Подлые Богатенькие Парни

Глава 23

Когда Миранда, Эндрю, Лиззи и Зак ушли из моей жизни, я осталась с этим пустым, холодным чувством в груди. Проводить время с Тристаном, Зейдом и Кридом, конечно, помогает, но… они все соперничают за моё романтическое внимание, а я хочу друзей, которые рядом просто потому, что им ничего от меня не нужно.

Поскольку это не совсем вариант для меня, я с головой погружаюсь в учёбу, а остальное время провожу либо за игрой на арфе, либо за общением с парнями. Они позволили мне посидеть с ними в столовой, за высоким столом в передней части комнаты.

Харпер и Бекки убивает то, что они видят меня там, но, несмотря на то, что их взгляды полны ярости, я почти всегда нахожусь рядом по крайней мере с одним из парней. Их присутствие действует как щит и сводит издевательства к минимуму.

— Однажды она подкрадётся ко мне в тёмном переулке и перережет мне горло, — говорю я, когда Харпер смотрит мне в глаза с другого конца столовой. То, как она обращается со своим ножом для стейка, мягко говоря, настораживает.

— Она это переживёт, — произносит Тристан, откидываясь на спинку стула и наблюдая за ней. Он охотится за ней, как волк за лисой. Лиса может подумать, что она хищник, но только до тех пор, пока челюсти волка не сомкнутся на её горле. Если бы Тристан хотел уничтожить Харпер, я думаю, он смог бы.

— Есть какие-нибудь известия от Миранды? — спрашиваю я Крида, но то, как он напрягается в своём кресле, говорит мне всё, что мне нужно знать. Она тоже с ним не разговаривает. — Как ты думаешь, она перестанет злиться? — он вздыхает, закрывая глаза от того, что выглядит как сильная головная боль.

— Может быть да, а может и нет. С ней трудно сказать. Наши отношения и так были на острие бритвы. К сожалению, я думаю, что вы можете пойти ко дну вместе с кораблём. — Он постукивает пальцами по столу, его еда остаётся нетронутой перед ним. Я думаю, мы все устали, готовы отдохнуть от общественной жизни, от оценок, от… чего бы это ни было, что назревает между нами четырьмя.

— Итак, насчёт выпускного бала, — начинает Зейд, отодвигая тарелку и опершись локтями на стол. Он складывает руки домиком, его зелёные глаза сверкают, когда он смотрит на меня. — Ты не думала о том, с кем могла бы пойти?

— Меня никто не приглашал, — резко отвечаю я, но ни один из парней никак не реагирует. Крид снова закрывает глаза, как будто собирается вздремнуть, Тристан продолжает пристально смотреть на Харпер с другого конца комнаты, а Зейд с ухмылкой откидывается на спинку стула, прежде чем потянуться за булочкой и маслом.

Тем не менее, он бы не заговорил об этом, если бы у него не было чего-то на уме. Так что, может, я и заканчиваю первый год обучения в Бёрберри без друзей, но у меня будет пара на гала-концерте.

В этом есть доля утешения.

Когда я открываю свою дверь на следующий день, то нахожу три пакета, аккуратно сложенные и перевязанные шпагатом. Сверху лежит записка, которую я осторожно вытаскиваю из-под узла. Когда я открываю его, то узнаю почерк Тристана.

Три принца хотят пригласить тебя на бал, Золушка. Делай свой выбор.

Я хмурюсь, когда собираю и заношу их внутрь, открывая первый, в котором обнаруживаю красивое чёрное платье и маленький кусочек картона с именем Тристана на нём. Во второй коробке — голубое платье с именем Крида. И третье — красное с именем Зейда.

Мои щёки порозовели, и я внезапно почувствовала головокружение от выбора.

Слова Миранды эхом отдаются в моей голове: Как ты собираешься выбирать?

Вопрос в том, хочу ли я выбирать? Все трое парней-Идолов понравились мне больше, чем я когда-либо думала, что это возможно. Они — единственные друзья, которые у меня остались, и даже больше того… Я начинаю думать о них так, как раньше думала только об одном человеке. Это был Зак, и теперь его нет. Я никогда не смогу простить ему того, что он превратил меня в предмет спора. Я просто не могу.

Но это…

Как, чёрт возьми, мне выбирать? И что произойдёт, когда я это сделаю? Потеряю ли я двух других парней? Они перестанут со мной разговаривать?

Любовь — жестокая сучка.

Э-э-э… Любовь? Я не влюблена ни в одного из этих парней. Я быстро закрываю коробки крышками и ставлю их в угол, чтобы они помучили меня. Каждый инстинкт моего тела говорит, что я должна пойти найти Миранду или написать Лиззи, но мне уже столько раз причиняли боль, что я не знаю, как к ним подступиться; мне нужно больше времени. Может быть, летние каникулы станут тем целебным бальзамом, в котором мы все нуждаемся? Немного солнечного света, слишком поздний сон, вагон поезда и его успокаивающая знакомость.

Выключив свет, я забираюсь в постель и стараюсь не думать о выпускном вечере и обо всём, что с ним связано.

Ещё всего две недели, и у меня всё получится. Я переживу свой первый год в академии. И, может быть, только может быть, у меня появится парень, с которым я смогу наслаждаться летом.

«Наконец-то», — думаю я, присаживаясь на край кровати и откидывая с лица выбившиеся пряди волос. Я боролась изо всех сил, но этот год стоил той боли, так как я пробила себе дорогу в список лучших в классе первокурсников, завоевала своё место в оркестре. Мне даже удалось подружиться с хулиганами, которые превращали мою жизнь в сущий ад.

Конечно, я скучаю по своим друзьям. Я скучаю по Эндрю и Миранде, Заку и Лиззи.

— Привет, — говорит Зейд, куря сигарету при распахнутых окнах в ванной. — Не смотри такими грустными глазами. Нам осталось меньше недели в этой дыре, а потом лето, сучки. — Когда он заканчивает курить, он бросает сигарету в унитаз, спускает воду и подходит, чтобы сесть рядом со мной, притягивая меня ближе. Я кладу голову ему на плечо, но меня охватывает беспокойство по другой причине.

Сегодня последний танец в этом году. Он называется выпускной бал, и он проводится для всех студентов четырёх курсов Бёрберри. Для меня это почти как смертный приговор. Эти три платья… они все такие красивые. Я примеряла их по очереди перед зеркалом, отчаянно надеясь на какой-нибудь знак свыше, что я делаю правильный выбор.

Но ничего.

Вселенная полностью предоставила меня самой себе.

— Знаешь, — начинает Зейд, резко выдыхая. — Сегодня вечером тебе следует выбрать Крида или Тристана. — Мои глаза встречаются с его, и я вижу эту сломленную нерешительность в его зелёных глазах. Он выглядит обиженным, когда поворачивается ко мне. — Какого бы из этих придурков ты не выбрала, второй получит удар по своей эгоистичной-заднице и уберётся восвояси. Но, э-э, — Зейд выдыхает и проводит пальцами по волосам, — я останусь здесь. Мне всё равно, кого ты выберешь, Марни.

Лёгкая улыбка появляется на моих губах, когда я переплетаю свои пальцы с пальцами Зейда. Он, кажется, удивлён, что я прикасаюсь к нему таким образом.

— Лжец, — говорю я и кладу голову ему на плечо. Это первый раз, когда он назвал меня Марни. Серьёзно, в первый раз, чёрт возьми. И мне это нравится. — Я уже решила, Зейд. — И у меня есть ответ. Я приняла его прошлой ночью. Это было нелегко. На самом деле, меня всё ещё тошнит из-за этого, но всё сводится к началу года и тому, что они все со мной сделали.

Зейд был плохим. Крид и Тристан были ещё хуже. Я не уверена, что готова простить сожжение книги или чтение эссе. Кроме того, Зейд был первым, кто начал быть добрым ко мне. Это так просто. Я не могу заполучить всех троих парней, и я хочу начать что-то, что могло бы продлиться долго. Что касается Тристана, то его семья никогда бы не позволила ему встречаться со мной, я это знаю. Крид хочет, чтобы его приняли в ряды Старых Денег. Но Зейд… может, он и мудак и такой же элитарный, как и все остальные, но он ещё и рок-звезда. Он идёт своим собственным путём.

— Сводишь меня сегодня на танцы? — шепчу я, и всё тело Зейда напрягается, прежде чем он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, наклоняется и обхватывает моё лицо своими испачканными чернилами руками. Он улыбается, притягивая мои губы к своим, целуя меня со страстью, которую я хотела бы воссоздавать каждый день до конца своей жизни.

Я имею в виду, мы ещё далеки от этого, но… может быть, мы могли бы туда добраться?

— Это было бы для меня грёбаной честью, — мурлычет он, увлекая меня на кровать и целуя так, словно намеревается помочь мне сдержать это обещание. Я смеюсь и позволяю ему держать меня в своих объятиях, пока не приходит время одеваться.

А потом я пинком вышвыриваю его зад в коридор, чтобы он подождал.

Пришло время готовиться к балу.

Платье, которое выбрала для меня Зейд, ярко-красное, многослойное, с облегающим нижним платьем в сочетании со струящимися юбками и шнуровкой сзади. Надеть его одной почти невозможно, поэтому я делаю причёску и макияж, насколько это возможно, а затем отправляю ему смс с просьбой встретиться у моей двери, а не у часовни, как мы планировали.

Тристан и Крид пока не знают, что я выбрала Зейда. Ну, если только он сам им не сказал. Но как только они увидят, что я вхожу в этом платье, всё будет кончено. Внутри меня есть хрупкая нервозность, эта дрожь, которую я не совсем понимаю. Может быть, я понимаю, что, когда они увидят меня с ним, этим предварительным отношениям между нами четырьмя придёт конец.

Я выбрала Зейда.

Дело сделано.

Он стучит в мою дверь, и я открываю её, мои нервы на пределе, бабочки наполняют мой желудок. Зейд… срань господня, он прекрасен. На нём чёрно-белый костюм в тонкую полоску с красным галстуком, красные туфли и… он даже покрасил волосы в тон моему платью. Его фирменный запах шалфея и герани наполняет мои ноздри, мои губы растягиваются в улыбке, и я отступаю, чтобы впустить его.

— Ты покрасил волосы для меня, — шепчу я, и он пожимает плечами, как будто это ничего особенного. Но затем его ухмылка расползается с одной стороны лица на другую.

— Ага, ну… — он замечает свободные шнурки, свисающие с моего платья, и разворачивает меня за плечи, туго затягивая их и чувственно дыша мне в затылок. Когда он туго затягивает шнуровку, у меня в груди возникает дрожь. На самом деле мне приятно, когда он привязывает меня к этому наряду. — Зелёный и красный — это как-то, не знаю, по-рождественски. И как только я увидел это платье, я сразу понял, что оно твоё. Поэтому имело смысл сменить причёску.

— У тебя интересный взгляд на мир, ты знаешь это? — говорю я ему, когда он разворачивает меня обратно и притягивает в свои объятия. Я позволила ему притянуть себя ближе, наслаждаясь ощущением его татуированного тела, прижатого к моему. Если я собираюсь потерять Тристана и Крида, я должна наслаждаться Зейдом в полной мере.

— Нам пора идти?

Он кивает, убирая прядь волос с моего лба, а затем берёт меня за руку, чтобы вывести в холл. Мы проходим мимо часовни в бальный зал на втором этаже, тот, с балконом, с которого открывается вид на лес.

Он уже битком набит людьми, девушками в сверкающих платьях, парнями в смокингах, а также родителями и сопровождающими в изобилии.

В тот момент, когда я вхожу, в комнате становится тихо. Зейд делает вид, что ничего не замечает, берёт меня за руку и ведёт вниз по ступенькам, как будто я Золушка или что-то в этом роде. Спускаясь по ним в красном платье, я замечаю Крида и Тристана, стоящих в противоположных концах комнаты.

Их взгляды такие пристальные, что, клянусь, я их чувствую.

Голубые глаза Крида вспыхивают болью и разочарованием, прежде чем он отворачивается и исчезает в толпе, направляясь прямо к балкону. Он даже не ждёт, чтобы поговорить со мной или выслушать мои попытки объяснить всё. Он просто… ушёл. Тристан, с другой стороны, ждёт нас у подножия лестницы.

Когда мы подходим к нему вплотную, комната возвращается к жизни, и все снова начинают разговаривать.

— Так, так, — говорит он напряжённым и отрывистым голосом. — Похоже, ты завёл себе фанатку, Зейд. — Я поджимаю губы и наклоняюсь к своему спутнику. Он воет от смеха, но я не думаю, что заявление Тристана особенно забавно.

— Что, теперь я больше не Работяжка? На этот раз я фанатка? — глаза Тристана цвета бури, когда он смотрит на меня сверху вниз, губы поджаты, руки сжаты в кулаки с побелевшими костяшками. Он не любит проигрывать. Это меня немного пугает. Когда он не отвечает, я вздыхаю. — Мы всё ещё друзья, верно?

При этих словах он приподнимает бровь.

— Друзья? — наступает долгая пауза, когда Тристан поднимает взгляд на Зейда, и они обмениваются безмолвным взглядом, который я не совсем могу истолковать. — Конечно. — Он внезапно делает шаг назад, поворачивается и затем направляется в сторону Харпер. Мой желудок сжимается, когда я думаю, что он направляется к ней, и расслабляется только тогда, когда он проносится мимо и следует за Кридом на балкон.

— Эй, — шепчет Зейд, наклоняясь и покусывая меня за ухо, — не хочешь чего-нибудь перекусить?

Я киваю, и он ведёт нас сквозь толпу к столам с закусками. Неважно, есть ли один Идол или все трое вместе, толпа расходится так же легко. Он приносит каждому из нас выпивку и тарелку с едой, освобождает место за одним из высоких столов неподалёку и выдвигает для меня табурет.

Миранда танцует с Эндрю не слишком далеко от нас, но она не смотрит на меня, даже беглым взглядом. Мои руки сжимаются в складках юбки, но я даже не рассматриваю возможность подойти и поговорить с ней, не сегодня вечером. Я не хочу портить ей веселье или устраивать сцену. Вместо этого я сосредотачиваю своё внимание на Зейде. Как только я завожу с ним разговор о его летнем туре с «Afterglow», он не останавливается, даже намекает на то, что, возможно, пригласит и меня.

Я даже представить себе этого не могу — отправиться в турне с рок-группой.

После того, как мы заканчиваем есть, Зейд протягивает мне руку и приподнимает одну тёмную бровь. Его свежевыкрашенные волосы отдают рыжим в мерцающем свете. Все люстры здесь оригинальные для здания, переоборудованные для работы на газе, так что они отчасти сохраняют свой истинный характер.

— Потанцуй со мной, Работяжка, — мурлычет он, а затем увлекает меня на танцпол, используя свою магию, чтобы превратить мои неуклюжие танцевальные движения в нечто прекрасное. Пока мы раскачиваемся, Зейд протягивает руку и обхватывает моё лицо ладонью. В его глазах мелькает сожаление, которое я не могу понять, но после нескольких песен оно проходит само собой, и я забываю обо всём этом.

И в этом моя ошибка, моя огромная грёбаная ошибка.