Подлые Богатенькие Парни

Глава 12

На следующий день обед с Эндрю проходит приятно, непринуждённо, в его голосе нет скрытых намерений. Мы говорим о пляжном доме его семьи на Гавайях, о зимнем бальном вечере в следующем месяце, и я вкратце рассказываю ему о своём доме в старом вагоне поезда. На его лице нет осуждения, и когда он спрашивает меня, можем ли мы как-нибудь сходить куда-нибудь, я отвечаю «да». Та искра интереса, которую, как мне показалось, я заметила в первый день учёбы, всё ещё присутствует; я вижу это, когда он смотрит на меня.

Эндрю приглашает меня провести День благодарения с другом его семьи, у которого загородный дом недалеко от академии, но у нас с Заком уже есть планы. Ужин в доме его семьи на озере заканчивается тем, что мы остаёмся только вдвоём, и подаётся огромное блюдо со всеми обычными закусками. Это восхитительно, но немного одиноко, особенно из-за того, что я чувствую — Зак чем-то расстроен. Я предполагаю, что это из-за того, что его родители и их друзья отменили деловую встречу в последнюю минуту, но его невозможно прочитать, и я не спрашиваю.

Я до сих пор не совсем понимаю, зачем он вообще пригласил меня в гости, или почему он вдруг снова так заинтересовался мной и моим отцом.

— Кого волнует, почему он объявился? — Миранда стонет, закрывая лицо руками, а затем роняя их на колени. Она определённо шипперит меня и Зака. Когда я рассказала ей, что произошло, пока её не было, она была странно молчалива по поводу всего произошедшего. Она даже не придала значения моему свиданию с Эндрю. Но прямо сейчас, кажется, я не могу заставить её замолчать. — Ты ему явно нравишься. Кроме того, у него потрясающее тело, он мог бы стать профессионалом в футболе, если бы захотел, и у него есть то качество чрезмерной опеки, которое мне нравится.

— Тебе встречаться с ним или мне? — спрашиваю я, улыбаясь, пока мы идём по коридорам под звуки сладкой, сладостной неприкосновенности. Прошло две недели после вечеринки в казино, и никто меня не побеспокоил. Никаких грубых записок, подсунутых в мой шкафчик, или презервативов, подсунутых под дверь. Они ненадолго перестали называть меня Работяжкой, и меня оставили в покое, чтобы я могла спокойно поиграть на арфе, поесть в столовой или даже поплавать в бассейне академии.

— Я просто говорю, что Зак — хороший парень. Он мне нравится. — Миранда размахивает своей кожаной сумкой с книгами, пока мы идём, направляясь в спортзал. Харпер, Бекки, Эбигейл и Валентина превратили этот урок для меня в сущий ад, насмехаясь над моим телом, прикрываясь поднятыми руками, крича на меня, когда я стою на трамплине для прыжков в воду, крадя моё полотенце, когда я в душе. Но не после ночи в казино. Мне действительно начинает нравиться учиться правильно плавать. До прихода в Бёрберри всё, с чем я могла справиться — это трясясь плавать по собачьи.

Конечно, в глубине души я знаю, что этот покой ограничен по времени, и я с ужасом отсчитываю дни до первого числа нового года. Этого, и… вот и всего остального. Я не просто сыграла с ребятами один раз и проиграла. Я играла три раза и трижды проиграла. Как это произошло, я понятия не имею. Мне следовало просто забить после первого же проигрыша.

По крайней мере, теперь у меня на счету пятьдесят пять тысяч долларов — сорок за первую игру, которую мы сыграли, и ещё по пять за каждый из трёх проигранных мной раундов. Я чувствую, что позволила своей жадности взять надо мной верх, и мои щёки краснеют при одном воспоминании об этом.

Я решила, что пока приберегу их для колледжа.

С положительной стороны, мы с Лиззи переписываемся после казино, и я чувствую, что мы действительно начинаем становиться друзьями. Миранда кажется настороженной всякий раз, когда я упоминаю о ней, но я предполагаю, что это больше связано с Тристаном, чем с самой Лиззи.

Я стараюсь не думать о том, что я задолжала Идолам.

Одолжение. Поцелуй. Секрет.

Миранда придерживает дверь в спортзал, и я вхожу внутрь, врезаясь в чью-то грудь с такой силой, что у меня болит нос.

Крид там, и он прищуривает глаза, когда я протягиваю руку, чтобы потереть лицо.

— У тебя мышцы болючие, — ворчу я, но он уже игнорирует меня, вместо этого сосредоточившись на своей сестре.

— Ты не разговаривала со мной несколько недель. Меня уже от это тошнит.

— Так ты пойдёшь за мной в женскую раздевалку? — спрашивает Миранда, поджимая губы. Её глаза внезапно наполняются слезами. — Почему бы тебе просто не взять под контроль всю мою жизнь? — она поворачивается, чтобы уйти, и я так потрясена, что просто стою там. Крид, однако, протягивает руку и хватает её за предплечье, удерживая на месте. — Тристан сказал мне, что ты вынюхивал всё вокруг, расспрашивал обо мне всех на вечеринке. — Она пытается вырваться из хватки брата, но его пальцы сжимаются так сильно, что она морщится. Он видит это, и почти незаметный мускул на его челюсти дёргается, прежде чем он отпускает её. — Если ты хочешь что-то узнать, Крид, тогда спроси меня сам. — Она свирепо смотрит на своего брата, ноздри раздуваются, левая рука спрятана в складках юбки.

— С кем ты встречаешься? И как этот долбаёб Деррик раздобыл твои голые фотографии?

— Деррик… — начинает Миранда, её щёки краснеют. Я рассказала ей, что произошло в домике, но она отшутилась, сказав, что Деррик Барр был просто увлечением по переписке. Она показала мне снимки, на которые ссылался Крид, объяснив это тем, что на ней был лифчик, поэтому они на самом деле не были обнажёнными. Я не знала, что на это сказать. Неважно, насколько обнажённой она была на тех фотографиях, это не давало Деррику и его друзьям права распространять их и отпускать вульгарные комментарии. Я почти рада, что Крид и Тристан надрали ему задницу. — Он ничего не значит.

— Ты трахаешься с Тристаном? — спрашивает Крид, его голубые глаза сверкают от ярости. У меня отвисает челюсть. Он пришёл к тому же выводу, что и я… Я помню лицо Эбигейл, когда Тристан прошептал ей что-то на ухо. Он монстр, в этом нет никаких сомнений. Как раз перед тем, как мы с Зейдом покинули казино, я нашла его и спросила, что он сказал, и он улыбнулся мне. «Я сказал ей, что она никогда не сможет заполучить меня. Никто не сможет. И если бы каким-то чудом я выбрал себе девушку, то, чёрт возьми, это была бы точно не она». Тристан ухмыльнулся мне, наклонившись ближе и прижавшись своей щекой к моей. «Я сказал, что предпочёл бы встречаться с нетерпеливой маленькой благотворительницей». А потом он развернулся и уехал на машине своего отца.

— С Тристаном? — Миранда задыхается, её голос звучит нервно. Она бросает взгляд в мою сторону, а затем качает головой. — Прости, Марни, просто… скажи тренеру, что у меня месячные.

Она поворачивается и уходит по коридору, её сумка с книгами и конский хвост подпрыгивают.

Мы с Кридом поворачиваемся и смотрим друг на друга почти в унисон. Он хмуро смотрит на меня.

— У тебя было две недели, а я так нихрена и не услышал.

— Ого, — начинаю я, когда он протягивает руку и убирает с лица прядь своих белокурых волос. Теперь он хмурится, и я вспоминаю выражение его лица, когда он бросил вызов Деррику на задней палубе. Когда дело доходит до семьи, Крид предельно серьёзен. — Она мне ничего не сказала, Крид. Мы говорим обо всём, кроме её личной жизни. Буквально, я могла бы назвать любимую марку тампонов твоей сестры, но не то, с кем она встречается.

— Пожалуйста, не надо, — говорит Крид, закрывая глаза. Сейчас он выглядит по-настоящему уставшим, прислонившись плечом к стене. Скучная королевская рутина приостанавливается на самое короткое время, и я обнаруживаю, что мои щёки пылают. Я полагаю, что такое случается нечасто. — Я бы предпочёл не знать о Миранде таких подробностей.

— В конце концов, она твой близнец, — шучу я, пытаясь выдавить улыбку. Окей — это слишком. Глаза Крида распахиваются, и он выпрямляется, возвращая на место своё беззаботное выражение. — Но я тоже беспокоюсь за неё. Она ведёт себя как-то… отстранённо. Она почти не разговаривает со мной, она разозлилась на меня за то, что я написала Лиззи, а когда появляется Тристан, она убегает. Единственный человек, с которым она, кажется, разговаривает, кроме меня — это Эндрю.

— Эндрю, да? — Крид вздрагивает, на мгновение задумываясь.

— Крид! — кричит Харпер, с энтузиазмом маша рукой с другой стороны спортзала. — Поторопись и переоденься. Мы заключаем пари на то, кто из парней покажет лучшее время на круге. — Она опускает руку и поворачивается, чтобы уйти, но не раньше, чем бросает на меня сердитый взгляд и в высшей степени стервозно встряхивает волосами.

— Ты думаешь, Миранда встречается с Эндрю? — спрашиваю я. — Но что насчёт Тристана? — при звуке имени Идола Крид снова начинает хмуриться.

— Если я узнаю, что он трахает мою сестру, я убью его. — Крид делает паузу, как будто только что понял, с кем разговаривает. Его лицо меняется, как будто его высокомерное выражение наследника на быстром наборе. — Не забудь о нашем пари.

Я закатываю глаза.

— Как будто я могла бы, если бы попыталась. Я ничего не знаю.

Он оглядывает меня с ног до головы, прищуривает глаза, а затем поворачивается и направляется в сторону мужской раздевалки. В часовне звучит запоздалый колокольный звон, и я стону.

Теперь я официально опаздываю на занятия.

Спасибо, Крид.

Наша учительница химии, миссис Зиммерман, древняя, ей около восьмидесяти с чем-то лет. Она двигается медленно, но её разум подобен хлысту. Я видела, как она заставила Тристана замолчать одним лишь взглядом. В пятницу она назначает нам встречу в лекционном зале, а не в лабораторной.

— Для чего, чёрт возьми, это нужно? — спрашивает Харпер, выпячивая бедро. Похоже, она люто ненавидит миссис Зиммерман. Может быть, потому, что она одна из немногих учителей в кампусе, которая не преклоняется перед Голубокровными?

— Мы меняемся партнёрами по лабораторной, — хрипит миссис Зет (прим. Mrs. Z. — аббревиатура по первой букве фамилии. Z — Зет), свирепо глядя на Харпер сквозь толстые линзы своих очков. Её седые волосы собраны в пучок на макушке, и она выглядит элегантно в белой блузке на пуговицах и юбке в цветочек. Возможно, она единственная учительница в академии, кроме миссис Эмбертон и мисс Хайленд, которая одевается не как политик.

— Меняемся? — визжит Харпер, и я съёживаюсь. Иногда она издаёт звуки как динозавр. Каждый раз, когда она так кричит, я представляю себе ту гифку с кричащим парнем и словами визг птеродактиля, написанными внизу. — Почему? — она сразу же смотрит на меня, как будто я каким-то образом организовала все это.

— Фамильярность порождает лень. — Миссис Зет включает экран в передней части класса и показывает список оценок с именами рядом с ними. К сожалению, никогда не стоит недооценивать его влияние на мотивацию учащихся. Ещё до того, как мне разрешили записаться на занятия в Бёрберри, нам с папой пришлось подписать согласие, которое позволял школе публиковать оценки учащихся. — Внимательно взгляните на этот список.

Я прикусываю нижнюю губу. Миранда (которой всё ещё здесь нет) и я занимаем третье место, в то время как Тристан и Харпер на первом. Хотя мне неприятно это признавать, но не отставать от Тристана на академическом уровне непросто. Думаю, он умнее, чем кажется.

— У нас с Тристаном всё хорошо получается вместе. Какое вы имеете право разлучать нас? — Харпер проводит языком по нижней губе и хмурится.

— Право, которое было заработано тремя докторскими степенями и временем, потраченным на обучение членов королевской семьи в Европе. Вы не самый особенный человек в этом классе, мисс Дюпон. Вы полагаетесь на мистера Вандербильта в осуществлении вашего партнёрства. То же самое с мисс Рид и мисс Кэбот, которая, как я вижу, решила не присоединяться к нам сегодня. — Я немного съёживаюсь, когда Миранда, спотыкаясь, входит в класс с опозданием, пытаясь спуститься по ступенькам и проскользнуть на место рядом со мной. — А, я вижу, вы решили почтить нас своим присутствием.

— Мне жаль, — шепчет Миранда, когда миссис Зет переводит взгляд с неё на Харпер.

— Разделитесь на пары.

— Что?! — Харпер снова завела свой птеродактильный визг.

— Мистер Вандербильт, мисс Рид, вы в паре, — продолжает она, направляя студентов друг к другу. Харпер всё ещё разевает рот, когда Миранда встаёт, чтобы сесть рядом с ней. Тристан садится на табурет рядом со мной, скрестив руки на груди. Кажется, он и близко не так обеспокоен, как Харпер.

— Это, должно быть, твой худший кошмар, да? — спрашиваю я, и он переводит свои серые глаза в мою сторону. Уголки его порочного рта тронула улыбка.

— Мой худший кошмар? Вряд ли. Больше похоже на твой. — Тристан поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и протягивает руку, чтобы поправить мой галстук. Его пальцы скользят по верхушкам моих грудей, и у меня перехватывает дыхание. Харпер смотрит на нас с горящими глазами, как будто я девушка, стоящая между ней и её предполагаемым будущим женихом. По иронии судьбы, я, возможно, единственная девушка в классе, с которой Тристан не переспал. — Если бы у нас не было нашего маленького пари, я бы уничтожил тебя. — Он делает паузу, раздумывая. — Хотя я полагаю, что каким-то образом, даже с твоим чёртовым плохим образованием государственной школы, ты преуспеваешь в учёбе. Я предполагал, что ты трахаешься с кем-нибудь из профессоров, но не думаю, что ты соответствуешь вкусам миссис Зет. — Он бросает взгляд в переднюю часть комнаты, где сейчас стоит Харпер, споря учителем приглушённым, сердитым тоном.

— Это настолько невежественные, женоненавистнические слова, что я даже не собираюсь их комментировать. — Я открываю свой ноутбук и загружаю лабораторные материалы на следующую неделю, открываю документы и просматриваю эксперимент, пока Тристан наблюдает за мной.

— Как у тебя это получается? Если ты ни с кем не трахаешься, тогда в чём дело? Жалость? Подлизывания?

— Попробуй предположить усердную работу и целеустремлённость, — огрызаюсь я, захлопывая крышку своего компьютера. Мои глаза встречаются с глазами Тристана, но мне трудно выдержать его взгляд. Он просто такой… тьфу. У него такое бесцеремонное отношение ко мне, которое началось ещё с первого дня. Кроме того, он слишком красив для его же блага. Хуже всего то, что он полностью осознает свою внешность. — Поступление в эту школу было одной из самых трудных вещей, которые я когда-либо делала. Я провела весь свой восьмой класс, добиваясь этой стипендии и этого места.

— А я провёл всю свою жизнь, работая, чтобы поступить в эту школу. — Тристан смотрит на меня сверху вниз глазами цвета грозового неба над морем, плоско-серого от набегающих облаков, густого от грома и сверкающего молниями. — На протяжении четырёх поколений Вандербильты произносили прощальные речи в академии Бёрберри. Если это твоя цель, то я предлагаю тебе перейти в другую школу.

— Насколько я помню, я всё ещё первая в классе первого курса, — язвительно замечаю я, и его лицо напрягается. Но Харпер, наконец, протопала и села рядом с Мирандой, кипя от злости, её пальцы так сильно впились в её бледные бёдра, что я вижу красные отметины. Миссис Зет начинает свою лекцию, и я достаю свой планшет, чтобы сделать заметки.

Тристан не разговаривает со мной остаток дня, но я знаю, что он меня услышал.

И я знаю, что он даст отпор.

Приближается январь, а я так облажалась.