Пожарский-3

07. ТОЧКА НЕВОЗВРАТА

КАША

Болеслав Константинович не смог устоять, получив два магостатических удара подряд. С*ка, почему никто и никогда не говорил, как это больно?.. Да, он успел увидеть, как взорвалась царская трибуна. Больше того — как голова царя оторвалась от тела и летела вверх, покуда пламя не скрыло её. Это было так медленно, словно время почти остановилось.

По шее как будто текло что-то липкое. Что это? Он провёл рукой и с удивлением уставился на кровь. Похоже, из ушей течёт. В голове звенело и это был всеобъемлющий, сводящий с ума звук.

Хорошо, что некоторые действия заучены до автоматизма. Рука дёрнулась в карману. Лечилки… Есть одна! Он выпил пузырёк и почти избавился от свиста в ушах, одновременно обретя способность слышать.

Не зря ли? Вокруг отчаянно кричали и выли на множество голосов. Дети… Они не могут справляться с болью. Не научены… Что-то ещё было такое про детей… Девочка! Анна! Царь погиб, но дочь его стояла со студентами!

Болеслав оттолкнул опрокинутую скамью и вцепился в столб. Вся площадь была окружена столбами. Утром на них развешивали приветственные лозунги… Скрежеща зубами он смог приподняться, покрепче ухватился за шершавое дерево и оперся о колено. И тут он подумал, что, возможно, магостатика повредила его разум.

Дикая какофония звуков. Сбоку чадят остатки трибуны. Площадь наполнена корчащимися телами. Девушки в нарядных платьях — словно смятые разбросанные цветы. И посреди этого стоят две фигуры.

Муромец. В него со всех сторон градом летят гранаты, воздух вокруг светится от вспышек — но Илье плевать. Этого можно было ожидать. Их родовое свойство — невосприимчивость ни к магическим, ни к антимагическим воздействиям. Илья стоит над кем-то, раскручивая огромную железяку в руке, и, похоже, сдвигаться с места не собирается. Воздух гудит от посоха, превратившегося в сплошной щит, низким непрекращающимся гулом отдаются врезающиеся в него гранаты, но Илья не даёт ни одной пробиться внутрь, прикрывая кого-то, кого сейчас невозможно разглядеть.

А второй — Пожарский. Он оказался на противоположном краю факультетского строя. И его, как в последнего стоящего на ногах, тоже непрерывно бомбардируют магостатикой. А вокруг… Болеслав сильно зажмурился, надеясь, что наваждение отступит, но когда открыл глаза, всё осталось по-прежнему. Вокруг Пожарского прыгало и кружилось кольцо из девяти глиняных акробатов. Они двигались с неимоверной скоростью и ловкостью, отбивая шквал летящих гранат. В воздухе над головой у Пожарского висел меч — он слегка мерцал и поворачивался, словно оглядываясь. А сам Дмитрий… Он стоял совершенно неподвижно, как будто задумавшись, а вокруг него раскручивался шторм. Очень странный шторм. Болеслав вспомнил ехидное замечание Ярены касательно их всеобщей внимательности и постарался вникнуть в структуру заклинания.

Он смотрел и не верил своим глазам. Это была не одна формула, а целая сеть, вливающихся и наслаивающихся друг на друга. Словно гигантская коса, в которую всё вплетают и вплетают новые ленты. Штормовой кокон становился шире и шире, а князь Пожарский стоял внутри, словно в глазу бури. Вот внутренняя капсула расширилась настолько, что акробаты оказались внутри неё, а внешние «ленты» заклинаний начали сталкиваться с магостатическими гранатами. Гранаты вспыхивали, заклинания схлапывались, но на их место из глубины кокона тут же встраивались новые, а кокон лишь укреплялся.

Что происходило внутри магической структуры, теперь было видно очень плохо. Вдруг штормовой столб дрогнул и медленно, шаг за шагом, двинулся в сторону Муромца. Одновременно из-под защиты бури выскочили те терракотовые акробаты, побежали между людьми, отыскивая кого-то, подхватили, потащили внутрь.

Волна обрушивающихся на Пожарского гранат превратилась в шквал, но князь продолжал идти. Поднимающийся столб покачивался, словно удерживать его на ходу было делом не самым лёгким.

Акробаты снова выскочили из-под укрытия и кинулись к Муромцу, мгновенно организовав вокруг него мелькающий защитный круг. Илья одной левой рукой подхватил лежащую у его ног девушку, в которой Болеслав узнал Белову, а посохом продолжал крутить над головами «зонтик». Вся группа двинулась на сближение с Пожарским.

Ноги у боевого декана нещадно тряслись. И, тем не менее, он постарался вцепиться в столб и встать прямее. Рядом застонала и завозилась алхимичка. Глаза её были закрыты, а рука шарила по карману — неужели у неё и лечилки с собой?

Вдруг один из акробатов остановился и уставился на Болеслава, крикнул что-то нерусское своему товарищу, и оба кинулись к нему.

— Её, её тащите! — он кричал изо всех сил, плохо себя слыша и показывал на Аристину.

Акробаты подхватили и поволокли профессоршу. Штормовой столб сделал ещё пару шагов к Муромцу, да и сам он, убедившись, что акробаты крепко держат защиту, начал отступать быстрее.

Кто-то, наблюдающий за всем со стороны, принял решение. Обстрел магостатическими гранатами резко прекратился. Со всех сторон из укрытий повалили вооружённые холодной сталью люди. Лица их были скрыты личинами. Болеслав отметил, что практически никто не стреляет — почему? И тут же нашёл ответ: им были нужны пленники! Причём, конкретные.

На противоположном краю площади крик взвился с новой силой. Нападающие переворачивали стонущих студентов, заглядывали в лица, кого-то уже тащили, рубя направо и налево всех, кто посмел оказать хоть какое-то сопротивление. Самая большая группа захватчиков бросилась к Беловой, но кроме Муромца, ловко размахивающего посохом, их встретило неожиданное дополнительное препятствие в виде глиняных акробатов, которые, конечно, оружия не имели, но немедленно включились в рукопашную.

И ещё в одном просчитался неизвестный противник. Как только магостатический обстрел прекратился, кокон бури мгновенно вырос чуть ли не в два раза. Следом он продвинулся в сторону Муромца на несколько быстрых шагов, приподнялся ближним к ним краем и накрыл и Илью, и Анну, и часть попавшихся глиняных акробатов, и всех, кто с ними бился или оказался у них под ногами. Со стороны всё выглядело так, словно столб бури съел сражающуюся группу.

В следующий момент — Болеслав мог бы поклясться — мелькнуло нечто вроде чёрной молнии, и он снова на несколько мгновений оглох. В этой существующей только для него абсолютной тишине он увидел, как кокон бури снова вспух и начал расширяться быстрее и быстрее, словно преодолел порог какого-то сопротивления. Пыльная мелькающая стена надвинулась вплотную, Болеслав зажмурился, инстинктивно прикрывая лицо локтем, начал падать… и в тот же миг оказался внутри.

Глиняные руки подхватили его и усадили, прислонив спиной к столбу. В ушах снова зазвенело. Вокруг ползали и пытались приподниматься оказавшиеся в кольце студенты. Взгляд отметил Аристину, обнимающую Анечку Белову, и Муромца, не отходящего от них ни на шаг. Рядом с ними жались испуганные музыканты в обнимку с инструментами. Бегали, то и дело выскакивая за стену магической защиты, глиняные акробаты. В высоте парил меч, и от него время от времени разбегались сетью чёрные молнии. А кокон бури всё расширялся и набирал мощь. И посреди него стоял очень спокойный и сосредоточенный князь Пожарский.

ЛИЧИНЫ

Виктория смотрела в картинку, которую передавал экран магофона, и тряслась от ярости:

— Этот злосчастный меч!!! Он снова сбил нам все карты!

— Не все. И, к сожалению, дело не совсем в мече… Впрочем, царь убит — это главное. Хотя… я думаю, мы должны постараться нейтрализовать этот фактор, чтобы прочим энтузиастам было неповадно… — пожилая леди достала второй магофон и произнесла одно только слово: — Экскалибур.

Виктория прикусила губу. Старшим и опытным виднее, и давно пора было поставить на место этих русов, но… Что если нападение на особняк посреди Москвы оттолкнёт возможных сторонников? К тому же, с точки зрения Виктории, назвать акцию устрашения против Пожарского именем меча, которого с лёгкостью победил родовой меч того же Пожарского, было не самой удачной идеей.

Однако пожилая леди не мучалась сомнениями. Она продолжала глядеть в экран и презрительно кривила губы, покуда её не отвлёк звук открывшейся дверцы. Дама обернулась с недовольством:

— Н-ну?

— К девке пробиться не удалось. Но есть и хорошие новости.

Мужчина в личине сделал шаг в сторону, и в фургон втолкнули обмякшее тело.

— Да неужели? — голос пожилой дамы наполнился ядом. — Ну-ка, приподними-ка ей голову, я хочу видеть лицо.

Мужчина перевернул тело и приподнял голову за волосы. Пленница застонала. Дама подошла чуть ближе, тяжело опираясь на трость:

— Ну, здравствуй, Ярэнья, — старая ведьма говорила издевательски, то ли вынужденно, то ли специально коверкая имя. — Надеюсь тебе понравился наш горячий приём?

Ярена приоткрыла глаза и выплюнула узнавание:

— Моргана!

— Н-да. Я рада, что ты помнишь моё имя, как и я твоё. Или мне теперь следует называть тебя Яга? — она брезгливо ткнула своим костылём в Яренину помертвевшую ногу. — Соболезную. Увести.

На шее у Ярены замкнулся адамантиевый обруч. В то же мгновение в омертвевшую ногу хлынула такая боль, что глаза архимагини закатились, а сознание благословенно выключилось.

ГЛАЗАМИ МАГИСТРА

Болеслав чувствовал себя совершенно беспомощным. Отвратительное ощущение. Слабость продолжала накатывать волнами, с трудом позволяя максимум самостоятельно сидеть. Ещё и слух никак не желал возвращаться — выводящий из себя пронзительный звон сменялся периодами пугающей тишины. Оставалось только наблюдать. Вот неподалёку от Пожарского распахнулся огромный портал, и оттуда вывалился двенадцатиглавый боевой ящер. Со Змеем Горынычем декан боевого факультета лично знаком не был, но фотографии видел во множестве, поэтому уверенно опознал.

Змей хотел ломиться через барьеры, но Пожарский сделал отрицающий жест рукой и показал на кокон и вверх, на меч. Горыныч поспорил, но согласился. Эх, услышать бы, что говорят…

Змей перекинулся в человеческую форму, встал рядом с Пожарским и начал как будто бы слегка раскачиваться. По губам Болеслав смог угадать, что оба — и Горыныч и Пожарский — считают вслух. Хоп! Горыныч вскинул руку, словно с бокалом — и кокон вырос рывком! Ах, вот что они сделали! Синхронизировали заклинания!

Резко увеличившееся пространство захватило несколько личин, слегка прибитых штормом. Акробаты бросились к ним, но не добивать, а вязать. Допросить можно будет, толково. А отобранная у нападающих площадь всё росла. Скоро, должно быть, покроет весь обширный академический двор.

Неожиданно сквозь стену шторма проскочил бронзово отблёскивающий волк, кинулся к Пожарскому. Горыныч, глиняные акробаты и даже простые музыканты отреагировали на его появление лёгким любопытством. Волк о чём-то переговорил с князем и умчался. Пожарский перекинулся парой слов со Змеем, и кокон начал расширяться гораздо быстрее, но при этом структура его словно разре́дилась. В следующий миг шторм распался на пряди, каждая из которых носила оттенок поискового заклинания, и эти малые вихри растеклись во множество сторон.

Площадь являла собой зрелище полнейшего разгрома. До Болеслава дошло, что всё произошедшее заняло не более получаса. Издалека доносились переливы сирен скорой помощи. О! звук вернулся!

В академический двор, переваливаясь на обломках, вкатилась первая машина. Значит, «издалека» — это только кажется, это всё после контузии. Будем надеяться, у них найдётся пара ящиков лечилок.

Он в изнеможении прикрыл глаза.

ИСХОД

Когда Хаарт сообщил мне, что зачистка территории Академии и прилегающих улиц завершена, я отправил его с приказом всем возвращаться в особняк Пожарских, а сам немедленно открыл портал туда же. Потому что одно дело — узнать, что попытка нападения на твой дом благополучно отбита, и совсем другой — убедиться собственными глазами.

— Илюха, ты сейчас сам решай, но я бы на твоём месте ни одной сволочи не доверял. Пошли со мной, своих в особняк Пожарских вызовешь.

Муромец посмотрел на с трудом приходящую в себя Анну:

— Пошли.

Сестёр Дайго я тоже не собирался посреди площади бросать. Не так обучен. Акробаты подхватили ниппонок и потащили в портал. Но, к моему удивлению, у нас оказалась ещё одна спутница. Аристина, выпившая пару лечилок и потому сумевшая подняться самостоятельно, воззвала, можно сказать, к моему благородству:

— Князь! Прошу вас, не оставляйте меня здесь!

— Вы разве не хотите отправиться домой?

— Нет! — она решительно оправила платье. — Если вам угодно, я прошу убежища и покровительства у вашего рода.

Я быстро прикинул расклады. Судя по всему, лучше алхимика, чем эта дама, в обозримом окружении не найти.

— Хорошо, вы приняты под моё покровительство. Следуйте за музыкантами.

Рядом с алхимичкой незамедлительно возник Горыныч:

— Позвольте вам помочь. Обопритесь о мою руку, сударыня!

Удостоверившись, что все мои покинули площадь, я вошёл в портал и свернул его за собой.

Первые, кто выскочил нам навстречу, олицетворяя бригаду скорой помощи, были кот Матвей и Стешка с медицинской полевой сумкой.

— Я спою? — встопорщил хвост кот.

— Дай мне пять минут вникнуть в обстановку, потом концерт. Стеша, всем по лечилке пока выдай, кому сильно плохо — две.

— Ага! — Степанида принялась деловито вытаскивать из сумки флакончики.

Я быстро прошёл в кабинет, прихватив с собой Чао Вэя.

— Рассказывай.

— Нападение произошло в тринадцать сорок четыре. Наблюдатель заметил суету на крышах двух соседних домов и своевременно доложил об этом. Мы заметили транспортировку труб, подобных тем, что издавна применялись в Кхитае для взрывания фейерверков. Тихон Михайлович сопротивлялся, но нам удалось его убедить занять место в засаде в помещении. Люди, находившиеся в пределах особняка, были собраны в кухне. Вскоре после этого произошёл обстрел. Големы оказались временно обездвижены, и я велел своим солдатам сделать вид, что их всех тоже парализовало. Атакующие вошли четырьмя группами: первая через подъездные ворота сада, вторые через больницу и две — через парадный вход. Мы позволили им войти в здание, после чего состоялся короткий бой.

— Полагать надо, они не ожидали, что замершие терракотовые бойцы окажут сопротивление?

— Именно так, господин Дмитрий. Наибольшее число нападавших скопилось во входных помещениях со стороны Фонтанного бульвара, но там находился уважаемый кот. Он успел произнести специальные слова, погружающие врагов в вялое состояние, после чего все кроме двух командиров были уничтожены. Командир группы, проследовавшей через садовый вход также захвачен. Группа, следовавшая через кухонный ход для прислуги, наткнулась на Змея Горыныча и уничтожена полностью.

— И где захваченные?

— В подвале, под стражей. Все командиры оказались магами. У нас не нашлось адамантиевых оков, но когти господина Матвея сработали не хуже. Он сказал, что магоблокировка продержится минимум двенадцать часов, после чего можно повторить обработку. В то же время господин Фёдор получил по телефону информацию, что в Академии произошёл взрыв, царь погиб, а на собравшихся людей идёт атака. Господин Горыныч хотел немедленно направиться туда по воздуху, но мы получили уточняющие данные, что продолжается бомбардировка магостатикой, и что из-за этого направленные на помощь учащимся боевые части кланов, в большинстве своём состоящие из магов, пришли в состояние полной недееспособности.

Да, это косяк. Рядовые бойцы в клановых отрядов, понятное дело, были довольно слабыми магами — и тем не менее, удары магостатикой били по ним не менее болезненно, чем по магистрам.

— Господин Тихон Михайлович попытался открыть портал в Академию, и первые несколько попыток не принесли результата. Вероятно, продолжалась магостатическая атака. Тогда он предложил решение: оставить половину моих бойцов и также половину волков здесь на случай повторной атаки, а остальным двигаться к Академии и прорываться к вам. Для него воздействие магостатического поля критично, поэтому он собирался продолжить попытки пробиться к вам порталом.

И в конце концов преуспел. А ребята Чао Вэя и Хаарта положили всех атакующих Академию, кто не успел сбежать.

— Что ж, я считаю, вы поступили верно и сработали отлично. Вечером я обязательно скажу бойцам слова благодарности, а сейчас нужно послушать Матвея и заняться пленными.