Последнее дело Друри Лейна

ПРОЛОГ Борода Иосифа

Это была удивительная борода необычной раздвоенной формы. Струясь подобно водопаду, она ниспадала двумя причудливыми потоками, распадавшимися на мириады аккуратных колечек. Ухоженность и величавость делали ее чем-то сходной с бородой библейского Иосифа. Но внимание привлекали не только крикливая красота и совершенство завитков. Истинное восхищение вызывая ее цвет. Борода была пестрой, с разноцветными прожилками и играла неожиданными сочетаниями черного, голубого и зеленого оттенков. Выгорела ли она под лучами проказливого солнца? Или же ее владелец по недосмотру опрокинул на себя ванночку с химическими реактивами? Так или иначе, такая борода должна была иметь поистине фантастическое происхождение и вполне могла стать достойным музейным экспонатом, приводящим в удивление и восторг последующие поколения, Отставной полицейский инспектор Тамм, пытаясь найти выход своей неуемной энергии, полностью отдавался работе в частном сыскном агентстве. Посла сорока лет службы в полиции Тамм привык к разным сюрпризам, связанным с представителями человеческого рода. Но даже он, повидавший на своем веку множество необычных людей, был в первый момент шокирован странной бородой утреннего посетителя. За всю свою практику инспектор еще никогда не встречал такого удивительного сочетания разноцветных волос. Он не отрываясь смотрел на бороду, не в силах отвести взгляд. Наконец он чуть слышно произнес: «Садитесь», Взглянув на настольный календарь и убедившись, что день розыгрышей 1 апреля давно прошел, Тамм откинулся на спинку стула и, почесывая массивную челюсть, снова уставился на посетителя с нескрываемым удивлением.

Инспектор отметил про себя, что незнакомец был высокого роста и очень худой. Одежда смотрелась на нем странным образом, как будто перед тем как одеться он обернул тело куском плотной материи. На худые руки были натянуты перчатки, глаза прятались за синими стеклами очков, мягкая фетровая шляпа неопределенной формы не позволяла выяснить цвет волос и надежно скрывала форму головы. Подобно Зевсу, посетитель хранил царственное молчание.

Тамм откашлялся.

— Итак? — спросил он, подбадривая незнакомца.

Бородач от изумления слегка отпрянул.

— Итак?! Чем могу вам служить? — повторил инспектор.

— Я полагаю, вы на самом деле инспектор Тамм? — спросил неожиданный гость слегка надтреснутым голосом. С молниеносной скоростью он закинул одну худенькую ножку на другую и сцепил руки на костлявом колене. Тамм нервно заерзал на стуле. У него появилось ощущение, что с ним говорит статуя.

— Да, это я, — произнес инспектор чуть слышно. — А как ваше имя?

Посетитель сделал нетерпеливый жест рукой.

— Неважно, инспектор. Дело в том, что… У меня есть к вам весьма необычная просьба.

«Действительно, разве его дело может быть заурядным?» — подумал инспектор и незаметно щелкнул клавишей записывающего устройства, вмонтированного в стол. Его удивление сменилось обычной проницательностью. Пестробородый джентльмен, по-видимому, не заметил едва слышное жужжание.

— Что ж, почти у каждого, кто сидел в этом кресле, было необычное дело, — весело произнес Тамм.

Острый кончик языка показался из зарослей волос, окружавших губы посетителя, и, как будто испугавшись чего-то невидимого, поспешно скрылся обратно.

— Признаюсь, инспектор, я к вам присматривался.

Мне понравилось то, что вы не похожи на типичного частного детектива.

— Надеюсь, мы найдем общий язык.

— Разумеется… А вы действительно частный сыщик?

Я имею в виду, не связаны ли вы в настоящее время с полицией?

Тамм уставился на него.

— Поймите, я должен быть уверен. Мое дело следует хранить в строжайшей тайне.

— Я не отличаюсь болтливостью, — проворчал Тамм. — Даже своим ближайшим друзьям я ничего не рассказываю. Можете не беспокоиться на этот счет. Но я не буду молчать, если дело нечисто, мистер. Сыскное агентство Тамма не занимается темными делишками.

— Да нет же, нет, — затараторил Пестробородый. — Вы не так поняли, уверяю вас. У меня просто довольно специфичное дело, инспектор, — Что-то связанное с вашей женой и ее дружком? — заключил Тамм. — Не пойдет. Такими делами мое агентство тоже не занимается.

— Нет, нет. Это не имеет никакого отношения к семейным неурядицам. Ничего подобного. Одним словом… — начал посетитель. Когда он говорил, растительность на его подбородке забавно тряслась. — Я хотел бы передать вам кое-что на хранение.

— Вот как? — проговорил Тамм и немного наклонился вперед. — Что же именно?

— Конверт.

— Конверт? — Инспектор нахмурил брови. — А что в нем?

Пестробородый проявил неожиданную твердость.

— Нет, — процедил он сквозь зубы. — Этого Я вам не скажу. Но ведь это не имеет никакого значения, не так ли?

Холодные серые глаза инспектора несколько секунд изучали необычного визитера, но его синие очки были непроницаемы.

— Согласен, — сказал инспектор, хотя вполне очевидно, что это было не так. — Но что означает «передать на хранение»?

— Это означает, что конверт должен храниться в безопасном месте, пока я не потребую его назад. Все будет основано на доверии.

Тамм зевнул.

— Черт побери, у меня нет подвала с сейфами, куда клиенты спешат положить свои ценности. Почему бы вам не пойти в банк? К тому же это обойдется намного дешевле.

— Боюсь, вы меня не поняли, инспектор, — осторожно проговорил Пестробородый. — Банк мне совсем не подходит. Мне нужно, чтобы конверт хранил человек.

Понимаете? Честный человек. — И он близко наклонился к инспектору, изучая его широкое лицо, как будто пытался оценить мужество и надежность этого джентльмена.

— Да, да, я понял вас, — сказал Тамм. — Ну что ж, давайте посмотрим на это сокровище, мистер Аноним.

Посетитель немного помедлил, но затем, приняв решение, начал действовать с необычной быстротой. Порывшись немного в складках одежды, он вынул длинный конверт и неохотно положил его на стол.

Это был обычный конверт из манильской бумаги, какой можно найти в любой привокзальной лавке. На нем не было никаких надписей и пометок. Но он был не просто запечатан. Видимо посетитель, решив принять некоторые меры предосторожности, зная о любопытстве человеческой натуры, заклеил конверт шестью кусочками дешевой белой бумаги затейливой формы.

— Аккуратно, — заметил инспектор. — Аккуратно и скромно. — Он повертел конверт в руках и его глаза сузились. Посетитель не шевельнулся. — Так что же в нем?

Показалось, что Бородач заулыбался, так как растительность вокруг его рта задергалась.

— Мне нравится ваша настойчивость, инспектор.

Очень даже нравится. Это подтверждает все, что я о вас слышал. У вас прекрасная репутация и ваша осторожная позиция…

— Да, да, — сердито прервал его Тамм. — Так все-таки, что внутри?

Мужчина — если это создание можно было назвать мужчиной, мелькнула в голове у Тамма странная мысль, — наклонился поближе.

— Предположим, что я скажу, инспектор, — хрипло прошептал он, — что внутри конверта находится ключ к тайне, тайне такой важной, значительной и ужасной, что я не осмелюсь доверить ее никому на свете.

Инспектор Тамм заморгал. Как же он сразу не догадался! Эта борода, очки, нелепая одежда, странные ужимки — совершенно очевидно, что этот человек был самым настоящим психом, сбежавшим из больницы Ключ, тайна, никому на свете… У бедняги просто крыша поехала, — Спокойно, — сказал он. — Не надо так волноваться, мистер. — И он поспешно нащупал рукоятку небольшого автоматического пистолета, находившегося в кобуре под мышкой. Ведь сумасшедший мог быть вооружен!

Бородач глухо забормотал;

— Вы думаете, я ненормальный. Но я не виню вас, инспектор. Конечно, мои слова немного похожи на бред сумасшедшего. Но позвольте заверить вас, — и странный надтреснутый голос зазвучал чисто и убедительно, — что я рассказал правду и не сгущал краски, пытаясь добавить драматизма. И не хватайтесь за оружие, инспектор, я вас не трону!

Тамм вынул руку из-под пиджака и, покраснев, отвел взгляд.

Бородач продолжал:

— Вот так будет лучше. Теперь, пожалуйста, слушайте внимательно, у меня очень мало времени, и необходимо, чтобы вы все хорошенько поняли. Повторяю, что в этом конверте находится ключ к разгадке грандиозной тайны, инспектор. Тайны, — добавил он спокойным голосом, — которая стоит миллионы.

— Если у вас все в порядке с головой, — проворчал Тамм, — то и я еще не свихнулся. Вы должны рассказать мне все об этом деле, если хотите, чтобы я поверил. Что вы имели в виду, когда говорили, что секрет стоит миллионы? Миллионы — в этом тощем конверте?

— Вот именно.

— Политические секреты?

— Нет.

— Месторождение нефти? Шантаж — любовное послание? Сокровище? Драгоценности? Давайте, мистер, откройте карты. Я не намерен покупать кота в мешке.

— Но я не могу вам всего рассказать, — ответил Пестробородый с нетерпением в голосе. — Не глупите, инспектор. Даю честное слово, что здесь нет ничего низкого и подлого. Все законно. Эта тайна не имеет никакого отношения к тому, что вы только что перечислили. Содержимое конверта представляет гораздо больший интерес и большую ценность. Не забывайте также, что в конверте хранится не сама тайна — в нем всего лишь ключ к ней.

— За какую-то минуту вы меня окончательно запутали, — прорычал Тамм. К чему все эти загадки? Зачем г, вам понадобился в качестве хранителя этой проклятой вещицы?

— По очень простой причине. — Бородач поджал Бородач сгорбился от неожиданности, и в этот момент на столе снова зажужжало переговорное устройство. Тамм вздрогнул, покраснел, как мальчишка, и сжал кулаки.

— Ладно, ладно, — пробормотал он, обращаясь к звонку, и громко сказал; — Извините меня. Я сегодня просто не с той ноги встал. Наверное, я не очень подхожу для вашего дела. — Он тяжело вздохнул. — Все-таки я сыщик, и мне трудно представить себя а роли сторожа какого-то конверта. Можете считать, что я соглашаюсь только из расположения к вам. Но когда вы позвоните как мне убедиться, что это именно вы?

Посетитель шумно и с облегчением вздохнул.

— Я очень рад. Вы поступили мудро, инспектор. А я уже и не смеял надеяться. — Он хихикнул и с удовлетворением потер руки. — Как вы меня узнаете? О, это очень увлекательно! Как в приключениях безумца Люпена!

— Кого? — подозрительно переспросил Тамм.

— Бессмертного Арсена [Арсен Люпен — герой детективных романов Мориса Леблана. (Прим. пер.)]. Конечно же, нужен пароль!

У нас будет свой пароль, инспектор! Когда я позвоню вам, то скажу… Так, дайте подумать… Вот! Я скажу; «Это человек из Ниоткуда. Миллионы!» По этой фразе вы меня сразу узнаете! Ха, ха!

— Ха, ха, — повторил инспектор. — Это человек из… — Он задумчиво покачал головой. Затем искорка надежды мелькнула в его глазах. — Ниоткуда! Но надеюсь, мое вознаграждение…

— Ах, да! Ваше вознаграждение! — перебил Пестробородый. — Я чуть было не забыл о нем. Какой задаток вы хотели бы получить за это необычное дело?

— Только за хранение этого проклятого конверта в моем сейфе?

— Совершенно верно.

— Это обойдется вам, — сказал инспектор безнадежным тоном, — в пятьсот баксов.

— Баксов? — озадаченно переспросил Бородач.

— Ну да! Бабок. Капусты. Пять сотен зеленых! — воскликнул Тамм, нетерпеливо ища на лице своего клиента следы испуга. После такого нелепого требования Бородач будет вынужден убраться восвояси с отвисшей от удивления челюстью.

— Ах, долларов, — сказал посетитель с едва заметной улыбкой облегчения. Не проявив никакого беспокойства, он вытащил из своих лохмотьев толстый бумажник, порылся в нем и бросил на стол хрустящую купюру.

Это была новенькая банкнота в тысячу долларов.

— Я думаю, — сказал Пестробородый, — что эта тысяча долларов будет более достойным вознаграждением за ваши труды, инспектор. Поручение странное и необычное. Кроме того, ваше согласие очень много значит для меня. Обретение спокойствия, чувство безопасности…

— Угу, — сглотнул Тамм, беря купюру дрожащими пальцами.

— Ну, по рукам, — продолжал посетитель, вставая. — Есть еще два дополнительных условия, и я настаиваю на их соблюдении, инспектор. Во-первых, вы не должны следить за мной, когда я покину вашу контору, и, если я не смогу позвонить вам двадцатого числа, не следует предпринимать никаких попыток к розыску.

— Конечно, конечно, — пробормотал Тамм с волнением в голосе. Подумать только — тысяча долларов! Слезы радости заблестели в его стальных глазах. Прошлая неделя была такой неудачной в финансовом отношении.

А сегодня — тысяча долларов за хранение в сейфе тощего конверта!

— Во-вторых, — продолжал посетитель, направляясь к двери, — если мне не удастся позвонить вам двадцатого числа, вы можете вскрыть конверт только в присутствии мистера Друри Лейна.

Инспектор разинул рот, а странный посетитель, неуважительно ухмыльнувшись, исчез за дверью.

Мисс Пэтиенс Тамм, самостоятельная женщина двадцати одного года со светло-каштановыми волосами и стальным блеском в голубых глазах, сдернула с головы наушники и быстро бросила их в ящик стола, где находился приемник подслушивающего устройства.

Через секунду дверь кабинета инспектора распахнулась, и на пороге приемной появился высокий мужчина в синих очках и с невероятной бородой. Он не заметил Пэтиенс, потому что его единственным желанием было снять очки и бороду и поскорее покинуть помещение сыскного агентства Тамма. Как только входная дверь захлопнулась за ним, Пэтиенс, любопытная, как большинство женщин, бросилась следом. Выглянула она как раз вовремя, чтобы заметить, как прекрасная борода была сорвана, а ее владелец, завернув за угол, сбежал вниз по пожарной лестнице, не воспользовавшись лифтом.

Пэтиенс покачала головой и с торжествующим видом поспешила в рабочий кабинет отца; ее глаза сияли от возбуждения.

Инспектор Тамм, еще не оправившийся от изумления с безвольным видом сидел за столом, держа в одной руке длинный манильский конверт, а в другой тысячедолларовую купюру.

— Пэт, — сказал он хрипло, — Пэт, ты видела? Ты слышала? Этот чокнутый убрался? Одно из двух: или он идиот, или я совсем свихнулся.

— О папа, — воскликнула она, — не глупи!

Пэтиенс схватила конверт, помяла его. Внутри конверта что-то хрустнуло. Ее глаза забегали, — Там внутри еще один конверт, но другой формы.

Кажется, квадратный… Дорогой папочка, интересно…

— О нет, не делай этого, — перебил инспектор и поспешно вырвал конверт у нее из рук. — Не забывай, что за это мне заплатили денежки. Пэт, это же десять стольников, целая тысяча!

— Ты вредный, папочка, — жалобно протянула Пэтиенс. — Не представляю, что все это означает…

— Послушай, голубушка, это означает новое платье для тебя, и только.

Инспектор промычал что-то, запрятал конверт в самый дальний угол своего сейфа, закрыл стальную дверь и, вернувшись к столу, провел рукой по взмокшему лбу.

— Следовало бы дать ему хорошего пинка, — пробормотал он. — Никогда еще не брался за такое дурацкое дело. И не взялся бы и сейчас, если б ты не позвонила.

Попробуй кому-нибудь рассказать об этом — ни за что не поверят!

Пэтиенс мечтательно огляделась.

— Это восхитительное дело! Восхитительное!

— Для психиатра, — добавил инспектор. — Если бы не эта тысяча, я бы…

— Нет! Он не сумасшедший и не маньяк, папа. Но я никогда не думала, что взрослый человек с нормальными мозгами может нарядиться как какой-то колдун из сказки… Я думаю, тебя поразила его борода? — внезапно спросила Пэтиенс.

— Тоже мне борода! Выкрашенная мочалка!

— Искусная работа. Нет, в этом решительно есть что-то странное, пробормотала Пэтиенс. — Я не могу понять, что заставило человека замаскироваться подобным образом.

— Конечно, это было жульничество, — угрюмо заметил инспектор. — Но самое изобретательное жульничество, какое я когда-либо видел.

— Борода, очки, массивные одеяния — все это понятно. Но, папа, почему именно разноцветная борода?

— Он псих, я же говорю тебе. Подумать только — сине-зеленая борода!

— Может, он хотел этим выразить что-нибудь? — Пэтиенс вздохнула. — Нет, это все же нелепо. Без этой маскировки он должен быть высоким стройным мужчиной, средних лет, с резкими чертами лица и гнусавым голосом…

— Свой голос он тоже изменил, — проворчал инспектор. — Ты права, он говорил немного в нос. Но у него не такой гнусавый акцент, как у янки с Восточного побережья, Пэтти.

— Конечно, нет. Разве ты не понял? Он англичанин, папа!

Инспектор хлопнул себя по ноге.

— Клянусь Богом, Пэт, ты права!

— Он не мог этого скрыть, — сказала Пэтиенс и нахмурилась. — Некоторые из оборотов его речи были типично британскими. Акцент у него скорее оксфордский, чем кембриджский. К тому же он не понял твоих пикантных синонимов слова «доллар», хотя это он мог сделать умышленно. — Она пожала плечами. — Нет ни малейших сомнений, что он очень культурный человек. В нем было даже что-то профессорское, как ты думаешь?

— В нем было что-то идиотское, — проворчал Тамм.

«Он засунул в рот сигару и сердито взглянул на дочь. — Но кое-что из его слов, — продолжал он более спокойным тоном, — беспокоит меня. Если он не позвонит двадцатого и придется вскрывать конверт, мы должны будем вызвать старину Друри. Но зачем?!

— Да, зачем? — повторила Пэтиенс. — Надо заметить. что это самое значительное из того, что он сказал.

Некоторое время они сидели в тишине, задумчиво глядя друг на друга. Необычная последняя просьба замаскированного англичанина затмевала даже тайну конверта, Мистер Друри Лейн, хотя и был колоритной фигурой, не представлял из себя ничего загадочного. Ему было уже за семьдесят. Людям старшего поколения Друри Лейн был известен как знаменитый актер, игравший в пьесах Шекспира. В шестьдесят лет, будучи на вершине славы, он внезапно оглох. Отнесясь к этому философски Лейн покинул сцену, научился читать по губам и удалился в свое поместье в верхнем Весчестере. „Гамлет“, так он называл его в кругу близких ему людей, занимал огромный участок земли с замком, садами и относящейся к поместью деревней. Очень скоро „Гамлет“ превратился в святыню, своего рода Мекку для желающих приобщиться к искусству… В его театре ставились пьесы, в библиотеке хранились фолианты Елизаветинской эпохи и полное собрание сочинений Шекспира. В замке находили пристанище изгнанники актерской профессии и нуждающиеся служители муз.

В свободное время великий старый актер занимался расследованием криминальных историй. Благодаря своему хобби он познакомился с инспектором Таммом, когда тот еще работал детективом в отделе нью-йоркской полиции, и у них сложились теплые дружеские отношения.

Они успешно сотрудничали в раскрытии нескольких преступлений и после того, как Тамм, уйдя в отставку, открыл частное сыскное агентство. Именно тогда они и объединились с дочерью Тамма Пэтиенс, которая вернулась на родную землю после обучения в Европе и придала своеобразную „изюминку“ союзу практичного детектива и старого актера.

Во взгляде Тамма читалось беспокойство. Какая могла быть связь между таинственным посетителем с его выдумками относительно секрета, стоящего миллионы, и глухим стариком Лейном — честным и горячо любимым другом?

— Может, сообщить Лейну об этом? — вопросительно пробормотала Пэтиенс.

Инспектор отшвырнул сигару.

— Я не стал бы, Пэтти. Всем известно, что старина Друри связан с нами, и это забавное страшилище с фальшивой бородой, вероятно, использовало имя Лейна, чтобы произвести впечатление. Эта пташка просто блефовала. Нет смысла сейчас беспокоить старика, подождем до двадцатого. Обещаю тебе, детка, этот мочалочник больше не позвонит — он даже и не собирается это делать. Ему надо было заставить нас вскрыть конверт, и мне не нравится, чем это все может обернуться. По крайней мере, у нас еще будет достаточно времени, чтобы все рассказать Лейну.

— Как скажешь, — кротко заметила Пэтиенс. Ее взгляд был прикован к двери сейфа, а между бровями залегла глубокая складка.

Предсказания инспектора не сбылись. Ровно в полдень двадцатого мая зазвонил телефон. Слегка осипший голос с английским акцентом спросил:

— Инспектор Тамм?

— Да.

У Пэтиенс, которая подслушивала по параллельному телефону, замерло сердце.

— Это человек из Ниоткуда. Миллионы! — сказал хриплый голос. Затем послышался довольный смешок, и связь оборвалась, прежде чем инспектор успел прийти в себя от изумления.