Посчитай до десяти

Глава 23

Воскресенье, 3 декабря, 08:00

Мерфи бросил экземпляр «Буллетин» через стол в конференц-зале.

— Вчера вечером Говард и Брукс арестовали Геттса. Страница четыре, внизу.

Миа открыла газету на нужной странице и улыбнулась.

— Мо-лод-цы!

Рид внимательно посмотрел на нее.

— Разве ты не хотела участвовать в его аресте?

Она пожала плечами.

— Мы с Эйбом подумали, что Кармайкл была там той ночью, что она все время знала, где скрывались Дюпри и Геттс, и потихоньку скармливала нам информацию, чтобы застолбить за своими статьями первую полосу. Вчера вечером она сдала мне Геттса, думая, что я проглочу наживку. Даже попробовала сесть мне на хвост. Я решила не играть в ее игры.

Вестфален погладил ее по руке.

— Наша малышка растет.

Миа улыбнулась ему.

— Помолчи, старик.

Спиннелли откинулся на спинку кресла.

— Ну, Рид, что с твоим домом?

Рид поморщился.

— Теперь я буду знать, какая это морока — собирать документы для подачи претензий по страхованию. Но это был Кейтс, нет никаких сомнений. Он залез в окно и прошел по всему второму этажу, пока я разговаривал внизу по телефону. Мы думаем, что он схватил щенка Бет, когда вылезал через окно ее комнаты, но уронил его, когда спускался по дереву. Бен Траммель обнаружил осколки яйца в обеих спальнях. — Он помолчал, думая, что сказать дальше. — Он использовал яйцо в доме Тайлера Янга в пятницу. Значит, всего он израсходовал девять яиц. Если предположить, что из кабинета рисования он забрал двенадцать яиц, у него осталось еще три штуки.

— Что мы знаем о Тайлере Янге? — спросил Спиннелли.

— Его имя было в компьютере, который мы забрали из дома Ивонны Лукович, — ответил Джек. — Кейтс вышел на интернет-страницу фирмы Янга по продаже недвижимого имущества через сайт выпускников средней школы.

— Сегодня утром я позвонил Тому Теннанту из ОРПП в Индианаполисе и узнал остальную часть истории. Он сказал, что Тайлер и его жена умерли. Оба тела обуглились, но судмедэксперт обнаружил на теле жены повреждения, очень похожие на колотые раны Джо Дауэрти. Она лежала на животе, как и Джо-младший. А вот Тайлера приковали к кровати цепью и переломали ему ноги.

— Он набирается опыта, — обеспокоенно пробормотала Миа.

— Я знаю. Их судмедэксперт также считает, что Тайлер получил множественные колотые раны в области паха.

— Думаю, мы уже знаем, что произошло в доме Янгов в тот год, когда там жили Эндрю и Шейн, — заключил Вестфален. — Они оказались в ловушке, а с проверкой никто так и не приехал.

— А поместили их туда Лора и Пенни, — добавила Миа. — Эндрю, должно быть, каждый день проклинал их. Но они провели там год, а потом вспыхнул пожар. Похоже, что-то произошло в десятый день рождения Шейна.

— Возможно, именно тогда Тайлер впервые изнасиловал его, — предположил Эйдан.

Миа медленно кивнула.

— Возможно. Может, второй сын знает об этом?

— Теннант сказал, что в личных делах сотрудников Тайлера они нашли телефонный номер его брата Тима. Тим Янг — пастор, работающий с молодежью в Нью-Мексико. Имеет дело с детьми из бедных семей.

Вестфален удивленно вскинул брови.

— Это или попытка искупления вины, или козел в огороде. Возможно, нам удастся выяснить, какой именно вариант правильный, — в зависимости от того, что он готов рассказать.

Риду тоже пришла в голову эта мысль.

— Теннант вчера сообщил Тиму о смерти Тайлера. Сегодня Тим едет в Индианаполис. Теннант позвонит мне, когда тот доберется к нам.

— А пока, — сказала Миа, — у нас остался единственный человек, который точно знает, что именно произошло. Эндрю Кейтс. Нам известно, что он в городе. По крайней мере, был здесь девять часов назад. Он хотел убить Лору, так хотел, что пытался выполнить свое желание целых три раза. И каждый раз он убивал — Кейтлин, Ники Марков, Донну. Однако Лора ему так и не досталась. Как ни странно, Пенни он тоже убил по ошибке.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Спиннелли. — Она ведь бросила его там на целый год.

— Нет. Дело в том, что это было совершенно не в стиле Пенни — той Пенни, о которой я слышала от других. Поэтому я вернулась и проверила свои записи. Рид, ты помнишь нашу беседу с Маргарет Хилл? Помнишь, она сказала, что, когда ей было пятнадцать лет, она чуть не потеряла мать?

— Ага. Она сказала, что в маму выстрелил клиент. Она чуть не умерла.

— Маргарет Хилл двадцать пять лет, — напомнила Миа. — Посчитай сам.

— Ого! — выдохнул Рид. Она была права. — Пенни Хилл попала в больницу как раз в то время, когда устроила Эндрю и Шейна в семью Янгов. Она не забывала о них. Держу пари, что дела ее подопечных просто передали другим работникам и дети потерялись в этой суматохе.

Миа кивнула.

— Потом Шейн умирает, и кто-то говорит: «Вот черт!» Эндрю быстренько переводят в другую приемную семью, а Шейна отправляют в небытие.

— И его личное дело исчезает, — мрачно резюмировал Спиннелли. — Штат предстает тут не в очень хорошем свете. Я этим займусь.

— Хорошо. Но вернемся к Кейтсу, — предложила Миа. — Учитывая, как он не любит давать маху… Что, если бы он узнал, как облажался с Пенни Хилл? Она не бросала их на произвол судьбы. В тот год, когда они с Шейном жили у Янгов, она даже не работала. Кто-то другой напортачил, потеряв мальчиков из виду. И виноват во всем именно этот кто-то.

— Значит, этот кто-то должен заплатить, — пробормотал Рид, понимая ее план.

Спиннелли улыбнулся: сначала неуверенно, потом все шире.

— Мне это нравится. Мы могли бы выманить его.

— Придется придумать какого-нибудь ненастоящего социального работника и спихнуть вину на него, — сказала Миа. — Но Отдел социального обеспечения должен будет нам подыграть.

— Отделом займусь я, — пообещал Спиннелли.

— И к тому же, — добавила Миа, улыбнувшись, — информация о ней должна будет просочиться в прессу. Разумеется, совершенно случайно. А я не хотела бы лгать хорошим репортерам.

— Конечно, этого делать не стоит, — сухо кивнул Спиннелли. — Значит, Уитон?

— О да. Мне нужно будет передать ей кое-какую реальную информацию, — например, о том, что Кейтс такой злой потому, что воспитывался в приемных семьях, а социальные работники на него наплевали. Но Уитон начнет рыть. Результат може получиться неприятный.

— Он только в моем районе убил одиннадцать человек, — мрачно напомнил Спиннелли. — Еще пятерых — в другом месте, плюс эти изнасилования… Я хочу, чтобы его остановили. Слей информацию. Раскрой его мотив. Не упоминай об умершем брате или потерянных документах. Мы попытаемся разобраться с этим сами, не привлекая посторонних.

— Марк, Уитон говорила, что выпустит сюжет о Келси сегодня в шесть вечера, — сказала Миа.

Спиннелли кивнул.

— Как думаешь, Миа, тебе удастся сыграть сценку «Ах, простите! Ах, помогите!»?

— Конечно. Уитон точно поверит, что оторвала самый потрясающий эксклюзивный материал со времен Уотергейтского скандала.

— И тогда останется только ждать, пока Кейтс сам к нам пожалует, — закончил Рид.

Она удовлетворенно кивнула.

— А потом мы будем жить долго и счастливо.

Воскресенье, 3 декабря, 11:15

Миа подошла к столу Уитон, каждым своим жестом выражая гнев и агрессию. Уитон настояла, чтобы они встретились в том же самом месте, где она разговаривала с Ридом несколько дней назад.

Она окинула одежду Мии неодобрительным взглядом.

— Я думала, вы хоть оденетесь.

Миа бросила красноречивый взгляд на глубокий вырез ее блузки.

— Я тоже думала, что вы оденетесь.

Уитон наградила ее кошачьей улыбкой.

— Детектив, что за детский лепет?

— Ничуть не более детский, чем ваше решение отправить мне ту видеокассету. И мы обе понимаем, что это вовсе не было ошибкой, так что хватит на дерьмо исходить.

Дама за соседним столиком возмущенно посмотрела на нее.

— Если вы закончили отпугивать других посетителей, — протянула Уитон, — то, может, скажете, чего хотите?

Миа вздернула подбородок.

— Не пускайте в эфир сюжет о моей сестре.

— Вон оно что. — Уитон не спеша намазала тост маслом и улыбнулась. — А я голову себе ломаю: и когда вы ко мне придете? Ну сюжет должны показать сегодня вечером, сразу после «60 минут».

Миа скрипнула зубами.

— Если вы покажете запись, то тем самым подвергнете жизнь моей сестры опасности.

— Это меня совершенно не волнует. Я журналист.

Миа позволила себе сверкнуть глазами.

— Что ж, ясно. А что, если у вас появится другой сюжет? Интереснее этого. Более актуальный. Такой, которого нет больше ни у кого. Пока что.

Уитон явно заинтересовалась.

— Эксклюзив?

Миа закрыла глаза и как можно более неохотно произнесла:

— Да.

— Что за сюжет?

— Скажите, что Келси снимут с программы.

— Не могу. — Уитон положила подбородок на руки так, чтобы ее маникюр был прекрасно виден. Глаза у нее масляно поблескивали. — Сначала вы.

Миа сделала глубокий вдох, который лишь частично был притворным. «Я ненавижу тебя. Я действительно тебя ненавижу!»

— Вторая жертва, Пенни Хилл, погибла по ошибке. Он не попал в настоящую мишень.

Уитон прищурилась.

— А кто был настоящей мишенью?

Миа сцепила зубы. Напустила на себя неуверенный вид.

— Я… Я не могу так поступить. Вы выйдете в эфир с этой информацией и тем самым нарисуете красный круг прямо на лбу этого человека. И мне все равно, что… — Она встала. — Я не могу.

Уитон откинулась на спинку стула. Взгляд у нее стал холодным.

— У меня есть более свежая фотография Келси. На старой она вообще на себя не похожа. А ведь нам, девочкам, очень нравится выглядеть как можно лучше. Большинству из нас, по крайней мере.

Миа наклонилась вперед, словно с трудом сдерживая желание броситься на журналистку, вцепиться в ее бесстыжие глаза. Но потом заставила себя успокоиться и сунула руки в карманы.

— Ты просто воплощение зла.

Уитон пожала плечами.

— Мы можем помочь друг другу. Ваш ход, детектив. Так или иначе, у меня все равно есть очень хорошая запись. Так или иначе, я в выигрыше.

Миа закрыла глаза.

— Милисент Боязнер, — прошипела она, не разжимая губ.

— Скажите, зачем это нужно Кейтсу.

Миа открыла глаза, прикидываясь пристыженной.

— Пенни Хилл устроила его в приемную семью несколько лет назад. Ее ранили, и она ушла на больничный. Его личное дело передали Боязнер, а та — вот незадача! — ни разу не навестила мальчика. В том доме с Кейтсом очень плохо обращались. Речь идет о расплате. Но он потребовал расплаты не от того человека.

Уитон так долго молчала, что Миа уже испугалась, что журналистка не клюнет на приманку. Наконец та кивнула.

— Хорошо. Если все получится, вашу сестру не покажут в вечерней программе.

Миа кивнула и отвернулась, собираясь уйти.

— Кстати, детектив Митчелл! — Миа обернулась и увидела, что Уитон улыбается, как кошка, только что сожравшая канарейку. — Жду вас здесь на следующей неделе. Лейтмотив тот же.

Сука!

— Это вымогательство, — очень тихо, чтобы другие посетители не услышали, пробормотала Миа.

— Фи, какое кошмарное слово! Я предпочитаю «сотрудничество». Договорились?

— Договорились.

Миа развернулась, вышла из ресторана и села в машину. Удостоверившись, что за ней не следят, она затормозила у полицейского фургона, припаркованного в квартале от места встречи. Вошла в фургон и опустилась на сиденье рядом с Ридом. Джек сидел в наушниках и еще раз просматривал запись.

— Я почти не расслышал твою фразу про вымогательство, — пожаловался Джек.

Миа вытащила провод из-под рубашки.

— Прости. Я не хотела кричать.

Рид приподнял брови.

— А я-то думал, что ты собиралась ахать и просить прощения.

— Она бы на это не купилась. Я ее слишком ненавижу, и это не мой стиль. Ну так как, считаешь, этого достаточно, чтобы Патрик смог выдвинуть официальное обвинение?

— Надеюсь, достаточно, — ответил Джек. — В противном случае она просто начнет поднимать ставки: снимать сюжеты, угрожающие жизни и здоровью полицейских и их семей, чтобы получить информацию. Мы не можем знать наверняка, поступала она уже так или нет. Возможно, ей просто попадались полицейские, у которых не хватало смелости ответить решительным отказом.

— Или поддержки, — негромко уточнила Миа. — Я рада, что Келси уже успели перевести.

Джек начал выключать свое оборудование.

— Ну, сегодня у нас воскресенье. Сейчас отвезу пленку на работу и пойду домой, к жене и детям. Было весело, но хорошенького понемножку.

Миа улыбнулась.

— Передавай от меня привет Джулии и поцелуй малыша.

Джек просиял.

— Я и Джулию поцелую. А теперь поезжайте. У меня дел полно.

Они вышли на улицу, и Миа посмотрела на небо.

— Солнечно.

— Прекрасная погода, чтобы прибрать после пожара, — сухо заметил Рид.

Миа улыбнулась ему.

— У меня есть кое-какие дела, но я приеду тебе помочь, как только смогу. А потом нужно будет занять позицию для вечернего шоу. Возможно, уже сегодня все закончится.

Рид смотрел, как она уезжает — опять за рулем своей крошечной «Альфа-Ромео». Она только утром забрала машину из гаража, ей наконец заменили окна. Но отверстие от пули в капоте осталось. Она подвергала себя опасности каждый день, но даже не обращала на это внимания.

Если у них действительно есть нечто общее, если интрижка выльется в нечто большее, ему придется научиться жить, зная о риске потерять Мию. Теперь он понял, что чувствовала Кристин, когда он выезжал на пожары. Рид вздохнул. И раз уж речь зашла о пожаре, ему нужно прибрать после одного из них.

Воскресенье, 3 декабря, 17:15

Дейна вышла из дома.

— Что ты делаешь?

Миа боролась с большой коробкой, которую услужливый молодой клерк привязал изнутри к багажнику ее машины. Бечевка была повсюду.

— По пятницам нам выдают зарплату, вот я и прошлась по магазинам. Купила куртку, кое-какие книги и это чудовище. — Она взглянула на Дейну. — Прости меня за вчерашнее.

— И ты меня прости. Я хотела сказать тебе о ребенке, но ты в последнее время была какая-то дерганая.

— Ладно, помоги мне достать эту штуку. — Обрезав бечевку, она освободила коробку, отнесла ее в кухню и поставила на стол. — Давай открывай.

В дверях появился Этан, босой, в расстегнутой рубашке, и Миа невольно отметила, что Рид в тысячу раз лучше. Особенно без кольца. Последний факт определенно усиливал его сексуальную привлекательность.

— Привет, Миа, — сказал он, пока Дейна срывала с коробки упаковочную бумагу.

— Привет, Этан. Надеюсь, я вас ни от чего не отвлекла?

Этан улыбнулся.

— Нет. Слишком много детей в доме. Но я честно пытался.

— О, Этан, смотри! — Дейна взглянула на мужа, в глазах у нее стояли слезы. — Первый подарок для ребенка.

Миа неловко переступила с ноги на ногу.

— Это просто автокресло, Дейна. Не надо устраивать потоп.

— Все гормоны виноваты, — громким шепотом сказал Этан и поцеловал Мию в щеку. — Спасибо.

Дейна вытерла глаза.

— У нас есть один человек, которого ты наверняка хотела бы увидеть.

Джереми.

— Дай-ка угадаю. Он смотрит телевизор.

Улыбка Этана исчезла.

— Документальные фильмы по каналу «Хистори», весь день. Он не сказал и пары слов. Что понятно, ведь мальчик только что потерял мать.

— Я надеялась, что, когда приеду, он уже будет здесь. Я ему кое-что привезла. Но сначала скажу вам: будьте настороже. Тот тип, который убил его мать, вчера вечером поджег дом Рида.

Дейна и Этан переглянулись.

— Никто не пострадал? — боязливо уточнила Дейна.

— Нет. Мы считаем, что это была попытка или наказать Рида, или отвлечь нас — как в тот раз, когда он выстрелил в меня. Как бы там ни было, этот парень, скорее всего, не станет преследовать Джереми, но…

Этан кивнул и стиснул зубы.

— Я буду настороже. Не волнуйся.

— Такие слова, сказанные бывшим морским пехотинцем, успокоят кого угодно. — Миа вошла в гостиную и села рядом с Джереми. — Привет, малыш.

Он повернул голову и внимательно посмотрел на нее.

— Ты вернулась.

У нее сжалось сердце.

— Конечно. Я фактически живу здесь. Дейна — моя лучшая подруга.

— Вы его поймали?

— Нет, но я приехала повидаться с тобой. Я тебе кое-что привезла.

Она полезла в пакет из книжного магазина и вручила мальчику большую глянцевую книгу о реактивных самолетах. Он взял книгу, но не открыл ее.

— Спасибо. — И снова повернулся к телевизору. — Это передача о Древней Греции.

— Да, я видела ее вчера вечером. — Миа откинулась на спинку дивана и обняла мальчика. — Но я выяснила, что понимаю намного больше, если смотрю все второй раз.

Время настало. Он ждал Митчелл целый проклятый день. Она ходила по магазинам. Почему-то у него сложилось более высокое мнение о женщине, у которой кладовка ломилась от полуфабрикатов. Но сейчас она здесь. Он прокрался через заросший деревьями участок земли, отгораживавший дом Дейны от остальных зданий на улице. Он хотел заглянуть внутрь. Получше рассмотреть рельеф местности на случай, если она собиралась остаться там на ночь.

Он, прищурившись, посмотрел в бинокль, но с трудом смог заглянуть в окно гостиной. Ладно. Он опустил бинокль, поморгал и снова поднял бинокль. Он пошел ва-банк и сорвал куш. Наконец-то! Потому что на диване рядом с Митчелл, положив голову ей на плечо, сидел Джереми Лукович. Если он сейчас не с Ивонной, значит, она либо мертва, либо серьезно больна, следовательно, подмена таблеток сработала. А если она мертва или серьезно больна, то полиции его сдал именно мальчик. Нужно было убить щенка, когда была такая возможность.

В его голове начал формироваться план. У него осталось еще три яйца, и он точно знал, как их использовать. В животе у него забурлило. Так, сначала нужно поесть и поспать.

Воскресенье, 3 декабря, 18:15

Усы и парик обеспечили ему определенную анонимность — достаточную для того, чтобы он мог рискнуть войти в столовую и пообедать. Митчелл очень постаралась, чтобы во всем Чикаго не осталось места, куда он мог бы войти без грима. Он недовольно покосился на телевизор за прилавком: его фотографию снова показывали в новостях. Он поборол искушение проверить, не смотрит ли кто-нибудь на него, и уставился на экран. Репортер говорил о Пенни Хилл.

— Сегодня «Экшн ньюс» стало известно, что устройством мистера Кейтса в приемную семью занималась не миссис Хилл, а другой социальный работник, поскольку в результате прискорбного инцидента миссис Хилл целый год провела на больничном. Все это время Милисент Боязнер, временно ее заменявшая, совершенно не занималась делом мальчика. Ребенок оказался в неблагоприятной среде, и все его крики о помощи не были услышаны. Теперь Пенни Хилл мертва. Нам не удалось взять интервью у миссис Боязнер. Эндрю Кейтса можно назвать очередной жертвой американской системы социального обеспечения, до такой степени погрязшей в бюрократизме, что она больше не в состоянии должным образом заботиться о детях, чьи жизни напрямую зависят от нее. Мы будем держать вас в курсе развития этого сенсационного дела. С вами была Холли Уитон, «Экшн ньюс».

Судьба отобрала у него право на месть Лоре Дауэрти. Он никому не позволит снова лишить его этого права.

Но выбор момента не может не настораживать. Митчелл оказалась намного находчивее, чем он ожидал. Возможно, это просто уловка. Он обязательно должен проверить Боязнер. Если она действительно виновна, он примет меры.

Воскресенье, 3 декабря, 18:20

Спиннелли выключил телевизор в конференц-зале.

— Хорошая работа, Миа.

— И я хотела бы поблагодарить Академию… — Миа улыбнулась. — Ладно, что дальше?

— А дальше я хочу познакомить тебя с Милисент Боязнер.

Спиннелли открыл дверь и впустил в конференц-зал женщину средних лет, уже начавшую седеть. Она вошла и села за стол.

Рид присмотрелся к ней. Она выглядела лет на пятьдесят, но, наверное, на самом деле была ровесницей Мии.

— Когда мне стукнет полтинник, вы сможете сделать так, чтобы я снова выглядел лет на тридцать? — спросил он, и женщина широко улыбнулась.

— Я дам вам свою визитку.

Спиннелли тоже улыбнулся.

— Это Анита Брубейкер. Она работает под прикрытием, готовится вернуться в реальный мир. Под именем Милисент Боязнер она живет уже два года, ее адрес находится в телефонной книге. Ее соседи знают только, что она работает на государство.

— Значит, вы — подсадная утка, — сказала Миа. — Вас это не напрягает?

— Нет. Я буду сидеть дома с вечера и до утра, пока мы его не поймаем. А как только мы это сделаем, моя личность для работы под прикрытием больше не понадобится. И все довольны.

— Кроме Эндрю Кейтса. — Спиннелли схематически нарисовал на доске городской район. — Здесь дом Боязнер. Миа, вы с Ридом сидите здесь, Мерфи и Эйдан — тут, а Брукс и Говард — вон там, все в машинах без опознавательных знаков. Я распоряжусь, чтобы машины с сиренами были наготове. Мы уже предупредили Отдел социального обеспечения, что, если кто-нибудь захочет поговорить с Милисент Боязнер, их переключат на голосовую почту, которую мы только что настроили. Если ей позвонит Кейтс или представители прессы, они удостоверятся, что она существует на самом деле.

Он окинул присутствующих взглядом.

— Вопросы? — Все дружно покачали головой. — Тогда за работу. Я хочу, чтобы завтра в это же время Эндрю Кейтс уже сидел в камере.

В конференц-зал заглянула Стейси.

— Прошу прощения. Здесь один человек хочет поговорить с кем-то, кто руководит расследованием дела Кейтса. Он утверждает, что его зовут Тим Янг.

Все тут же посмотрели на Рида, но он пожал плечами.

— Мы договаривались, что Теннант позвонит мне, когда Янг доберется до Индианаполиса. Но он так и не позвонил.

— Проведи его к нам. — Спиннелли встал и скрестил на груди руки. — Ты принесла хорошие новости.

Вошел Тим Янг — медленно, тяжело ступая. На вид ему было лет двадцать пять. Его серый костюм помялся, на лице пробивалась темная щетина.

— Я Тим Янг. Брат Тайлера Янга.

— Пожалуйста, садитесь. — Спиннелли указал на стул. — Стейси, позвони Майлзу Вестфалену. Пусть едет сюда, и как можно быстрее. Объясни ему, почему такая срочность.

Стейси вышла. Спиннелли занял место во главе стола.

— Какой сюрприз!

Янг окинул комнату взглядом, останавливаясь на каждом из присутствующих.

— Мне нужно было сделать пересадку в аэропорту О’Хара. И пока я ждал рейс на Индианаполис, я увидел газету. Я вышел из аэропорта и взял такси прямо сюда. Эндрю Кейтс — имя, которое я пытался забыть десять лет.

— Почему? — спросила Миа.

— Эндрю и Шейн попали в нашу семью десять лет назад. Эндрю тогда было тринадцать, Шейну — девять. Мне было пятнадцать, и я считал дни до того момента, как закончу школу и смогу уехать. У моего отца была ферма. Он всегда с радостью принимал детей, потому что на ферме лишних рук не бывает. Моя мать его в этом поддерживала, — впрочем, она его поддерживала всегда и во всем. Мой старший брат Тайлер… — Он резко выдохнул. — Он был плохим человеком.

— Он насиловал мальчиков, — мягко уточнила Миа. — И вас тоже?

В его глазах была боль.

— Да, пока я не стал достаточно крупным, чтобы сопротивляться. Он еще смеялся, говорил, что ему нравится, когда мальчики достаточно молодые и гибкие, но при этом достаточно взрослые, чтобы устроить драку. Он всегда понимал: когда жертва становится слишком крупной, лучше отступить. Но никто из детей так надолго не задерживался.

— Ваши родители были в курсе? — спросила Миа.

— Я не знаю. Я так и не выяснил, знали они это или нет, и не уверен, отреагировал бы отец вообще, если бы узнал. Мама наверняка закрыла бы на все глаза. Не думаю, что вы это поймете.

Глаза Мии сверкнули, и Рид догадался: она слишком хорошо это понимает.

— И каков был у Тайлера возраст инициации? — задала Миа очередной вопрос.

— Десять лет. — Янг презрительно скривился. — Но он чуть не нарушил собственное правило, когда речь зашла о Шейне. Шейн был привлекательным ребенком, и у него уже был подобный опыт. Тайлер всегда видел это в других.

— Его изнасиловал сожитель его тети, — сообщил Рид.

— Как я и говорил, Тайлер видел такие вещи. Он дразнил Эндрю, обещал сделать исключение для Шейна — только ради того, чтобы посмотреть, как Эндрю станет сопротивляться. А потом он брал Эндрю. Но у Тайлера были свои стандарты и методы. Он обижал старших мальчиков, а потом подходил к младшим и начинал считать. Он считал от одного и до цифры их возраста, потом бил их по губам и заявлял: «Когда я доберусь до десяти, ты будешь моим». Шейну было девять лет. Тайлер считал до девяти и издевался над Эндрю, говоря, что скоро Шейну стукнет десять. «Считай до десяти, Эндрю», — говорил он. И смеялся.

— Это очень многое объясняет, — заметила Миа. — Что произошло, когда Шейну исполнилось десять лет?

— Эндрю охватило отчаяние. Он не меньше десятка раз пытался убежать вместе с Шейном, но полиция всегда возвращала их. Он просил мою маму сделать хоть что-нибудь, но она велела ему не рассказывать небылицы. Он ненавидел ее. Я знаю, что Эндрю несколько раз пытался устроить пожар в подвале. Пожары в мусорном ведре, набитом газетами, — это еще те пожары. Он хотел, чтобы его поймали. Он хотел, чтобы кто-то из Отдела социального обеспечения приехал и забрал их, пока Шейну не исполнилось десять. Куда бы их ни перевели, там все равно было бы лучше, чем в нашем доме.

— А вы что предприняли? — спросил Рид.

Янг безрадостно улыбнулся.

— Ничего. Я жил с этим долгие годы. Не только с Эндрю и Шейном, но и со всеми остальными. Их было много, очень много. Но вас ведь интересует Шейн.

— Пока что, — заметила Миа. — С остальными разберемся позже. Расскажите нам о десятом дне рождения Шейна. В этот день случился пожар. В этот день Шейн умер.

Он шумно выдохнул.

— В тот день, когда Шейну исполнилось десять лет, Тайлер… провел свой обряд. Это было первое, что он сделал в то утро. Шейн был… — Его передернуло. — Выражение лица этого мальчика… оно до сих пор стоит у меня перед глазами. Он ведь был еще ребенком. У него шла кровь, но Тайлер вымыл его, и наша мать отправила его в школу. В тот день Эндрю ушел из школы раньше времени. Я видел, что он ушел. Эндрю хорошо подготовился. Дом очень сильно горел. Но он не знал, что Шейн в тот день тоже ушел из школы раньше положенного. Потом медсестра сказала, что у Шейна болел живот. Потом люди много чего говорили. Никто ничего толком не знал.

— Он устроил пожар в мусорном ведре, — сказал Рид, и Тим Янг кивнул.

— В мусорном ведре в гостиной, а потом убежал. Вернулся попозже, притворился, что потрясен случившимся. Он знал, что я знаю. Он думал, что я расскажу, но я промолчал об этом, как промолчал обо всем остальном. А потом пожарные нашли Шейна. Они вынесли его, похожего на тряпичную куклу. Он был уже мертв. Эндрю просто оцепенел, у него был шок. Потом приехали социальные работники и забрали его с собой. Какие-то копы задавали мне вопросы, и я солгал. Я сказал, что он был в школе. Что он просто не мог этого сделать. Вскрытие показало, что Шейна изнасиловали. Но никто ничего не сказал. И постепенно жизнь вошла в свою колею. Мы восстановили дом. Я закончил школу, уехал из города и никогда не оглядывался назад.

— И вы никогда не получали известий от Эндрю? — спросила Миа, на этот раз вежливо.

— Нет. Хотя и дня не проходит, чтобы я не вспоминал о нем или о других мальчиках.

— Эндрю всегда выпускает домашних животных, — заметил Рид. — Вы знаете почему?

— Да. У нас была собака. — Он грустно улыбнулся. — Милая старая дворняга. После того как Тайлер заканчивал свое дело с Эндрю, Эндрю прятался в сарае. Несколько раз я находил его там. Он лежал, свернувшись калачиком, прижимаясь к этой дворняге. Но он никогда не плакал. Он просто гладил пса, гладил так долго, что удивительно, как у него вся шерсть не вылезла. В день пожара собака была в комнате Шейна. Она тоже умерла.

— Он ни о чем не рассказывал шерифу, ведь тот ловил его столько раз, когда он пускался в бега? — удивился Спиннелли.

Улыбка Тима стала иронической.

— Вы имеете в виду шерифа Янга, моего дядю?

Спиннелли помрачнел.

— Я понял.

— Мне просто любопытно, Тим… — начала Миа. — Вы сказали, что солгали и предоставили Эндрю алиби на тот день. Но разве учителя или другие ученики не заметили его отсутствия?

— Забавная штука получается, — ответил Тим, насмешливо растягивая слова. — Понимаете, Тайлер в школе тоже всех терроризировал. Все дети это знали. И учителя тоже. Последние уроки у Эндрю в тот день должна была вести мисс Паркер. Она была молодой и симпатичной. И очень боялась Тайлера. В тот день никто не заметил отсутствия Эндрю. — Он вздохнул. — Возможно, если бы заметили, ничего бы этого не произошло.

— Я не думаю, Тим, что можно знать наверняка, что произошло бы, а что нет, — тихо возразил ему Рид.

— Возможно, и нельзя. Все годы, прошедшие с тех пор, как я уехал из дома, я пытаюсь загладить свою вину за то, что сделал. И за то, чего не сделал. Теперь настало время расплачиваться за свою роль в том, что тогда произошло. Я не могу стать свободным, пока не возмещу нанесенный ущерб, хотя бы частично. И в юридическом, и в моральном смысле. Я сделаю все, что вы захотите.

Воскресенье, 3 декабря, 20:35

Митчелл считает себя умной. Но я умнее.

Он подошел к машине Пенни Хилл и потянулся к портфелю на заднем сиденье. Теперь он радовался, что оставил портфель здесь. Если бы он похоронил его на заднем дворе, сейчас все документы оказались бы у Митчелл.

Полицейская сука думала, что сумеет одурачить его. Он легко нашел домашний адрес Милисент Боязнер. Позвонил в Отдел социального обеспечения, и его перевели на ее голосовую почту.

Ему просто повезло, что он перезвонил еще раз, когда оператор занимался другим звонком.

Ну не совсем повезло, просто инстинкт сработал. Он знал: это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой. Когда оператор занят, звонки пересылали на автоматизированную линию. «Пожалуйста, введите первые буквы фамилии человека». Он так и поступил. Трижды. И все три раза получал один и тот же ответ: «В базе нет фамилий, начинающихся на введенные вами буквы. Пожалуйста, попробуйте еще раз».

Вот поэтому Милисент Боязнер вызывала у него подозрение. Может, это подстава. Но чтобы узнать наверняка, он посмотрит документы Пенни Хилл. В ту ночь, когда он убил ее, она устроила прощальную вечеринку. Ей вручали подарки и открытки. Если Милисент Боязнер существует, возможно, она подписала открытку. Возможно, ее имя стоит в расписании Пенни Хилл, в ежедневнике. Нужно проверить, нужно знать наверняка.

Он сел на заднее сиденье и начал разбираться в содержимом ее портфеля. Портфель раздулся от огромного количества бумаг и папок, но одна сразу привлекла его внимание. «Шейн Кейтс».

Через секунду его сердце снова забилось. Он открыл папку и уставился на фотографию. За последние девять лет он ни разу не видел лица брата. Он был таким красивым маленьким мальчиком. Слишком красивым. Слишком сильное искушение для извращенцев, таких как сожитель его тетки и Тайлер Янг. Они убили его. Все они, до единого, убили Шейна.

И они все мертвы. Пенни Хилл вовсе не была невинной овечкой. У нее было дело Шейна. Она все время знала, где он. Все те долгие месяцы в аду в доме Янгов.

Митчелл соврала. Не было никакой Милисент Боязнер. Она соврала, чтобы выманить его из норы. Она так же коварна, как и все остальные женщины. Она должна ответить за это.

Она должна умереть за это — точно так же, как Пенни, и Брук, и Лора, и его тетка.

Они наверняка следят за домом Милисент Боязнер. Как только он войдет туда, он покойник. Значит, он туда входить не станет. И он переиграет их на их собственном поле. Первоначальным планам придется подождать. Он выманит Митчелл. И убьет ее. Будет стоять и смотреть, как она горит.

Но сначала он хорошенько выспится. Она будет ночь напролет ждать его у дома Боязнер. И завтра она будет усталой, а я свеженьким как огурчик.

Понедельник, 4 декабря, 02:45

— Проснись, Рид.

Миа толкнула его в темноте автомобиля. Они вели наблюдение за домом, ожидая, когда появится Кейтс. Анита Брубейкер, вооруженная до зубов, сидела внутри, а их машины без опознавательных знаков вели наблюдение по всем направлениям. Если Кейтс приблизится, они узнают об этом.

— Я не сплю, — проворчал Рид, отворачиваясь от окна. — Хочу спать, но не сплю.

— Бедненький. Ты весь день тяжело работал, наводил порядок в доме.

Он прищурился.

— Ты обещала приехать и помочь мне.

— Я приехала… только позже. Я ездила навестить Джереми.

Его взгляд смягчился.

— Ты начинаешь привязываться к этому ребенку.

Она вздернула подбородок.

— Это что, плохо?

— Нет. Нет, если только ты не собираешься уйти из его жизни. Впереди у него долгие годы, в течение которых от него будут уходить. Малышу предстоит нелегкая задача.

Она окинула взглядом территорию вокруг дома и снова повернулась к Риду.

— Мне бы очень хотелось отвезти его к себе домой. Но он же не кошка. Я не могу его взять. У меня и дома-то нет.

— И поэтому ты поручила его Дейне. Это лучшее, что ты могла для него придумать. Ты сделала доброе дело, Миа. — Он заворочался на сиденье, устраиваясь поудобнее, и поморщился. — Где Спиннелли откопал эту машину? В Югославии?

Она засмеялась.

— Мы не могли воспользоваться твоей. Кейтс ее уже видел.

— А в твоей машине у меня бы свело ноги через пять минут.

— Эй, это же классика! Я не виновата, что ты такой здоровый.

— Миа, я не понимаю. Ты ждешь зарплату, чтобы купить куртку, — кстати, куртка отличная, намного лучше, чем старая, — но у тебя достаточно наличных для спортивной машины?

— Большая часть моих денег уходит на адвоката Келси. Каждый раз, когда появляется шанс на условно-досрочное освобождение, его гонорары взлетают вверх, вот почему в этом месяце мне пришлось затянуть пояс. Кроме того, машина не такая уж и дорогая. Дэвид нашел для меня машину, требующую ремонта. Я как раз порвала с Гаем и хотела как-то поднять себе настроение, вот и решила попонтоваться. Дэвид ее починил и постоянно возится с двигателем.

Рид нахмурился.

— Миа… — неуверенно начал он. — Что касается Хантера…

— Друзья. Просто друзья. Всегда так было и всегда так будет. — Поняв, что не убедила его, она вздохнула. — Послушай, я раскрыла тебе все свои секреты, но его секреты раскрывать не стану. Все было бы куда проще, если бы мы нравились друг другу, но чего нет, того нет.

— Ты была с ним вчера вечером.

Она пожала плечами.

— Наверное, мне просто захотелось побыть с кем-то, кто не может быть с тем, с кем хочет. — Она улыбнулась. — Но все меняется.

Он улыбнулся в ответ.

— Да, меняется.

— Я забыла спросить: Бет вчера выиграла соревнование по «ударной поэзии»?

— Заняла первое место в своей возрастной группе.

— Ты слышал ее стихотворение?

Он покачал головой.

— Мы еще не до такой степени помирились.

— Тебе стоит попросить ее… «ударить» тебя им, или как там правильно сказать? Стихотворение хорошее.

Он нахмурился и посмотрел в темноту за окном.

— Кристин была поэтессой.

Она вспомнила о книге стихов, которую нашла. Это мое сердце.

— Правда?

— Мы познакомились в колледже. Я сидел на занятии по литературе, и поэзия для меня была так же понятна, как древнегреческий. Она заметила, что я хмурюсь, и сказала, что если я куплю ей чашку кофе, то она мне все объяснит.

— И объяснила.

— Объяснила. Потом она почитала мне свои стихи, и я словно… послушал балет. Она принесла красоту в мою жизнь. В армии я научил себя подчиняться дисциплине, потом заставил себя получить диплом, а благодаря ему — хорошую работу. Я сделал из себя такого сына, которым Соллидеи могли гордиться. Но я не мог создавать красоту. За меня ее создавала Кристин.

Миа тяжело сглотнула.

— Я не могу сделать для тебя то же самое, Рид. У меня нет этого дара.

— В плане ленточек и бантиков — нет. Но вчера вечером я понял, что ты делаешь меня счастливым. — Он повернул голову и встретился с ней взглядом. — А что может быть прекраснее этого?

Она была так тронута, что не находила слов для ответа.

— Рид…

Он откинулся на спинку сиденья, и уголки его губ поползли вверх.

— Плюс у тебя очень красивая грудь. Так что, когда мне будет не хватать красоты, я скользну взглядом по твоей груди.

Она рассмеялась.

— Ты дурак, Рид. И стихи у тебя дурацкие.

— А я никогда и не выдавал себя за поэта.

«Но у него душа поэта». Кристин была для него родственной душой. Она спросила себя: а сколько у человека может быть родственных душ? Неужели только одна? Она очень надеялась, что нет.

Несколько минут спустя он вздохнул.

— Миа, я слушал Янга, и мне вот что пришло в голову. Может, это прозвучит ужасно, но я не специально. Я просто не знаю, как еще спросить.

Она нахмурилась.

— Просто спроси.

— Ты выросла в окружении полицейских. Почему ты ни одному из них не рассказала о своем отце?

— Если бы ты только знал, сколько раз я задавала себе этот вопрос, особенно после того, как Келси угодила в тюрьму. Когда я была маленькой, я слишком боялась. Потом, когда стала старше и уже заканчивала школу, я думала, что мне никто не поверит. Он был уважаемым полицейским. Еще позже, когда я сама стала копом… мне было стыдно. Я чувствовала, что окружающие начнут жалеть меня, если обо всем узнают, что меня будут считать слабой и никто не станет меня уважать. А когда Келси наконец рассказала мне правду, меня стало мучить чувство вины. А теперь он умер, так что, по-моему, нет никакого смысла кому-то рассказывать.

— Но Оливии ты рассказала, — напомнил Рид, и она вздрогнула.

— И все прошло просто замечательно, правда? Я не хотела, чтобы она чувствовала себя неполноценной. Но лучше бы я держала язык за зубами. Когда все закончится, я поеду в Миннеаполис и поговорю с ней.

— Хочешь, я поеду с тобой?

Она внимательно посмотрела на него. В его глазах не было жалости. Только поддержка.

— Да, я бы этого хотела.

Он улыбнулся.

— Ты приняла мою помощь. У нас прогресс. А теперь давай поговорим о твоей обуви.

Она широко улыбнулась.

— Осторожнее, Соллидей. — Улыбка исчезла. — И спасибо.

Его глаза потемнели.

— Пожалуйста. Я думаю, нам стоит сменить тему, потому что мне все труднее сдерживаться и не касаться тебя. — Он снова поерзал в кресле и посмотрел в окно. — Как мне хочется, чтобы этот сукин сын наконец появился. Я хочу уже покончить с этим делом.

Понедельник, 4 декабря, 07:55

Миа сидела за своим столом.

— Поверить не могу.

Рид зевнул.

— Он или не видел Уитон, или переиграл нас.

Кейтс не клюнул на приманку.

— Вот блин! — проворчала Миа. — Ну и что теперь?

— Перегруппируемся. Потом, после утреннего совещания, вернемся в гостиницу и немного поспим. Нам никогда его не поймать, если мы будем не в состоянии сконцентрироваться.

— Возможно, он сейчас преследует Тима Янга.

— Полицейское управление Санта-Фе за ним присмотрит, — ответил Рид и неожиданно выпрямился. — А вот это уже интересно.

Миа повернулась, чтобы посмотреть в ту же сторону, что и он, и покачала головой. К ней направлялась Линн Поуп из «Чикаго он зе таун», и на ее лице читалась обида. Черт!

— Привет, Линн, — сказала Миа.

— Привет, Миа. Буду краткой. Вы вчера встречались с Холли Уитон. А вечером Уитон получает большой куш. Почему? Вы же ненавидите Уитон.

Миа посмотрела Линн в глаза.

— Да, ненавижу.

Склонив голову, она не сводила глаз с Поуп, пока та наконец не ахнула, поняв, что к чему.

— Ох ты, не сработало, да?

— Не сработало. Послушайте, Линн, когда мы закончим, я обязательно вам позвоню. — Внезапно пришедшая в голову мысль заставила ее улыбнуться. — Подождите. — Миа подошла к Соллидею, прошептала что-то ему на ухо, и он кивнул. — Линн, проверьте парня по имени Биксби. Руководит организацией под названием Центр надежды. Это заведение для несовершеннолетних преступников. Возможно, вам придется копнуть поглубже.

Поуп просияла.

— Непременно копну. Позвоните мне, когда все закончится. И будьте осторожны!

— Постараюсь. — Миа задержалась около Соллидея. — Она все сделает правильно.

Но Рид уже не слушал.

— Теперь порция номер два, — сказал он, и она снова обернулась.

Маргарет и Марк Хилл, должно быть, встретились с Линн Поуп в лифте. На мрачных лицах брата и сестры читалась решимость.

— Мистер Хилл, мисс Хилл, как дела?

— Вы его поймали? — спросила Маргарет.

— Нет, но скоро поймаем. Чем могу помочь? — Как странно задавать этот вопрос самой, а не отвечать на него.

Марк Хилл сунул руку в карман пальто и вытащил конверт.

— В субботу адвокат мамы прочитал нам ее завещание. И вручил нам это. Мы вчера мучительно думали, стоит ли отдавать его вам. Но мы хотим, чтобы убийцу мамы поймали и наказали. И поэтому мы пришли.

Миа взяла конверт, достала письмо и прочитала его.

— О боже! — Она передала письмо Риду, но тот только покачал головой. — Мы попытаемся не допустить огласки в отношении вашей матери. Спасибо. Я позвоню вам, как только мы его поймаем. — Хиллы ушли: Марк обнял сестру за плечи, а та доверчиво прижалась к нему. — Думаю, они перестали дуться друг на друга.

Рид встал.

— Похоже на то. Вперед, Миа. Нам пора на совещание.

Мерфи и Эйдан были уже на месте. Когда Миа и Рид вошли, Спиннелли нахмурился.

— Вы опоздали.

Миа вручила ему письмо. Спиннелли начал читать и опустился в кресло.

— О боже!

— Что это? — спросил Мерфи.

— Письмо от Пенни Хилл, — ответила Миа, — где подробно описано, что произошло, когда она вышла с больничного девять лет назад. Она просмотрела личные дела детей и увидела, что дело Шейна лежит в самом низу целой пачки других бумаг. Мальчиков не поручали другому работнику. Потом она обнаружила, что Шейн умер, а Эндрю перевели в другую семью. Она пошла к своему начальнику, и тот велел ей уничтожить дело. Пенни пригрозила, что пойдет выше, и тогда он убедил ее, что если она так поступит, то ее уволят. Ей нужно было оплачивать медицинские счета, поэтому она промолчала.

— Это письмо было написано шесть лет назад, — сказал Спиннелли. — Ее мучило ужасное чувство вины, ей снились кошмары. Она запечатала письмо и передала его на хранение адвокату. Я о нем позабочусь. — Он шумно вздохнул. — Итак, что у нас нового?

— Или он не видел новости, или раскусил нас, — сказала Миа.

— Я это и сам понял, — проворчал Спиннелли. — Каковы ваши дальнейшие действия?

— Поехать за ним в Санта-Фе? — Миа разочарованно пожала плечами. — Использовать Тима Янга в качестве приманки?

Спиннелли приподнял брови.

— Значит, используйте его.

Миа покачала головой.

— Постойте, я ведь просто… Марк, мы не можем взять в качестве приманки гражданское лицо.

Усы Спиннелли опустились.

— Он обещал помочь нам. Кейтса нужно остановить. А теперь у нас появилась еще одна жертва. Миа, твоя домоправительница была обнаружена мертвой в туалете пустой квартиры в твоем доме. Ее ключи исчезли.

Миа замерла, и в этот момент в конференц-зал вошел Джек с коробкой в руках.

— Кейтс был там. Он оставил жуткий беспорядок в твоей спальне, Миа. Одеяла и подушки на полу, одежда разбросана.

Несмотря на потрясение от новости о смерти домоправительницы, Миа почувствовала, как ее лицо заливает краска.

— Это вовсе не означает, что он был в моей квартире. Из меня не очень хорошая хозяйка. Спальня всегда в таком виде.

— Ты оставила фотоальбом на видном месте?

Сердце у нее гулко застучало.

— Нет. Черт! — Джек поставил коробку на стол. Миа тут же достала оттуда альбом и быстро просмотрела его. — Я, конечно, неряха, но точно знаю, что здесь лежало. Исчез некролог Бобби. — И тут ее сердце замерло: она увидела приглашение на свадьбу Дейны. — И карточка для ответа Дейне. У него есть ее адрес.

Спиннелли протянул руку к телефону.

— Я немедленно отправлю туда ребят.

Но тут в дверях показалось недовольное лицо Стейси.

— Марк, на первой линии Дейна Бьюкенен. Она хочет поговорить с тобой или с Мией. И она расстроена.

Спиннелли включил громкую связь.

— Дейна, это Марк Спиннелли. Рядом со мной Миа и остальные. У Кейтса есть твой адрес.

— У Кейтса есть Джереми! — в ярости выпалила Дейна.

У Мии кровь застыла в жилах. Она медленно встала. Ее била дрожь.

— Как?! Как он умудрился забрать Джереми?

— Дай мне поговорить с ней. — Телефон перешел из рук в руки. — Миа, это Этан. Мы сейчас в школе Джереми. Мы приехали сюда рано утром, чтобы оформить все бумаги. Джереми пошел в свой новый класс, а мы пока подписывали кучу документов. Прямо перед звонком на урок сработала пожарная тревога, и тревога не была учебной. Пожар заблокировал один из выходов. Начался хаос. Мы тут же начали искать Джереми, но он исчез. Как он узнал, что Джереми здесь?

— Он побывал у меня дома и забрал оттуда ваш адрес. Марк, когда убили мою домоправительницу?

— В субботу во второй половине дня.

— Когда я уезжала от вас в субботу вечером, я избавилась от хвоста. Я думала, что это Кармайкл. Но похоже, за мной следил Кейтс. Наверное, вчера он вернулся и нашел Джереми. — У нее подкосились ноги, и она упала в кресло. — Он искал меня. Он убил мою домоправительницу, а теперь использует Джереми, чтобы добраться до меня. — Она глубоко вздохнула. — Успокой Дейну. Это плохо для ребенка. Мы найдем Кейтса. И Джереми.

— Во время пожара в школе кто-нибудь пострадал? — спросил Рид.

— Ничего серьезного, только синяки и ушибы. Учителя быстро навели порядок. Мы не были уверены, стоит ли уже отдавать Джереми в школу, но больше не могли позволить ему сидеть перед телевизором. Мы хотели, чтобы он вернулся к привычной жизни. Пожалуйста, найдите его.

Миа потерла лоб. Он забрал некролог Бобби…

— Кажется, я знаю, где он находится.