, что произошло в том странном месте. Но Пути остались бы закрытыми, а теперь… что ж, теперь у тебя есть шанс открыть их!

Некоторое время в комнате царило молчание: Лиасса пыталась осознать услышанное, а Шассэр наблюдал за ней с явным сочувствием. Наконец он спросил:

— Хочешь узнать еще что-то?

— Да. Расскажи о себе! Ты сказал, что артефакт, что я привыкла звать Шассэром — лишь материальное воплощение, воплощение чего?

— Меня. Точнее, того, что ты сейчас видишь — моей души и разума. Физически я мертв уже тысячи лет.

— Но зачем нужно было сохранять твой разум и душу в артефакте?! За какие прегрешения?!

Он рассмеялся горьким смехом:

— Боги, какое же ты дитя! Неужели кшаси забыли самую главную тайну Путей? Не то, что они вытягивают энергию из путешествующих по ним людей и делятся ей с нашим народом, о нет!

— Какую тайну?

— Это долгий рассказ…Уверена, что хочешь знать все?

— Да, уверена!

Шассэр кивнул, встал, посмотрел в окно и снова вернулся в кресло, по дороге налив себе вина. Выпив его одним глотком, он невидящим взглядом уставился куда-то над головой Лиассы.

— Не знаю, сохранилось ли знание об этом, но давным-давно Кшасаэр располагался совсем в другом месте: куда западнее, на берегах Закатного океана. Наша страна была богата и влиятельна, а столица, что также носила имя Каррас, считалась прекраснейшим городом Миридана. Величественные дворцы, роскошные парки с редкими растениями и фонтанами, порт, куда приходили корабли со всего мира, Магическая Академия… Да-да, не удивляйся: в то время наша система магии была очень похожа на ту, что сейчас есть у людей. Родовые артефакты появились позднее… Были и другие отличия: нам в то время не нужна была подпитка от людей, хотя энергетический обмен всегда составлял важную часть наших отношений. А потом все рухнуло в одночасье…

Он помедлил, словно перед его глазами разворачивались картины прошлого, и продолжил с тяжким вздохом:

— В Миридан прорвался Хаос, и Древние остановили его, но чересчур высокой ценой — они сами обратились в кровожадных тварей с божественной мощью. А потом пришли Новые Боги, и все стало еще хуже. Война Богов — жуткое дело, она корежила и выкручивала Миридан, точно усердная прачка — белье. Магические потоки мира изменились, то, что еще недавно казалось простым делом для первокурсника, не всегда удавалось полноправному магу. Но главным было даже не это… Лик мира менялся, менялся неотвратимо: землетрясения, наводнения, извержения вулканов, ураганы… Уходили под воду и воздвигались острова, рушились горы и формировались новые. Разумные гибли тысячами и десятками тысяч! А еще твари: жуткие, почти неубиваемые, тем более что магия в те времена всякий раз грозила изменить ее обладателю…

Лиасса поежилась, представив то, что описывал Шассэр, и тихо спросила:

— И что, если Древние вернутся, все повторится?

— Думаю, что да. Полагаю, маги Ронтара уже успели ощутить свою беспомощность перед тварями Древних, простое оружие в этом случае помогает куда лучше. Впрочем, мы говорили о прошлом…

Прикрыв глаза, он продолжил:

— Наш народ всегда держался несколько обособленно от людей, ну а этарры вообще старались не иметь никаких дел с кем-либо из прочих рас. Нет, мы торговали с людьми, вступали с ними в политические и торговые союзы, но между нашими расами не было симпатии. Нас боялись, хотя мы никогда не нападали первыми… Зато напасть на Кшасаэр не отваживался никто: возможных захватчиков отпугивала как наша боевая ипостась, так и то, что мы все являлись магами. Поэтому даже в том кипящем котле, что представлял собой Миридан в те годы, наша страна являла собой островок спокойствия и безопасности. Люди дрались за выживание, дрались насмерть, а мы охраняли границы, не позволяя пересечь их никому, даже несчастным, умолявшим нас о спасении. Возможно, такое наше поведение вызвало гнев Богов, или то была случайность, но произошедшая вскоре серия землетрясений сместила горные хребты, отгородив Кшасаэр от остального материка. Мы вздохнули спокойно, радуясь своей обособленности…

— Для страны, которая в немалой степени жила торговлей, это странно, — осмелилась подать голос Лиасса.

— Ну, во время войн торговля замирает, так что было решено оставить все как есть до возвращения хотя бы относительного спокойствия. Тогда мы не знали, что вскоре это обратится в смертельную ловушку! Два месяца прошли спокойно, а потом… Увы, мы слишком поздно узнали о грозящей нам опасности: в океане неподалеку от берегов Кшасаэра взорвался вулкан, вызвав гигантскую волну. Бежать было некуда, да и кому мы были нужны? И вот когда стало ясно, что все дороги закрыты и нам остались считанные часы до того, как страну сметет бушующий океан, возникла мысль об ином бегстве. Оставался вопрос, как это сделать… знаешь ли ты, что Пути созданы не нами?

— Нет, — глаза Лиассы изумленно расширились, — я всегда считала, что Пути — открытие кшаси!

— Думаю, сейчас так считают все. Память смертных коротка, а те катастрофы, что породила война Богов, уничтожили практически все записи. Хотя, говоря откровенно, я не удивлюсь, если кое-что из скрытого — дело рук жрецов.

— Зачем?!

— Для того, чтобы разумные как можно меньше знали о Древних. Любопытство, особенно людское, неистребимо, и порой оно может привести на скользкую дорогу… Ладно, мне продолжать рассказ?

— Разумеется! Ты говорил о Путях…

— Верно. Словом, кто был создателем Путей — неизвестно, возможно, когда-то в нашем мире существовала некая могучая раса, что и оставила нам их. В нашей Магической Академии как раз незадолго до прорыва Хаоса смогли разгадать, что Врата Путей — выходы какой-то сложной системы быстрого перемещения, оставался только один вопрос: как именно их активировать? Мы десятилетиями экспериментировали с тремя вратами на территории Кшасаэра, пытаясь заставить их работать, и именно мой учитель был тем, кто выяснил, что Пути тянут энергию откуда-то извне Миридана. После этого осталась только одна проблема…

— Какая? — поторопила Лиасса, всерьез заинтересовавшаяся его рассказом.

— Ты имеешь хоть какое-то представление об артефакторике?

— Нет, абсолютно никакого.

— Хм… Главной частью любого амулета или артефакта служит управляющий контур, именно он превращает предмет с вложенной в него силой в нечто совсем иное, чем просто кусок металла или же украшение. И вот тут-то мы и застопорились: никто не мог даже представить, какой сложности управляющий контур необходим для Путей!

Он вздохнул, уголки его губ горестно опустились:

— Так сложилось, что в то время основную работу по исследованию Путей вели мой учитель — декан факультета артефакторики, и я. Для учителя открытие Путей стало навязчивой идеей: он работал над этой проблемой почти сто лет! Буквально за несколько дней до того, как мы узнали о грозящей Кшасаэру опасности, наш очередной эксперимент почти увенчался успехом! Врата включились, увы, ненадолго. Тогда он велел мне уходить домой, и я повиновался, а утром, вернувшись в лабораторию, нашел его мертвым… И лишь потом, разбирая его записи, осознал: он пытался превратить в управляющий контур свой собственный разум! Увы, его жертва оказалась напрасна: то ли сердце не выдержало, то ли в расчеты вкралась ошибка… А через день после этого пришло известие о грозящей нам опасности, и тогда я решился на повторение эксперимента, сообщив об этом лишь Владыке и взяв с него слово: если Пути заработают и кшаси удастся спастись, он будет оберегать мою семью даже ценой собственной жизни…

Голос Шассэра дрогнул, по губам скользнула печальная и одновременно нежная улыбка:

— Знаешь, девочка, у меня были жена и сын, которых я обожал. И моя Ассиана ждала второго ребенка… Признаюсь честно, тогда я думал не о благе народа, а лишь о спасении своих любимых, будь у меня другой способ спасти их, я вряд ли пошел бы на это! Я попытался повторить эксперимент учителя, и мне даже показалось, что вот-вот — и все получится, но безуспешно! Я был в отчаянии! Никогда до того не просил высшие силы о помощи, но тут взмолился о ней, и мне ответили…

Он остро посмотрел на Лиассу:

— Ты спрашивала, какую тайну забыл наш народ? Она проста: Пути живые, у них есть разум и душа. Точнее, один молодой кшаси в стремлении помочь своим близким когда-то отдал им свои разум, жизнь и душу… Только так можно открыть Пути! Разум без души превратился бы в нечто уродливое, а даровать бессмертие телу не могут даже Боги…

Она издала полустон-полувсхлип, такая боль звучала в его голосе. Шассэр мягко коснулся ее руки:

— Знаешь, тогда мне казалось, что это невеликая жертва…

— Всем удалось спастись?

В ее голосе звучала такая отчаянная надежда, что он невольно улыбнулся:

— Жители Карраса и окрестностей успели покинуть его до того, как гигантская волна разрушила город, уничтожив все, в том числе и Врата, на своем пути. Владыка отправил гонцов в другие города и деревни, повелев подданным как можно скорее вступить на Пути через двое оставшихся Врат. Ну а потом все было просто: Владыка посылал воинов на разведку сквозь Врата, пока наконец ими не было найдено то место, на котором сейчас стоит Каррас.

— Я всегда хотела узнать, каково это — путешествовать по Путям, — зачарованно произнесла Лиасса, — и как там все выглядит…

— По меньшей мере странно. Сначала все может показаться обычным — множество дорог, разбегающихся в разные стороны, вокруг луга со всегда зеленой травой. А потом начинаешь замечать странности: там всегда лето и зеленая трава, но нет ни одной речки или ручейка; там никогда не идет дождь, не дует ветер, солнце не заходит и имеет странный чуть голубоватый оттенок… Удивляют и сами дороги: широкие, невероятно гладкие, сделанные из какого-то удивительного черного материала.

— Ты говорил, что Владыка посылал разведчиков, значит, беженцы пробыли на Путях какое-то время?

— Верно, окончательно они покинули их, как потом выяснилось, только на тринадцатый день после бегства из Карраса. Самое интересное, что за все эти дни никто из беглецов не испытывал ни голода, ни жажды! А вот побочные явления выяснились гораздо позже!

— Побочные явления?

— Да. Именно тогда у кшаси появилась потребность в чужой энергии: судя по всему, к ней привело столь долгое пребывание на Путях. Причем чем сильнее был маг, тем меньше была эта потребность! Полагаю, Сила послужила защитой от изменений…

— Потребность разная, но возможность подпитки от других разумных сохранилась… — задумчиво проговорила девушка.

— Вспомнила отца? С нашим родом вообще дело нечисто, и не только из-за меня… Знаешь ли ты, что этот камень, — он кивнул на рубин в центре родового артефакта Эс'Шери, — найден на Путях, и это единственный подобный случай?

— Нет! — воскликнула Лиасса, потрясенно помотав головой.

— Вот так, — развел руками Шассэр.

— Скажи, а тот артефакт, который я до этого звала Шассэром… Как он связан с тобой?

— Это был первый созданный мною артефакт, — он мечтательно улыбнулся, — я подарил его Ассиане на свадьбу, он давал нам возможность беседовать на расстоянии. А когда я… растворился в Путях… он стал тем якорем, что удерживал часть моего сознания в реальном мире и одновременно ключом к Путям.

— В каком смысле?

— В прямом. Вступить на Пути и пройти по ним мог любой кшаси либо тот, кого он вел с собой, но чтобы первый раз выйти через определенные врата, нужен был Ключ. Так что первые годы после переселения он вдоволь „попутешествовал“ открывая все новые и новые выходы: Владыка приказал разведать их все!

— И что было дальше?

— Много тяжелого труда. Строительство нового Карраса, основание страны, войны с новыми соседями… И постепенно все забыли и о старом Кшасаэре, и обо мне….

— Но как можно было забыть о такой жертве?! — в негодовании воскликнула Лиасса.

— С тех пор прошло очень много веков, — качнул головой собеседник, снови заставив её ощутить невероятную древность этого молодого с виду кшаси, — сначала память об этом жила, хоть и была достоянием очень немногих… Но даже столь мощный маг, как Владыка, может умереть неожиданно, не оставив преемника — а в старые времена у нас власть передавалась от отца к сыну, как и у прочих народов. Любое знание со временем превращается в легенду, в миф, так и случилось сначала с памятью о старом Кшасаэре и обо мне, а затем, видимо, и о самой сути Путей…

— А потом и о том, как связаны Пути с выживанием их расы, — тихо проговорила Лиасса.

Шассэр как-то виновато взглянул на нее:

— Чем меньше наш народ помнил обо мне и Путях и чем больше проходило времени, тем более безразличным ко всему я становился, постепенно теряя связь с реальностью и впадая во что-то вроде спячки. Как ни странно, это совершенно не мешало Путям функционировать, а мне… Что ж, мне так тоже было проще! К тому времени, когда кто-то из Верховных жриц превратил носящий мое имя артефакт в простой символ власти, я практически забыл себя прежнего…

— Но теперь, когда ты все вспомнил, разве ты не можешь снова открыть Пути? — в голосе Лиассы прозвучала отчаянная надежда.

Шассэр покачал головой и признался:

— Увы, дитя мое, я не в силах сделать это. Я сдался и утратил нечто очень важное — огонь души. А Путям нужен не только разум, но и душа, что горит ярким пламенем стремления в небеса! И именно для этого ты здесь — умереть ради того, чтобы жили другие. И поэтому столь жестоким было то испытание: тебя проверяли, готова ли ты заплатить и не окажется ли плата недостаточной…

— Нет! — вскрикнула Лиасса и жалобно посмотрела на него, — почему я?! Я не хочу, нет!

— Прости, я не знаю, почему избрали именно тебя… И если бы я мог, то с радостью избавил бы тебя от этой участи! Ведь частично это я виноват в том, что Пути затребовали новую жертву…

— А если я окажусь? Если я не готова платить такую цену? Что будет со мной?

— То же, что было бы, сделай ты иной выбор: ты вернешься туда, откуда пришла и не будешь помнить ни своего выбора, ни нашего разговора, — ответил Шассэр, опуская голову.

— И тебя не буду помнить? Так и оставлю в одиночестве, в забвении?

Он кивнул, не говоря ни слова.

— А что будет с Эрантом? Они смогут отбиться без армии кшаси? Пожалуйста, скажи мне правду!

Шассэр поднял голову и некоторое время вглядывался в бледное, полное муки лицо, затем вздохнул, колеблясь, и тихо произнес:

— Не знаю, Лиасса, клянусь! Тварей слишком много, а если учесть, что с каждым погибшим у них прибавляется сил, а магия на них почти не действует, более того, при таком уровне прорыва она скорее всего не будет толком работать… Не знаю…

Он помолчал, а затем решительно сказал:

— Девочка моя, ты должна помнить вот что: это только твой выбор! Я сделал это ради семьи, а ради кого это можешь сделать ты? Твой возлюбленный силен и умен, он истинный воин и вполне может постоять за себя. Наш народ… Да, Пути для них жизненно важны, но готова ли ты жертвовать собой ради них, ведь ты росла, считая себя человеком? Подумай!

— Ты отговариваешь меня? — удивленно спросила Лиасса.

— Я хочу, чтобы ты хоть раз подумала и о себе. Это твоя жизнь, готова ли ты бросить ее на алтарь ради спасения других?

— Я не знаю, и мне страшно! И не понимаю… Ты говорил, что разум нужен как управляющий контур, душа — чтобы не исказить разум, но ты сейчас вполне разумен и я чувствую в тебе и боль, и нежность, и заботу! С чего ты взял что сгорел?

— Ты права, я сгорел не совсем, — кивнул Шассэр, — во мне осталась крохотная искра, что за годы, проведенные с тобой, превратилась в небольшой костер. И не будь Пути закрыты с такой немыслимой жестокостью, меня вполне хватило бы для того, чтобы поддерживать их работу довольно долгое время. Проблема в том, что сейчас открыть их можно только извне: нужен не костер, а пожар, вулкан… А выжить, отдав столько душевных сил…

— Невозможно? — прошептала Лиасса.

— Я не знаю, девочка. Возможно, шанс есть, но он настолько крохотный…

Она подняла блеснувшие огнем надежды глаза:

— Даже тень шанса лучше, чем ничего! Скажи мне еще вот что… Если Пути снова заработают, сколько времени понадобится, чтобы добраться из Карраса в Эрант?

— Раньше это занимало три дня.

— Это слишком долго!

— Раньше! Я тесно связан с Путями и знаю, как изменить их.

— Я не понимаю… Изменить, как?

— В первые века после моей смерти я много экспериментировал, так что кое-что выяснил: можно сделать один Путь короче, слегка удлинив другие. Это сложно, очень сложно, и придется делать тебе.

— Насколько короче?

— Настолько, что армия кшаси окажется в Эранте через четыре часа после того, как войдет во Врата. Столько ронтарцы должны продержаться, главное, чтобы количество убитых не перевалило за некую грань, после которой в мир смогут вернуться Древние.

Лиасса опустила голову. Вот и все, похоже, именно к этому решению ее и вела судьба. Отказаться, и всю оставшуюся жизнь ненавидеть себя, если окажется, что именно ее трусость погубила… даже не мир, а лишь тех немногих, кто ей дорог! Перед мысленным взором девушки мелькали лица, а потом одна мысль вытеснила все остальные: разве Коррис пожалел бы своей жизни ради спасения других? И разве она может считать себя достойной его, если сейчас сдастся?

Шассэр молча ждал, сам не понимая, на какое решение Лиассы он надеется, и искренне переживая за нее. Как могли Боги взвалить столько горя на этого бедного ребенка?! Если бы он только мог ей помочь…

— Я готова, — Лиасса вскинула голову, глаза ее были сухи, — научи меня, что сделать для того, чтобы сократить Путь до Эранта, и приступим.

— Это займет некоторое время.

— Насколько я понимаю, здесь у нас есть все время мира, разве не так?

— Ты права. Уверена? — получив энергичный кивок, он вздохнул, — тогда приступим.

Это действительно заняло немало времени, но наконец Лиасса сказала:

— Я все поняла. Что теперь?

— Я возьму тебя за руки и дам доступ к Путям, ты увидишь и почувствуешь их. Увы, там ты окажешься одна, я ничем не смогу тебе помочь… Дальше тебе придется изменить Пути так, как я показал тебе, войти в транс и снять защиту с самой своей сущности.

— А дальше?

— А дальше ты почувствуешь, как уходят силы… И лучше не сопротивляйся, иначе это будет очень больно, — печально глядя на нее, сказал Шассэр, — я в свое время попытался бороться, но безуспешно.

Она кивнула:

— Хорошо, начинаем!

Орван от души выматерился, ему вторили голоса других солдат. Отряд следовал по пятам тварей Древних, оказавшихся не только невероятно сильными, но и стремительными: ни одна арбалетная стрела не попала в них! Тогда, в Большом зале, они на некоторое время замерли, а потом принялись стрелять, пытаясь угрохать хоть одного тириата — безуспешно! А сейчас неслись по коридорам дворца, стремительно превращающимся в бойню: тириаты убивали немногих осмелившихся заступить им дорогу походя.

Завидев впереди одного из знакомых ему магов-огневиков, Коррис во всю глотку рявкнул:

— Беги, дурак!

Тот вместо этого высокомерно усмехнулся и запустил огненным шаром в тириата. Огонь, что когда-то уничтожил тварь из пещер Листана, эту только разъярил: стряхнув его с себя, как пес стряхивает воду после купания, тириат ринулся к магу.

— Шард! — короткий крик Корриса, и великан отстал, чтобы рвануть со стены загоревшийся гобелен, затоптать огонь, а потом в несколько секунд нагнать отряд.

— Почему он не сгорел? — задыхаясь, спросил бегущий рядом с капитаном Орван, — мы ж в Листане такую сожгли!

— Магия не поможет, — словно выплюнул тот, — защита Древних! Разве что долбануть эту тварь чем-то… Стреляйте, мать вашу!

Ответом ему был взвизг твари: болт неожиданно вошел ей в шею, пробив прочную чешую словно тонкую ткань. Коррис бросил взгляд на Илиса:

— Как?

— В порошок тот окунул, — крикнул тот, — твою ж мать!!!

Разъяренный тириат бросился к ним, и тут же его встретил болт Микши, вошедший в левую глазницу. Тварь взревела так, что окна осыпались осколками, махнула лапой и тут же взвыла еще сильнее: меч Корриса попросту перерубил ее!

— Ни хрена ж себе! — прозвучало за спиной капитана, — это как?

Коррис только оскалился, точно безумец, нанес еще один удар, подрубая сухожилие на нижней лапе, и отпрыгнул в сторону, когда гигантская туша рухнула, царапая и заливая кровью паркет.

Через пять минут все было кончено. Бросив последний взгляд на издыхающего тириата, Коррис приказал:

— Вперед, это только начало!

Оказавшись на площади перед дворцом, он на минуту замер: такой жути он не ожидал! Тириаты, еще какие-то мерзкие твари, похожие на вставших на задние лапы гигантских чешуйчатых крыс, огненные шары и плети воды и воздуха, вой и звон металла… Быстрый приказ, и отряд, сбившись в плотный строй, ринулся в ту сторону, где несколько сотен солдат отбивались от тварей и где Коррис заметил знакомые лица.

Они бежали, оскальзываясь на заливавшей камни мостовой крови и кишках, уворачиваясь и отстреливаясь от мечущихся по площади тварей и молясь только об одном: достигнуть своих. До заветной цели оставалось локтей шестьдесят, когда Орван прохрипел:

— Все, болтов больше нет.

— Быстрее, сучьи дети! — раненым медведем взревел Коррис.

Бег, отмахнуться мечом от очередной твари, увернуться от когтей другой… Бег на пределе сил, с одной мыслью: „удержаться на ногах!“. Сухие щелчки спускаемых тетив арбалетов, крики людей, вой тварей…

Строй расступился перед ними, а затем одним движением сомкнулся за их спинами. Коррис по инерции сделал еще несколько шагов, а затем остановился, задыхаясь.

— Живой! — рен Неран порывисто обнял его, — ну как?

— Кейр сдох, но поздно: если не остановить тварей, Древние вернутся. Жрецы?

— Защищают храмы, Дирр вывел всех, кто еще в состоянии держать в руках оружие.

— А сила Богов?

— От них помощи не будет, Дирр сказал, они тоже ведут битву, сдерживая Древних, — голос говорившего заставил Корриса резко повернуться, метнув вопросительный взгляд на рена Нерана, на что тот только пожал плечами. Принц Ориан — или уже Император? — сжал плечо Корриса и протянул тому фляжку со словами:

— Выпейте, вам не повредит, — и тут же коротко приказал, — отходим.

Рен Неран кивнул и принялся командовать, а Коррис не выдержал:

— Ваше…

— Без титулов!

— Что происходит?

— Такая же бойня везде! Эта мерзость удивительно живучая!

— Они боятся огня, но не магического, а обычного живого, — пояснил Коррис, — жестами отдавая приказы своим, — лучше всего попробовать обливать их горючим маслом, а потом поджигать!

— Генерал, — повернулся принц к одному из стоявших рядом мужчин, чья выправка выдавала в нем военного.

— Сделаем, — коротко кивнул тот.

Они медленно отступали, поминутно огрызаясь арбалетными залпами от следующих за ними тварей. Отряд Корриса окружил его и принца плотным кольцом и двигался в центре отступающей колонны, точно гигантский единый организм.

— Что с магами? — после недолгого молчания спросил Коррис.

— Дер Нистер мертв?

— Да. Знаете, а ведь он прикрыл наш прорыв к Кейру, видимо, этот сумасшедший фанатик напугал даже его.

— Неудивительно. А маги… Более трех десятков просто упали замертво, часть сбежали, предпочтя не вступать в бой с созданиями Древних, а примерно две сотни приняли бой. Но шансов у нас всё равно нет, похоже, на улицах Эранта сотни этих тварей! Как Кейру удалось собрать столько силы без жертвоприношений?

— Жертвоприношение было, да еще какое: отец, двое братьев, племянник, — несогласно качнул головой Коррис и выругался, когда перед их колонной возникли два десятка тириатов, — похоже, вы правы, шансов нет, если мы продержимся до утра, это будет чудо!

Принц глянул на темнеющее небо и кивнул.

— Арбалеты к бою, подпустить ближе! Внимание! Давай! — резкая команда заставила Корриса стряхнуть секундное оцепенение. Оглядев свой отряд, он негромко сказал:

— Ну что, друзья мои, повоюем?

Ответом ему были совершенно одинаковые волчьи усмешки.

Она влетела в комнату, точно дух мести, поневоле заставив сделать шаг назад стоявших в растерянности Владыку и его друзей. Молоденькая жрица, сопровождающая ее, всхлипнула:

— Простите, Верховная, я не смогла…

— Где моя внучка?! — прорычала рея Нассия, — что вы сделали с ней, проклятые интриганы?!

— Мы ничего не делали, — растерянно возразила Верховная и осеклась, получив в ответ яростный взгляд старшей из Эс'Шери.

— Тогда почему я чувствую ее боль и решимость, и как, Древние всех вас побери, это связано с Путями?!

— Откуда вы знаете? — властно спросил Владыка.

Та только поджала губы и вдруг вскрикнула, прижав ладони к ушам — резкий звук штопором вонзился в голову. Артефакт-накопитель едва слышно загудел, а рея Нассия всхлипнула, глядя на что-то поверх головы Владыки. Заметив ужас в ее глазах, Рессар развернулся и застыл, глядя на невероятную картину.

В нескольких локтях над полом возник голубой энергетический кокон, по поверхности которого пробегали крохотные молнии, а в коконе висела Лиасса. Распятая неведомой силой по рукам и ногам, точно бабочка, приколотая к бархату булавками, с запрокинутой головой и раззявленном в немом крике ртом. Рея Нассия бросилась к ней, но кокон отбросил ее, не позволив прикоснуться. Бросив яростный взгляд на застывшую Алиссу, женщина вновь повернулась к кокону и прошептала:

— Борись, милая, не сдавайся! Ты же сильная, ты Эс'Шери! Ты же сама говорила: раньше смерти сдаваться нельзя!

Лиасса еще раз оглядела то, что у нее получилось, и пожалела, что не может спросить Шассэра, все ли она правильно сделала. Похоже, да: находясь в этом странном месте, она точно знала, какой Путь куда ведет, и дорога из Карраса в Эрант стала намного короче. Она слегка поежилась, все здесь было так странно, взять хотя бы то, что она попросту зависла в воздухе… И Шассэр почему-то не смог последовать за ней… Кроме того, само это место совершенно не походило на тот мир Путей, что он описывал: кроме сетки дорог здесь не было вообще ничего! Не светило солнце, не было лугов, только серость, прочерченная черными линиями. Даже воздух здесь был словно мертвым…

Ну что, пора платить по счетам? Как и учил Шассэр, она медленно входила в транс, подобный целительскому, только теперь видела не свое тело… Точнее, ей показалось, что Пути и есть ее тело, осталось только дать им силу. Вздохнув и прошептав: „прощай, любимый!“, она сняла защиту…

Странная Сила закружилась вокруг, словно пытаясь пожрать, растворить ее в себе… Какое-то время она пребывала в непонятном безразличии, чувствуя, как распадается на части, а потом вдруг откуда-то из глубин ее существа поднялся гнев, неукротимый, точно лесной пожар. Умереть вот так, даже не попытавшись бороться? Ну уж нет! Шассэр говорил о боли? Пусть так, но это лучше, чем безропотно сложить руки, пока тебя… едят!

„Это моя душа, и если ты хочешь сожрать ее — попробуй сначала подчинить меня!“ — с вызовом обратилась она к неведомому нечто и тут же закричала от невероятной, невозможной боли.

Шассэр, внимательно наблюдавший за этим, застонал. Зачем?! Он же говорил ей, как больно будет, если сопротивляться! А тем временем картина на Путях менялась: от зависшей в воздухе фигуры девушки начало распространяться голубоватого сияние, и через какое-то время она оказалась в центре паутины, сплетенной из связывающих Лиассу с Вратами нитей. Паутина становилась все более яркой, наливаясь Силой, что выпивала из души Лиассы…

Боль, накатывающая волнами, изматывающая, невыносимая. И шепот: сдайся, отдай всю себя, отдохни! Боль длилась и длилась, и Лиасса дрогнула, а странная Сила возликовала, шепча ей все убедительней. Сдаться и позволить унести себя этому потоку? Перед ее мысленным взором проходили картинки: мама, упрямо защищающая свою еще не рожденную дочь, ее собственное бегство в большой и такой пугающий мир, учеба и борьба за независимость наперекор всему, яростный взор реи Тарина и ее слова: „не смей сдаваться“, и снова она же, на экзамене: „настоящему целителю подчас требуется больше мужества, чем боевому магу“, насмешливый взгляд рена Нерана, словно спрашивающий „ну что, отступишься?“ Отчаянные поиски выхода, жестокий выбор судьбы, глаза Шассэра… И как вершина всего явственно, словно наяву звучащий голос бабушки: „Борись, милая, не сдавайся! Ты же сильная, ты же Эс'Шери! Ты же сама говорила: раньше смерти сдаваться нельзя!“ Лиасса собрала все это и бросила в пасть жадной силе, застонав от боли и запрокинув голову в безмолвном крике.

Шассэр почувствовал, как его охватывает гнев и отвращение к себе. Это из-за него это дитя, так похожее на его Ассиану, страдает от боли! Сам не понимая как, он рванулся из Безвременья, выдираясь оттуда, словно из кокона и чувствуя себя так, словно с него заживо снимают кожу. А потом он вновь очутился на Путях, приблизился к Лиассе и обхватил ту за плечи, желая забрать часть её муки. И ни тот ни другая не заметили, как яростным огнем вспыхнул рубин в хэсси Эс'Шери: алый, словно огонь луч ударил в небо над скрещеньем Путей, а голубоватые нити Силы окрасились багрянцем…

— Боги, что это? — рея Нассия растерянно смотрела на внучку.

— Шассэр, — тихо ответила Верховная, глядя на то, как на груди Лиассы проступают очертания амулета, — она его Хранительница. И да, только она может открыть Пути снова!

— Какой ценой? Собственной жизни? — смерив ее яростным взглядом, рея Нассия снова повернулась к кокону. И тут же охнула, когда хэсси Эс'Шери зажегся яростным сиянием и тонкий лучик коснулся ее груди.

— Рея Нассия! — Атисс заботливо поддержал ее под руку, — с вами все в порядке?

— Да, — странно улыбаясь, ответила та, высвободила руку и беспрепятственно коснулась кокона, словно обнимая его.

И в тот же миг по всему Каррасу застыли члены рода Эс'Шери, почувствовав отчаянную нужду Главы и зов старейшей…

Лиасса почувствовала, как что-то изменилось. Боль стала больше, а потом она вдруг ощутила их… Любовь, нежность и заботу бабушки, поддержку дяди Каэсса, симпатию милой хлопотуньи Эссины, спокойную уверенность воинов рода… Снова, как в момент принятия ею хэсси Эс'Шери, она чувствовала каждого члена рода, но теперь не она давала им силы! Наоборот, каждый из них делился с ней своей силой, уверенностью, поддержкой… огнем своей души! Казалось, бабушка обняла ее, а все остальные встали рядом, поддерживая и направляя, не давая той странной Силе, что питала Пути, сожрать ее душу!

Шассэра отшвырнуло в сторону, точно игрушку. Встряхнув головой, он восхищенно выдохнул, глядя на Лиассу: сейчас та пылала, точно факел, в небе над скрещеньем Путей, прогоняя прочь серую пелену. Он ощутил, какой невероятной силой полнится все вокруг, и вдруг услышал — непонятно чем — тихий вопрос:

— Готов ли ты отпустить ее и дальше быть разумом Путей? Готов ли принять ее огонь?

— Да! — с яростной надеждой крикнул он.

Алый вихрь, взметнувшись вокруг Лиассы, обрушился на Шассэра, вырвав у него крик боли. На миг он ощутил ее, как самое себя: доброта истинного целителя, стремление к цели, способность к самопожертвованию, любовь — и почувствовал, что тонет в этом водовороте…. А потом остался только огонь, яркий, словно факел в ночи, и в тот же миг огненные всполохи метнулись по нитям к Вратам, а над Путями взошло солнце. Выгнувшись в последнем приступе немыслимой боли, Лиасса закричала, и в ту же секунду Врата заволокло сияние. Поцелуй в лоб, тихий шепот: „живи, дитя мое!“, и для нее все подернулось пеленой беспамятства.

Шассэр улыбнулся, оставшись в одиночестве, и тряхнул головой. Слава Богам, хоть что-то он сделал правильно!

— Смотрите! — вскрик Алиссы был напрасен, собравшиеся в потайной комнате и без того не могли оторвать взглядов происходящего в коконе. А там творилось нечто странное: Шассэр полностью отделился от тела Лиассы и завис в воздухе, а от хэсси Эс'Шери к нему шли яркие алые нити. А потом вдруг немыслимо яркий свет заполнил кокон, и тот взорвался. Артефакт притянуло к накопителю, а тело Лиассы, на мгновение зависнув в воздухе, рухнуло сломанной куклой на камни пола. Впрочем, их оно не коснулось: за секунду до этого Владыка подхватил девушку своей Силой.

— Лисси, что… — Атисс с надеждой обратился к сестре.

— Пути открыты, — прошептала та, глядя на остальных кшаси полными слез глазами, — она сделала это!

— Атисс, — голос Владыки был резок, — ты знаешь, что делать, поспеши!

— Мы отправляемся немедленно, — ответил тот, коротко поклонился и стремительно вышел.

— Как она? — дрогнувшим голосом спросила рея Нассия, глядя на Лиассу, которую Владыка бережно поднял на руки.

Тот только качнул головой. Женщина коснулась лица внучки и заплакала: та не дышала, и не было слышно биения ее сердца. На тихий щелчок она сначала не обратила внимания, а когда поняла, что это — заплакала еще горше, глядя на упавший на каменный пол символ власти Главы Эс'Шери.

— Моя маленькая девочка, за что тебе все это?

— Стойте, у нее есть шанс! — воскликнула Верховная, — Ресс, рея Нассия, идите за мной!

В небольшую комнатку они почти вбежали. Мотнув головой на узкий топчан, Алисса приказала:

— Клади ее сюда, Ресс, и отойдите оба, ваша магия может помешать, — а когда тот выполнил ее приказание, склонилась над Лиассой, положив пальцы на грудь девушки.

— Что она делает? — отчаянно надеясь на лучшее, спросила рея Нассия.

— Если я правильно догадался, то снимает блокировку с ее врожденного источника. Если что и даст девочке шанс, то только это!

— Если она умрет, я никогда не прощу вас троих, — тихо, но непреклонно сказала женщина, — почему вы втянули ее во все это?!

— Не мы. Она рождена во исполнение пророчества, и это она приняла решение пожертвовать собой!

— Вы рассказали ей о том, что ее ждет?

— Нет, мы и сами не знали, пророчество было чересчур смутным, и в нем ни слова не было о цене, которую ей придется заплатить.

— Ненавижу пророков! Вы расскажете мне об этом пророчестве все с самого начала! — почти приказала рея Нассия, — что случилось? Почему она пошла на это?

— В Эранте открыли дорогу Древним. Если не остановить это, новой Войны Богов не миновать! Атисс повел нашу армию через Пути на помощь Ронтару.

— Есть! — ликующий вскрик жрицы заставил обоих собеседников броситься к топчану, — сердце бьется, она дышит! Ресс!

Владыка подхватил обмякшую рею Нассию и проворчал, пытаясь скрыть невероятное облегчение:

— У меня сегодня день ловли женщин Эс'Шери, что ли? Лисси, ее надо куда-то усадить!

— Сейчас, — кивнула та, и ее лицо стало сосредоточенным.

Вскоре в комнату вбежали три молодых жрицы, а уже через пять минут обеих Эс'Шери перенесли в куда более удобное помещение: помимо кровати, там был стол и несколько удобных кресел. Рею Нассию усадили в одно из них, после чего Верховная легонько коснулась пальцами её виска. Открыв глаза, рея Нассия растерянно посмотрела на Алиссу и спросила:

— Я что, в обморок упала?! — и, когда та кивнула, выдохнула, — о Боги! Как моя внучка?

— Жива, но в себя пока не приходит, — откликнулась Алисса, — нужно время. Если хотите, можете побыть рядом с нею.

Жрица указала на кресло у кровати Лиассы. Кивнув, рея Нассия пересела и, вздохнув, виновато произнесла:

— Владыка, Верховная, я приношу вам извинения за свои слова и манеры.

— Не стоит, — прервал её Владыка, — вы были в своем праве. Хотя я был слегка удивлен, не думал, что вы успели настолько полюбить ее!

— Она же моя внучка! Ну и, кроме того, её легко любить, в ней есть очень хорошие качества: доброта, ум, честь, обостренное чувство справедливости и уважение к другим. Не зря ее так быстро приняли в качестве Главы члены рода!

— Знаете, она просила передать вам, если не выживет, что любит всех вас, — произнесла Алисса.

Рея Нассия нежно посмотрела на внучку и нахмурилась:

— Так почему она не приходит в себя? Рея Алисса?

Та вздохнула:

— Физически она здорова, но похоже, что душа почти ушла за Грань! Что вы почувствовали, когда коснулись кокона?

— Жуткое ощущение: мне показалось, что в коконе лишь ее оболочка, а душа где-то далеко, и ее рвет на части неведомая сила! И одиночество — горькое, безнадежное…

— И что вы сделали? — не выдержал Владыка.

Рея Нассия пожала плечами, а затем принялась говорить, подбирая слова:

— Насколько я знаю, это свойство среди всех родовых артефактов имеет только наш: члены рода могут отдавать Главе не только Силу, но и, как бы это сказать поточнее… Словом, вы же знаете, что при энергетическом обмене супругов идет еще и подпитка эмоциями, и хэсси Эс'Шери способен на нечто подобное.

— Значит, он позволяет Главе при желании подпитаться эмоциями членов рода?

— Да, но тут все было немного не так. Я почувствовала, как ее словно забирают от меня, потянулась, желая поделиться моей верой в нее и любовью, а потом ощутила, что в меня вливается энергия… нет, это не то слово…

— Огонь души, — едва слышно прошептала Алисса.

— Да, именно! Наши родичи делились им со мной, а от меня он шел к хэсси Эс'Шери…

— А от артефакта — к ней, — понятливо кивнул Владыка.

— Это невозможно! Магически артефакт находился в Путях, а вы же знаете, что там не работает ни один артефакт или амулет, не срабатывает магия! — воскликнула Верховная.

— И тем не менее, — развела руками рея Нассия, — рея Алисса, а почему вы так странно произнесли „огонь души“? Вы что-то об этом знаете?

Та вздохнула:

— Когда-то давно я нашла в хранилище древнюю рукопись, годы почти уничтожили ее — по непонятным причинам она не была защищена магией. Листая ветхие страницы, я случайно прочла одну фразу… Откровенно говоря, я давно забыла об этом, и вспомнила только сейчас!

— И что за фраза?

— Огонь души Путей зажжет светило…

Некоторое время все молчали, а потом рея Нассия дрожащим голосом задала вопрос, гладя Лиассу по руке:

— Если она отдала весь свой огонь, всю душу… Значит, то лишь пустая оболочка?

— Нет! — воскликнула жрица, — будь это так, ее Источник бы пересох, а я чувствую его биение, едва заметное, но чувствую! Это означает две вещи: первое — что-то послужило ей якорем, второе — рано или поздно она придет в себя… Хотя это сложно, скорее всего долгое время она будет чувствовать лишь усталость и безразличие ко всему.

— Неважно! Сколько бы это ни заняло времени, мы ее вытащим, — уверенно заявила рея Нассия, — а теперь, пожалуй, нам лучше вернуться домой.

— Хм, рея Нассия, вы ничего не забыли? — усмехнулся Владыка и пояснил, когда та непонимающе подняла бровь, — похоже, мы оставили хэсси Эс'Шери валяться на полу в зале с накопителем!

Женщина растерянно охнула и покачала головой:

— Как я могла забыть!

— Я пошлю кого-нибудь принести его, — предложила Алисса.

— Не получится, он не дастся в руки даже жрице, — отказалась рея Нассия, — лучше уж я сама. И, Владыка…Вы задолжали мне рассказ о пророчестве!

— И я оплачу свой долг, — улыбнулся тот, — рея Нассия, а что вы теперь предпримете относительно Главы рода?

Та сдвинула брови:

— Вы имеете в виду…

— Рея Лиасса жива, следовательно, вы обязаны предложить хэсси Эс'Шери в первую очередь ей…

— Ей это не нужно, она мечтала от него избавиться! Более того, я сделаю все для того, чтобы она наконец смогла быть счастлива. И если для этого ей нужно будет вернуться в Эрант — быть по сему! А предложить… что ж, предложим, но только когда она окончательно придет в себя и сможет принимать решения и разумом, и сердцем!

— Кстати, я не думаю, что родовой артефакт теперь примет ее, — задумчиво протянула Алисса, — ведь Шассэра в ней больше нет, а значит, и нашей магией она пользоваться не сможет.

— А ты теперь ее „видишь“? — не на шутку заинтересовался Владыка, — помнишь, ты говорила, что не можешь разглядеть ни ее судьбу, ни энергетику?

— Судьбу я вряд ли увижу, все же она рука Маэры…

— Вы уверены? — переспросила рея Нассия.

— Теперь — абсолютно. И все же я попробую сделать это позже, а если нет, обращусь к самой Госпоже Путей, но это можно будет сделать только в одном случае: если Атисс успеет остановить прорыв Древних, уничтожив Их тварей до того, как заслоны рухнут. Что же касается энергетики… А вы не „видите“?

Владыка и рея Нассия синхронно покачали головой, заставив Алиссу удивленно хмыкнуть. Она шагнула к Лиассе, внимательно всматриваясь в нее, и неожиданно отшатнулась, глядя на тело девушки расширившимися от удивления глазами, а затем помотала головой:

— Наверное, показалось… Думаю, она очнется через несколько часов, вот только напоминать будет скорее механическую куклу! Вернее, не так: разум у нее полностью сохранится, а вот эмоции…

— И как ее вывести из такого состояния? — поинтересовалась рея Нассия, — может, если в Эранте все закончится благополучно, организовать ей встречу с реном Коррисом?

Алисса пожала плечами:

— Возможно, это бы помогло, но не обязательно — все зависит от силы чувства и его взаимности! Рея Нассия, вам придется трудно — когда ваша внучка придет в себя, она… — жрица хрустнула пальцами, — словом, то… существо — это будет не она, помните об этом!

— Неужели это будет так ужасно?

— Холодная, рассудочная и логичная, без эмоций и чувств? Поверьте, это воистину страшно! А вывести ее из такого состояния может только сильная эмоциональная встряска, причем проблема будет в том, что она не станет принимать ничего на веру.

— Я не совсем понимаю…

— Если вы скажете, что любите ее, она скорее всего убедительно докажет вам, что это не так, и что любви вообще не существует.

Рея Нассия поежилась:

— Звучит жутковато! Неужели вы не можете ничего посоветовать?

Алисса нахмурилась:

— Если только так… когда она придет в себя, попросите её тщательно проверить свое тело с помощью магии. Если рея Лиасса спросит, зачем и почему она должна это делать — а она спросит, ведь рациональное мышление у нее не просто останется, а заменит все остальное… Что ж, тогда напомните ей о том, что она дала обет Госпоже Путей выполнить просьбу Её жрицы! И сообщите, что совершив это, она полностью расплатится по счетам…

— Хорошо, я сделаю все как вы сказали. Вы не скажете, что „увидели“?

— Нет, это могло мне показаться, и скорее всего так и есть, могу лишь сказать, что угрозой для нее „это“ не является. Если я ошиблась… Что ж, использование магии исцеления в любом случае принесет пользу: чем чаще она будет использовать её, тем больше мощи вернется к источнику и тем ярче разгорится огонь в её душе.

— Благодарю за помощь, — склонила голову рея Нассия, — могу я попросить пригласить сюда моих сопровождающих? И мне необходимо забрать хэсси Эс'Шери…

— Да, разумеется, — кивнув, Алисса подошла к двери и, распахнув ее, отдала короткий приказ дежурившей около входа молоденькой жрице.

— А что насчет пророчества, о котором вы говорили? — напомнила рея Нассия.

— Полагаю, рассказ о нем будет интересен и вашей внучке тоже, так что я могла бы нанести визит во дворец Эс'Шери, как только она придет в себя, — предложила Алисса.

— И если позволите, я бы тоже хотел поучаствовать в этой беседе, — улыбнулся Владыка.

— Мы будем рады принять вас обоих, — ответила рея Нассия, вставая.

Человек в сером выругался, его лицо исказилось гневом. Значит, это действительно была та проклятая девка, неудивительно, что попытки убить ее не дали успеха! Но как, Древние её побери, ей это удалось?! Такой гениальный замысел рухнул, и из-за кого?! Из-за этой чернявой суки и её любовника! Впрочем, она-то явно мертва, открыть Пути и остаться в живых невозможно, тем более после того, что сделал Кейр. Да и насчет рухнувшего замысла он, пожалуй, погорячился: судя по тому, как все идет, часов через пять крови и смерти будет достаточно, чтобы Древние вернулись в Миридан. А за это время армия кшаси точно не успеет добраться до Эранта. И тем не менее, стоит помочь зверюшкам Древних! Серый прикрыл глаза, почувствовав, где развернулось наиболее жаркое сражение, шагнул в тень и исчез…

— Проклятье, да сколько же их? — простонал принц Ориан, стирая с лица брызги крови, — такое впечатление, что сколько не убивай, их все больше! Размножаются они, что ли?!

— Сильнее уж точно становятся, — зло ответил рен Неран, тяжело дыша, — а я уже слишком стар для таких сражений! О нет, опять!

Коррис выругался, глядя на очередную группу тварей, показавшихся в конце улицы. Несколько часов сумасшедшего боя на пределе сил вымотали всех, из пятисот солдат и офицеров под командованием полковника дер Артина на ногах остались едва ли полторы сотни. Тяжелораненых приходилось попросту бросать, и от этого все они чувствовали себя на редкость мерзко. Однако выхода не было: выделенные военным ведомством зелья закончились еще с час назад, а тащить за собой неспособных сражаться значило бы погубить всех! Поэтому по окончании очередной стычки их заносили в ближайшие дома, надеясь вернуться после окончания бойни — если, конечно, им удастся выстоять… Принц, рен Неран и сам Коррис с отрядом держались только благодаря зельям, что приготовила Лия для отряда перед своим отъездом, но еще пару часов сражений, и мечи начнут просто выпадать из рук…

— Рен Коррис, на секунду, — отозвал его принц и еле слышным шепотом спросил, — может, попробовать призвать этарров?

— Не получится, они физически не смогут помочь в таком ужасе, — так же тихо ответил он, — нам придется справляться самим.

— Ясно, — мрачно кивнул принц, — очень жаль.

— Что с болтами? — хрипло каркнул полковник дер Артин.

— Практически не осталось, — доложил ему офицер, — придется биться только мечами…

— Похоже, это конец, — в голосе принца звучала обреченность, — с семью тириатами, да еще без арбалетов… мы не справимся. Что ж, тогда умрем с честью! Готовьтесь!

Отряд ощетинился мечами, ожидая приближения тварей. Кто-то молился Богам, кто-то отчаянно матерился… Все ближе, ближе… И вдруг из бокового переулка наперерез тварям метнулся металлический вихрь — иначе это было трудно назвать. Неведомые союзники одним невероятно мощным и быстрым ударом уменьшили число врагов до пяти и внесли сумятицу в ряды остальных.

— В актаку! — крик принца заставил всех сорваться с места и ринуться туда, где вели бой их неизвестные спасители.

Через четверть часа все было кончено, и Коррис наконец смог увидеть, кто пришел им на помощь. Десяток кшаси в боевой ипостаси — страшная сила! Один из них поклонился, улыбка на словно вытесанном из камня лице смотрелась странно:

— Ваше Высочество, позвольте представиться: Нессир Эс'Хаэш.

— Я помню вас, рен Нессир, и от всего сердца благодарен вам за помощь, — склонил голову принц, — признаться, вы буквально спасли нас.

— Увы, тварей чересчур много, — вздохнул тот, — но я искал Вас не только для того, чтобы помочь, но и чтобы сообщить новость: Пути вновь открыты!

— Как?!

Кшаси пожал плечами:

— Не знаю, это произошло недавно, может, пару часов назад. Мы это почувствовали…

— Значит, есть шанс на помощь из Кшасаэра? — спросил принц с надеждой, угасшей, стоило лишь Нессиру отвести глаза. Вздохнув, тот ответил:

— Раньше дорога из Кшасаэра в Эрант занимала три дня, вряд ли нам удастся продержаться столько…

— Нам? — переспросил рен Неран.

— Разумеется, нам! Даже если бы между нашими странами не было союза, Древние — угроза для всех обитателей Миридана. Но если станет понятно, что это безнадежно, мы можем провести Вас на Пути, Ваше Высочество.

— Я не оставлю своих людей, — сухо ответил принц, — и не только солдат, но и простых жителей Эранта. Благодарю за помощь и добрую весть, но мы продолжим сражаться.

— Тогда, как я уже и говорил, мы с Вами, приказывайте.

— Рен Нессир, а ваша магия на них не действует? — поинтересовался полковник.

— Нет, у нас та же стихийная магия, что и у ваших боевиков. Так что сталь помогает куда лучше!

— Ваше Высочество! — вестовой в порванном и измазанном кровью мундире соскочил с хрипящего и косящего диким взглядом коня, — Ваш отец просит помощи, Храм Маэры атаковали больше сотни тварей, мы не справляемся!

— К Храму, бегом! — отрывисто скомандовал принц.

И снова бег на пределе сил, с глухо бухающим сердцем и привкусом крови во рту… Бег мимо полуразрушенных и горящих домов, трупов тварей и людей — последних, увы, было куда больше, мимо стонущих раненых… Бег к смерти…

Вот наконец впереди показались высокие белоснежные стены Храма, а в уши ворвались звуки боя: рев тварей, крики, звон металла, звуки взрывов — похоже, Храм защищали не только воины, но и маги. Еще сотня шагов, и принц Ориан взвыл не хуже тириата, увидев, что отца с парой десятков солдат оттеснили от основной массы защитников и бешено атакуют крысообразные твари.

— Мы вперед, — отрывисто сказал рен Нессир и скомандовал, — кэшши сэ ташш!

Выстроившись клином, кшаси рванулись вперед точно спутники Руарра, сея смерть, остальные следовали за ними. Удар, шаг, разворот, удар… Отряд Корриса действовал словно единый организм, двигаясь словно в жутком танце, а сам он все больше напоминал себе дровосека. Пот заливал глаза, сочились кровью немногочисленные и неглубокие, к счастью, раны, плечи и руки точно налились свинцом, а душу все больше охватывала безнадежность…

Удар, еще, еще… Хриплый мат сквозь зубы, крики боли, вой… Удар, и последняя крысоподобная тварь из числа атаковавших старшего принца повалилась наземь.

Коррис выдохнул, налитыми кровью глазами оглядывая площадь. Похоже, они лягут здесь все…

— Сынок, — принц Эверн быстро обнял Ориана, — благодарение Богам, живой!

— Пока, — хрипло ответил тот, — что творится в городе, ты знаешь?

— Основные группы тварей атаковали Храмы и Школу. Дирр — он защищает остальные Храмы — пока держится, насчет Школы не знаю. Что?! — повернулся он к подбежавшему вестовому.

— Стены Школы разрушены, там идет бой, — прохрипел тот, кашляя кровью, — похоже, кто-то из студентов-старшекурсников сумел организовать отпор.

— Дай им Боги сил и смелости, — Эверн рвано вдохнул, — продолжаем бой!

— Атисс, это действительно Врата Эранта? — потрясенно прохрипел его ближайший соратник и троюродный брат, Иласс Эс'Ниш, — но как?!

— Неважно, главное, успеть, — откликнулся тот, подгоняя коня, и зычно приказал, — у Врат спешиться!

Через четверть часа Атисс оглядел свое войско и скомандовал:

— Вперед! Уничтожим тварей и сохраним Миридан!

Они вырвались из Врат подобно вихрю, смертоносному и безжалостному, и выплеснулись на улицы Эранта. В ту же минуту за несколько улиц от них рен Нессир вскрикнул:

— Не может быть!!!

— Что?! — повернулся к нему принц Ориан.

— Наша армия здесь! Продержаться еще немного — и мы спасены!

Серый взвыл. Проклятье, все разрушено! Столько лет работы! Он бросил яростный взгляд на Храм Маэры, а затем перевел его на группу отчаянно сражающихся бойцов. Его лицо исказила странная, нечеловеческая ухмылка, и он прошептал:

— Что, сучка, считаешь себя победительницей? А если так?

Коррис нанес последний удар и ошалело огляделся по сторонам. Неужели все кончено и они остались живы? Меч выпал из его руки, сам он на мгновение прикрыл глаза и тут же его отшвырнуло взрывом немыслимой силы. Короткий полет, удар головой о мостовую — и сознание померкло…

Серый недобро усмехнулся, любуясь картиной потерявших сознание врагов, а затем возник возле того, кто сломал столько его планов. Протянул руку, призывая Силу Древних, и тут же опустил ее:

— Нет, убить тебя будет слишком просто, да и след оставлять не стоит! Сделаем по-другому…

В последний раз оглядев площадь, он вздохнул. Жаль Кейра, он был его лучшим учеником за столько веков и идеально подходил для его планов: любопытный, честолюбивый, не гнушающийся методов, что слабаки называют грязными… Сколько теперь ждать? Тысячу лет, две, три? Впрочем, какая разница, терпения у него хватит! Снова взглянув на Храм, он прошептал:

— Однажды я уничтожу вас, а тебя, Плетельщица — первой! А пока я позаимствую твою „руку“, забавно будет заставить его проклинать и ненавидеть тебя!

Снова склонившись над Коррисом, он сорвал с шеи того все амулеты, щелкнул пальцами и исчез, рассыпавшись серыми искрами, и Коррис исчез вместе с ним…