Бенни стояла перед двумя охотничьими ружьями и тремя револьверами. Все было разложено на замасленном одеяле, лежащем на земле.
— Не так уж много для выбора, а? — спросил пилот, а другой человек, Джон Как-Его-Там, хмыкнул.
— Как я говорил, тут не Ньюарк, — сообщил коренастый молодой американец с бритой головой и татуировкой на шее, сообщавшей, что он Джонни Ангел. На нем была старомодная майка серфингиста и джинсы. Сарай из шлакоблоков принадлежал ему, и он был забит старыми газонокосилками, плугами, дробилками; тут же стоял древний трактор с распахнутым, как крабовый панцирь, капотом.
— Во сколько обойдется вот этот? — спросила Бенни, взяв «смит-и-вессон».
Это была старая модель, наверное, предшественница ее собственной, которую она держала дома в оружейном шкафу. Она никогда не стреляла из него, кроме как на занятии, но попасть в силуэт плохого парня, который надвигался на нее, было несложно, и тогда на месте его бумажного сердца появлялась рваная звезда.
— Вас интересует этот «смит-и-вессон»? — переспросил Джонни Ангел. — Он стоит три сотни.
— О'кей. — Бенни вытащила наличность из кошелька, сосчитала ее и протянула хозяину.
— В нем шесть пуль. Хотите еще?
— В таком случае я окажусь в беде.
— Ха! — Джонни Ангел рассмеялся, и пилот хлопнул его по спине.
— Спасибо, парень. Хочешь поехать со мной и Томбоем? Он в машине.
— Ха! — Джонни Ангел потер свой щетинистый подбородок. — Я чистый и трезвый уже два с половиной года.
— Никак семейная жизнь сказалась?
— Ты понял правильно. — Джонни Ангел снова хмыкнул, а Бенни сунула револьвер в сумочку и стала ждать у дверей.
— Ну как, ребята, вы готовы двигаться? — спросила она.