Помощница для инквизитора

Глава 21. Кристал

Целитель был зол. Нет, вряд ли слово «зол» точно описывало те взгляды, которые он бросал в мою сторону. Старик яростно выводил предложения в моей медицинской карте, отмечая все ссадины и ушибы. Его глаза цепко ухватились за обгоревшие ладони.

Он поставил размашистую подпись и присел на стул возле кушетки.

— Не люблю ходить вокруг да около, поэтому скажу свои мысли прямо, — мужчина взял левую ладонь в свою и пустил исцеляющий поток магии, обжигающий и без того горящую кожу. Мне пришлось с силой закусить губу, чтобы сопротивляться боли и оставаться сконцентрированной на разговоре. — Эта работа не для юной девушки.

— Позволю себе с вами не согласиться, — целитель сверкнул глазами и (как будто специально!) вывернул вторую ладонь порезом вверх. От резкого прострела рука инстинктивно дернулась, желая вырваться из захвата, но закаленный временем целитель не выпустил ее, направляя свои силы в самые болезненные точки.

Чтобы ни говорила я после, но дар исцеления — пытка!

— Вы неопытная девушка без способностей к магии. Как мистеру Ларсону только пришло в голову брать вас с собой на практическую работу!? Вы шантажируете его чем-то? — я опешила от невообразимой наглости его предположений и пока искала в голове слова для ответа, целитель продолжил. — Столько лет его знаю, он никогда не допускал таких промашек. Но стоило вам, Кристал, появиться, так пожалуйста! Второй раз за две недели. Вы будете теперь навещать меня постоянно, пока однажды кто-то просто не успеет вас спасти?

— Я не беззащитна!

— Подумайте, Кристал, что станет с карьерой вашего инквизитора, если с его помощницей что-то случится? Он и без того нелюдим, с ним сложно наладить связь даже коллегам. Если вы по неосторожности станете чьей-либо жертвой — Герхард закроется в себе и больше никого не сможет подпустить к себе. Подумайте. Я уверен, что в столице есть мужчины со способностями, которые могут реально помогать в работе. — целитель выпустил ладони из своих рук. Ошарашенная чужим откровением уставилась в еле заметный шрам, перечеркивающий правую ладонь.

Старик молча встал и прикоснулся к ссадине на голове. Как и прежде место пореза жгло, но не настолько, насколько жгла скрутившая в спазм живот ярость.

На дотошного старика, который лезет не в свое дело.

На свою неспособность стать сильнее, чем есть на самом деле.

Кого я обманываю? Его слова больно ранят мою надежду на собственную важность и нужность.

— Вы хорошая девушка, не губите себе жизнь, — закончил «ценные» наставления целитель в тот момент, когда в дверь постучали и зашли.

Хмурый взгляд исчез в мгновение ока, уступая место наигранному дружелюбию. Ну конечно же, сразу понятно, что рассказывать те же нотации и «моему инквизитору» старик сейчас точно не будет. К слову, Герхард выглядел уставшим, но взгляд пылал знакомым азартом.

— Оставишь нас? — целитель кивнул и вышел из палаты, предварительно пригрозив мне взглядом. Герхард занял его место возле меня и улыбнулся, но не наигранно, а очень даже искренне. — Как твоя голова? — мужчина склонился надо мной и осторожно отвел прядь волос со лба, рассматривая еле заметный небольшой шрам. Если попрошу целителя еще раз воспользоваться способностями, даже шрама не останется. Однако меня они устраивали, поэтому видеться со стариком повторно — лишняя трата времени.

— Расскажи, какие новости? Вы допросили Вэл? Нашли подвал? — засыпала вопросами инквизитора с надеждой узнать больше, чем уже знала. Герхард усмехнулся, наблюдая за моим оживлением.

В этот момент мужчина был четко убежден, что оторвать Крис от работы у него не получится ни под каким предлогом. Слишком вовлеченной была девушка в происходящее.

— Да, подвал нашли, я уже осмотрел его, так что сейчас там работают патрульные. Все как ты и говорила: место проведения ритуала с перетеканием магии, их ребенок, возможно, стал первой жертвой, но точно не последней. Над входной дверью с внутренней стороны выжжены древние слова, отводящие взгляд Инквизиции. Думаю, поэтому мы не замечали этого места раньше.

— А что за древние слова? Впервые слышу о чем-то подобном, — приподнялась на кровати поудобнее, заправляя непослушные волосы за уши.

— Древние слова — это язык магов, живших здесь сотни лет назад. Очень мощные, по влиянию похожи на артефакты. — инквизитор понизил голос до шепота. — Понимаешь, носители этого языка давно умерли, оставив после себя лишь книги, которые сейчас находятся в королевской библиотеке под особым контролем. И доступ к ним предоставляется ограниченному кругу лиц. В голове не укладывается, чтобы кто-то из них мог… предать.

— Может, в библиотеке собраны не все книги? Ведь может найтись другой источник? — мысль о том, что кто-то из вышестоящих служащих короны — предатель, абсолютно не радовала.

Ход расследования принимал все более странный вид, походя на дерево со множеством ответвлений от основного ствола. И потянув за неправильную ветвь мы могли упустить верную навсегда. Потому как опытный преступник не будет сидеть и ждать, пока его поймают, он заметет следы так, чтобы к нему точно не возникло никаких вопросов.

— Помимо самой книги необходимо обладать познаниями в языке, не забывай, что в силу собственной древности он считается вымершим. На нем не говорят, не пишут и не читают ни в одном городе или деревне нашего государства. Ему не обучают в академиях, — Герхард вздохнул. — Мне сложно представить, чтобы у рядового мага были настолько продвинутые познания.

— А ты им владеешь? — меня внезапно осенило.

— Немного. Только в той части, которая необходима для работы.

— Значит, можешь отправиться в библиотеку и узнать, в какой книге описывается отводящий взгляд знак, а потом посмотреть, кто интересовался книгой. Там же ведутся записи о посещениях? — мозг усиленно работал. Я чувствовала невероятный прилив сил с появлением новых данных. Хотелось и самой отправиться на поиски, но, к сожалению, меня в закрытую часть библиотеки точно не пустят.

— Не волнуйся, поеду. Только после хорошего отдыха… — Герхард улыбнулся и встал со стула, помогая мне подняться. — Знаешь ли, я сегодня вообще не спал из-за тебя.

— Прости… — растянула губы в неловкой улыбке.

От конюшни, в которой Аким хлопотал над уставшими с дороги лошадьми, подкармливая мою любимицу Белку, мы с Герхардом решили пройтись пешком и обсудить некоторые оставшиеся вопросы.

— Что будет с Вэл? — признаться честно, этот вопрос волновал меня куда меньше, чем я о том думала. Судьба женщины, которая потеряла всю свою семью и потому обозлилась на мир, волновала меня лишь в ключе собственной безопасности. Логично, конечно же, но тем не менее печально, что после пережитого я потеряла к Вэл всякое сочувствие.

— Она знала, что ее муж — отступник, а также похитила тебя и хотела убить. Это еще необходимо будет проверить, но на мой взгляд, у Вэл проблемы с головой. Если она действительно повредилась умом из-за пережитого стресса, ее отправят в лечебницу, а после в тюрьму. Если же нет, то она сразу отправится в тюрьму. — Герхард шел рядом и иногда пинал сухие листья ногой. Сейчас он казался одновременно таким близким и таким далеким…

— А разве вы не будете залезать к ней в голову? — инквизитор остановился и строго посмотрел мне в глаза.

— Нет, применять подобное воздействие на людей запрещено, потому что оно их убьет. Без вариантов, которые есть у магов. С ней будут разговаривать и давить на ее чувства, но не более. — мужчина повернулся ко мне вполоборота и подозрительно подмигнул. — Может, попрошу одну хорошую знакомую поболтать с ней…

В голове тут же возник образ милой брюнетки с печальными глазами. А Герхард знает толк в хитрости! Магия Лии не отслеживается и не приносит дискомфорта, а значит она сможет залезть к ней в воспоминания и, возможно, увидит что-то важное.

Пока мы неспеша переставляли ноги по направлению к дому, солнце поднималось все выше и выше над горизонтом. Оно как будто призывало нас отбросить накопленную усталость и вновь вернуться к делам. Однако организм был не согласен с солнечным энтузиазмом и яростно просил о поблажке хотя бы на один день, в котором не будет исчезновений и погони.

Мысли о ночных забегах и драках подручными средствами, привели меня к вынужденному, но крайне важному решению.

— Герхард, могу я попросить об услуге? — оно пришло быстро, оставалось надеяться, что инквизитор согласится.

Мужчина заметно напрягся, ожидая продолжения фразы. Не знаю, какие мысли крутились у него в голове, но очевидно, что не радостные.

— Конечно, все что захочешь…

— Научи меня владеть мечом! — выпалила на одном дыхании. — Или кинжалом… — немного стушевалась, наблюдая за взлетевшими от удивления бровями. — Оказывается, такое умение одно из самых необходимых для жизни девушки в столице, — улыбнулась собственному юмору.

Герхард веселым не выглядел, он обдумывал мои слова, проводя ладонью по волосам. Спустя минуту раздумий он ответил серьезным тоном:

— Хорошо! Однако у меня будет ряд требований, — мы продолжили путь, проходя мимо яблонь. Внутри я ликовала: «Согласен!». — Во-первых, тренировки будут рано утром. Я буду показывать тебе различные приемы, после чего поеду на работу, а ты будешь до моего возвращения их отрабатывать и практиковаться. Во-вторых, ты не споришь с моими методами обучения.

— А как же моя работа?

— Тренируясь по часу в день ты не продвинешься во владении мечом, на это нужно тратить много сил и концентрации. Помимо прочих занятий на повышение выносливости и силовых показателей. Если хочешь в максимально краткие (а в твоем случае возможные) сроки научиться управлять мечом, будь добра потратить на это несколько недель своего времени. Не согласна — я даже браться за тебя не буду. — Герхард пожал плечами и как ни в чем не бывало вошел в дом.

Несмотря на мое возмущение, выбора не было. Целитель прав в том, что я не умею себя защищать, не причиняя беспокойство другим. Из ситуации с Вэл меня вывело только тупое упрямство, но, если бы драка продолжилась, я точно проиграла бы ей.

Вошла в дом следом за инквизитором и рывком поймала его за руку, останавливая.

— Я согласна, научи меня! — о, какой у него был довольный взгляд! Как будто коту в миску вместо привычных объедков налили жирные сливки. Внутри разливалось предчувствие изнуряющих дней вперемешку с пытками моей выдержки.

— Отлично, давай приступим завтра с утра. А сейчас нам всем нужен крепкий сон и хороший отдых, — мужчина улыбнулся и покосился на запястье, которое я все еще сжимала своей рукой. Разжала руку и, обходя его, поднялась к себе в комнату.

Без спешки помылась в купальне, натирая кожу ароматным мылом. Какое же это наслаждение после тяжелого дня (вернее ночи)! С грязью и потом я смывала с себя чужие неприятные и грубые прикосновения. Липкий страх, накопившийся за время пребывания в темной подвале, понемногу уступал место предвкушению от грядущего изменения.

Не позволю себе вешать нос, сдаваясь под натиском собственного страха. Не позволю себе пойти на поводу у эмоций и уволиться с работы, на которой я почувствовала себя полноценной личностью, а не придатком к богатству моей семьи.

В голову так некстати закралась мысль о дедушке.

Как он там? Смог ли устроиться в нашем небольшом городке, не унижают ли его?

Перед глазами возникали жестокие картины, как моего единственного родного человека смешивают с грязью и прогоняют прочь отовсюду. Да, люди завистливы и жестоки к тем, кто был выше их, а потом потерял все.

Я и сама была жестока к нему в нашу последнюю встречу: говорила грубые вещи, ранила его жестокими словами о покойной матери. Зачем? Стоило тогда сдержаться, через силу закрыть себе рот руками, чтобы сейчас не лежать в ванной, обливаясь жгучими слезами.

Сама испортила все. Могла бы сейчас поддерживать с ним связь письмами, а теперь… Граф Форджер был человеком гордым, вряд ли он напишет мне даже будучи при смерти.

Вздохнула, проглатывая слезы, и вылезла из теплой воды. Думать о дедушке было невыносимо больно, поэтому я очень старалась делать это как можно реже. Да, совесть меня душила, однако я понимала, что я этого заслуживаю за все, что сказала и сделала.

В комнате было тепло и солнечно, так что пришлось задернуть шторы. На удивление сон сморил меня быстро, едва я коснулась головой подушки.

На ужин спускалась, подгоняемая аппетитными ароматами. В зале за столом сидел Герхард, намазывая на хлеб куриный паштет. Он выглядел лучше, чем утром: следы усталости пропали, на лице играла легкая улыбка, также он сменил свою рабочую одежду на домашнюю, щеголяя в распахнутой до середины груди рубашке и легких штанах.

— Приятного аппетита… — пожелала мужчине, присаживаясь за стол. Марта всегда (когда я снова вернулась в поместье) ставила мою тарелку по правую руку от хозяина, так как считала, что ужинать в разных частях — глупость. И, как ни странно, я была с ней согласна: из-за цветочной композиции на середине стола мне бы точно не удалось полюбоваться теплым пламенем камина, а также было бы проблематично накладывать себе еду, когда она растянута по всему периметру.

— Удалось отдохнуть? — Герхард откинулся на спинку стула и понемногу цедил бокал вина, от которого я отказалась. Его взгляд постепенно становился более расслабленным.

— Немного. Когда ты поедешь к Лие? — я налила себе немного свежезаваренного чая с листами мяты и пригубила напиток. По телу разливалось приятное тепло и умиротворение.

— Завтра после утренней тренировки.

Вечерняя прохлада потихоньку пробиралась в дом через небольшие щели в окнах. Мы перебрались поближе к камину, разговаривая обо всем, что приходило в голову. Такие неспешные беседы дарили ощущение покоя и умиротворения.

— Расскажи о своей семье, — Герхард поставил пустой бокал на пол и развалился на диване настолько, насколько позволял его рост. При беглом взгляде казалось, что и минуты не пройдет, как мужчина будет крепко спать, однако стоило присмотреться повнимательнее, как становилось ясно — расслабленность обманчива. Даже спустя два бокала вина его взгляд сохранял цепкость, смотрел будто сквозь все барьеры, которыми мы закрываем сокровенные мысли от внешнего мира.

По правде говоря, меня немного пугал подобный взгляд. Хотелось бы мне быть в числе тех, кто держит маску отстраненности и не показывает собственных чувств другим людям, но, к сожалению, мое лицо всегда выдавало все мои мысли окружающим, как бы я не старалась работать над ним.

— Зачем тебе эта информация? — без напускной скромности спросила у инквизитора, чтобы не подумал, будто я набиваю цену своему прошлому.

— Мне интересно, от кого из родителей тебе досталась эта непробиваемость характера? Кто вырастил в тебе безрассудство, очевидно не соответствующее девушке твоего возраста? — мужчина хмыкнул и поудобнее подоткнул маленькую подушечку под лопатки. — Знаешь, любая другая давно бы послала все куда подальше и убежала бы от работы с инквизиторами. Слишком опасно, да еще и огромный риск потратить цветущую молодость на бесконечное копошение в бумажках и чужих проблемах. Оглянуться не успеешь, а вокруг уже ни ухажеров, ни семьи. Никого, кого бы интересовали твои собственные чувства и проблемы, кто разделил бы и печаль, и радость…

Герхард говорил это так спокойно и непринужденно, будто зачитывал список покупок. Его взгляд лениво блуждал по пламени костра, иногда возвращаясь на меня. Внутри возникло ощущение, словно он специально говорил это таким тоном, чтобы я не примерила все сказанные им предостережения на него самого.

А что: Герхард как раз в том возрасте, когда у мужчин уже есть семья. Однако, что я вижу? Симпатичный мужчина, явно не обделенный достоинствами и достатком, живет один в большом для него одного доме без хорошенькой жены с непременно послушными детьми. Что-то я не замечала и друзей, которых обычно собирают по вечерам у себя за распитием напитков и всякими увеселениями.

— Безрассудство, очевидно не соответствующее девушке моего возраста, взрастила во мне я сама с дедушкиной помощью, — передразнила его издевающуюся речь. — Увы, у меня нет яркой и увлекательной истории о своей семье: родители погибли, когда я была младенцем. После их смерти меня забрал к себе мой родной дедушка, нанимал мне учителей для образования, покупал желаемое… Пока полтора месяца назад не помахал мне ручкой, отправляя к вам в качестве служанки. — усмехнулась, собираясь с духом для продолжения разговора. Слова либо совсем не желали выходить изо рта, либо лились язвительным потоком, тогда как я думала, что все эмоции уже в прошлом.

— Надо же… С чего бы твоему дедушке отсылать тебя с насиженного гнезда? — Герхард приподнялся, с интересом подаваясь в мою сторону.

— Все до смешного просто: граф Форджер разорился, — я пожала плечами, разведя руки по сторонам, и забавно поджала губы.

Хотелось запомнить этот вечер умиротворяющим, а не полным печали и сожаления.

— Граф? Так ты, получается, аристократка! — инквизитор замер на мгновение, а после заразительно рассмеялся, хлопнув себя по лбу. — Это было так логично! А я-то гадал, откуда у обычной служанки столько манер и способностей… Графиня!

Пока я краснела от обескураживающего смеха, инквизитор поднялся с дивана и прошелся вдоль камина, бросая заинтересованные взгляды.

— Ты оказалась права: надо было все-таки прочитать твои документы, когда ты еще работала на меня. А Марта знает? — он оглянулся на коридор, как будто ожидая, что домоправительница станет подслушивать их разговор за цветочным горшком.

— Думаю, она догадалась. Мы с ней сдружились… Да и не графиня я! Теперь нет. — покачала головой, поджимая под себя ступни в кресле.

— Как интересно получается… Кстати, если захочешь, можно выяснить, как так получилось, что, наверное, состоятельная фамилия удивительно резко потеряла все влияние и деньги, — мужчина потянулся к кувшину, чтобы наполнить бокал, но я жестом остановила его.

— Завтра много дел, уверен, что стоит столько пить?

— Уговорила, графиня-зануда, больше не буду!

Мы посидели молча еще какое-то время, каждый думал о чем-то своем, после чего пожелали друг другу хорошего отдыха и разошлись по комнатам.

Девиз предстоящей недели: «Никакой пощады!».

Хотелось узнать, на что рассчитывал Герхард, подгоняя мои еле переставляющиеся ноги по третьему кругу вокруг поместья с утра пораньше? И ведь это только разминка!

— Выбирай, с чего хочешь начать обучение, — инквизитор протянул вперед руки, в одной из которых был обоюдоострый железный меч с грушевидным навершием и тонким лезвием, а в другой длинный кинжал с изогнутыми вперед плечами гарды.

Сперва взяла в руки меч и аккуратно подвигала кистью, примеряясь к его весу.

— Тяжелый… — с сожалением выдохнула, возвращая мужчине в руку.

— Это самый легкий меч, который я смог найти, придется привыкать к его тяжести, графиня, — Герхард отложил меч в сторону и подмигнул мне, протягивая кинжал.

С того момента, как он узнал о моем прошлом статусе, слово «графиня», сказанное с преувеличенно нежной растягивающейся интонацией стало преследовать меня повсеместно. Иногда к этому слову добавлялись и другие, которые, по логике инквизитора, ярко характеризовали меня.

Изящный кинжал в руке добавлял несколько очков уверенности ко внутреннему состоянию: плечи автоматически расправились, а подбородок поднялся. Появилось ощущение, будто я способна за себя постоять… просто из-за наличия опасного лезвия, холодившего ладонь.

Герхард отошел вперед на пару шагов и встал напротив меня полубоком, чтобы мне было легче рассмотреть движения его тела.

Повторять за замедленными движениями проблем не доставляло, я старательно следила за подъемом рук на нужную высоту и положением кинжала в ладони. Воспрянув духом, что все чуть проще, чем казалось, тихонько хихикнула и позволила себе высказать мысль вслух.

— Просто? — удивился Герхард с хитрым прищуром. — Не расслабляйся, графиня-воин, я показываю лишь маленькую часть основ. В режиме реального боя, к которому мы перейдем, когда ты сможешь уверенно обращаться с кинжалом в руке, все происходит быстро, противник использует все тело для сражения и уворачивается, а не стоит столбом, ожидая, пока ты несмело замахнешься на него нетвердой рукой.