Пожиратель империй. Часть 3

Глава 48

Физическое тело было развоплощено в процессе обретения Сущности телесной гармонии.

При этом оставшиеся во мне, пусть и оказавшиеся под полным контролем гены поглотителя всё ещё «настаивали» на том, что дракон — это лучшая форма из возможных. Но это не значило, что мне нужно было обязательно возвращаться к старому облику.

С другой стороны, времени на создание какого-то специального тела у меня не было, ведь я умирал. А потому в качестве новой истинной формы был выбран тот стальной дракон, которого я создал из мировой ауры.

Осознав себя не просто внутри фантомного тела, а по-настоящему став многокилометровым чудищем, способным одним движением хвоста вызывать цунами и тайфуны, я ощутил, что могу абсолютно что угодно.

И уж точно смогу разорвать на части восьмёрку ублюдков, из-за которых это прекрасное чувство безграничных мощи и власти грозило закончиться уже через несколько секунд.

Контроль над мировой аурой из-за разрушения Сущности нерушимой основы стремительно пропадал, так что в тройном слиянии, дававшем мне возможность использовать все те невероятные заклинания, больше не было ни былой силы, ни особого смысла.

Вместо этого, использовав Сущность телесной гармонии в качестве связующего элемента и «проводника» между остальными Сущностями, я активировал что-то вроде одностороннего слияния.

Не объединил две Сущности, а заставил одну Сущность передать свои силы другой. Эффективность каждого такого «переливания» по отдельности была куда ниже, чем у полноценного слияния. Но, когда таких «доноров» стало восемь…

Огромное тело стального дракона заискрилось от переполнившей его мощи. Несмотря на разорванное сердце и отсутствие важнейшей Сущности нерушимой основы, сейчас я стал в разы сильнее, чем минуту назад.

Правда, единственный способ сражения, что мне остался — это ближний бой. Никакой особенной магии и хитрых способностей. Но я и не собирался больше прибегать ко всем этим ухищрениям.

Лишь улыбнувшись очередной летевшей на меня совместной атаке аватаров, я только ускорился, приготовившись встретить огромное ледяное солнце лоб в лоб.

До сих пор меня атаковали только пятеро. Амала просто смотрела, видимо, пользуясь своей позицией лидера, Оолоа не атаковал, так как его способности не слишком подходили для прямых столкновений, а Джаргака, единственного, кто реально специализировался на сражениях, они, вероятно, оставили на крайний случай.

Но теперь, когда старая схема сражения оказалась полностью разрушена, они, похоже, как и я, решили не сдерживаться. Мало того, что Амала присоединилась к остальным в создании комбинированной атаки, так ещё и Оолоа с Джаргаком пропали из виду. Видимо скрылись в пустоте, готовя какую-то очередную подлянку.

Впрочем, ничего из этого не было важно. Широко раскрыв глаза и не прекращая довольно ухмыляться, я столкнулся с ледяным солнцем, в то же мгновение взорвавшимся подобно сверхновой.

В моё тело, сотканное из мировой ауры, проникли самые разные губительные энергии. Холод, яд, тяжёлое давление морских глубин, вытягивающие жизненные соки из тканей энергетические воплощения каких-то растений.

У меня больше не было возможности противостоять этим энергиям напрямую. Я не мог выжечь их молниями, не мог заморозить льдом или поглотить с помощью пожирания.

Но вместо этого отраве противостояли выросшие в десятки раз прочность и выносливость моего нынешнего тела.

Взрыв содрал чешую с моей морды и шеи, выжег дыхательные пути, превратил язык в сосульку. А содержавшиеся в нём эффекты начали стремительно разъедать плоть.

Вот только это меня не остановило. Даже не замедлило.

И на этот раз аватарам, которым двигаться на экстремальных скоростях не позволяли человеческие тела, просто развалившиеся от слишком высоких перегрузок, уже не удалось от меня убраться достаточно далеко.

Явно не ожидавшие от меня подобного напора, они бросились врассыпную, а ещё через несколько микросекунд их тела начали таять, скрываясь под завесой пустоты пришедшего на помощь Оолоа.

Из шести от меня смогли сбежать четверо. Дагинрак, Руйгу ядовитых топей, и Зайшилишии, Руйгу цветущих лугов, не успели спрятаться в спасительной пустоте.

Когда мои челюсти сомкнулись вокруг их аватаров, всё было кончено. Несмотря на огромные размеры моей пасти, в которой поместился бы небольшой городок, мировая аура внутри моего тела была настолько плотной и подавляющей, что их тела были мгновенно растворены в чистую энергию.

А к моему сердцу хлынул поток силы Законов.

Было невероятно жаль, что я не могу использовать эту прекрасную и чистую энергию для развития своих Сущностей. Но жаловаться было бессмысленно. Очевидно, лучше было выжить, чтобы получить возможность для этого в будущем, чем стать сильнее сейчас, но всё равно умереть.

Вот только даже двух осколков Законов оказалось недостаточно. Хотя процесс разрушения Сущности нерушимой основы слегка замедлился, до обращения вспять было ещё далеко.

При этом все шестеро оставшихся в живых аватаров уже растворились в пустоте Оолоа. И было совершенно неизвестно, что они могли обсуждать или планировать прямо сейчас.

Недовольно взрыкнув, я, понимая, что таким образом только ещё больше приближу свою смерть, изменил направление течения сил внутри своего тела.

Вместо Сущности телесной гармонии центром стала Сущность контроля поля боя. Моя сила начала стремительно падать, но это было не важно. Ведь с помощью способности визуализации, в которую сейчас вливались все имевшиеся у меня силы, я сумел найти магическую пустоту внутри пустоты космоса, за которой прятались аватары.

Я видел лишь их силуэты, но даже по ним было понятно, что уцелевшая шестёрка Руйгу пребывает в полнейшем шоке и сейчас яростно спорит о том, что со мной делать.

На их месте я бы просто развернулся и дал дёру, чтобы наверняка лишить меня любых шансов на восстановление. Вот только о том, что я умираю, они не могли быть уверены наверняка.

Да, их удар во время моего прорыва попал в цель. Но последнюю Сущность я всё-таки обрёл, как и невероятную мощь, с которой они уже не могли справиться, а выросшая до невероятных значений плотность мировой ауры в моём теле должна была препятствовать любым попыткам ощутить и понять, что со мной происходило.

Если бы они сбежали, а я выжил, другого шанса прикончить меня у них бы уже не появилось. Так что с их точки зрения лучшим вариантом, скорее всего, было попытаться добить меня сейчас, когда я был травмирован.

Впрочем, возможно, они бы пришли к какому-то другому выводу. Кто мог знать наверняка, что творилось в их напрочь извращённых мозгах.?

Так или иначе, то, что они не дали дёру сразу, а просто спрятались, чтобы составить новый план, стало их фатальной ошибкой. Сорвавшись с места, продолжая использовать визуализацию поля боя в режиме нон-стоп, чтобы точно не потерять их из виду, я налетел на активно споривших и явно не ожидавших, что я их засеку, аватаров.

Закон пустоты Оолоа не просто прятал их. Если бы не визуализация, я мог бы просто пролететь сквозь то место, где они находились, и ничего не почувствовать. Но, зацепившись за их местоположение и сосредоточившись на нём, я сумел прорваться сквозь силу Закона, разорвать его своими клыками.

На этот раз улов был даже более внушительным, чем в первый раз. В моей пасти оказались аватары Илирии, Руйгу снежного сияния, Фа’Го’Рэна, Руйгу морских пучин, и Плиорейна, Руйгу непроходимых соляных пустынь.

Распад Сущности нерушимой основы благодаря трём крупным осколкам Законов практически остановилось. Для того, чтобы обратить его вспять и спастись от смерти, мне был необходим ещё всего один Закон.

И, вероятно, лишь один я теперь и смог бы заполучить. Потому что после того, как из восьми их стало всего трое, уцелевшие Руйгу, больше не собираясь терять ни секунды, рванули бежать, каждый в свою сторону.

Конечно, хотелось поймать всех. Но в моём нынешнем состоянии не стоило слишком перетруждаться. Стоило выбрать одного, поймать его и закончить на этом.

Всё равно гибель аватаров, хотя и наносила урон истинным телам Руйгу, даже близко не означала их смерть, а значит моей мести было суждено сбыться ещё нескоро.

И, когда встал выбор, кого из троих ловить, я, разумеется, не колебался ни мгновения. Меньше чем через секунду в моей вновь человеческой руке уже была зажата шея Амалы.

— Хочу сказать, что вы куда глупее Палема, — сейчас моё умирание почти остановилось, полный распад Сущности нерушимой основы занял бы не меньше нескольких часов, так что у меня появилась возможность немного позлорадствовать. И упускать её я не собирался. — Он, когда понял, какую угрозу я представляю, явился тут же и лично, чтобы прикончить меня. И спастись мне удалось лишь благодаря чистой удаче. А вы, тешившиеся своей гордыней, слишком затянули. Почему не напали, когда я только начал захват Аллеи Кошмаров? Моя собственная сила тогда может быть была не намного ниже, но вот моя армия была куда слабее и та тактика, на которую вы сделали ставку сейчас, скорее всего сработала бы. Что, мозгов не хватило?

— Пошёл ты! — Амала, харкнув как бывалый матрос, плюнула мне в лицо. До цели «снаряд», естественно, не добрался, но её отношение стало кристально очевидно. — Тебя ждёт самая мучительная смерть из возможных! Тебя и всех, кто тебе дорог!

— Чем я вам так насолил? — на этот раз вопрос был не для того, чтобы её позлить. Мне действительно было интересно. — Неужели то, что я сорвал ваши планы по воплощению Палема в Руйгу — это такая огромная проблема? Прежде чем он достиг бы хотя бы сравнимой с вашей силы, прошли бы сотни лет, к тому же, насколько я понял, он о вас даже не слышал, искренне считая, что заинтересовал Катриона исключительно своими силами. С учётом его характера, когда он стал бы Руйгу, переманить его на свою сторону для вас стало бы практически невозможно. Он явно не стоил того, чтобы настолько заморачиваться. Тем более не стоил того, чтобы даже после того, как Руйгу Тейи стал Кримзон, продолжать враждовать с нами. Вы могли прийти ко мне, извиниться и предложить какую-нибудь компенсацию вроде исцеления Мо. Друзьями мы бы точно не стали, но и до того, что есть сейчас, этот конфликт бы точно не дошёл. Вы ведь не могли не понимать, что мой потенциал куда выше, чем у Палема, а значит и что мир со мной куда лучше войны. Но вместо этого вы снова и снова эскалировали этот конфликт, наверняка потеряв уже в десятки раз больше, чем могли бы получить от моей смерти. В чём причина такой ненависти? Неужели дело правда просто в том, что я нарушил ваши планы? Неужели вы — даже более жалкие, капризные и инфантильные ублюдки, чем я думал?

В качестве ответа я получил лишь ещё один плевок. Терпение и минимальное уважение, которое я был готов проявить к поверженному врагу, стремительно таяли.

— Знаешь, возможно в другой ситуации я бы даже поаплодировал такой непреклонной решимости молчать. Вот только это не ты тут — жертва. Ты — беспринципная и наглая сука, которая ради удовлетворения своих амбиций готова убивать, вторгаться в чужие миры, и использовать абсолютно любые, даже самые отвратительные и бесчеловечные методы обогащения. Твоя картинная поза: «Ничего я тебе не скажу, ублюдок!» — выглядит не героически, а попросту нагло и максимально по-детски. Так что заканчивай это дерьмо.

На этот раз в лицо мне никто не плевал. Вместо этого Амала закатила глаза и тяжело вздохнула, словно я её утомил.

— Ну, правда, какой же ты бесполезный кусок говна! — выдохнула она, перестав даже цепляться за мою руку, сжимавшую её шею. — Признайся, ты продолжаешь блеять всё это дерьмо просто потому, что не способен ничего сделать мне, когда бой уже закончился? Не можешь поднять руку на побеждённого? На ту, кто пострадал без вины, оказавшись захваченной мной? Просто убей меня уже, грёбаный моралист, и жди расплаты за каждую крупицу силы, что я потеряю.

Мои губы растянулись в широкой ухмылке.

— Вы, ребята, оказывается, высокомернее и глупее, чем я в принципе мог бы представить. Их твоих слов я делаю вывод, что, даже после того, как я уничтожил ваших аватаров, вы продолжаете воспринимать меня как маленького Майигу, которому несказанно повезло найти силу просто на обочине дороги. Видимо, именно этим и объясняется то, что все ваши попытки убить меня ограничивались лишь наращиванием отправляемой в атаку мощи и не содержали в себе ни капли оригинальности или фантазии. Действительно, зачем что-то придумывать против обычной, пусть и очень везучей, мошки? Везение ведь не может быть вечным. Возможно, мне было бы выгоднее, продолжи вы считать так и дальше. Но меня дико бесит сама мысль о том, что такие скользкие, мерзкие, лживые и подлые тараканы как вы не воспринимаете меня всерьёз. Так что позволь я покажу, насколько плохо тебе может быть, если ты посмеешь хотя бы задуматься о том, чтобы меня недооценивать.

За возможность проявлять через аватаров силу, многократно превосходящую даже Высшие Сущности, Руйгу должны были заплатить довольно высокую цену. И ценой этой было неизбежное возвращение к телесности.

Воплощение в Руйгу растворяло тело Майигу в чистую энергию, переносящуюся на высший план реальности. А аватары возвращали их обратно в «мир живых».

Благодаря энергии им не нужно было есть и спать, и они не старели. Всё как у Майигу. А ещё, как и у Майигу, аватары могли ощущать физическую боль. При том, что оставались энергетическими сущностями.

Пятерых аватаров до этого мировая аура внутри моего тела растворила за считанные мгновения. Их тела, вероятно, даже не поняли, что умерли.

Амалу настолько милосердная участь не ждала даже близко. Скорее наоборот, с учётом тех изменений, через которые я прошёл после обретения Сущности телесной гармонии, ей предстояло испытать поистине уникальный спектр ощущений.

Сейчас у меня не было «истинного» тела. Форма дракона, избранная мной в момент обретения Сущности телесной гармонии, закрепилась и стала постоянной. Но человеческий облик, а также все возможные промежуточные стадии ровно также были абсолютно истинными.

Самым большим преимуществом этого было то, что теперь я мог использовать абсолютно одинаковое количество мировой ауры вне зависимости от того, в каком теле находился. От смены формы менялась только физическая мощь. Ну и, разумеется, никакие мировые приказы для трансформации мне были больше не нужны.

Был и очень значительный минус. Уровень «пустого тела» предполагал, что организму больше не нужны были ни воздух, ни кровь, ни нервные импульсы, ни сердце, ни даже мозг, чтобы выживать и функционировать. Достаточно было лишь мировой ауры.

Но так как мои энергия и плоть стали буквально единым целым, этот трюк для меня перестал работать. По моему телу, как человеческому, так и драконьему, теперь курсировала кровь, а по нервам перескакивали импульсы. И то, что и то, и другое, и все окружавшие ткани были, по сути, лишь мировой аурой, мало что меняло.

Я по прежнему не нуждался в воздухе, еде или сне, а моя выносливость и регенерация в разы превзошли даже уровень до обретения Сущности телесной гармонии. Тем не менее, теперь я мог погибнуть из-за кровопотери, а травма жизненно важного стала реально опасной.

Что говорить. Разрыв сердца, который раньше я мог залечить просто чуть более долгой медитацией, едва не привёл меня к смерти. О повреждении мозга и том, к чему это могло привести, не хотелось даже думать.

Впрочем, даже в этом очевидном недостатке можно было найти плюс. Так как моё тело сейчас было одновременно физическим и энергетическим, мне больше ненужно было использовать дополнительные способности, чтобы воздействовать на чужие энергии. В частности, естественно, на энергию Законов.

Схватив свободной рукой Амалу за кисть, я поднёс к губам её мизинчик и, обнажив заострившиеся клыки, одним резким движением откусил последнюю фалангу.

Амала не могла не быть готовой к тому, что ощутит физическую боль от повреждения тела и я видел, как она напряглась за мгновение до укуса. Но этого оказалось недостаточно. Её горло издало сдавленный хрип, перешедший в жалобный визг, глаза округлились, короткие волосы встали дыбом.

Она не недооценила физическую боль от потери пальца. Вот только штука была в том, что боль, пронзившая её сознание, была не только физической.

Закон Амалы пропитал тело девушки, которую она сделала своим аватаром. Он просочился в мышцы, кости, кровь и нервы. Как и я, сейчас Амала была одновременно физической и энергетической сущностью.

И боль она, я отчётливо видел это с помощью Сущности контроля поля боя, сейчас испытала как физическую, так и «энергетическую». Боль, проникшую в её Закон через нервы аватара.

Начавший кровоточить кончик пальца был прижжён молнией. Я улыбнулся Амале окровавленными клыками. А на её лице впервые отразилось что-то помимо гнева или презрения. И вид паникующей Руйгу заставил меня улыбаться ещё шире.

— Мне жаль девушку, которую ты захватила, — произнёс я. — Искренне жаль. Но тебе пора расстаться с наивной иллюзией о том, что я не смогу навредить ей, чтобы навредить тебе. Думаешь, что всё узнала обо мне? Выяснила, что я из мира без магии, цивилизованного и ценящего гуманизм? Решила, что такой как я не способен на подобные зверства? Не способен пожертвовать невинным человеком ради своей мести? Поверь, ты не знаешь обо мне слишком многого, чтобы делать подобные выводы. И то, что произойдёт дальше, будет твоим наказанием за неосведомлённость.