Помощь ближнему

Глава 28

Тоннель, на этот раз пятнистый, самых невообразимых цветов и их сочетаний, вывел нас… туда же? На первый взгляд, да, и лесные участки есть, и разделяющие их дорожки на месте, и архитектурные формы из камня тоже, но детали… Дорожки стали значительно уже, а растительность… эм-м-м… развязнее, что ли. В том смысле, что ветки с одного участка переплелись с подружками-соседками и образовали единый полог над нашими головами. Стало заметно темнее и теснее, а ещё как-то уж слишком стало пахнуть лесом, все его запахи будто вложили в один экстракт и обильно распылили в неоправданно огромных количествах. Возможно, в этом виновата как раз теснота, а может это ключ к новой эссенции, посмотрим.

Состав находящихся рядом со мной тоже изменился. Ургадзил исчез, все четыре Красные феи пропали вместе с ним, а вот Ася, феи-кандидатки и два Костолома добавились. Последние принялись обмениваться информацией с теми, что были с нами. Общее же число подопечных Хельмнинга сократилось на одного, похоже, трое «наших» отправились вслед за кассидом и феями. Также у нас появилась Жрица и Пактиквул, заменив собой Огеля.

— Я же говорила, что мы встретимся, не стоило переживать, — обращаясь к лисëнку, сказала Ася, и философски добавила: — Всё в этой жизни временно, как и сама жизнь.

— Боюсь, Огель дойдёт до этой мысли самостоятельно, — невесело произнëс я, — особенно до последней части.

— Там есть кому за ним присмотреть, — слегка улыбнувшись, отозвалась любимая.

Она явно хотела подойти, обнять, даже поцеловать, но написанный кодекс публичного поведения гнома не давал ей ни шанса это сделать. «Скромность и сдержанность — лучшие добродетели гнома. Как бы ни хотелось, выплëскивать чувства наружу, уподобляясь крестьянам, не лучший выход из ситуации». Поэтому радость от встречи Аси выдавали лишь трепетающие ушки.

«Как обстановка?» — мысленно спросил я, выводя в эфир оставшихся в другой группе питомцев.

«Здесь тесно, лорд, — отозвался дракон, — а ещё я летать не могу. Вообще никто летать не может».

«Ближе к земле будешь, чешуйчатый, — влез в диалог Буран. — Хозяин, у нас тут лисий обмен произошëл, у вас там тоже?»

«У нас здесь тоже».

«Это хорошо, — облегчëнно выдохнул медведь, — они милые, терять их не хочется».

«Пока что милые, пушистый, — поправил Ас. — Когда они вырастут в матëрых лисов, вся их милость уйдёт, как лужа в жару, поверь мне».

«Как Огель?»

«Хорошо, лорд. Мы его успокоили».

«И будем следить, чтобы не пострадал, — грозно добавил Буран. — С нас же потом и спросишь».

«Подождите! С каких пор наша связь позволяет мне считывать ваши эмоции?»

«С момента становления семьëй? — ничуть не смутившись, предположил дракон. — Пушистый, ты что думаешь об этом думаешь?»

«Я? Думаю? — наигранно-удивлëнно отозвался медведь. — Это ты у нас умный, моё дело битва. И она уже началась».

С нашей стороны врагов пока нет, началось опять там. Похоже, это своеобразная карма, ну или подзем непосредственно так устроен, что сначала нападают на «каменную» сторону.

— Идём, — решительно произнëс я, подавая пример.

— Ты уверен, что это необходимо? — тут же спросила Ася. — Нет ни одной причины куда-либо идти.

— Равно как и стоять, — парировал я. — Даже получив по две эссенции, мы не знаем принципы устройства этого кармана.

— Кармана? — тут же переспросила Жрица низким грубоватым голосом, больше подходящим мужчине. — Почему кармана?.. олдбед, — добавила она после секундной паузы.

— Пространственного кармана, — уверенно произнëс я чуть дополненный вариант. — По-другому назвать такие ответвления Асхана, не тянущие на полноценную реальность, не могу. Может, вы можете?

— Салвин, — тут же представилась жрица, хоть это и было излишне. — Пусть будет карман, я запомню этот термин.

А уши Аси в купе с бровями отражали ужас немалой силы. Похоже, незаметно случилось что-то страшное.

— Эссенции, — выдавливает из себя дриада. — У меня их нет. Что, если они пропали?

И в самом деле страшное, на секунду у меня даже буквально всё оборвалось в том «нутри», что и душой не зазорно назвать. Проверил инвентарь — мои на месте. Значит, и той половины тоже должны быть. Решил было написать Ургу, раз мысленной связи у нас с ним нет, но получил лишь осыпь — все способы связи с игроками заблокированы. А связь семьи тем не менее работает, ну дамы и не игроки. Значит, снова питомцы.

«Спроси у Ургадзила, есть ли у него эссенции».

«У нас тут напряжëнно, лорд, — ответил дракон. — Да и как я это сделаю? Я же для него не более чем седло для бессмертного, окатит презрением и всё тут».

«В таком случае сам дурак, — хмыкнул я. — Твоя задача спросить и передать результат».

«Станет полегче — сделаю, пока ну вот совсем некогда».

«Жду».

Не знаю, что прочитала по мне Ася, но тревога с её лица ушла, ушки перестали выражать обеспокоенность. А может просто услышала наш разговор? Да нет, вряд ли, тогда бы не пришлось Бурану утром транслятором работать… Да уж, утром. Столько всего с утра произошло, как будто неделю назад это бы… Стоп! Утром Ася очень боялась раскрыть нашу связь и даже использовала Бурана как переговорщика. Получается, она считала нашу с ней связь отличной от той, что связывает меня с питомцами. Что же тогда изменилось? Необходимость общения заставила разговаривать в присутствии Урга? Или сама связь стала другой? Как же много ответов и как мало тех, кто может дать ответ на неё.

Тем временем мы шли по растительному лабиринту, я ловил флэшбеки первого посещения подзема Хранителя и мучился от ужасной лесной вони. Назвать это ароматом смог бы только страдающий ну очень сильными проблемами вдыхания. Я понимаю, что нужно было создать трудности, а потому ширина дорожки с десятиметровой стала от силы четырëхаршинной, но могли хотя бы добавить ветра. Да, не реалистично, зато без вони. Ещё и каждое касание прибавляет её интенсивности, так что слишком все осторожно.

— У меня есть тряпка, лорд, могу одолжить, — произнёс идущий сразу позади меня Себеш.

Первыми вызвались встать в колонну трое Костоломов, остаток замыкал её, посередине уместились все остальные. Я оказался практически последний, между мной и подопечными Хельмнинга как раз разместился недолич.

— Зачем она мне? — недоуменно спросил я. — Вроде бы все детали брони на месте, прикрывать ничего не надо.

— Меня не обманешь, лорд, я всё вижу, — хмыкнул Себеш. — От вони пусть и плохо, но помогает ведь смоченная тряпка. Только воды у меня нет.

Говорить ему о том, что у меня воды хоть залейся, я не стал. Он знает, уже пил при всех по ходу боя с двукинжальщиками. Другое дело, что страдают все, значит и помощь нужна всем. Ну или почти всем.

— А ты, значит, в тряпке не нуждаешься?

— В неполном обращении в нежить тоже есть свои плюсы, лорд, — весело отозвался недолич. — Тряпка только у меня одна, на всех не хватит.

Следующие минут пять все шли молча, переваривая услышанное. Слава Аркату, согласия с преимуществами нежити в открытую никто не выразил, постулат о тяге к Свету ради одной некомфортной ситуации я менять не хотел от слова умох. Совсем, то бишь.

Но не только Себеш не чувствовал дискомфорта. Кандидатки в Красные феи огородили себя каким-то полупрозрачным зеленоватым пузырëм, явно с эффектом фильтра, но, в отличии от недолича, явно испытывали чувство вины.

Спустя ещё минут пять наконец-то появились враги, так же как и мы выстроившиеся в колонну. Снова достав из инвентаря кинжал Доргу, я, отталкиваясь от стволов дубов и берëз, переместился к голове колонны, в последнем прыжке ещё и эффектно приземлившись на голову орку с копьëм, уронив его, добив кинжалом промеж глаз и откатившись в сторону по четырём гнолам. Последние, естественно, такое не пережили.

Прыгать без боевого режима оказалось не так легко, но только на уровне ощущений. Всё-таки приходящая ярость Берсеркера прилично гасила так весь остальной чувствительный спектр, помогая тем самым в подклассовой акробатике. Интересно, оставят мне по итогу цепочки изменения ярость или нет? Хоть бы да, но и без неё тоже проживу, если будет достойная альтернатива.

Всего варваров оказывается около полусотни, две трети — Гнолы-пращники, остальные орки с копьями, такие же нетипичные для фракции, как и двукинжальщики. Неужто «РубиКом» таким образом обкатывает новые возможные грейды? Не исключено, совсем не исключено.

«Лорд, мы не знаем, как надо убивать этих новых, — вышел на связь с повинной Ас. — Что быстро, что медленно — результат один: новые камни всё как один чëрный песок».

«А ещё этот Ургадзил просил передать, что эссенции оказались у него, — встрял Буран. — Этот… чешуйчатый не смог задать вопрос, прикрылся убийством пары гиеноголовых, пришлось самому всё делать».

Медведь аж мысленно сплюнул.

«Я проверял, можно ли получить камни с медленного убийства, — гневно возразил дракон. — Тебе лишь бы головы побыстрей откусывать, недоедаешь видимо».

Презрения Аса хватило бы окатить пару римских легионов.

«А вот и не подерëтесь, — спокойно произнёс я. — Мы попробуем что-нибудь новое, буду держать на связи».

Сказать «мы попробуем» легко, а вот сделать. Если ни быстро, ни медленно не подходит, то как тогда? Средне? И как определить диапазон этого средне? Экспериментально? Это может и затянуться, а ответ, меж тем, где-то затаится и будет посмеиваться над нами. Нужна конкретная подсказка, только давать её никто не собирается, увы.

Меж тем я со своим прыжком пробил брешь в строе орков, освобождая туда дорогу Костоломам. Те только рады подраться и используют эту возможность по максимуму, за минуту уничтожая всех копьеносцев, ставших беспомощными с таким оружием на ближней дистанции, и почти всех гнолов. Не успевают лишь двоих: одного захватил Себеш и всячески мучает, другого терзаем Пактиквул, но действует больше по ногам и торсу. Ещё в битве поучаствовала Ася, выпустив два снаряда из своего сианта, и Салаин, взорвавшая гнолу голову серией пасов и засветившихся рисунков на предплечьях.

Жрица, кстати, оказалась из начинающих. Если в темноте ночи и по сумбурным описаниям Аси определить это было трудно, то сейчас, пусть даже и в тени густой зелени, всё стало прозрачно, как вода в горном ручье. У тëмных эльфов вся ритуалистическая магия сосредоточена именно в рисунках на предплечьях, эдаких временных татуировках, обновление которых и даëт Жрицам силу. Рисунков на предплечьях Салвин осталось совсем немного, буквально три четырëхчëрточковых композиций. Но и изначально было не очень, если судить по немногочисленным красным следам. А она ещё и несвойственную своему Пути вещь провела! Получается, либо Ург плохо следит за ценными кадрами, позволяя действовать так неэффективно, либо хочет, чтобы она сама научилась всему на практике, в том числе и разумному распределению сил.

Пока Пактиквул и Себеш били своих противников, а второй ещё и издевался над гнолом, ловя неодобрительные взгляды Салвин, я с помощью фей потихоньку собрал лут… и обомлел. Два чëрных блестящих камня с треть кулака размером. Неужели у нас получилось то, что не удалось той группе? Похоже, да, но… как? А главное кто? Это надо было обдумать, а потому я просто сел посреди дорожки и любовался красивым представлением от недолича.

Увы, до конца боя ничего не придумал. Почему камня именно два и с кого они выпали я понять не смог, здесь тела исчезали быстрее, видимо, прямо пропорционируя с шириной дорожки. И после побед недолича и лисëнка таких больших камней не прибавилось, только один с ноготь, пусть этот ноготь и с большого пальца. Похоже, этот секрет нам разгадать не суждено.

— Да, лорд, красиво ты своего орка убил, — восхищëнно протянул впереди идущий Себеш. — Эффектно так, в прыжке.

Мы уже шли вперëд, решив поменяться местами всем строем, в основном для шедших сзади Костоломов. Теперь они спереди, и шансы поучаствовать в следующей битве у них существенно выросли, если не стали максимальными.

— Кроме тебя так только… Салвин, правильно?

— Правильно, — отозвалась Жрица.

— Только Салвин кроме тебя так смогла, — продолжил Себеш. — Вы двое подарили этому мирку чудо зрелищности.

— Как ты сказал? — дëрнувшись, переспросил я.

— Эффектно, говорю, — медленно ответил бывший дроу, — красиво, зрелищно. Ты не согласен с этим?

— Согласен, согласен. Надо так и продолжать.

«Попробуйте убивать варваров как-нибудь красиво», — посоветовал я по связи.

«Зачем, лорд?»

«Просто попробуйте, вдруг сработает».

«А эффектно это как, хозяин?»

«Ну там, головы взрывайте, сверху прыгайте и ножом добивайте, доводите до самоубийства. Главное, чтобы со стороны смотрелось эффектно и зрелищно».

«Попробуем!» — в унисон отозвались питомцы.

Получилось торжественно.

Двенадцать минут обратной связи не поступало. Двенадцать шарахховых минут, за которые я настолько ушёл в себя, что перестал ощущать вонь, зато успел перебрать в голове десятки других вариантов появления камней. Некоторые даже признал перспективными, пусть и совсем слабо, а потому всё было отвергнуто. Например, совместная работа. В двоих орков Ася успела выстрелить из своего сианта до того, как их забили Костоломы, а больших камней у нас как раз два. Другое дело, что Себешу никто не помогал, но камень, пусть и поменьше, он принëс. Или отсутствие классической магии при убийстве, натолкнувшееся на тот же аргумент в виде бывшего эльфа. Или разные виды оружия, но тогда вообще не понятно, подопечным Хельмнинга ничего не засчитали. В общем, практически всё, если не совсем всё, по тем или иным причинам не подходило.

«Лорд, ты прав, это оно», — восторженно вышел в эфир дракон.

«Хозяин, у нас три крупных чёрных камня, этот Ургадзил в растерянности, но мы теперь у него выше, чем «что-то говорящее от бессмертного», спасибо тебе».

«Само собой, вы не упоминали обо мне».

«Так он не уточнял, — возмущённо отозвался Ас. — Мы просто внесли предложение в ход боя, минотавр как-то особенно выстрелил из своей громадины, голова эффектно отделилась от тела и подарила камень».

«Так что если этот Ургадзил будет настаивать на нашей гениальности, мы будем отказываться, хозяин», — добавил Буран.

«Я не буду отказываться!»

«Придётся, чешуйчатый. За слова отвечать надо».

К бою с новой партией врагов меня не пустили. Правильнее будет сказать, что сам не успел к разбору варваров с алебардами и гоблинов с саблями, но для сохранения внутреннего реноме «не пустили» звучит намного лучше. Берегут, значит, заботятся, ценят. Хоть услышали про эффектность — и на том спасибо.

Феи затеяли вокруг троих выбранных орков странные танцы, заняв практически всю и без того узкую дорожку, попутно оказав помощь и подложив свинью остальным. Кандидатки-то точно камни добудут, Гипноз штука красивая, пусть и одноразовая для каждой феи, а вот другим из-за тесноты пришлось убивать своих выбранных спешно и скучно, лишь бы самим остаться в живых. В итоге все мы сели за пределами танца и стали наблюдать за представлением.

Чтобы не сидеть без дела, я ушёл в архитектуру. Как-никак, конкурс объявлен, а у меня ничего, кроме села школы, нет. Вот умора будет, если выложу этот голяк и скажу, что это новый стиль — минимализм обнаглевшего олбеда. Прям мобо какое-то… Нет, такой руды нам не надо, всё же поработать над фасадами придётся, дожди не отменял никто. Другое дело, что делать социально значимый объект похожим на Храм совсем не хочется, безликий город не наш метод. Да, стиль останется тем же самым, но даже в рамках одного стиля можно строить по-разному. Что бы такого придумать? Другую раскладку витражей? Вполне неплохая идея. На Храме витражи сюжетные, а на школе пусть будут абстрактные. Ещё можно добавить сложную форму самому зданию, немного переделав структуру, но без перегибов. Чуть сдвинув всё относительно оси будет самый раз, мне кажется. Разрезать макет вдоль, проведя ту самую ось, проблем не возникло, как и осуществить сдвиг, сократив прямоугольник на два окна, выведя их в эдакие пристройки, одну слева сверху, другую справа снизу. Не кардинально, зато чëтче обозначился главный коридор и лестницы, находящиеся напротив друг друга по оси и связывающие три этажа воедино. Окна, сокращённые по фасаду за счёт сдвига, добавил в эти пристройки, но только по одному. Если смотреть по фронту, либо справа, либо слева окна хватать не будет, но в «пристройках» вообще планируются вспомогательные помещения, а их торцы будут сплошной штукатурной стеной, которую можно раскрасил «на тему». Сам фасад вполне можно создать однотонными блоками во всю высоту, разделëнными по вертикали, ещё больше уходя от экстерьера Храма. И гранита добавить побольше, выровняв материалы в пропорциях. Бронзовыми деталями можно обратить вход и некоторые окна в хаотичном порядке, создав некую безуминку. Так же два ряда окон в высоту собрал симметричными круглыми эркерами, выделив их равным кагарским известняком. Думаю, Дендер согласится продать немного камня, от денег ещё никто не отказывался. Последним штрихом на крыше из той же сагитированной древесины добавил асимметричную нефункциональную башенку исключительно для красоты. Получилось вроде как неплохо, но пусть отлежится, может, ещё чего добавлю или сниму. Всё-таки конкурс только после… а нет, уже завтра. Сегодня заканчивается шестая неделя моей новой жизни. Как же быстро и одновременно медленно летит время. Кажется, будто лет шесть, не меньше, за этот короткий срок прошло.

Спустя двадцать минут феи закончили свой танец, а я свернул набросок. Большую часть сделал, остались детали, которые можно полирнуть буквально за полчаса. Это только кажется, что на основную работу тратится большая часть отведëнного на неё времени. На самом деле всё наоборот, недаром говорят, что в деталях кроется дьявол. На детали и конкурсное жюри в первую очередь смотреть будет, так что опозориться не хочется.

Камни, выпавшие с трëх околдованных орков, оказались ещё больше добытых мной и Салвин, пожалуй, даже побольше будут взятых с поверженного Огелем первого врага. Вот это я понимаю, эффектность. Эдак мы полностью всю весовую шкалу на весах заполнить сможем.

— Как же воняет, — буквально по слогам протянул я, стоило нам возобновить движение после сбора нехитрого лута.

— Тебе отдохнуть бы надо, лорд, — сочувственно сказал Себеш.

Он снова шёл рядом, на этот раз именно рядом, справа. Я оказался вплотную придвинут к лесному участку, невыносимая вонь стала ощущаться сильнее.

— Как же это связано? — вкрадчиво спросил я, не отрицая очевидного.

Да и зачем бы? Все давно привыкли к странности лорда под названием «много воды в моменты усталости», а воды только по ходу подзема я выпил достаточно, практически пятилитровую флягу. И не лопнул лишь потому, что для игрока в рамках Асхана это невозможно в принципе.

— Нет, после первого чувства я и сам до конца не всё понял, — не ответив на прямой вопрос, начал говорить бывший дроу, — ну пузырëк и пузырëк, мало ли что. После второго скепсис ещё оставался, совпадение, не более того. Пузырëк стал разноцветным вместо подрагивающего, рано делать выводы. Но сейчас, на третьем-то этапе, пора понять, что это самая настоящая закономерность.

— Я понял, что ты пришёл к каким-то выводам, — скривившись, произнёс я. — Может, поделишься?

— Запах не случаен, лорд. Так же как звук и цвет.

На кратчайшее мгновение я остановился, будто меня прошибло мощью всех молниевых заклинаний Ергрида разом. И в самом деле, звук, цвет, теперь вот запах — всё это складывается в единую картину основных чувств человека. Остались только вкус и тактильные ощущения для полноты мироздания. Тогда получается, запах усилился также, как цвет и звук до этого ослаблялись. Достаточно интересная гипотеза, которая уже почти постулат. Похоже, создатель этого подзема хоть минимально, но таки заморочился.

— Запах, — задумчиво произнëс я вслух. — Осталось два.

Дальше всё прошло практически идеально. Ещё один бой на пятнадцать минут, принëсший нам два крупных камня, один средний, заработанный Пактиквулом — скорее всего, по совокупности заслуг на этом чувстве — и россыпь средних, и нас пустили к весам через манящий зелëный шарик. Как я и предполагал, шкалу делений мы заполнили полностью, так, что чëрная гирька намертво упëрлась в подставку. За это нам дали неожиданную награду в виде… шкатулки, ага. Как будто у меня и без того таких трофеев мало! Если честно, всего одна, от Вестника Эльрата, но и с ней разобраться надо. Тем более, что та побольше и побогаче будет.

Вторая половина так же успешно справилась с заполнением чаши камушками, но у них обошлось без награды, совсем чуть-чуть не хватило, что печально, конечно. Была бы награда, я отдал бы её Ургу без всяких поползновений со стороны совести.

Следующим чувством оказалось осязание. Свисающие на дорожку ветку, стебли и листья резко стали тяжëлыми, сквозь них приходилось натурально продираться, чтобы просто пройти вперëд. Но всё же это куда лучше, чем запах, особенно его двойная доза в боях. Только со сменой чувства до меня дошло, что и появляющиеся варвары так же нестерпимо воняли. Как мы только выдержали всё это — не понимаю. Чудны дела твои, Камнерожденный.

«Вы же понимаете, как надо действовать?» — спросил я в эфир сразу же со сменой обстановки.

«Нас уже проинструктировали, хозяин, — отозвался Буран. — Будем делать всё привычно и скучно».

«А мне дышать не дают, — жалостливо протянул дракон. — А я так хочу-у-у…»

«Нагреешь тут всё, чешуйчатый, — буркнул медведь, — и так идти тяжело, а будет ещё и жарко».

Терпеть ещё большее давление тактильных ощущений там явно никто не собирался, камень всё же вещь такая, тепло держать умеет, пусть и относительно.

Меньше десяти минут нам потребовалось, чтобы выслушать финальное:

— ВСЁ!!! — от торжественного голоса добраться до последних весов.

Ну в самом деле, что трудного развести орков в шлемах и с полноценными мечами командой Костоломов, а после обыденно перебить в спину? С нашим опытом битв в этом конкретном подземе — абсолютно ничего, полторы минуты на каждую стычку, не больше. Мы даже толком отойти от места предыдущего боя не успевали, та половина тоже действовала максимально быстро.

Единственной, кто практически не принимала участия в последний стадии, оказалась Салвин. Свои знаки она израсходовано на первых шлемоголовых, больше ей было нечем атаковать и она отошла в самый конец, лишь наблюдая. По её ушам и поджатым губам легко можно было сказать, что ситуацией она недовольна, но сделать ничего не может. Впредь уроком будет, может, научится рассчитывать свои силы. Иначе сильной и умеющей ей не стать. Никому не стать.

На этот раз шарик вëл куда дольше, мы даже подумали, что приведёт в какое-то новое место, но нет, весы были привычны, как и гирька, на этот раз синяя полупрозрачная, как и выпадавшие камни. До полного заполнения нам не хватило совсем чуть-чуть, награду в этот раз мы не получили. Да и, честно говоря, не очень-то и стремились, особенно я со своей «отрицательной бодростью», как в этот момент выразился Себеш. Возразить было нечем, против правды киркой не помахаешь.

А вот другая половина свою шкатулку отхватила. Ас, заливаясь радостью, чуть ли не словами захлëбывался в попытке рассказать об этом. Понять его можно было с трудом, поэтому инициативу перехватил Буран, сначала поменяв «резко отупевшему от непонятного счастья чешуйчатому», а потом рассказал суть дела. Дракон же издавал нечленораздельные звуки удовольствия, поэтому опускать на землю — причëм буквально тоже, насколько я понял — его пришлось решением отдать одну из наград Ургу. Ас на пару секунд даже притих в эфире от такого, а потом набросился с гневной тирадой о глупом раздаривании ценностей. Пришлось стойко выслушать разбушевавшегося питомца, помня слова Германа об этом его отрицательном качестве. Десять минут после исчезновения последних весов мы никуда не шли, чтобы дракон мог спокойно выплеснуть свой гнев по поводу «тупоголового лорда». Новый шарик, на этот раз примерно втрое крупнее и жëлтый, наверное, устал призывно звать за собой, но продолжал это делать. А когда дракон закончил свою отповедь, я напомнил, что есть и вторая шкатулка, наша.

«Её и отдавай! — разгорячëнно завопил Ас. — Пусть там хоть сам Топор Камнерожденного, нашу шкатулку не трогай!»

«Уже знаешь, что там?» — удивлëнно спросил я.

«Нет, только чувствую, — гораздо спокойнее ответил дракон. — И если я не прав, можешь заковать меня в свою узкую башню, скажем, на месяц. Я готов!»

Вот только я не готов. Лишаться мобильности на этот самый месяц не хочется, но и отступать поздно. Соглашаюсь на пари с драконом и, отключившись от эфира, мысленно молю Арката о выигрыше Аса. Ну очень надо.

О непонятном ожидании никто ничего не говорит. Костоломы спокойны, как кирка, отложенная на время обеденного перерыва, Себеш по-доброму улыбается, будто знает о пари, Салвин недовольно рассматривает собственные руки, ей не до нас, Пактиквул лëг слева от меня и ни о чëм не беспокоится, а вот Ася насторожена и это передаëтся феям-новобранкам. Любимая пусть и не слышала нашего с питомцами разговора, но явно чувствовала, что там происходит что-то странное, сдерживать себя Ас даже не собирался.

Решительно встав, я объявил конец привала и первым пошëл за шариком. К моему удивлению, дорога обошлась без приключений. Странно, я ожидал какую-нибудь плотную заварушку, надо же как-то добыть пятую эссенцию, с запечатанным вкусом внутри. Но создавшему этот совсем не подземный подзем, видимо, было глубоко оранжево на мои ожидания. Мы просто дошли до расширения дорожки в полноценную площадь и пропасти за ним метров десяти в длину, напротив которой в нетерпении стояла вторая команда.

— Неожиданно, — в один голос произнесли Себеш и Ася.

На той стороне Ург тоже что-то говорил стоящему рядом минотавру, уши кассида при этом удивлëнно торчали чуть к нам.

В это время Огель забрался на спину Асу, тот взлетел, перелетел пропасть и приземлился на нашей стороне. Пактиквул уже едва ли не подпрыгивал от нетерпения в ожидании. И едва Огель оказался на земле, они воссоединились и жалобно зафыркали друг другу, видимо, делясь новостями и жалуясь на разлуку.

«В том числе и с тобой, лорд, — ехидно вбросил в эфир дракон. — Что один, что второй решительно были не согласны терять тебя, пусть и на время».

«А ведь когда-то они хотели меня убить, как и прочие лисы», — задумчиво протянул я.

«Не они, хозяин. Их нынешнее сознание началось с момента попадания под неудачное шаманство. Но я в этом особо не разбираюсь, чешуйчатый знает больше».

«Знаю, но сейчас ничего говорить не буду».

«Почему? Обиделся?»

«Не то время и место, лорд. В более спокойной обстановке я расскажу всё, что знаю, — пообещал Ас и, подумав, добавил: — По нашим лисам, само собой. Вообще всё рассказывать будет долго».

Пока мы болтали, я всё ближе подходил к повисшему над пропастью ослепительно-белому шару, слившемуся из двух жëлтых шариков. С той стороны навстречу мне также шëл Ург. Остановились на краях пропасти мы практически одновременно, он чуть раньше, но в значениях миллисекунд это не имеет значения. Что-то побудило меня поднять руку навстречу шару, и я не сопротивлялся этому, лишь фиксируя, как медленно тест время. Субъективно проходит пару минут, прежде чем пальцы полностью вытягиваются к цели, хотя понятно, что в реальности это заняло секунд пять, не больше. Ург делает ровно то же самое, мы практически одновременно тянемся к шару и между нашими руками, что характерно, опущенными, пробегает ядовито-розовая молния. В тот же момент пропасть исчезла, сменившись каменными полуметровыми плиточками, а под тем местом, где висел шар, появилась чаша. Не сговариваясь, мы с кассидом подходим к ней.

— Ты думаешь о том же, о чëм и я? — вкрадчиво спросил Ург.

— То же что и всегда, рынки, попытаемся захватить мир, — невпопад ответил я и, поняв это, добавил: — Это явно не отсюда.

— Я даже не знаю, о ком ты, — хмыкнул дроу. — С чашей что будем делать.

— Очевидно, заполнять эссенциями.

— А в каком порядке? Он же должен быть важным, иначе так загадочно не было бы.

— Всё может быть. Подзем совершенно точно индивидуальный, я бы ни на что не поставил.

С минуты мы молчали, изучая чашу. Ург прав, порядок должен быть определëнным, но как его понять? Подсказок нет, а попытка у нас одна.

— А что если заливать эссенции без разбора на скорость? — предложил я. — Хуже точно быть не должно.

— Уверен? — скептически протянул кассид.

— Вообще нет, но и торчать здесь дольше положенного не собираюсь.

— Ладно, будь по-твоему, — улыбнувшись хищной улыбкой, произнёс дроу. — Насчёт три?

— Три! — резко выдохнул я, одновременно доставая из инвентаря первую эссенцию, наспех откупоривая пробку, и вылил её содержимое в чашу.

Ург опешил от такой наглость и буквально на секунду позже закончил выливать свой пузырëк. Я уже лил следующий, поэтому он решил пойти на хитрость — вылить два пузырька сразу, смешивая их ещё в воздухе. На это ответить было нечем, и я признал поражение, закончив выливать свою последнюю эссенцию уже в спокойном и даже творческом темпе.

— Говорила мне мама, что дроу хитры и коварны, — протянул я с последней каплей драгоценной жидкости, упавшей в чашу, — но чтоб настолько…

— Не надо было заставлять меня хитрить и коварствовать, — парировал кассид.

— Тоже верно. И что с этим делать?

— Пить, — снисходительно ответил Ург. — Предвидя твой следующий вопрос, отвечу заранее: пить тебе, это понятно. Данжен твой, если ты не забыл ещё.

Без лишних слов я поднял чашу, оказавшуюся неожиданно лëгкой и за пару глотков опустошил всю. Живительная влага разлилась по телу, даря потрясающую бодрость… и ничего. Буквально ничего. Секунд двадцать я чувствовал себя обманутым, а после, уже собираясь сказать вслух много чего неприятного, расслышал на грани слышимости:

— Приходи завтра в Храм, всё будет.

— Ты сделался таким довольным, будто тебе подарили миллион золотых, — заметил Ург.

— Примерно так и есть, — кивнул я, понимая, что сияю не хуже давешнего шара. — Кажется, это зарождается портал.

На месте чаши появился фиолетовый шарик и за пару мгновений разросся до размера баскетбольного мяча, а потом без предупреждения взорвался. Мы снова оказались рядом с тюрьмой в темноте ночи. Что ж, пятый подзем пройден исключительно хорошо, можно ставить галочку и идти к следующему и, надеюсь, последнему. Но сначала надо обменяться с Ургом шкатулками, иначе Ас меня доведёт до убийства, не меньше. А не хотелось бы, этот чешуйчатой мне дорог. И вовсе даже не как память, а исключительно как первое живое существо, встреченное в этом мире. Ну и как маунт тоже, чего душой кривить.