Подлые Богатенькие Парни

Глава 15

— Может быть, это ошибка? — шепчу я, пока Миранда заканчивает мой макияж и проводит пальцами по моим волосам. Мы сделали причёску такой же, какой она была на Хэллоуин, но с небольшой дополнительной длиной и превосходными навыками Миранды, она выглядит в сто раз лучше.

Я поворачиваюсь на своём месте, чтобы посмотреть на неё.

— В чём ошибка? Идти с Кридом? — она подмигивает мне и отступает назад, её бледно-голубое платье ловит свет и отбрасывает мерцающие искорки на стены её ванной. Мы никогда раньше не готовились в её квартире, но, учитывая, что Крид не только перестал приставать ко мне, но и ведёт меня на танцы, это показалось достаточно безопасным.

Но теперь я начинаю беспокоиться, что обрекаю себя на неудачу.

— Что, если это похоже на все когда-либо снятые подростковые фильмы, где популярный парень приглашает девушку-неудачницу на свидание, а затем швыряет в неё яйцами или ведёт на танцы кого-нибудь ещё… — я замолкаю, когда Миранда смотрит на меня сверху вниз, как на сумасшедшую. Она упирает руки в бёдра и принимает серьёзно-устрашающее выражение лица.

— Если бы Крид поступил так с тобой, он потерял бы меня навсегда. Он это знает.

— Он прекрасно это понимает, — растягивает слова Крид, появляясь в дверном проёме, одним плечом прислоняясь к дверному косяку, остальная часть его высокой мускулистой фигуры одета в костюм белое на белом. Брюки, пиджак, рубашка и обувь — всё одного цвета. Единственное, чего выделяется — это галстук, ярко-золотой, в тон моему платью.

Мои щёки вспыхивают, а руки вцепляются в расшитую блёстками ткань.

— Твоё присутствие сегодня вечером слишком ценно для меня, чтобы всё испортить, — продолжает он, входя в комнату и протягивая букетик. Он состоит из белых роз с одной из них из чистого золота в центре. Часть меня задаётся вопросом, настоящее ли это золото. Крид открывает коробочку и надевает её мне на запястье, его пальцы скользят по моей чувствительной коже, вызывая у меня мурашки по всему телу.

— Ценно? — спрашиваю я, и он ухмыляется, берёт меня за руку и поднимает на ноги.

— Зейд и Тристан, они взбешены, потому что хотели первыми пригласить тебя. — Мои брови взлетают вверх при этих словах. Ни разу я не получила никаких намёков на то, что они были заинтересованы. Я имею в виду, они были достаточно добры ко мне, но только по сравнению с тем, как дерьмово они обращались со мной раньше. Мои ладони потеют, когда глаза Крида тяжелеют, они полуприкрыты, он впитывает меня, как будто моя внешность — это нечто такое, чем можно насладиться.

Зак был не в восторге от новости о том, что я иду на зимний бал с Кридом. Я даже не уверена, зачем вообще рассказала ему об этом, но сейчас мой желудок скручивается в узел, и я начинаю сомневаться в себе. Может быть, потому, что я так сильно хочу, чтобы всё получилось? Я хочу пойти с Кридом и танцевать всю ночь напролёт, видеть, как он наблюдает за мной через весь зал так же, как он наблюдает за мной сейчас.

— Мерзость, снимите комнату, — фыркает Миранда, протискиваясь мимо нас и направляясь в гостиную. После некоторого ободрения с моей стороны они с Эндрю наконец решили пойти вместе. На её щеках тоже появился румянец, по которому я не скучаю. Она взволнована не меньше меня, и я начинаю думать, что в полном одиночестве решаю эту головоломку.

Зейд был уверен, что Миранда и Эндрю были вместе. Я тоже начинаю так думать, хотя и не могу понять, зачем он пригласил меня на свидание или почему она подталкивала меня пойти с ним на сегодняшние танцы. Что-то не так, особенно в отношении Тристана. Может быть, он знает? Может быть, есть причина, по которой никто из них не хочет, чтобы Крид знал?

Он ведёт меня к лифту, где уже стоят Тристан, Зейд и Эндрю. Тристан и Эндрю свирепо смотрят друг на друга, но Миранда делает вид, что не замечает этого, берёт Эндрю за руку и бросает на Крида косой взгляд, который, кажется, замечаю только я.

— Где ваши пары? — спрашиваю я двух других парней Идолов. Крид напрягается рядом со мной и устремляет свой ледяной взгляд на своих друзей. Что ж, возможно, знакомые — более подходящее слово. — Я думала, что вы двое пойдёте с Харпер и Бекки?

Зейд ухмыляется и пожимает плечами, его красный пиджак усеян булавками, брюки в обтяжку заправлены в ботинки. Его волосы красиво зачёсаны назад, а галстук завязан ровно, но он всё ещё похож на рок-звезду.

— Я собираюсь прогуляться, проверить своих потенциальных клиенток, — говорит он, оглядывая меня с ног до головы, а затем присвистывает. — Хотя, если этот холодный ублюдок прогонит тебя сегодня вечером, я буду милым, тёплым и буду ждать тебя. Классно выглядишь, Работяжка. — Я прищуриваюсь, глядя на него, но какая-то маленькая часть меня теплеет от его слов. Крид замечает это и обнимает меня за талию, притягивая ближе.

— Ну разве вы двое не прелестно выглядите, — протягивает Тристан, его серые глаза изучают нас. Я задаюсь вопросом, может быть, он отказался от пары на бал из-за Лиззи или чего-то в этом роде, но она уверяет меня, что они не разговаривали с той ночи в казино. И всё же я думаю, что он влюблён в неё. — Какая очаровательная пара из вас получится. — Его слова сухи и саркастичны, и он кажется чертовски опечаленным, но, хоть убей, я не могу понять почему.

— Без пары? — я спрашиваю снова, но Тристан игнорирует меня, заходя в лифт, как только двери открываются. Мы спускаемся на первый этаж и присоединяемся к толпе во внутреннем дворе. Все ждут, когда можно будет сесть в один из лимузинов, выстроившихся снаружи, чтобы нас отвезли на пароме в гавань.

Танцы проходят на старомодном пароходе под названием «Л.Б.Бёрберри», названном в честь основателя школы Лукаса Бенджамина Берберри.

— Вы, ребята, знаете историю, стоящую за пароходом, верно? — спрашиваю я, когда толпа расступается перед нами. Тристан идёт впереди по дороге, и люди просто инстинктивно расступаются, оставляя свободный путь от лифта к ступенькам. Следующий лимузин в очереди быстро освобождается студентами, которые садились в него, и направляется к нам.

Половина меня озадачена таким вниманием, а другая половина… взволнована. Что за жизнь ведут эти ребята.

— Какой-то парень построил его для своей любовницы, верно? — спрашивает Зейд, забираясь в лимузин и затем складывая руки за шеей, как будто это место принадлежит ему. Зная его, можно предположить, что у него, вероятно, есть лимузин получше этого.

— Не для любовницы, — выдыхаю я, когда Крид садится, а затем сажает меня к себе на колени, точно так же, как он сделал в машине в тот день. Всё моё тело раскаляется добела, а затем тускнеет до мучительного жара. Я изо всех сил стараюсь не вертеться на нём. Если я прямо сейчас почувствую, как он твердеет подо мной, я могу умереть. — Для его жены. Он спроектировал пароход именно так, чтобы он мог пригласить её на ужин на верхнюю палубу. Она всегда хотела съездить в Новый Орлеан и совершить круиз на пароходе по Миссисипи, но заболела и не смогла путешествовать. — Моё сердце сжимается, и я знаю, что мой внутренний интерес к истории проявляется, но я ничего не могу с собой поделать.

— Это так романтично, — говорит Миранда, сжимая руку Эндрю. Он бросает на неё взгляд, и они вдвоём делают паузу, чтобы посмотреть друг на друга, прежде чем отодвинуться. Крид наблюдает, и его глаза сужаются.

— Они что, трахаются? — шепчет он, и его дыхание щекочет мне ухо, заставляя меня поёжиться. Он хмыкает, и в конце концов мы смотрим друг на друга. Слишком поздно. Я чувствую, как его тело отзывается на меня, его руки крепче обхватывают мою талию. Моё сердце сейчас бьётся так громко, что у меня от этого болит голова.

— Я не… Я не знаю… — шепчу я в ответ, когда он наклоняется ещё ближе, проводя рукой вверх по моему боку.

Ещё один человек садится в лимузин, и мы все оборачиваемся, чтобы увидеть Харпер, за которой следуют Бекки, Эбигейл и Валентина.

Фантастика.

Затем идут их пары, и я узнаю хмурое лицо Грегори, за которым следует Джон. Последнего Идола, Джины Уитли, нигде не видно. Я заметила, что у неё есть свой собственный круг друзей, к которым она иногда тяготеет.

— Что ты здесь делаешь, Харпер? — огрызается Тристан, и его голос звучит так, словно он хочет вышвырнуть её зад прямо на тротуар. Дверь закрывается, кто-то стучит по крыше, и мы отправляемся в путь. Харпер улыбается, но выражение её лица напоминает мне акулью улыбку.

— Я твоя пара на танцах, что же ещё, глупышка? — говорит она, её розовое платье задирается вверх по бёдрам, когда она продвигается к Тристану и хватается за его руку. Он стряхивает её с себя, мрачно нахмурившись, но это, похоже, её не смущает. Она создана из несгибаемого железа, эта девушка непоколебима. Выражение его лица напугало бы меня до чёртиков. Он похож на человека, который только что оперся в стену, которая закрывает от него то, чего он действительно, очень хочет.

— Ты спросила меня, и я сказал тебе нет, — говорит Тристан, пока мой взгляд перебегает с одного на другого. Воу. Во время нашей игры в казино он предположил, что собирается использовать свой выигрыш, чтобы держать Крида подальше от Харпер. А теперь…

— Тристан, — огрызается Харпер, садясь прямо. Её взгляд пронзает его насквозь, и тогда я понимаю, что все эти прикусывания губ, взъерошивание волос и хихиканье — притворство. Её позвоночник состоит из стального стержня. — Тебе не кажется, что твоё будущее более…

Он поворачивается и прикладывает палец к её губам, наклоняясь с рычанием.

— Если ты продолжишь болтать, я вышвырну тебя прямо из этого лимузина, и тогда мы выясним, кто больше нравится Плебеям — их королева… или их король. Не испытывай меня, Харпер. — Она отшатывается, как будто он дал ей пощёчину, в глазах вспыхивает боль.

— Ты всегда становишься таким, когда Лиззи…

Выражение лица Тристана в этот момент становится ядовитым.

— Не смей упоминать её имя. — Его слова — приказ, сорвавшийся с языка, похожего на хлыст. — Ещё раз упомяни Лиззи, и клянусь, Харпер Дюпон, ты пожалеешь.

Лимузин подкатывает к остановке, и Харпер практически выбегает из него со слезами на глазах. Бекки следует за ней, Эбигейл, Валентина и парни — за ними.

Зейд присвистывает.

— Это было чертовски грубо, — выдыхает Зейд, но затем он ухмыляется, как будто всё это забава и игры. Истязание людей не беспокоит идолопоклонников. — Ты же знаешь, что она влюблена в тебя.

— Она влюблена в мою фамилию и репутацию Вандербильтов. — Тристан выходит из лимузина и направляется к причалу. Зейд помогает мне слезть с колен Крида и выйти на тротуар снаружи. На самом деле мне немного больно носить эту обувь на улице. Они стоят две тысячи долларов. За одну пару туфель. Это просто… Я даже представить себе не могу, что потрачу такие деньги на обувь.

— У меня ужасный стояк, — протягивает Крид, и Миранда морщит нос.

— Ты отвратителен. Никто не хочет этого знать, — говорит она, отстраняясь от своего близнеца и ведя Эндрю вверх по трапу на пароход. Зейд ухмыляется и разворачивается, пятясь назад, когда Крид снова берёт меня за руку.

— Прости? — я вздрагиваю, а потом не могу удержаться от смеха. Крид прищуривает глаза, но на его губах появляется слабый намёк на улыбку. Он и в грош не ставит то, что все могут увидеть доказательство его возбуждения через брюки. На самом деле, кажется, ему нравится всеобщее внимание.

Напряжение, возникшее между нами в лимузине, всё ещё существует, лишь слегка ослабленное драмой между Харпер и Тристаном. Когда Крид ведёт меня внутрь и к нашему столику в задней части корабля, он кладёт руку мне на поясницу, и мои кости превращаются в желе. Он отодвигает для меня стул, проталкивает меня внутрь, а затем кладёт руки мне на плечи, наклоняясь, чтобы прижаться губами к моему уху.

— Я сейчас вернусь. — Он запечатлевает поцелуй на моей щеке, и мои глаза расширяются.

— Так… значит, он тебе нравится? — спрашивает Миранда, уставившись на меня через стол так, словно никогда раньше меня не видела. — Он… прочитал твоё эссе вслух. — Мои щёки вспыхивают. Я не забыла об этом, но я также не могу отрицать, что, когда он не ведёт себя как полный придурок, мне нравится компания Крида Кэбота. Как я уже сказала, мне легче доверять людям, чем постоянно верить в обман. И я хочу верить, что смогу подружиться с этими ребятами.

— Не знаю, — шепчу я, кладя салфетку на колени, когда Зейд, а затем и Тристан присоединяются к нашему столику. За соседним с нами столиком сидят девушки-Идолы, в том числе Джина и её кавалер, а также Эбони Питерсон и Джален Доннер. Остальные Голубокровные распределены между двумя столами у основания помоста, на котором мы сидим. Я думаю, этот дизайн предназначался для проведения свадебной вечеринки или чего-то в этом роде. Сцена расположена по диагонали напротив нас, тускло освещена и ждёт группу.

Согласно программе, которая находится на обратной стороне моего меню, музыка включится только после того, как мы поедим. На данный момент из динамиков доносится едва слышный шёпот классической музыки.

Крид присоединяется к нам как раз перед началом ужина, и Зейд одаривает его понимающей ухмылкой.

— Какого чёрта ты там делал? Решил посрать?

— О, прекрати, — стонет Миранда, когда Крид ухмыляется и придвигает свой стул ближе ко мне, обнимая меня за плечи.

— Я решил свою небольшую проблемку, — отвечает он, его светлые волосы закрывают глаза. Он наклоняется ближе и поворачивается так, что его губы оказываются у моей щеки. — И я думал о тебе, пока делал это.

— Ты только что сознался, что дрочил в уборной? — задыхаюсь я, а Крид откидывается на спинку сиденья, ленивый и счастливый, как сытый кот. Он не отвечает, но воющий смех Зейда и красное лицо Миранды говорят мне всё, что мне нужно знать. Я замечаю, как она несколько раз наклоняется, чтобы прошептать что-то Эндрю, и решаю, что если они и встречаются, то не очень-то скрывают это. Они всегда вместе и вытворяют странные вещи, но… может быть, я не замечала этого раньше, потому что между ними нет искры? Абсолютно. Они выглядят как друзья, и на этом всё.

Искра, которую я испытываю к Криду, в сто раз сильнее их, а мне даже не нравится этот парень.

— Они вместе, правда ведь? — шепчет Крид, прямо перед подачей тёплого хлеба с маслом пока принимаются заказы на напитки. Я не отвечаю, но я действительно не думаю, что это так. В какой-то момент мне просто придётся спросить напрямую.

Ужин, как обычно, экстравагантный, но вкусный, даже блюда, которые я никогда раньше не пробовала.

Глаза каждого человека в этой комнате устремлены на нас, наблюдая за тем, что едят Идолы, как они сидят, над чем смеются. Сейчас я сижу за столом с людьми, которых заметила в тот первый школьный день, за столом, полным энергии и харизмы. Улыбка изгибает мои губы, и в груди разливается тепло.

Я чувствую, что… Я принадлежу этому месту.

После подачи десерта — фантастического шоколадного торта со свежими фруктами и съедобными серебряными бусинками — Крид встаёт и протягивает мне руку, делая нас первой парой на танцполе посреди всех столиков. Над нашими головами серебряные ленты, сделанные из звёзд, вазы, наполненные свежими цветами, и маленькие белые рождественские ёлки, украшенные мерцающими огоньками.

Группа, которая выходит на сцену, молода, горяча и явно очень узнаваема. Каждый студент в этой комнате сходит с ума, когда они начинают играть, и я чувствую, что пробел в моих знаниях о поп-культуре становится очевидным. Крида, похоже, это не беспокоит, он помогает мне исполнять более зажигательные танцы и поддерживает меня во время медленных. У него на лице постоянная полуулыбка, которая, как мне кажется, на самом деле может быть настоящей.

Танцевать с ним — это совсем не то, что танцевать с Зейдом. Зейд Кайзер сам по себе — сила, которая выводит меня на орбиту, заставляет моё тело двигаться вместе с его телом. Крид — терпеливый учитель, он показывает мне, куда идти, но ожидает, что я доберусь туда сама. Мне нравятся оба подхода. Интересно, как бы танцевал Тристан? Эта мысль приходит мне в голову, и я перевожу взгляд обратно на стол, чтобы обнаружить, что он наблюдает за мной.

Похоже, он не заинтересован в танцах сегодня вечером. Но взгляд у него тёмный, пытливый. У меня от этого мурашки по коже — в хорошем смысле этого слова.

Я снова сосредотачиваюсь на Криде, его голубые глаза смотрят в мои, его руки опускаются ниже. Он на мгновение обхватывает мою задницу, прежде чем снова убрать руки. Мой рот приоткрывается, и его улыбка становится немного шире, его глаза всё ещё полуприкрыты. Похотливые глаза, вот как это называется. Раньше я не знала, как их описать, но у него всегда такое выражение лица, как будто он собирается заняться сексом.

— Ты должна стать моим репетитором, — говорит он через некоторое время. — Из тебя получилась бы сексуальная учительница, и мне бы не помешало повысить свои оценки. — Мои брови взлетают вверх, но это неплохая идея. В академии Бёрберри есть официальная программа обучения, на которую я могла бы записаться и получить зачёт. А потом я смогла бы провести немного времени один на один с Кридом…

Когда группа делает перерыв, Крид ведёт меня на верхнюю палубу. Несмотря на то, что на улице холодно, мы устраиваемся на одной из скамеек и смотрим через воду на сверкающие огни кампуса академии. Крид снимает свой белый пиджак и накрывает им мои плечи, снова притягивая меня к себе на колени. На улице ледяной холод, и мои бёдра примёрзли к скамейке, так что я более чем довольна таким расположением.

Моя правая рука обнимает его за шею, пальцы теребят тонкие светлые волоски.

Мы не разговариваем, просто смотрим на горизонт, пока пароход плывёт вдоль берега, а затем разворачивается, чтобы направиться обратно в гавань. Между едой, танцами и… чем бы это ни было, что происходит между мной и Кридом, я обнаруживаю, что мои веки начинают опускаться. В конце концов я кладу голову ему на плечо, уютно устроившись в изгибе его шеи.

— Спасибо тебе за туфли, — шепчу я, и тут Крид поворачивается и приподнимает пальцами мой подбородок.

Медленно, почти настолько медленно, что кажется, будто мы вообще не двигаемся, мы с Кридом наклоняемся. Его пальцы скользят к моему затылку, и наши губы встречаются. Сначала языка нет, только губы, но потом Крид притягивает меня ближе, устраивая моё тело так, чтобы я оказалась верхом на нём.

Я никогда раньше не делала ничего подобного, и моё тело пульсирует как сумасшедшее. Это так чертовски приятно, что я хочу продолжать. Мои руки обвиваются вокруг шеи Крида, и мы целуемся, пока я не чувствую, как он снова становится твёрдым подо мной.

Нет.

Чёрт, нет.

Я знаю этого парня четыре месяца, и большинство из них он обращался со мной как с дерьмом.

— Я… должна идти, — шепчу я, отрываясь от него и мчусь через всю палубу парохода в уборную.

Прежде чем я успеваю проскользнуть в дверь, Тристан встаёт передо мной и преграждает мне путь.

— Что… — начинаю я, и тут он хватает меня за бёдра, притягивает к себе и прижимает к своему телу. Пиджак Крида соскальзывает с моих плеч и, развеваясь, падает на пол, когда Тристан запускает пальцы в мои волосы и завладевает моим ртом.

Всё моё тело обмякает в его объятиях.

Мои собственные пальцы впиваются в его грудь на его чёрном смокинге, требуя большего. Как будто в меня попала стрела Купидона, и я медленно тону в нужде. «Проснись, Марни!» — кричу я на себя, но едва могу пошевелиться, едва дышу. Единственное, что имеет значение в этот момент, — это то, что язык Тристана касается моего собственного, а его руки сжимают мои бёдра.

Он подводит меня к грани того, с чем я могу справиться, а затем резко отступает назад, отпуская меня.

Его серые глаза мерцают похотью, и, хотя сейчас он хмуро смотрит на меня, совершенно ясно, что он заинтересован во мне.

— Что… зачем это было? — я тяжело дышу, наклоняясь, чтобы поднять пиджак Крида. Моё сердце бешено колотится. Я собираюсь рассказать ему об этом поцелуе. Мне придётся.

— Просто помни, что Крид не единственный, кто заинтересован в тебе. — Тристан поворачивается и идёт вдоль борта парохода. Мои губы распухли, сердце бешено колотится, и я знаю, что мне понадобится минутка, прежде чем я смогу снова встретиться с кем-нибудь из парней.

Я проскальзываю в уборную и толкаю дверь в первую кабинку, даже не проверяя, занята ли она.

И она не заперта.

Она распахивается и открывает мне вид на Миранду, сидящую на унитазе с размазанной помадой и слезами, текущими по её лицу. Она поднимает на меня взгляд, широко раскрыв глаза, а затем снова закрывает дверь.

Когда она выходит через несколько минут, мы не упоминаем об этом.

— Я собираюсь взять ещё один кусочек торта, — наконец говорит она, исчезая и унося с собой появившуюся неловкость.

Зайдя в уборную и вымыв руки самой холодной водой, на какую только способен кран, я возвращаюсь к Криду и выпаливаю это.

— Тристан поцеловал меня, — шепчу я, чувствуя, как краснеют мои щёки, когда он поднимает на меня свои полуприкрытые глаза. — И я думаю… Я поцеловала его в ответ.

— Он тебе нравится? — спрашивает Крид, развалившись на скамейке, и единственным заметным признаком его дискомфорта является то, как его рука сжимает белую ткань брюк.

— Я не знаю, — шепчу я, присаживаясь рядом с ним.

Я так растеряна.

Слава богу, завтра начинаются зимние каникулы.

Я не уверена, как смогу справиться со всем происходящим без передышки.