Подменная невеста клана Волковых

Глава 18

Машем и улыбаемся, улыбаемся и машем. Точнее, конечно, салютуем бокалом вина и ведём разговоры на ничего не значащие темы, стараясь не ослепнуть от блеска хрустальных бокалов на подносах официантов, сошедших с обложек модных журналов, и бриллиантов на прекрасных дамах, а еще стараемся не обращать внимания на то, что от постоянной “протокольной“ улыбки уже сводит скулы. Нет, свои плюсы в приеме, разумеется, были. Например, вкусная еда: канапе с клубникой и сыром с белой плесенью были вне конкуренции, как и креветки в каком-то сложном масле. Атмосфера, которую задавали оркестр и весьма сложный декор из натуральных цветов. Многие молодые барышни не отказали себе в удовольствии обзавестись парой эффектных фотографий, сделанных профессиональным фотографом.

На мой субъективный взгляд, со своей ролью невесты сиятельного князя я пока справлялась неплохо. По крайней мере, ни хозяева, ни гости приема не заподозрили, что больше всего мне сейчас хотелось оказаться где-нибудь в библиотеке, подальше от шума и толп гостей. “Небольшая” просьба Ярослава заключалась в том, чтобы я сопровождала его на приём, который давал дружественный клан. Граф Шелестов, известный на всю империю гурман, открывал новый ресторан, уже сотый, что являлось событием в кулинарном мире. Чисто в теории, гипотетически я могла отказаться, но не стала. Во-первых, гала-ужин от известного ресторатора, аристократа и, как поговаривают, неплохого шеф-повара - это не то, что стоит пропускать, если ты любишь вкусно покушать. А во-вторых - в конце концов, мои обязанности, как будущей княгини, состояли в том числе и в поддержании социальных связей. Но прежде чем что-то поддерживать, это самое что-то надо наладить. Этим я сейчас и занималась, и не сказать, чтобы совсем безуспешно. Например, пообщавшись с баронессой Осиной, получила приглашение принять участие в заседании книжного клуба в ближайший четверг. Согласилась исключительно из меркантильных соображений. Небольшой и молодой клан Осиных специализировался на индивидуальной подгонке усилителей, за что был обласкан и трепетно любим всеми боевыми кланами, чем и пользовался, перебирая заказчиков, как рачительная хозяйка овощи на рынке. Иван к ним на консультацию аж на следующий год записан, и это еще очень оперативно, ибо боевиков много, а “подгонщиков” мало. Пару раз за вечер мне даже казалось, что зря я пренебрегала всеми этими светскими встречами. А потом я вспоминала, как я на этот прием собиралась. Это было долго. Очень долго. Притом что подготовку к приёму почти полностью взял на себя Ярослав, мне просто надо было встретиться с командой визажистов и побыть бездушной куклой, с которой играют в "одевалки". Поднимите руку, опустите руку, посмотрите на меня и т.д. Крайне раздражающая процедура, которая вместе с тем развивает некоторую созерцательность и поражает результатом: в зеркале я себя узнала не сразу.

Прием, организованный графом Шелестовым, проходил в панорамном ресторане, ему же принадлежащем. И если бы лет сто назад условный глава дома, получив приглашение на прием в ресторане, рассматривал подобное приглашение по остаточному принципу, привести жену или дочь на подобный прием было бы моветоном, то сейчас “выездной” вариант считался вполне допустимым, приличным, и лишь немногим уступал приёму, организованному в собственном поместье или доме, а иногда по стоимости и превосходил "домашний" прием.

— Иной бриллиант не сравнится своей редкостью с вашим появлением в свете!

Я обернулась и отсалютовала бокалом шампанского Анне Ильиничне Шелестовой. Как хозяйка приема, она следила, чтобы гости не скучали и не чувствовали себя неуютно, так что, увидев, что я осталась одна, - Ярослава утащили в курительную, - она поспешила подойти ко мне.

— Окончание учебы отнимало все мое свободное время, — выдала я дежурное оправдание, которое сегодня озвучила уже не один раз. Как будущая княгиня Волкова, я была одним из редких "экспонатов" сегодняшнего вечера, в некоторой степени затмевая даже хозяев, которые, впрочем, мне на это не пеняли. С одной стороны, такое внимание льстило, но и безумно утомляло с другой стороны. Я искренне не понимала, как некоторые светские львицы умудряются порхать с одного приема на другой, высыпаться и вести какую-то иную жизнь, кроме светской.

Анна Ильинична понимающе покивала, а мне захотелось провалиться сквозь землю, вспоминая, чем и как эта самая учеба закончилась, поэтому когда графиня Шелестова перевела разговор на другую тему, я была просто счастлива. Посвятив ещё некоторое время беседе с хозяйкой, я решила найти тихий уголок, чтобы немного привести в порядок свои мысли, находящиеся в раздрае, а точнее, просто отдохнуть от огромного числа людей. Надо сказать, что ещё в начале приёма Ярослав старался практически не отходить от меня, чтобы дать время "акклиматизироваться" в новой среде, однако провести весь приём, привалившись друг другу, было просто невозможно, и в какой-то момент мы разошлись.

На мой субъективный взгляд, я справлялась очень даже неплохо, умудряясь поддерживать необременительные беседы ни о чём. Тем не менее это сильно выматывало, и моей социальной батарейке была жизненно необходима перезарядка.

К чести графа Шелестова, при организации приема он подумал и о тех, кто нуждается в уединении. Отдохнуть и укрыться от пристального внимания можно было как в специально отведенных комнатах внутри отеля, так и на широкой террасе, где специально для этого разместили небольшие беседки-шатры и небольшие диванчики.

Выйдя на террасу, я зябко поежилась под порывом холодного ночного ветра, поняв, почему так мало людей выбирало для отдыха это место, несмотря на потрясающий вид на ночную столицу. Это мужчинам хорошо в их смокингах, а то и в офицерской форме, а вот когда на тебе надето пусть очень, очень эффектное, но совершенно не греющее платье из натурального цинского шелка, даже если хочется полюбоваться видами, поищешь место потеплее. Я взвесила все “за и против” и, понадеявшись на свое хорошее здоровье, решила остаться на террасе. Облокотившись на перила, подставила горящее лицо холодному ветру и сразу почувствовала себя лучше. Когда под твоими ногами бездна города, живущего своей жизнью, сейчас похожего на световой океан, сквозь засветку с чернильного неба все еще пробивается свет звезд, находящихся в миллионе лет от нас, возможно, уже погибших, а за спиной шумит человеческая круговерть, это невольно настраивает на созерцательный лад. Надо было идти на философское отделение, сейчас бы вспомнила какое-нибудь выражение, наиболее подходящее моменту, или, если говорить о подходящем выборе образования, на связи с общественностью. В жизни бы пригодилось. В голову, теснясь, лезли самые разные мысли, от того, что было бы неплохо заказать себе еще одно подобное платье, до печального осознания того, что я так и не поняла, чем хочу заниматься по жизни. Ну, или чем могу заниматься. Хотя могу фонд благотворительный организовать или присоединиться к уже существующим, например, спасать нерп Южной Америки. Правда, ни про одно благотворительное мероприятие этого фонда я в сети не слышала, но тетя ерундой заниматься не будет.

***

— Простите, Мира Александровна, что прерываю ваше уединение…

Я чертыхнулась про себя и, снова натянув социально одобряемую маску, обернулась. За моей спиной стояла молодая девушка, возможно, моя ровесница. Однако не скрываемая никакой косметикой усталость, переходящая в изможденность, добавляла ей лет. К тому же смущало черное платье. Для девушки носить подобное на приеме хоть и не являлось моветоном, но все же тихо не одобрялось, за исключением случаев, когда это платье - траурное. Но во время траура все развлекательные мероприятия отменялись, и появление на приеме было бы прямым вызовом обществу. Возможно, в другое время я бы и заинтересовалась, но не сейчас, сейчас мне хотелось побыть одной и общение с незнакомкой, а кто эта девушка, я не знала, в мои планы не входило. И собственно на это я попыталась намекнуть фразой:

— Простите, я не имела чести быть представленной вам…

Надо было по-другому намекать, — поняла я, когда девушка приняла мою фразу как предложение к диалогу. И безжалостно смяв в руках юбку, она продолжила:

— Простите мне моё невежество. Я Ольга Зосимова. Мы не были ранее представлены, и не думаю, что вам что-то скажет моя фамилия…

Часть ее монолога я просто пропустила мимо ушей, зацепившись за знакомую фамилию, и в какой-то момент, не сдержав любопытства, невежливо прервала ее расшаркивания и уточнила:

— Анастасия Зосимова ваша родственница?

— Сводная сестра,— едва слышно ответила Ольга.— Возможно, вам покажется странной моя просьба, но я не знаю, к кому еще обратиться за помощью.

В какой-то момент мне показалось, что девушка расплачется. С одной стороны, она потеряла сестру, а с другой... А потом меня словно током ударило. Сводная сестра, но у барона Зосимова и его жены Анастасия была единственной дочерью, да и без отчества представляются, как правило, незаконнорожденные дети. Ну, по крайней мере, среди клановых.

— Насколько мне известно, делом вашей сестры занимается уголовная полиция,— уточнила я, надеясь, что Ольга подтвердит или опровергнет появившуюся у меня идею.

— Да, — кивнула девушка, потом на несколько секунд замолчала, глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, и призналась: — И они рассматривают меня как основную подозреваемую.

Как я и думала, а Ольга между тем продолжала:

— Я получила серьёзные преференции после смерти сестры: меня признал отец, поверьте - это значит очень много. У меня появился весьма перспективный жених из клана, раньше на такую партию я рассчитывать не могла. А так как у отца из детей только я и Анастасия, то я автоматически заняла место наследницы. За это действительно можно убить!

Ольга истерично хохотнула, а потом, к моему ужасу, едва не залилась слезами, но все же справилась со своими эмоциями и продолжила:

— Но я не имею отношения к смерти Анастасии, я безмерно уважала ее. У нее было много идей о том, как развивать клан. Из нее бы получилась отличная глава!

Я вздохнула. Ольгу мне было искренне жаль, но не понимала я одного:

— И всё равно, почему вы решили обратиться с вашей проблемой ко мне? Еcли вы уверены, что полиция движется не в том направлении, вам стоит обратиться к частному сыщику, — попыталась донести я до девушки вполне логичную и здравую идею.

— Отец уже нанял одного, но он, похоже, также уверен в моей виновности. В день смерти Анастасии я была на пленере и не могу подтвердить свое алиби.

Весело. Я чуть наклонила голову к плечу, активировала пробуждение и уточнила:

— Но Анастасию Зосимову, свою сестру, вы не убивали.

— Разумеется! — воскликнула Ольга, всплеснув руками. — Я не убивала Анастасию и вообще никак не причастна к ее смерти. Клянусь!

Не врет. Ни в чем не врет. Странно, что ее сразу не проверили на ложь. Разумеется, пробужденных моего типа немного, но хотя бы на полиграфе допросили. Хотя тот обмануть не сложнее, чем конфетку у ребенка отобрать. Но даже если я приду и запротоколирую результат допроса под пробуждением, Ольге это не сильно поможет. В суде подобный допрос как доказательство невиновности не примут. Самое обидное, что как доказательство вины подобный допрос принимают. Вот такой вот выверт процессуальной системы.

— И все же, зачем вам я?

Ольга некоторое время смотрела мне за спину, на ночной город, а потом почти шепотом сказала:

— Потому что вы любите маньяков.

Мне показалось, что я не совсем поняла, точнее, не совсем так расслышала:

— Простите?

И Ольга повторила:

— Вы любите маньяков, об этом многим известно.

Откуда? — мысленно возопила я, не показав, впрочем, своего внутреннего негодования. Если я могу заказать Яне найти инфу о ком-то, кто-то может заказать ей найти инфу обо мне.

— И вы уверены, что ваша сестра стала первой в череде смертей девушек? — уточнила я.

— Да, — обрадованно кивнула Ольга, подумав, что нашла во мне единомышленницу. Ну ладно. Я тоже считаю, что все эти убийства — серия, а то, что полиция не хочет все эти убийства в одно дело объединять, так это понятно: доказательства собирать сложно, зато легко вызвать панику у населения и пристальное внимание властей всех мастей, которые с удовольствием будут шпынять на тему "почему преступник все еще не пойман", мешая своим неуемным энтузиазмом. Причин много, результат один - серии не любят.

— Мне про вас Юлечка Шелестова рассказала, она же меня провела на прием, все же траур по Анастасии, ну вы понимаете.— кажется, после того, как я не назвала ее полной дурой и не послала с подозрениями на серийника подальше, Ольга расслабилась.

— А ей? — заинтересовалась я, хотя где-то на периферии сознания сочетание “Юлечка Шелестова” фиксировалось как знакомое. Наконец в голове, еще до того, как Ольга приоткрыла и сию завесу тайны, - всплыла полноватая, рыжая кудрявая девушка, навещавшая Волкову в больнице.

— Я таки убью Алису, — пробурчала я себе под нос, и увидев замешательство Ольги, махнула рукой. — Нет-нет, ничего такого. Давайте с вами встретимся отдельно, чтобы обстоятельно поговорить. Вас уже допрашивала полиция, но как вы понимаете… — я развела руками, а Ольга только кивнула:

— Мне придется повторить все вам.

Мы обменялись контактами, и я решила вернуться на прием. Что-то мне подсказывало: мы с Ярославом пробыли здесь достаточно долго, чтобы было прилично покинуть блестящее столичное общество до следующего раза. Так что я хотела поскорее найти жениха и озвучить ему эту дельную мысль, но все равно была удивлена, увидев его подпирающим стену возле входа на террасу, словно охраняя, чтобы во время беседы с Ольгой нас не побеспокоили.

— Вы знали о том, что здесь будет молодая Зосимова, — констатировала я, глядя в его честные, ничего не понимающие глаза.

— Предполагал такую возможность, но не был уверен. — спустя несколько секунд под моим выжидательным взглядом раскололся Волков. — Ну, а потом разве плохо, если она вас немного развлечет?

Я покосилась на жениха и покачала головой. Одна молодая особа меня уже так развлекла, так развлекла, аж развлекее некуда.

— Главное, чтобы потом развлечение не вылилось в погоню по столице, деда удар хватит, — фыркнула я, чувствуя себя кошкой со вздыбленной шерстью.

— Ну что вы, — Ярослав легко улыбнулся. — Игорь Савельевич крепкий старик, он еще не одну вашу шалость переживет.

Я наградила жениха странным взглядом. Вот ему бы как раз озаботиться тем, чтобы его невеста была добропорядочной и приличной женщиной, а меня не оставляет чувство, что Волков меня буквально толкает на какую-то авантюру.

— У него давление, язва и одышка, ему нельзя курить, а он дымит как паровоз при каждом удобном случае, и коньяк хлещет, как не в себя, — привычно заворчала я, а Ярослав неожиданно рассмеялся.

— Теперь я понимаю, почему Игорь Савельевич согласился на такую скорую свадьбу.

— Если вы сейчас скажете, что это для того, чтобы пить и курить в свое удовольствие, то я отравлю вас, ей-богу, — предупредила я, а Волков покладисто кивнул.

— Тогда я этого не скажу.

Я поджала губы, собираясь сказать какую-нибудь колкость, но в этот момент перед глазами полыхнуло алым, и меня повело.