Посчитай до десяти

Глава 21

Индианаполис

Пятница, 1 декабря, 23:00

Вот он, особняк Тайлера Янга. Он сидел в машине чуть дальше по улице и наблюдал за тем, что происходит в районе. Придется еще немного подождать, пока все эти люди разойдутся по домам.

Он почти не волновался. Еще в Шампейне ему пришлось взять себя в руки. Он слишком долго ждал возможности изгнать своих призраков, и теперь они все мертвы. Лора Дауэрти, а теперь Билл Янг и его жена, Битси. «Жена упокоилась с миром совсем недавно, — печально сообщили ему в доме престарелых. — Наши записи конфиденциальны, — мрачно добавили они, — так что нет, мы не можем сообщить вам о том, кто ее ближайшие родственники».

Он почти проиграл. Он отступил только после того, как заметил, что в глазах медсестры сверкнули подозрение и страх. И потому он вежливо откланялся, сел в машину, заехал в середину чертовых куличек и поджег пшеничное поле. Вот такое спонтанное проявление доброты.

Таким образом, остались всего двое, Тайлер и Тим. Создавалось впечатление, что Тим Янг сгинул с лица земли. Он, конечно, мог бы отпустить Тима. Но Тим был тогда уже достаточно взрослым, достаточно сильным. Только недостаточно храбрым, чтобы остановить Тайлера. Он должен найти их обоих. И покончить со всем.

Если Тайлер знает, где его брат, то, ей-богу, скажет мне. Поскольку на этот раз сила на моей стороне. Я услышу его мольбы. А потом посмотрю, как он умирает. Теперь ты будешь считать до десяти, гребаный ублюдок. А потом ты отправишься в ад!

Чикаго

Пятница, 1 декабря, 23:05

Миа закрыла дверь на половину Лорен. В доме было темно и тихо.

— Рид!

Ей никто не ответил. Она принялась бродить по дому, в душе надеясь, что обнаружит его спящим на диване или, еще лучше, на кровати, но дом был пуст. «Я одна».

Она должна была ощущать усталость, но в ней по-прежнему кипела энергия. Она посмотрела на ключи Лорен. Ключей на связке было два, и один из них отпирал двери второй половины дома. Она могла прокрасться к нему, найти его. Бет уже давно вернулась в безопасность своей комнаты, поднявшись по дереву, несмотря на возражения Мии.

Она даже подумала о том, чтобы пробраться в комнату Рида по тому же дереву, но с усмешкой отбросила эту мысль. Она наверняка сорвется, шлепнется на задницу и что-нибудь себе сломает. Она задумчиво потрогала цепочку на шее. Или не сломает? В последнее время она сама себя удивляет своей гибкостью.

Или не сломает… Она вспомнила, как сидела у него на коленях, горько рыдая, как снова рассказывала о вещах, о которых ему знать совершенно не стоило. Но с ним было легко говорить, и она хотела, чтобы он знал. Впервые ее посетило желание показать все свои слабости.

Возможно, это была проверка. Чтобы посмотреть: не оттолкнет ли он ее после таких откровений? Не оттолкнул.

Она проскользнула на половину Рида. Там тоже было тихо. Она прокралась вверх по лестнице, пугаясь громкого стука собственного сердца. Если эта часть дома представляет собой зеркальное отражение дома Лорен, то последняя дверь справа должна быть спальней хозяев. Рид оказался именно там: он лежал на кровати, растянувшись на покрывале, и крепко спал, несмотря на включенный свет. Полностью одетый, вплоть до сверкающих туфель.

У него тоже был тяжелый день. Она устроит его поудобнее и вернется в свою комнату в другой половине дома. А завтра найдет новую квартиру, расположенную как можно ближе к жилью Рида. Потому что, черт возьми, она никогда, ни за что не станет заниматься сексом в этой комнате. Здесь все носило отпечаток Кристин, вплоть до бахромы на покрывале.

Миа нахмурилась и посмотрела на фотографию на тумбочке. Кристин. Конечно, у него должна быть фотография жены. Он любил ее. По-прежнему. «Он так и не смог подобрать ей достойную замену», — напомнил ей внутренний голос. Бет чувствовала то же самое. Миа наклонилась, чтобы расстегнуть ремень на его брюках, и увидела книгу. Она осторожно разжала его пальцы, взяла книгу и, охваченная любопытством, посмотрела на обложку, ища взглядом название, но его там не оказалось. Это была записная книжка, и каждая страница в ней была исписана.

Она покосилась на Рида. Он по-прежнему спал. Нужно вернуть книгу на место. Немедленно! Но он ведь слушал ее рассказ о себе. Решение показалось ей вполне справедливым. Она открыла книгу. На первой странице была лишь надпись «Мои стихотворения, Кристин Соллидей», но от написанного на следующей странице у Мии сдавило горло: «Моему дорогому Риду. Я обещала тебе свое сердце. Вот оно».

Стихи. На каждой странице были стихи, написанные рукой Кристин. Значит, талант передался Бет по наследству. И как ошибалась девочка, говоря, что отец не поймет ее! Абсолютно все страницы были потрепанные, у некоторых даже уголки были загнуты. Эту книгу часто читали и очень любили. Это было сердце Кристин. И Рида.

Миа принялась читать, но слова расплывались у нее перед глазами, и она отчаянно заморгала, пытаясь прогнать непрошеные слезы. Выходит, он с самого начала был с ней честен. Он ведь сказал, что не хочет обязательств. «И я как дура верила, что мне этого хватит…»

Дрожащими руками она положила книгу на тумбочку и, вернувшись к своему занятию, начала расстегивать пуговицы на рубашке. Появилась тонкая золотая цепочка, блеснула сквозь заросли темных волос у него на груди. Он не носил ее, когда они занимались любовью, но Миа смутно припомнила, как почувствовала ее щекой, когда Рид обнял ее и дал выплакаться. Сейчас она плакать не станет. Пока что. Она уложит его в постель, потом вернется к себе и… Она расстегнула рубашку, и ее пальцы замерли.

На цепочке висело кольцо. Простая полоска золота. Он все еще носит обручальное кольцо! Ее сердце мучительно сжалось, но ее рука упрямо приподняла цепочку. Кольцо повернулось, отразив свет от лампы.

Рид вдруг проснулся. Одной рукой он схватился за кольцо, а второй за запястье Мии и сжал его с такой силой, что она вздрогнула.

— Рид, мне больно, — прошептала она.

Он тут же отпустил ее, но руку с кольцом разжимать не стал. Его лицо окаменело, взгляд был сердитым.

— Что ты здесь делаешь?

Миа сделала шаг назад.

— Очевидно, совершаю большую ошибку. Спокойной ночи, Рид.

Она нашла в себе силы выйти из комнаты, спуститься по лестнице и выскочить на улицу. Несмотря на то что руки ходили ходуном, она умудрилась вставить ключ в дверь половины Лорен и влетела в дом. Остановилась, дыша тяжелее, чем если бы пробежала целую милю. Она думала, что он помчится за ней. Очевидно, это тоже было большой ошибкой. Теперь она дрожала всем телом. Отчаянно.

Как глупо! Она не ела уже… Она не помнила, когда ела в последний раз. Она проглотила кусок холодной пиццы, и желудок радостно заурчал. Она доедала уже второй кусок, когда входная дверь распахнулась. Лицо Рида кривилось от боли, но рубашка была застегнута на все пуговицы. Если цепочка с кольцом по-прежнему висела у него на шее, по крайней мере, ему хватило благородства не демонстрировать этого. Нет, так нечестно. Кольцо — его личное дело. Он с самого начала говорил тебе, Миа. Никаких обязательств.

— Миа, нам нужно поговорить.

Она покачала головой.

— Все нормально. Возвращайся в постель, Рид. — Он не пошевелился, и ее терпение лопнуло. — Знаешь, у меня был чертовски тяжелый день. Я хотела бы побыть одна.

Он подошел и прижал ладонь к ее щеке.

— Прости. Я не хотел причинить тебе боль.

— Не извиняйся. — Она проглотила комок в горле. — Ты с самого начала сказал, что тебе нужно. Это я постоянно перехожу черту. Я не могу играть по твоим правилам, Рид. Меня не устраивают отношения без обязательств. Не стоило и пробовать.

Он замер.

— Тогда, возможно, стоит попробовать изменить правила?

В ее сердце вспыхнул робкий огонек надежды. Но она решительно сунула руку ему под рубашку, вытащила цепочку с кольцом, и огонек в ее сердце зашипел.

— Знаешь, я большую часть жизни потратила на борьбу с мертвым мальчиком, о чьем существовании не знала, за любовь человека, недостойного даже моего плевка. Я не хочу бороться с твоей мертвой женой, Рид, пусть даже приз… очень стоящий. Я думаю, что заслуживаю лучшего. А теперь тебе лучше уйти. Я съеду завтра.

Она думала, что он будет спорить, но он только стоял и смотрел на нее пустым, отсутствующим взглядом.

— Увидимся завтра на работе.

— В восемь часов. У Спиннелли. Я приду.

Она не стала провожать его до двери. Просто отвернулась и уставилась на задний двор, сожалея, что все случилось именно так, как случилось. Сожалея, что она такая, какая есть. Неожиданно что-то коснулось ее ноги, и она подпрыгнула.

На нее смотрел Перси, смотрел с явным укором.

Тихо рассмеявшись, она взяла его на руки.

— Я и забыла о тебе. По крайней мере, ты можешь попросить покормить тебя, в отличие от бедного Пушистика. — Она прижалась щекой к мягкому меху и почувствовала, как кот замурлыкал. — Давайте поедим, Перси, а потом баиньки.

Индианаполис

Суббота, 2 декабря, 02:15

«Уж от риелтора я ожидал лучшей системы безопасности! — подумал он, проникнув в дом через дверь во внутреннем дворике Тайлера Янга. — Твои просчеты мне на пользу». Взвалив поклажу на плечо, он начал осторожно подниматься по лестнице, постоянно прислушиваясь, но так и не услышал ни единого звука, не считая стука собственного сердца. Наконец-то!

Он наконец встретит того, кто убил Шейна, встретит лицом к лицу, будучи взрослым, а не беспомощным ребенком, как в прошлый раз. В кровати спали двое, мужчина и женщина. Над кроватью крутился вентилятор, и его жужжание вкупе с храпом Тайлера перекрывало звук шагов, пока он подбирался к ней. Один удар ножа, и женщина безболезненно отошла в мир иной, с бульканьем испустив последний вздох.

Тайлер громко храпел, и даже с такого расстояния он чувствовал запах перегара. Хорошо. Пьяные люди — очень легкие мишени. Теперь Тайлера будет гораздо легче подчинить.

Он мечтал об этом с самого детства, проведенного в аду дома Янгов. Каждую ночь он мечтал о том, как отомстит Тайлеру, — каждую ночь, когда тот… Он с усилием сглотнул: от этих воспоминаний и сейчас начинало сосать под ложечкой, хотя с тех пор прошло целых десять лет. Когда Тайлер делал то, что делал. Тогда мечты помогли ему не потерять рассудок. Сейчас те мечты должны были стать реальностью. Теперь он сделает то, что делал Тайлер. Шаг за шагом. Он тихо прикрепил принесенную с собой цепь к изголовью кровати, у самого пола. На конце цепи был наручник, и он с громким щелчком сомкнул его вокруг толстого запястья Тайлера. И задержал дыхание.

Но храп Тайлера не замолкал. Кляп для Тайлера была пропитан мочой — еще один маленький трюк, которому он научился у человека, ставшего теперь его пленником. Но он разработал уже и собственные трюки. С величайшей осторожностью он достал третий нож, обмазанный пастой кураре. Как легко в исполнении и как… экзотично! Держа пистолет в левой руке, правой он мгновенно вскрыл Тайлеру вену. Глаза Тайлера распахнулись, но дуло пистолета уже целилось ему между глаз. Ужас рывками разливался по лицу Тайлера, когда его взгляд выхватывал пистолет, цепь, кровоточащую рану на руке.

Но узнавания в глазах связанного не было, и он разозлился.

— Это Эндрю. — Он точно уловил момент, когда Тайлер вспомнил его, и рассмеялся. — Приблизительно через две минуты ты уже не сможешь пошевелиться, но будешь чувствовать все, что я с тобой сделаю. — Он наклонился к жертве. — На этот раз, Тайлер, считать до десяти придется тебе. На этот раз в ад отправишься ты. Но сначала ты ответишь мне. Я сейчас уберу кляп. Если закричишь — умрешь. Понял?

Тайлер кивнул. На лбу у него выступили бисеринки пота.

Он с отвращением убрал тряпку.

— Где Тим?

Тайлер нервно облизал губы.

— Если я скажу, ты меня отпустишь?

Он даже не спросил о жене.

— Конечно.

— Нью-Мексико. Санта-Фе. Теперь отпусти меня.

Но не успел Тайлер сообразить, что к чему, как тряпка снова заткнула ему рот.

— А ты поглупел с возрастом, Тайлер. Позволь, я помогу тебе. Раз, два, три… — По мере того как он считал, тело Тайлера теряло способность шевелиться, пока не замерло окончательно. — Десять. Пришло время шоу.

Он знал, что времени у него немного. При нормальных обстоятельствах Тайлер потеряет сознание меньше чем через десять минут. Но он ждал целых десяти лет и теперь хотел получить больше десяти минут. И он хотел, чтобы Тайлер Янг оставался в сознании. Он хотел, чтобы Тайлер Янг чувствовал боль. Он хотел, чтобы Тайлер Янг расплатился за все.

И потому он все тщательно спланировал. Положил пистолет на тумбочку, раскрыл чемоданчик. Как всегда, он взял с собой острый нож, свинцовую трубу и оставшиеся пластмассовые яйца, но сегодня вечером принес и кое-что еще. Из рюкзака он достал кислородный баллон и маску. Он сможет увеличить время, в течение которого Тайлер будет оставаться в сознании, в три раза, вдувая чистый кислород ему в легкие. Вполне вероятно, что Тайлер умрет от болевого шока еще до того, как закончится кислород. Эта мысль вызвала у него улыбку.

— Итак, Тайлер… — сказал он, словно поддерживая беседу, и положил маску на задеревеневшее лицо пленного. — Как ты поживал? Приставал к детишкам в последнее время?

Детей у Тайлера с женой не было — по крайней мере, с ними дети не жили. Он проверил все комнаты, прежде чем нашел спальню хозяев, и в этом доме не было никаких детей. Кстати, домашних животных тоже не наблюдалось. Таким образом, он мог полностью сосредоточиться на своей работе.

— Не можешь говорить? Очень жаль. Придется тебе только слушать меня. Не волнуйся, я буду комментировать каждый этап твоей смерти. Во-первых, я переломаю тебе ноги — просто потому, что у меня есть такая возможность.

И он выполнил свою угрозу, наслаждаясь тем, как от боли у Тайлера закатились глаза. Потом принялся перебрасывать из одной руки в другую свинцовую трубу.

— Обычно к этому моменту я трубу уже использую, — по-прежнему небрежно признался он. — Но для тебя я приготовил новый способ игры с ней. Знаешь, мне не нравятся мужчины. Только женщины. Но мне бы очень не хотелось, чтобы этот факт лишил тебя удовольствия, которое ты когда-то доставил мне. — Он увидел, что Тайлер его понял. — Превосходно! Ах да, как же нож? Обычно я просто перерезаю им горло, но для тебя я приготовил новый вариант. — Он усмехнулся жертве, все еще живой, но только благодаря его капризу. Тайлер умрет, когда он этого захочет. — Тогда, много лет назад, ты называл нас дырками без члена. Думаю, сегодня ты узнаешь истинный смысл этого выражения. Так что давай уже начинать наше шоу, Тайлер. Пока у тебя кислород не закончился.

Чикаго

Суббота, 2 декабря, 06:35

Мерфи смотрел, как Миа подходит к его машине. Спать ему не хотелось, но, заметив, что она несет две чашки кофе, он все равно обрадовался. Вышел из машины, потянулся и взял одну.

— Спасибо.

Она прислонилась к машине, посмотрела на окна дома.

— Что-нибудь произошло?

— Уайт так и не вернулся, а малый наблюдает за нами. Вон он, видишь?

Жалюзи опять немного разошлись, между ними пролезли детские пальчики. Миа тепло улыбнулась мальчику и помахала ему рукой. Ребенок снова отошел от окна.

— Говорю тебе, нужно попробовать получить ордер. Мы их раньше и с меньшими основаниями получали.

— Я вызову патрульных, пусть сменят нас, пока мы будем на совещании. Нужно скоординироваться с остальными.

С остальными… Значит, и с Ридом тоже. Но работу нужно выполнять.

— Ну же, детка, колись, — как всегда, мягко предложил Мерфи. — Что натворил смазливый мальчик Соллидей?

Миа улыбнулась, удивившись, как у нее хватило на это сил.

— Ничего. Он ничего не обещал, Мерфи, и не нарушил ни одного обещания. А мне наш договор принес несколько ночей по-настоящему хорошего секса.

Мерфи поморщился.

— Хватит, твердишь одно и то же как заведенная. — Он искоса посмотрел на нее. — Только скажи, и я подпорчу его смазливую физиономию.

— Мой герой… — Она внезапно посерьезнела. — Смотри-ка, кто у нас тут!

Входная дверь открылась, и на улицу вышел мальчик, одетый как для похода в церковь — в темный костюм и пристегивающийся галстук. Он замер на крыльце, потом глубоко вдохнул и пошел вперед, не останавливаясь, пока не пересек дорогу и не подошел к ним. В руке у него была карточка, которую они дали его матери. Судя по всему, кто-то смял ее, а потом разгладил.

Он громко и нервно сглотнул. На вид ему было лет семь-восемь. Рыжеватые светлые волосы тщательно намочены и причесаны. Лицо усыпано веснушками. Миа всегда была неравнодушна к веснушкам. С серьезным видом она протянула мальчику руку.

— Я детектив Митчелл. А это детектив Мерфи.

Он пожал ее руку.

— Я Джереми.

— Джереми Лукович? — уточнил Мерфи, и мальчик кивнул.

— Где твоя мама, Джереми? — спросила Миа.

— Еще спит. Я думаю, нам нужно поехать в участок, — очень серьезно заявил он.

— Может, и поедем, — ответила Миа и присела на корточки. — Скажи мне, Джереми, ты видел человека с этой фотографии?

— Да.

— Когда?

Он снова сглотнул.

— Много раз. Он иногда живет здесь.

Есть, в яблочко!

— Ты помнишь, когда видел его в последний раз, солнышко? — продолжала она.

— Утром в четверг, перед тем как я пошел в школу, но он в тот день пришел поздно.

— Ты не помнишь, когда именно он пришел?

— В пять сорок пять. Я посмотрел на часы. — Джереми задрал подбородок. — Вы должны получить ордер и обыскать наш задний двор.

Сердце Мии застучало громче, но она не выдала своего волнения голосом.

— Что мы там найдем?

— Он там что-то закапывал. — Джереми начал считать, загибая пальцы. — В четверг, во вторник, в воскресенье и в прошлую пятницу.

Миа моргнула.

— В прошлую пятницу?

Джереми мрачно кивнул.

— Да, мэм. И еще: я соглашусь давать показания, если вы включите нас с мамой в программу защиты свидетелей. Мы хотели бы получить новые имена и переехать в… Айову.

Миа подняла глаза на Мерфи, который безуспешно пытался сдержать улыбку, и снова перевела взгляд на Джереми.

— Ты часто смотришь телевизор, да, Джереми? — спросила она.

— И читаю, — добавил он. — Но в основном смотрю телевизор. — Подбородок у него задрожал, лицо сморщилось. — Я обязательно должен добиться, чтобы маму защитили. Он ее уже ранил. Очень сильно. Она боится. — Слезы наполнили его глаза. — И все время плачет. Пожалуйста, леди, пожалуйста, не дайте ему снова ранить мою маму!

Он стоял перед ней, такой храбрый и такой одинокий, и по его веснушчатым щекам бежали слезы. Мии пришлось прикусить губу, чтобы тоже не расплакаться.

Если она заплачет, Джереми разуверится в полицейских. Но она все-таки обняла его и крепко прижала к себе.

— Мы защитим твою маму, Джереми. Не волнуйся, солнышко.

Мерфи уже достал рацию и вызывал подмогу.

Миа осторожно вытерла слезы со щек Джереми.

— Малыш, есть хочешь?

Он кивнул и шмыгнул носом.

— Мы вчера так и не поужинали.

— У меня в машине осталось после завтрака бурито. Я поделюсь им с тобой, пока мы ждем ГОМП.

Джереми с умным видом кивнул.

— Они должны привезти рентген и металлоискатели.

Губы Мии дрогнули.

— Я скажу им, что ты так велел.

Суббота, 2 декабря, 07:15

Рид остановился за чередой патрульных машин и фургонов ГОМП. Пока ничего не происходило. Он подумал, что они, наверное, еще не получили ордер. Миа стояла, прислонившись к машине своего отдела. Рид направился к ней, не зная, что сказать и как она на него отреагирует.

Он не понимал, что именно чувствует. Или чего хочет. Он всю ночь не сомкнул глаз.

Она посмотрела на него и улыбнулась одними губами.

— Лейтенант Соллидей, — официально обратилась она, — у меня тут один человек, с которым вам обязательно нужно поговорить.

В машине сидел рыжеволосый веснушчатый мальчик.

— Лейтенант, это мистер Джереми Лукович, — представила его Миа. — Джереми, это лейтенант Соллидей. Он расследует причины пожаров.

Страх тенью лег на лицо мальчика.

— Детектив Митчелл говорит, что защитит мою маму.

— Значит, защитит. Она хороший полицейский.

Миа сглотнула, но продолжала улыбаться.

— Джереми, посиди у меня в машине, в тепле, хорошо? Я тебе доверяю, ты ведь не станешь ничего трогать?

— Не стану.

Она отошла, но вернулась и снова просунула голову в окошко.

— Джереми, мы не можем зайти внутрь без ордера, но, может, твоя мама выйдет к нам?

— Она, наверное, еще спит. Иногда она пьет снотворное.

Миа коротко кивнула.

— Ничего страшного. Я скоро вернусь. — Она медленно отошла от машины, но ее лицо помрачнело. — Рид, ты умеешь оказывать первую помощь?

— Да. Ты думаешь, она приняла слишком большую дозу?

Миа уже бежала. Она обогнула задний фасад здания, где в ожидании ордера стоял Джек Ангер, готовый ворваться в дом в любую минуту.

— Возможно, не нарочно. Но она видела Уайта. Она жила с ним. Он не может себе позволить оставить ее в живых.

— У нас есть ордер? — спросил Джек.

— Еще нет. Я думаю, мать наглоталась таблеток. Мы заходим. — Она бросилась плечом на дверь черного хода, и та треснула. Миа вздрогнула. — Больно!

— Серьезно? — хмыкнул Рид. — Отойди.

Одним ударом он разнес дверь в щепки. Они достали оружие и вошли в дом.

— Миссис Лукович, это полиция! — Миа бросилась в спальню, где, свернувшись клубочком, лежала женщина. — Вот черт! Я чувствую запах цианида. — Она сунула револьвер в кобуру, пощупала у женщины пульс и выпрямилась. — Рид, она мертва. Уже началось окоченение.

Рид вздохнул.

— Одиннадцать.

— Ты был прав. Он не мертвецов считал. — Она закрыла глаза. — Ну и как я скажу ребенку, что его мама умерла?

— С моей помощью. Я помогу тебе рассказать ему.

Она кивнула.

— Хорошо. Тогда идем.

Суббота, 2 декабря, 08:10

Миа и Рид загородили Джереми, пока судмедэксперты выкатывали его мать в черном мешке для трупов. Но мальчик не смотрел на них. Он смотрел прямо перед собой, в никуда. Когда машина скорой помощи уехала, Миа присела на корточки рядом с ним.

— Джереми, милый, мне нужно поработать в твоем доме.

— Что со мной будет? — Он задал вопрос так тихо, что ей пришлось наклониться, чтобы разобрать слова. — Моя мама умерла. Папа ушел. Кто теперь позаботится обо мне?

«Я», — хотела сказать Миа, но промолчала. Это ведь мальчик, не кот.

— Я позвонила в социальную службу. Тебя на время устроят в семью, пока мы не придумаем, что делать дальше.

— Приемная семья… — прошептал он. — Я видел такое по телевизору. Детей там обижают.

Рид многозначительно покосился на Мию, и она отошла в сторону. Он присел перед Джереми.

— Сынок, я знаю, что ты видел по телевизору. Но ты должен понять: там показывают только плохие семьи, и на самом деле их немного. — Мальчик не верил или не понимал его, и Рид решил сменить тактику. — Джереми, ты ведь умный мальчик. Как ты думаешь, сколько самолетов летает в Америке каждый день?

Джереми повернулся к нему и ответил:

— Тысячи.

— Правильно. Как часто ты слышишь в новостях об авиакатастрофах? Нечасто. Ты слышишь об одном или двух плохих самолетах, но никогда — о тысячах хороших, которые каждый день благополучно достигают места назначения. То же самое и с приемными семьями. Плохие семьи встречаются, но редко. Я вырос в хорошей, и я знаю это наверняка.

Джереми сгорбился.

— Ладно. — Он посмотрел на Мию. — А мне можно будет видеться с вами?

Ее сердце сжалось.

— Еще бы! А теперь нам нужно работать, Джереми. Сиди в машине и никуда не уходи без меня, лейтенанта Соллидея или одного из этих полицейских.

Взгляд мальчика показался ей слишком мудрым для его возраста.

— Я не дурак, детектив Митчелл.

Она взъерошила ему волосы.

— Я знаю.

Мерфи махнул им рукой:

— Получил ордер!

— Ты очень хорошо ему все объяснил, — пробормотала она, когда они шли к дому. — Спасибо.

— Миа…

— Не сейчас, Рид. Я не могу.

Она вырвалась вперед, оставив его озадаченно и растерянно смотреть ей в спину. Он отправился следом, чтобы посмотреть, какой клад выроет Джек.

Суббота, 2 декабря, 10:30

В такой день хочется жить. Все потихоньку налаживалось. Настроение было приподнятое. Он невольно улыбался забавным фразам, то и дело всплывающим в памяти. Когда он ушел, Тайлер был жив и охвачен пламенем. Он был чрезвычайно доволен. Он даже чуть не отправился прямиком в Санта-Фе, но уровень адреналина в крови быстро упал, и он понял, что валится с ног от усталости. Он нашел дешевый мотель и завалился спать. Когда он проснулся, к нему снова вернулась ясность мыслей. Он отправится в Санта-Фе, придерживаясь проселочных дорог. Когда он доберется туда и закончит начатое, лучше всего будет спрятаться в Мексике. Рано или поздно его фотографию перестанут показывать в новостях, и он сможет вернуться.

Придется залечь на дно. Бежать, словно он девчонка. Потому что Митчелл всюду разослала его фотографию.

В нем снова поднялась волна гнева, но он тут же задвинул его поглубже. Он уже пытался убрать ее. Он должен усвоить урок Доры Дауэрти. Слушай судьбу. Отпусти ситуацию.

Самоконтроль вернулся, а вместе с ним — и способ осуществления плана. Даже когда он покинет Мексику, он не вернется в Чикаго. Он поселится где-нибудь на юге, где тепло. Что ж, пора собирать вещи. Воспоминания. Ему предстоит ждать еще восемь часов: сначала съездить из Индианаполиса в Чикаго, затем вернуться на юг — туда, откуда он выехал сегодня утром. Но он ждал десять лет. Что такое еще восемь часов? Ему обязательно нужно забрать вещи.

Он инстинктивно учуял опасность за несколько кварталов от дома. Он свернул за два квартала до нужного перекрестка и осторожно затормозил. Отсюда он видел патрульные машины, микроавтобусы и мужчин с лопатами. У его дома.

Митчелл обнаружила его дом. Она забрала его вещи! Холод охватил его тело, когда он развернул машину. К черту судьбу! Эта женщина должна за все заплатить. На этой неделе она дважды ушла от пули. Удачливая сука! Но ее удача скоро закончится.

Суббота, 2 декабря, 11:45

Миа раскачивалась на пятках, уперев в бока сжатые кулаки. Столешницу полностью покрывали вещи, которые они выкопали во дворе Луковичей. Им пригодились и рентгеновская установка, и металлоискатели. По крайней мере, у Джереми появился повод для гордости.

— Замечательно.

Спиннелли внимательно рассматривал каждый предмет.

— У нас есть кошелек Кейтлин, ожерелье Пенни, четырнадцать наборов ключей, обувь, еще ожерелья… Господи…

— Эти ключи принадлежали доктору Томпсону, — сказал Рид. — А вот эти — Брук. Мы думаем, он взял их в среду ночью, когда она выпила слишком много пива. Это ключи Тани из отеля, те — Ники Марков, продавщицы. Насчет остальных мы ничего не знаем.

— Теперь мы можем привязать его к убийствам Барнетт и Хилл, — довольно заявил Спиннелли. — Мне все равно нужны результаты судебной экспертизы, но это, черт побери, куда лучше того, что у нас было раньше.

— Атлантик-Сити пришлет своего человека взглянуть на наши находки, — сообщил Эйдан. — Женщины, которых он там изнасиловал, рассказывали, что он забирал их ключи: таким образом он намекал, что может вернуться в любой момент.

— Сукин сын! — буркнул Рид.

— Думаю, мы все придерживаемся такого же мнения, — заметил Спиннелли. — Звонил Сэм. Сказал, что анализ мочи Ивонны Лукович показал наличие валиума и цианида, а не амбиена, который ей прописал врач.

— Мы обнаружили квитанцию из фотоцентра, — добавил Джек. — Именно там он и купил цианид. Его используют при проявке пленки. Сэм сказал, что она ничего и не почувствовала.

Миа вздохнула.

— Позже для Джереми будет очень важно знать, что его мать не совершала самоубийства. Но сейчас такая новость его никак не утешит, он ведь всего лишь напуганный семилетний малыш. Джереми сказал, что его мать встретилась с Уайтом в июне прошлого года, когда вела занятия по дрессировке собак в парке. Она пришла домой и рассказала сыну о человеке, с которым познакомилась. Уайт приносил ей вино и розы. И уже через три недели она предложила ему жить с ними.

— Как быстро! — удивился Джек.

— Она была одинока, — ответила Миа. — Мы нашли на ее теле шрам: он шел от ключицы до самой груди. Такой след оставляет нож. Джереми рассказал, что Уайт сделал это в первый же вечер, как переехал к ним. Он пригрозил ей, что если она кому-нибудь расскажет, то он нанесет более серьезное ранение, и уже не ей, а мальчику. Джереми и его мать жили в этом кошмаре с конца июня прошлого года.

— И мы все еще не знаем, как его зовут, — заметил Мерфи.

Но Спиннелли явно на что-то надеялся.

— Возможно, у меня для вас новости. Сегодня утром мне звонили транспортники. Они вернули владельцу автомобиль, об угоне которого сообщили в четверг. Машину обнаружили в том районе, где работал Мерфи. Под сиденьем в машине нашли книгу.

Рид насторожился.

— Учебник по математике?

Спиннелли хищно улыбнулся.

— «Введение в алгебру». Ее должны принести с минуты на минуту. А пока давайте обсудим, что предпринять дальше.

— Я отслеживаю звонки после показа фотографии в новостях, — сказал Эйдан. — И через меня будет идти работа с полицейским управлением Атлантик-Сити. Я отправил фотографию в полицейское управление Детройта, но мы еще ничего не получили.

— Продолжай звонить, — распорядился Спиннелли. — Миа, что у тебя?

— Отдел социального обеспечения предоставил нам список всех детей, которых Пенни Хилл размещала в семье Дауэрти-старших. Мы намерены пойти по этой ниточке уже сегодня. Нам нужно отследить имена девяти человек, не имея никакого адреса, и проверить алиби нескольких известных нам людей.

— Хорошо, — кивнул Спиннелли. — Нам удалось получить информацию от двух мальчиков из Центра надежды?

— С ними разговаривал Майлз, — ответила ему Миа. — Когда Тэд узнал, что Джефф умер, он признался, что на него напал именно Джефф. Он сказал, что насиловали его Джефф и Реджис, а Мэнни стоял на шухере. Они угрожали зарезать его, как свинью, если он кому-нибудь расскажет, поэтому он и молчал. На время расследования и судебного заседания Реджиса Ханта переведут во взрослую тюрьму. Тэда отправят в заведение для несовершеннолетних правонарушителей. А доктор Биксби так и числится в пропавших без вести.

— Дома его нет, ни мертвого, ни живого, — заметил Спиннелли. — Я объявил план «Перехват» на его автомобиль.

— Похоже, в общей куче его ключей нет, — добавил Рид.

— Значит, он, возможно, жив и прячется или же его убили и спрятали. Что еще? — спросил Спиннелли.

— Меня беспокоит одна фраза Джереми, — задумчиво произнесла Миа. — Мерфи, ты помнишь, он сказал, что Уайт закапывал что-то на заднем дворе в прошлую пятницу, на следующий день после Дня благодарения? Если он тогда кого-то убил, мы его еще не нашли.

Раздался стук, и в дверь заглянул полицейский.

— Лейтенант Спиннелли? Я из Отдела транспортных средств. Я привез кое-какие улики.

— Спасибо. Надеемся, они нам помогут. — Когда полицейский ушел, Спиннелли передал пакет Митчелл. — Ну давай, Миа.

Она надела перчатки и осторожно достала из бумажного пакета для улик книгу.

— Одна книга по математике. А внутри… — Она подняла голову. — Газетные вырезки. Хилл и Барнетт. — Она поморщилась. — И я. Вот статья о том, как я арестовала Дюпри, и еще одна — та, с моим адресом, спасибо Кармайкл, и… Оп! — Она усмехнулась. — Вырезка из «Буллетин» в Спрингдейле, Индиана: «Пожар в ночь на День благодарения забрал две жизни». Датирована следующим днем после Дня благодарения.

— Тогда Джереми в первый раз увидел, как Уайт закапывает что-то на заднем дворе, — напомнил Мерфи. — Кого он убил?

Миа просмотрела статью. Сердце застучало быстрее.

— Одной из жертв была Мэри Кейтс. Кейтс — одна из фамилий в списке Отдела социального обеспечения. — Она торопливо отыскала список. — Два имени. Эндрю и Шейн Кейтс. Они братья. У Эндрю подходящий возраст.

— Это хорошо, — заявил Спиннелли, меряя шагами комнату. — Очень хорошо. Теперь, когда мы знаем, кто, черт побери, такой этот тип, нужно понять, где он нанесет следующий удар, или где будет скрываться, или куда побежит. Вот вы четверо это все и выясняйте. А я позвоню капитану и сообщу, что дело наконец сдвинулось с мертвой точки.

Миа почувствовала прилив сил. Она словно родилась заново. Она смотрела на заваленный «сувенирами» стол, и ее сердце все быстрее гоняло кровь по венам.

— Эндрю Кейтс. Твои дни сочтены, сукин ты сын!

Суббота, 2 декабря, 17:15

Голова под париком немилосердно потела.

— И какая здесь арендная плата?

Это была свободная квартира в здании, где жила Митчелл. Домоправительница держала в руке ключ. Он ждал подходящего момента, чтобы получить необходимую информацию. Если она не сможет ответить на его вопросы, он отберет у нее ключ и сам осмотрит жилье Митчелл.

— Восемьсот пятьдесят, — ответила она. — Оплата на первое число каждого месяца.

Он счел своим долгом заглянуть в кладовки.

— А район здесь тихий?

— Очень тихий.

Не больше пары-тройки уличных перестрелок раз в неделю. Старуха врет как сивый мерин.

— Я читал в газете о детективе…

— A-а, вы об этом… Она съехала. Теперь здесь будет очень тихо.

Горло ему сдавила паника. Впрочем, бабка, наверное, опять врет.

— Так быстро?

— Ну новые жильцы еще не въехали. Но ее здесь уже нет. Никаких причин для беспокойства.

Однако у него причин для беспокойства было более чем достаточно. Ему нужна Митчелл. Нужно пробраться в ее квартиру до того, как она успеет вывезти все свои вещи. Конечно, в них он найдет подсказку, куда именно она переехала. Он уже подумывал о том, чтобы пристрелить старую калошу прямо на месте, но новый пистолет стреляет слишком громко. Тайлер собрал внушительную коллекцию оружия. Он хотел забрать ее целиком, но ему по-прежнему приходилось путешествовать налегке, и он ограничился двумя револьверами — тридцать восьмого и сорок четвертого калибра. Из какого бы он ни выстрелил, на звук сбежится толпа народа. Поэтому придется идти старомодным путем. Из-под куртки он достал гаечный ключ и резко опустил его на голову старухи. Она рухнула, как тряпичная кукла, и кровь из ее раны начала пропитывать ковер. Он связал ее по рукам и ногам и заткнул ей рот кляпом, после чего запихнул в кладовку.

Воспользовавшись ее ключом, он вошел в квартиру Митчелл. Да, ей не помешал бы хороший дизайнер. Он методично проверил кладовку для верхней одежды. Если не считать свернутого втрое флага на полке, она оказалась пустой. Кухонный шкафчик был забит коробками из-под печенья, а морозильная камера — упаковками с полуфабрикатами. Пожалуй, хороший диетолог ей нужен даже больше, чем дизайнер.

В спальне у нее царил ужасный беспорядок, вещи грудой валялись на полу. Любопытный момент: на тумбочке стояла открытая коробка презервативов. В шкафу тоже порядком и не пахло, так что и не поймешь, взяла она с собой какую-нибудь одежду или нет. Он разочарованно вернулся в гостиную. Журнальный столик был завален конвертами. Он жадно схватил их и принялся просматривать. Единственным посланием, показавшимся ему хотя бы немного личным, была открытка с крабом. «Дорогая Миа, мне очень жаль, что ты так и не пошла с нами. Скучаю по тебе. С любовью, Дейна». Дейна? Подруга, у которой Митчелл могла остановиться?

Он открыл ящик столика и рассмеялся, увидев фотоальбом. Он сорвал джекпот! Раскрыв альбом, он вздохнул: в отношении фотографий Митчелл была не более аккуратна, чем в отношении всего остального. Ни одна из фотографий не была вставлена в пластмассовый кармашек. Похоже, Миа просто сунула их туда, собираясь когда-нибудь аккуратно разложить. Как ей вообще удалось так близко подобраться к нему?

На самом верху кучи снимков лежал некролог, который она вырвала из газеты, даже не обрезав края. Он поборол отчаянное желание немедленно обрезать его и стал читать. Ее отец умер четыре недели назад. Интересно. Мать пережила отца. Еще интереснее. Если мать окажется в опасности, Митчелл наверняка присмиреет.

Он продолжал искать. Много школьных детских фотографий. И свадебное фото. Митчелл в розовом и высокая рыжая женщина в белых кружевах. На обороте надпись «Миа и Дейна». В яблочко. Но кто такая Дейна? И где ее искать? Просите, и дано будет вам. Под свадебной фотографией лежало приглашение. «Дейна Даниэль Дюпински и Этан Уолтон Бьюкенен просят вас присутствовать…» Приглашение было целехоньким. Он улыбнулся. Она была подружкой невесты, потому на нем и не поставили пометку «просим ответить». Он забрал карточку и некролог. До дома Дейны Дюпински отсюда добираться добрых полчаса. Нужно поторопиться.

Суббота, 2 декабря, 18:45

— Говорите, — велел Спиннелли, сидя во главе стола в конференц-зале.

Они снова перегруппировались: Рид и Миа, Мерфи и Эйдан, отдельно — Майлз Вестфален.

— Что нам известно?

На столе опять не было пустого места, но на этот раз он был завален грудой документов. После более чем семи часов телефонных звонков, факсов и электронных писем они смогли наконец сложить значительную часть прошлого Эндрю Кейтса. Рида переполняла энергия. Они подобрались к преступнику.

— Мы знаем, где Эндрю Кейтс был раньше, — сказал он, — и куда он, вероятно, пойдет. А также предполагаем, почему для него «десять» — магическое число.

Миа разложила свои записи.

— Эндрю и Шейн Кейтс родились у Глории Кейтс. Эйдан проследил за Эндрю до исправительной колонии для несовершеннолетних в Мичигане, которая отправила нам факсом копии их свидетельства о рождении. Никакого отца у мальчиков не зарегистрировано. Эндрю старше на четыре года и отсидел в колонии за кражу автомобиля — на момент совершения преступления ему не исполнилось и двенадцати лет. Никто его там не помнит, но ведь десять лет прошло.

— Он поэтому считает до десяти? — спросил Вестфален, но Миа отрицательно покачала головой.

— Будь терпелив, Майлз. У нас ушло на это семь часов. Ты можешь послушать меня хотя бы в течение десяти минут?

— Прости, — буркнул Вестфален, и Рид сдержал улыбку.

— Я говорила, — продолжала Миа, — с главным специалистом по адресной работе в этой колонии. Она тоже не помнит Эндрю, но нашла его личное дело. Он вел себя просто идеально. Утверждал, что украсть автомобиль его вынудила мать: она хотела купить себе очередную дозу наркотиков. У Глории Кейтс было много приводов в полицию по обвинению в хранении наркотиков, так что, возможно, он и не врал.

— Очевидно, он вышел на свободу, — вставил Спиннелли.

— Ага, — продолжил Рид. — Когда Эндрю поймали на краже машины, его мать сбежала из города, оставив сына отдуваться за все.

— Что объясняет его враждебность по отношению к женщинам, — заметил Вестфален. — Почему он не стал ее преследовать?

— Потому что она умерла, — ответил Рид. — От передозировки героина через несколько месяцев.

— Значит, ему приходится искать ей замену, — задумчиво произнес Вестфален. — Интересно.

— Будет еще интереснее, — пообещал Рид. — Когда Глория сбежала, Эндрю оказался в колонии, и Детройт поселил Шейна у его тетки по материнской линии Мэри Кейтс в Спрингдейле, Индиана.

— Пожар на День благодарения… — пробормотал Спиннелли.

— Точно, — кивнул Рид. — Я говорил и с шерифом, и с начальником пожарной охраны о пожаре на День благодарения. Пожарник сказал, что на заднем дворе они нашли канистры с газом, но там не было ни яиц, ни доказательств наличия твердого взрывчатого вещества. Пожар устроили с помощью газа и спичек. Никаких отпечатков пальцев, вообще ничего. Шериф сказал, что Мэри Кейтс и ее сожитель Карл Гибсон были найдены мертвыми в спальне у окна. Им переломали ноги, так что выбраться они не смогли.

— Тот же принцип, что и с жертвами изнасилований в Атлантик-Сити, — заметил Эйдан.

— И с некоторыми из наших жертв, — согласился Рид. — Никто в Спрингдейле им не сочувствовал и не удивился тому, что случилось, и местной полиции было очень тяжело вести расследование. Гибсон отсидел по статье за сексуальное преступление против несовершеннолетних. Его выпустили по условно-досрочному.

Вестфален кивнул.

— Ага. Тогда понятно.

— Когда арестовали Гибсона? — уточнил Спиннелли.

— Я все проверил, — ответил Мерфи. — Против него еще не выдвигали обвинений, когда Детройтский отдел социального обеспечения поселил у них мальчика. Первые обвинения были поданы от имени Шейна Кейтса. Гибсон признал себя виновным в обмен на смягчение приговора, но позже его таки упекли за решетку за совращение двух других детей.

— Вот вам и причина, — заявил Вестфален. — Гибсон домогался брата Эндрю, потом, почти десять лет спустя, насилуют этого мальчика в Центре надежды, Тэда. В ту же ночь Гибсон и тетя Эндрю, Мэри Кейтс, умирают. Но десять лет — слишком долгий срок, чтобы сдерживать такую ярость.

— Это потому, что ты забегаешь вперед, — вмешалась Миа. — Будь терпеливее, Майлз.

Вестфален скорчил гримасу.

— Прости. Пожалуйста, продолжайте.

Рид кивнул.

— Хорошо. Гибсон совратил Шейна в какой-то момент в течение того года, что мальчик жил у него. Судя по профайлу Гибсона, скорее всего, совращение повторялось многократно. Он просто больной ублюдок!

— Был, — поправила его Миа. — Теперь он — мертвый ублюдок.

— Был, — эхом откликнулся Рид. — В то время Шейну исполнилось лет семь или восемь.

— Тот же самый возраст, как и у Джереми Луковича, — отметил Мерфи, и Миа взволнованно кивнула.

— Я не знаю, что здесь к чему. Возможно, именно поэтому он не причинил вреда Джереми, только его матери. Прости, Рид. Продолжай.

— Эндрю провел в колонии год. Когда он вышел, его отправили к тетке, но не успело солнце зайти, как Эндрю уже забрал Шейна и сбежал. Через несколько дней их обнаружила полиция Индианы. Эндрю сообщил им о том, что Карл Гибсон делал с Шейном, и, так как Мэри Кейтс была опекуном обоих, их перевели в приемную семью в Индиане, а не отправили обратно в Детройт. Именно тогда против Гибсона и подали первые обвинения.

— Найти семью для двух братьев оказалось делом нелегким, — объяснила Миа, — особенно если учесть, что один из них только что вышел из колонии для несовершеннолетних. Местный Отдел социального обеспечения не смог подобрать им семью, и их дело передали в Чикаго, где гораздо больше приемных семей. Там ими занялась Пенни Хилл. Она направила их к Лоре Дауэрти, у которой была репутация женщины, успешно работающей с трудными детьми. И она была готова взять обоих мальчиков.

— Что же такого ужасного сделала Лора Дауэрти, что Кейтс три раза пытался ее убить? — удивился Вестфален.

— Тут нам пришлось постараться, — призналась Миа. — Менеджер Отдела социального обеспечения этого не знал, а Пенни Хилл ничего не написала об этом в документах. Мне пришлось съездить на встречу с миссис Бленнард, их старым другом, и она вспомнила Шейна. Это был красивый мальчик, белокурый и голубоглазый. В какой-то момент Лора даже подумывала о том, чтобы усыновить братьев, но потом Шейн начал приставать к одному из младших мальчиков — последнему было всего пять лет. — Вид у нее стал потерянный. — Шейн ласкал его.

— Изнасилованный стал насильником, — вздохнул Вестфален и поднял руки, заметив, как нахмурился Рид. — Такое случается. Как бы вы это ни объясняли для себя, такое случается.

— Во всяком случае, с Шейном Кейтсом все именно так и произошло, — сказала Миа, не дав Риду ответить. — Когда Лора пригласила Пенни Хилл к себе, чтобы обсудить это, Шейн прикинулся невинной овечкой. Он во всем обвинял младшего мальчика, но миссис Дауэрти ему не поверила.

— Но кто в результате выставил мальчиков? — спросил Вестфален.

— Миссис Бленнард рассказала, что Эндрю умолял Лору не отдавать их, он чуть не разбил ей сердце. Пенни отвела их к психологу, но Шейн снова это сделал, и на этот раз Лора поймала его на горячем. И тогда она сказала, что им придется уйти.

— И куда же их направили? — уточнил Спиннелли.

— Устроить их в одну семью стало еще труднее, но Пенни Хилл попробовала. Она нашла такое место за городом, а точнее, в настоящем сельском районе. Она думала, что это успокоит мальчиков: свежий воздух, физическая работа… — Миа пожала плечами. — Коровы. Это был дом Билла и Битси Янгов. У них было два родных сына постарше. Старшеклассники.

— И вот тут начинаются проблемы с отчетами, — снова продолжил Рид. — Для нас это хорошо, потому что мы нашли ответы на свои вопросы, но зато возникает масса вопросов к работе Отдела социального обеспечения. Всю информацию мы получили из личного дела Эндрю. Дело Шейна так никто и не нашел.

Спиннелли изумленно уставился на него.

— Они потеряли личное дело?

— Во всяком случае, очень на то похоже, — кивнула Миа. — Мальчиков поселили у Янгов приблизительно десять лет назад, но в течение целого года в деле Эндрю не появляется ни одной свежей записи. Ни Пенни Хилл, ни кто-то еще их не навещал. По сути, их просто бросили.

— Очередная женщина бросила их, — добавил Рид.

— Пенни Хилл забыла о них? — Вестфален удивленно вздернул седые брови. — Не похоже на женщину, которую все считали невероятно преданной своей работе.

— Нет, не похоже. — Миа нахмурилась. — Дочь Пенни сказала, что ее мать очень боялась допустить ошибку, боялась, что ребенок может пострадать. Возможно, ее опасения не были беспочвенными. Во всяком случае, следующая запись в деле Эндрю появляется год спустя и констатирует тот факт, что его передали другой приемной семье. Эндрю назвали тихим ребенком, очень замкнутым. Круглым отличником. — Она приподняла брови. — В старших классах он посещал кружок математики. Но после того как детей отправили к Янгам, в документах Отдела социального обеспечения штата нет ни единого упоминания о Шейне.

— Мы не знаем, что произошло в доме Янгов. — Рид достал из папки фотографию. — Но мы знаем наверняка, что в результате дом стал вот таким.

— Сгорел дотла, — пробормотал Вестфален. — Когда?

— После того как мальчики пробыли там почти год, — ответила Миа.

Мерфи наклонился и взял фотографию.

— Как вы это обнаружили?

— Пожар был зарегистрирован в отчетах страховой компании. — Рид пожал плечами. — Предчувствие.

Миа покачала головой.

— Больше, чем предчувствие. В базе данных округа я нашла свидетельство о смерти Шейна Кейтса. Причиной смерти был указан отказ органов дыхания.

— В результате пожара, — предположил Эйдан.

Миа кивнула.

— Точно. Рид искал дату смерти Шейна в своей базе данных страховок и одновременно смотрел, нет ли каких данных по Янгам. Он обнаружил, что на следующей неделе они подали иск о возмещении убытков в связи с тем, что их дом полностью сгорел.

— Фотографию нам дали в местном отделении пожарной охраны, — сказал Рид. — Они сейчас собирают пожарных, которые ездили на вызов в тот день, чтобы получить больше информации, но все случилось почти девять лет назад.

— Так, — задумался Вестфален, — Эндрю устроил пожар, и его брат погиб.

Миа кивнула.

— Брат, ради защиты которого он на многое пошел.

Вестфален прикрыл глаза.

— Это значительная травма.

— Такая, которую человек мог бы похоронить почти на десять лет? — уточнила Миа.

— Возможно. Импульсивная личность могла бы страдать по этому поводу до самой смерти, но могла бы и полностью отрицать травму.

Спиннелли нахмурился.

— Я все еще чего-то не улавливаю. Почему «десять» — магическое число?

— Это, похоже, самый легкий вопрос. — Миа выложила на середину стола две пересланные факсом страницы. — Свидетельство о рождении Шейна из Мичигана и его свидетельство о смерти из Иллинойса. Когда я первый раз искала дату смерти мальчика в базе данных, то пропустила ее, потому что цифры почти полностью совпадают с датой его рождения. Разница только в одну цифру.

— Шейн Кейтс умер в свой десятый день рождения, — пробормотал Вестфален.

— Сгорел во время пожара, — кивнул Рид.

Миа вздохнула.

— Считай до десяти и отправляйся в ад.

— Так, и что дальше? — спросил Спиннелли.

— Нужно разыскать Янгов и их сыновей, — ответил Рид. — Он старается делать все по порядку, насколько это возможно. Логично предположить, что Янги — следующие на очереди.

Спиннелли кивнул.

— Я хочу, чтобы вы с самого утра отправились… Миа, как называется тот город?

— Янг жил в Лидо, Иллинойс.

— Поезжайте в Лидо и найдите их. Мерфи и Эйдан, остаетесь дежурить. Все свободны.