Пожиратель империй. Часть 3

Глава 49

Пальцы рук. Ладони. Кисти. Предплечья. Локти. Плечи.

Понемногу. По одному укусу. Продавливая кожу, разрывая мышцы, дробя кости. И после каждого обязательно прижигая рану, чтобы избежать критической кровопотери.

Где-то на девятом пальце она перестала пытаться сдерживаться и начала орать во весь голос. На середине ладоней она охрипла, но всё равно продолжила визжать надтреснутым, как звук старого патефона, голосом.

После первой трети ладоней я впервые услышал, как Амала шепчет, чтобы я прекратил. Когда она произнесла это в первый раз, совсем тихо, скорее инстинктивно, она явно настолько разозлилась на саму себя, что ещё пару минут стойко молчала.

Но на уровне локтей её пробрало снова, и больше она уже не замолкала. Из её глаз текли слёзы, из ноздрей — сопли, изо рта стекала кровавая от прокушенных губ и щёк пена. Брюки, в которые была одета аватар, давно стали мокрыми.

Физическая боль имела границы. Ограничения, накладываемые самим телом, для которого муки были разрушительны, должны были оградить разум от чрезмерной агонии.

Энергия в этом плане была куда более жестокой. У неё не было никаких ограничений, и ей было плевать, что будет с её владельцем.

Я мог примерно представить, что сейчас испытывала Амала. Боль от разорвавшегося сердца, несмотря на слегка скрасившую её эйфорию прорыва, была одной из самых больших, что я когда-либо испытывал, при том что опыта в этом плане у меня имелось немало.

Более того, теперь абсолютно любая боль обещала стать для меня в несколько раз более мучительной. И с этим уже было невозможно ничего сделать.

Однако моя новая Сущность не просто так имела аспект телесной гармонии. Она идеально объединила мировую ауру и материю, сделала их одним целым, неделимым и способным работать в максимальной синергии.

Мировая аура Закона Амалы наложилась на тело аватара без чего-либо подобного. Грубо говоря, её энергия сейчас была как оголённые нервы, проникшие всюду в организме, так что её агония была минимум на порядок выше моей, и в десятки раз выше, чем даже теоретически должно было способно испытывать живое существо.

Потому было не удивительно, что она так быстро сдалась. Тем более с учётом того, что, как Руйгу, она в принципе вряд ли испытывала хоть какую-то боль в последние сотни, а то и тысячи лет.

При этом я чувствовал, что она пыталась максимально оттянуть мировую ауру Закона умирающего солнца из поедаемых мной рук. И это действительно должно было работать по принципу анестетика, уменьшая чувствительность.

Вот только это также означало, что чем дальше, тем ей будет больнее. И от мысли о том, что она сама себя загоняла всё глубже и глубже в бездну агонии, я приходил в полнейший восторг.

Примерно когда доел руки, Сущность нерушимой основы в моём сердце полностью восстановилась. И я почти сразу почувствовал слабую дрожь от всех десяти своих Сущностей, свидетельствовавшую о том, что процесс прорыва ещё не завершился полностью.

Тем не менее, я, ни мгновения не раздумывая, подавил эту дрожь. Происходящее сейчас пиршество было, определённо, куда менее важно, чем прорыв, но останавливаться и просто добивать Амалу я точно не собирался.

И, неожиданно, такой мой выбор дал свои плоды.

После того, как энергия Закона умирающего солнца из плоти Амалы перестала полностью уходить на восстановление Сущности нерушимой основы, она начала плавно растекаться по всему моему телу. И только в этот момент я можно сказать, её распробовал.

Мир Амалы — Картанг, был куда более жестоким и неприветливым местом по сравнению с Тейей. И если в Аллее Кошмаров главной угрозой были монстры, то в Картанге — сам мир или, точнее, его погода.

Адский холод, экстремальные ветра, вечные шторма и бураны. Никакого тёплого «юга», никаких тропиков и субтропиков, никаких побережий, ведь почти вся вода, за исключением бьющих из-под земли источников, находилась в замороженном состоянии.

Причина настолько ужасного климата была в том, что солнце Картанга было слишком холодным, чтобы достаточно хорошо согревать землю. К тому же день и ночь в том мире не были равны, светлое время суток было почти впятеро короче тёмного, и это никогда не менялось.

Чудом было даже то, что в Картанге в принципе появилась жизнь. Так что не было ничего удивительного в том, что Амала, Дар, Сущность и Закон которой почти идеально отражали суть её мира, в конце концов стала в нём Руйгу.

Умирающее солнце. Сила не жара и света, а холода, отчаяния и смерти. Сила, проливающая на врагов гибельное сияние, лишавшее надежды, замораживавшее волю к борьбе и губившее жизнь. Жуткая сила.

С учётом этого было в каком-то смысле даже понятно, почему Амала была именно такой. Впрочем, это её в любом случае не оправдывало, да и заниматься психоанализом я не собирался.

Куда больше меня интересовал аспект холода Закона умирающего солнца, который можно было попытаться вычленить и использовать для усиления моей Сущности чёрного льда.

А ещё, и это было даже важнее, когда энергия Закона Амалы проникла в моё тело, я ощутил очень знакомое шевеление генов поглотителя, учуявших возможность для новой эволюции.

Руйгу были энергетическими формами жизни. Но, проявляясь в физическом мире с помощью образов, они могли заводить детей. А это означало, что связь со своими изначальными видами они не теряли даже после воплощения.

Более того, после перехода на новую ступень бытия, родословная Руйгу становилась лишь мощнее и чище. Вся информация об этом, у людей и Майигу хранившаяся в геноме, перекочёвывала в Закон, в каком-то смысле и являвшийся самим Руйгу.

Так что не было ничего удивительного в том, что, пожирая Закон Амалы вместе с её телом, я вместе с тем начал поглощать и её родословную. Куда страннее было то, что гены поглотителей, у которых уже была усиленная иммолитом родословная истинного дракона, вообще отреагировали на неё.

Это означало, что вид Амалы был выше уровнем. Но истинные драконы в принципе были одними из немного числа высших монстров. К тому же, опять же, не стоило забывать об иммолите.

Даже если бы до воплощения Амала относилась к виду, равному истинным драконам, и становление Руйгу сумело как-то отшлифовать её родословную. Это всё равно не смогло бы превзойти комбинацию генов истинных драконов и иммолита.

А быть катализатором эволюции сама по себе, как тот же иммолит, родословная не могла в принципе.

Так откуда же брала своё начало родословная Амалы?

Ответа на этот вопрос у меня не было, максимум — имелись какие-то подозрения. Но отсутствие понимания того, я ел, никогда не было для меня препятствием к тому, чтобы получать из этого пользу.

Не собираясь терять ни крупицы оказавшегося неожиданным благословением Закона, я направил все осколки поглощаемой мировой ауры через Сущность телесной гармонии к генам поглотителя.

Сейчас это уже не была неизвестная посторонняя сила. Скорее их можно было сравнить с моим личным штатом взятых в рабство врачей, выполнявших данные им задачи по принуждению, но при этом с профессиональным энтузиазмом.

И Закон Амалы они начали перерабатывать незамедлительно. Причём хлынувшая из него мощь едва не заставила меня проглотить аватара в один присест, забыв о пытке.

К сожалению Амалы, в последний момент я себя остановил. Даже лучше было поглощать Закон постепенно, раз уж у меня была такая возможность, а моё для неё наказание не дошло даже до середины.

Тем более что сражение двух армий внизу закончилось победой моих бойцов, остатки объединённого войска омерзительной восьмёрки либо успели разбежаться, либо были взяты в плен, а двое сбежавших аватаров, судя по всему, сбежали по-настоящему, далеко и надолго, поскольку я не ощущал их даже с помощью Сущности контроля поля боя.

Так что торопиться мне было действительно некуда.

Всё той же молнией я сжёг остатки одежды на аватаре, а также все неаппетитные выделения, и где-то за четверть часа справился с ногами.

Амала уже не просила прекратить. Просто бормотала что-то: то ли проклятья в мой адрес, то ли бессвязные мольбы непонятно кому, то ли и вовсе бредила.

Уйти в спасительное забытьё или напрочь свихнуться от боли она не могла, ведь главное её тело находилось не здесь, и с ним всё было в порядке. Но ментальное истощение даже в случае Руйгу никто не отменял. А за эти двадцать пять минут она наверняка испытала больше стресса, чем за последние сотни и тысячи лет.

Останавливаться, впрочем, я не собирался, как и ускоряться. Её родословная уже пропитала моё тело, но до какого-то качественного перехода было необходимо куда больше энергии Закона. И главные его запасы до сих пор оставались нетронуты, скопившись в её внутренних органов и мозга.

Неторопливо, наслаждаясь каждым кусочком, я обглодал её торс и голову, предварительно испепеля волосы, чтобы не застревали между клыков. Без ушей, носа, языка и глаз, теперь она могла полностью сосредоточиться на ощущениях.

Таз с репродуктивной системой, мышцы спины и пресса, плечи, лопатки, рёбра. Короткими разрядами молний я останавливал кровотечения, а с помощью мировых приказов поддерживал активность внутренних органов, заставляя сердце продолжать качать кровь, а лёгкие — наполнять её кислородом.

В какой-то момент во мне даже проснулся азарт. Стало интересно, сколько я смогу сожрать, прежде чем аватар умрёт. И, на самом деле, продержалась Амала очень долго.

Лишь после того, как от неё осталась лишь голова с идущими к ней венами и артериями, позвоночник, сердце, лёгкие, печень и одна из почек, ресурс организма окончательно подошёл к концу.

Напоследок я отправил в разум Амалы мысленное сообщение, зная, что она его получит. Пообещал, что однажды повторю всё то же самое, но только с её истинным телом.

А потом увеличился в размерах, чтобы рот стал побольше, и закинул в него то, что осталось от аватара. Девушку было действительно жалко, я не врал. Но это была война.

Остатки энергии Закона проникли в Сущность телесной гармонии, очистились от всего лишнего, были обработаны генами поглотителя и разнесены по телу. И этого, наконец, хватило для преодоления критической отметки.

Я не был точно уверен, к какому именно виду относилась Амала. Знал только, что она была львицей. А я, соответственно, переняв её гены, стал львом.

Драконом-львом.

Фантомное тело стального дракона, использованное в качестве основы в момент обретения Сущности телесной гармонии, стало мощнее и более плотно сбитым. Лапы стали длиннее относительно корпуса, а хвост, хотя и остался «ящеровидным», потерял около трети длины. Шея заметно укоротилась, как и морда, голова стала крупнее и обросла роскошной гривой. А ещё у меня окончательно пропали крылья, и так заметно уменьшившиеся по сравнению со старой истинной формой, бывшей со мной более сорока лет.

Впрочем, это определённо было не то, из-за чего стоило расстраиваться. Всё равно на нынешнем уровне для того, чтобы летать, они мне были не нужны. К тому же плюсов в новой комбинированной родословной было более чем достаточно, чтобы забыть обо всех минусах.

Первый и самый очевидный: физическая мощь, выросшая почти втрое.

Второй: более приближенные к человеческим пропорции. За счёт этого теперь можно было внести совсем небольшие изменения с помощью Сущности телесной гармонии, чтобы получить готовое для моего любимого кулачного боя тело.

Третий: теплокровность. Драконы, даже истинные, оставались ящерами, хладнокровными монстрами. И если с пустым телом это не было важно, то теперь, оставшись драконом, я оказался бы подвержен воздействию внешней среды.

Обычный холод, конечно, никак бы на меня не повлиял в любом случае. Но, например, Закон снежного сияния Илирии, помимо непосредственного воздействия мог сильно замедлить меня чисто температурой, а огненные Сущности, наоборот, могли вызвать чрезмерный перегрев.

Да и даже не касаясь вопросов терморегуляции, физиология зверя выигрывала у физиологии ящера во многих аспектах. Так что не удивительно, что в процессе очередной эволюции я перенял так много из родословной Амалы.

Четвёртый: моя сеть «сердец» продолжила развитие. Энергетические нити между «сердцами» заметно укрепились и упрочнились, за счёт чего теперь использовать слияние Сущностей должно было стать заметно проще.

А ещё, хотя это было куда сложнее объяснить, в этом теле мне почему-то было очень комфортно. Словно я достал из шкафа и надел старую куртку, которую не трогал кучу лет, но которая всё также идеально села на плечи, будто бы никогда с них не исчезала.

Вряд ли дело было только в возвращении к звериному роду. Но вот в чём ещё — я никак не мог понять.

Потянувшись всем телом и ощутив настолько приятное натяжение мышц под драконьей чешуёй, что не удержался от довольного грудного рычания, я на секунду почувствовал себя самым настоящим котом.

Котом, имевшим в холке почти шесть километров роста, но тем не менее.

Впрочем, пожалуй, испытываемое мной сейчас удовольствие было физиологическим лишь процентов на тридцать. Оставшиеся семьдесят занимал тот кайф, что я ощущал от мыслей о том, как закончилось это столкновение.

Где-то далеко-далеко, в ином мире и даже в ином слое бытия, сейчас должна была валяться, обхватив лапами колени, стонущая от перенесённой боли Амала. Ещё пятеро из омерзительной восьмёрки, хотя и отделались лёгким испугом, потеряли немалые доли своих Законов. А двое оставшихся уже никогда не сунутся ко мне, зная, что не смогут одолеть меня в открытом бою.

Моя маленькая армия потеряла больше половины бойцов, и это было печально, даже несмотря на то, что взамен они уничтожили почти всё войско омерзительной восьмёрки.

Поглощение мировой ауры убитых Майигу имело совсем небольшой КПД. Так что в одном этом бою, тем более с учётом того, что времени на это не было, стать сильнее выжившие не могли.

Но полученный ими боевой опыт был бесценен, и должен был позволить им в будущем достичь новых высот. Это было куда ценнее простой мировой ауры. К тому же все те, кого я изначально отметил, уцелели, что, опять же, не могло не радовать.

Ну и, разумеется, те метаморфозы, через которые прошёл я сам, были идеальной вишенкой на торте. Не только обретение десятой озарённой Сущности, но и очередная эволюция, неожиданная, порождавшая ещё больше вопросов, но от того не менее полезная и важная.

Были, правда, и минусы. Первый касался меня лично. Удар, нанесённый мне восьмёркой Амалы прямо в момент прорыва, не прошёл бесследно. Хотя мне удалось восстановить Сущность нерушимой основы в её первозданном виде, на моём сердце остался рубец, и уже сейчас я чётко понимал: он не заживёт, что бы я ни делал.

Это уже не было слабым местом и не должно было абсолютно никак влиять на мой боевой потенциал. Но проблема всё-таки была.

Когда разобрался с эволюцией, я попытался вновь воззвать к той дрожи, что ощутил после восстановления Сущности нерушимой основы. И это удалось легко. Вот только эта дрожь, родившись в Сущностях и стремительно распространившись по телу, натолкнувшись на этот рубец, рассеялась без следа.

Ещё несколько попыток подтвердили неутешительный диагноз. Тот неведомый прорыв, который уже был готов снизойти на меня, оказался большим привередой и напрочь отказывался завершаться, пока в моём теле оставались несовершенства. А исцелить эту травму сейчас вряд ли сумел бы даже Майигу-целитель уровня Высшей Сущности.

Второй же минус относился к более глобальным вещам. По реакции Амалы на мои вопросы я понял, что до сих пор эти ублюдки продолжали активно меня недооценивать, и не верили, что могут провалиться, если возьмутся за меня всерьёз.

Теперь же рассчитывать на то, что они продолжат относиться ко мне лишь как к везунчику и незначительной помехе, определённо не стоило. Даже их идиотизму был предел. Тем более что Амала, когда отойдёт от пытки, сто процентов бросит все свои немалые силы, накопленные за века и тысячелетия на посту Руйгу, на моё уничтожение.

После того, как я стал известен в Единстве, как единственный обладатель четырёх Сущностей, получил внимание и поддержку Эргала, и начал активную борьбу с преступностью, моя репутация взлетела до небес. В результате те, кто раньше ставил палки в колёса стремительно ускорявшемуся локомотиву Тарсии, по наущению ли Амалы или по собственной инициативе, притихли и перестали высовываться.

Но отныне стоило ожидать по-настоящему тяжёлых времён.

Восемь миров кодлы Амалы и их кланов, обладавших немалым влиянием в Единстве, все те, кого они переманят на свою сторону, а также те, кто раньше не решался поднимать голову и молчал в тряпочку, хотя и был против настолько активного развития Тарсии.

Все эти ублюдки вылезут из своих нор, объединятся в ублюдочную коалицию, и начнут против Тейи и Тарсии настоящую войну. Даже если они не будут в силах убить меня, шанс уничтожить моё детище и выжить меня из Единства останется до тех пор, пока Тарсия не станет таким же непобедимым монстром, как я сам.

И я уже мог представить, что усилий и времени для этого потребуется куда больше, чем для моего личного развития.

Моё сражение против омерзительной восьмёрки было выиграно, и бой моей армии против их войска также окончился победой. На первый взгляд это был абсолютный триумф. Вот только за этим триумфом уже виднелись едва ли не бесконечные трудности, беды и катастрофы.

Потому, как бы мне ни хотелось продолжить тренировки моей ставшей ещё меньше армии, мы должны были как можно быстрее возвращаться в Тарсию.

Но, разумеется, после того, как захватили бы Аллею Кошмаров. Отступить сейчас я не мог при всём желании. Слишком уж многое зависело от этого мира и Сада Мечтаний.

Потому, вернувшись в лагерь, я приказал за час организовать похоронную церемонию для погибших и потом сразу готовиться к выступлению. Оставшиеся почти тридцать пять тысяч километров до цели я намеревался преодолеть максимум за неделю.