Помощь ближнему

Интерлюдия 1

В кабинете 1701 офиса компании РубиКом, помимо его хозяина, сидело два человека. Первый высокий, подтянутый, выглядевший на пятьдесят, в военной форме с погонами генерал-майора внутренних войск. Второй, невысокого роста, худой, в очках в металлической оправе, в костюме-тройке угольно-чëрного цвета и с ярко-рыжими волосами, заплетëнными в толстую косу до поясницы.

— Олаф Ларсович, что скажете? — спросил Сергей Михайлович, обращаясь к человеку в штатском.

Тот покосился на военного, не решаясь озвучивать конфиденциальную информацию.

— Здесь все свои, Олаф Ларсович, — произнëс хозяин кабинета. — Из этого кабинета ничего никуда не уйдëт.

Обрусевший норвежец в первом поколении сглотнул, неодобрительно покачал головой, но говорить тем не менее начал, сверяясь с планшетов руках:

— За почти две недели после введения в Бесконечный мир трëх новый фракций, баланс выбора новыми игроками сместился ровно так, как мы предполагали. Распределение выбора игроков, предпочитающих новые фракции, так же идëт по ожидаемой модели…

— И что это за модель такая? — спросил генерал-майор, перебив обрусевшего норвежца.

Тот бросил недоумëнный взгляд на Сергея Михайловича. Владелец РубиКома едва заметно кивнул.

— Фракцию Морское братство игроки предпочитают меньше всего, — продолжил глава аналитического отдела компании, — примерно двадцать пять процентов. Фракции Суровый край и Степное раздолье привлекают игроков примерно одинаково с небольшим перевесом в пользу викингов. Прирост новых игроков составил полтора миллиона человек человек играющих в день за отчëтный период. Ожидаем прирост его примерно полумиллиона игроков.

— Получается, рекламная компания дала свои плоды, — сделал вывод хозяин кабинета. — И не на десяток процентов, а сразу в два раза. Насколько я помню, мы ожидали примерно миллион прироста суммарно.

— Всё так, Сергей Михайлович, — кивнул аналитик, тряхнув при этом косой.

— Чего ж вы так глубоко снизили ожидания? — удивлëнно спросил генерал-майор. — Не на десяток процентов, а сразу в два раза.

— Мы исходили из реалистичного сценария, Борис Викторович, — вместо норвежца ответил владелец корпорации. — Миллион нам обеспечен был точно, культура викингов снова на подъëме, про них снимают фильмы и создают игры разных форматов. На октябрьском фестивале IronPlay, что в Торонто, добрая треть всех ряженых оделись именно викингами всех мастей, от реальных исторических, до современных футуристичных. Нам оставалось лишь грамотно вписаться в эту струю, что мы успешно сделали.

— Настолько успешно, что до последнего никто даже не подозревал о внедрении викингов в Асхан, — заметил генерал-майор, отпивая коньяк из бокала.

Сергей Михайлович тут же заметил, что бокал аналитика пуст, и отжал клавишу селекторной связи:

— Елена Николаевна, будьте добры ещё глясе.

— Наши конкуренты так же не дремлют в попытке урвать кусок сколеброда от рынка стратегий прямого управления, — поджав губы, произнëс Олаф Ларсович. — Мы скормили им очень качественную дезинформацию о новых вариантах людей и эльфов. Это сработало.

— И я искренне восхищаюсь проделанной работой, — сделав акцент на наречии, сказал генерал-майор. — Ваши викинги мало того, что понравились игрокам, так они ещё сделаны не по типичному шаблону. Такое всегда привлекает людей. Но не просчитать миллион прироста в день…

— В нереально-оптимистичном сценарии мы вообще закладывали три миллиона прироста, Борис Викторович, — с улыбкой сказал Сергей Михайлович. — Сам ведь понимаешь, есть факторы, не зависящие от объëма проделанной работы. Они могут как утянуть на дно, так и вознести до небес.

— Знаю я такой фактор, «люди» называется, — кивнул генерал-майор.

— И люди решили, что фракция кочевников им очень нравится, за что нашу корпорацию номинировали на ряд престижных игровых премий с шансом более восьмидесяти процентов выиграть две из них, — сверившись с планшетом, отчитался аналитик.

В этот момент в комнату вошла секретарь, держа в руках поднос с бокалом глясе. Поставив перед Олафом полный, Елена Николаевна забрала пустой и вышла.

— Отличный кофе, — с наслаждением произнëс норвежец, отпив из бокала.

— Ты всегда так говоришь, — дежурно отмахнулся Сергей Михайлович.

— Нет, в этот раз вкус какой-то особенный. Он какой-то…

— …лавандовый, — подсказал генерал-майор. — Я со своего места чувствую этот характерный аромат. А что по новым фракциям? Есть какая-нибудь аналитика?

— Есть, но она слегка неутешительна. Вводимый послезавтра Детинец перетянет на себя максимум один-полтора процента всех игроков, вместо благородной семьи став обычной мойвой.

— Славяне никогда большой мир особо не интересовали, — махнул рукой военный. — Это не новость.

— Совсем не в этом дело, — покачал головой аналитик, хмуро глядя в планшет. — Фракция изначально создана так, что вызывает много вопросов по играбельности. Странные приëмы сбора боеспособности замка отпугнут гораздо больше игроков, нежели привлекут. Детинец надо пересобирать полностью, начиная от юнитов и заканчивая глобальными особенностями.

— Это исключено, — жëстко произнëс глава корпорации. — Олаф Ларсович, вы прекрасно знаете, что фракция будет введена так, как есть, и никак иначе. Играбельность Детинца в рамках основных семи тиров пересматриваться не будет. Этот вопрос закрыт.

В кабинете возникла напряжëнная тишина. Олаф с северным спокойствием пил кофе, Сергей Михайлович хмурился, генерал-майор крутил в руках бокал с остатками коньяка и неодобрительно качал головой.

— Что по другим фракциям, выигравшим в конкурсе? — спросил военный. — Как скоро ожидать их в Асхане?

— Самое большее — две недели, — ответил хозяин кабинета. — Этого времени как раз хватит, чтобы отловить максимальное количество ошибок кода и проблем согласованности взаимодействий. Шаблоны давно отработаны.

— Больший прирост обещает привнести восточная фракция. Возможно, она даже затмит всё наши текущие двадцать три миллиона игроков в день, но это слишком оптимистично. К тому же, по опыту последних лет, китайцы скорее предпочтут другие фракции, чем свой колорит, но это даже к лучшему. Прочие новые замки не национальны в рамках текущей государственности стран, по ним сложнее делать прогноз, особенно по античной фракции. За последние три года на игровой рынок вышло семь крупных проектов этого сеттинга, ни один не получил репутацию выше семидесяти двух баллов. Но интерес всë ещë есть, к тому же фракция очень качественно сбалансирована. Фракция условно восточно-морская вполне может привлечь любителей средне-хардкорных игр и в будущем конкурировать на морем викингами, а вот болотный замок рискует стать лодкой за сорок тысяч евро при наличии более дешëвых и простых в управлении.

— Мало кто захочет брать? — предположил генерал-майор

— Именно так, — кивнул норвежец. — Но если провести грамотную рекламную компанию на схожести с эльфами, может и попасться рыба в сети. Мы подготовили соответствующие стратегии по каждой из четырёх фракций.

— Передашь свои выкладки в отдел маркетинга, — хмыкнув, произнëс Сергей Михайлович, — там посмотрят и решат, что синими делать. Если у тебя всë, можешь идти.

Олафа на это только кивнул, едва сдерживая смех, и как можно быстрее вышел из кабинета.

— А ведь непосвящëнные могут и не понять, что так развеселило твоего аналитика, — отметил генерал-майор.

— Непосвящённым можно, на то они непосвящëнные, — мрачно произнëс глава РубиКома. — У меня сейчас голова болит по другому поводу.

— Вхождение в игру сына? — спросил военный.

— Именно, Боря, именно. Есть половинная вероятность, что его оцифрует неправильно.

— Даже после успешной адаптации к виртуальной реальности этого Ярослава ты по прежнему боишься, Сергей, — констатировал военный. — Не хотел бы я оказаться на твоём месте, знаешь ли. В один день потерять жену и поставить сына на отложенную смерть. Слушай, может всë же расскажешь, что там на самом деле случилось? За двадцать лет ты ничего толком не сказал, даже я знаю только общие сведения, а ведь ты буквально с утра называл меня лучшим другом.

— А что ты хочешь услышать, Боря? — вкрадчиво спросил Сергей Михайлович. — Про то, как асоциальный психопат зарезал Лику на глазах у шестилетнего Германа? Ты это знаешь. Про неизлечимость посттравматического синдрома ты тоже знаешь. Про то, что таким он стал из-за внезапной кончины профессора Глинского ты тоже знаешь. Про медленное, но верное разрушение личности после двадцати шести ты тоже знаешь. А про то, что всё мы пережили морально… поверь, такое лучше не знать и на своëм опыте не испытывать.

— Ты забыл добавить, что я знаю из-за спасения кого ты экспериментировал с виртуалом и целенаправленно придумал срыв. Что я знаю, из-за кого дал вторую жизнь десятку неизлечимо больных. Из-за кого был сделан медицинский прорыв по введению в виртуальность еле живого сознания. С открытиями, потянувшими на трое последовательно выданные Нобелевки между прочим. И четвëртой в следующем году, будь уверен. Но ты прав, Сер, я не хочу испытать на единственном сыне то, что ты прошëл с Германом.

— Надеюсь, этот вопрос мы закрыли раз и навсегда, — опустошëнно произнëс Сергей Михайлович.

Он взял со стола открытую бутылку коньяка, достал из шкафчика новый бокал, наполнил его на треть и опустошил залпом. После чего снова наполнил на треть себе и собеседнику.

— Выпьем за успех срыва Германа? — отсалютовав бокалом, спросил генерал-майор.

— Выпьем, — кивнул хозяин кабинета. — Я не прошу себе, если мои внуки не смогут видеть отца хотя бы в таком формате.

— Ты слишком много работаешь, Сер, — покачав головой, констатировал Борис Викторович. — Послезавтра семьëй мы обмываем мои новые погоны. На всякий случай объясняю — семья Синицыных является частью семьи Колесовых. Так что не отвертишься. Так и будем либо радоваться, либо заливать горе.

— Я понял, Боря, — отозвался глава РубиКома. — Мы будем, обещаю. Надеюсь, новости окажутся положительными.