В последнее время мисс Пэтиенс Тамм очень изменилась, что сильно беспокоило ее отца. Она ела как птичка, мало спала, и каждый день отправлялась в контору бледная и задумчивая, похожая на хрупкий призрак. Порой она жаловалась на головную боль и возвращалась домой с усталым и подавленным видом.
— В чем дело? — однажды спросил инспектор. — Повздорила со своим дружком?
— С Гордоном? Что за чепуха, папа. Мы… мы просто хорошие друзья. Кроме того, у него сейчас полно работы, и мы редко видимся.
Инспектор что-то промычал и продолжал внимательно наблюдать за дочерью. Как-то после полудня он позвонил в Британский музей и поговорил с Гордоном Роу.
Молодой человек казался удивленным и понятия не имел о том, что происходит с Пэтиенс. С того момента, как инспектор повесил трубку, и до конца рабочего дня жизнь мисс Броди превратилась в сущий ад.
Примерно через неделю после событий в территаунской больнице Пэтиенс появилась в конторе отца, одетая в белый льняной костюм, оживленная и больше похожая на себя, чем в предыдущие дни.
— Я отправляюсь на небольшую прогулку, — заявила она, натягивая перчатки. — За город. Не будешь возражать, дорогой?
— Конечно, нет! — с воодушевлением воскликнул инспектор. — Желаю хорошо провести время. Ты едешь одна?
Пэтиенс посмотрелась в зеркало.
— Разумеется. А с кем, по-твоему, я должна ехать?
— Ну, я подумал, может быть, этот парень, Роу… Пэтти, он избегает тебя?
— Папа! Он очень занят. Кроме того, мне нет до этого дела!
Она чмокнула инспектора в щеку и выпорхнула из конторы. Инспектор произнес длинное витиеватое проклятие в адрес мистера Роу и злобно нажал кнопку вызова стенографистки.
Пэтиенс вскочила в свой «родстер» и покатила прочь.
Морщинка, появившаяся между ее бровей несколько дней назад, стала еще глубже. Она промчалась по Пятой авеню, даже не взглянув на Британский музей. Но когда была вынуждена затормозить перед светофором на углу Шестьдесят шестой улицы, то не смогла удержаться и бросила быстрый взгляд на зеркало в машине.
Поездка в Территаун была долгой и утомительной.
Руки в перчатках крепко сжимали руль, но мысли Пэтиенс витали где-то далеко, и она рассеянно следила за дорогой.
Пэтиенс остановилась перед аптекой в центре города, вошла в нее, полистала телефонную книгу и о чем-то пошепталась с продавцом. Выйдя из аптеки, она снова залезла в машину и уверенно повернула в узкий переулок.
Спустя пять минут она нашла то, что искала. Им оказалось ветхое одноэтажное строение. Перед домом рос запущенный сад, обнесенный полуразрушенным забором.
Девушка поднялась на крыльцо и нажала на кнопку звонка. Дверь открыла женщина средних лет с усталыми глазами. Она была одета в помятое домашнее платье и вытирала о передник свои красные руки.
— Что вам угодно? — резко спросила она, враждебно оглядев Пэтиенс.
— Мистер Максвелл дома?
— Который из них вам нужен?
— А что, их много? Я имею в виду джентльмена, который недавно работал в доме доктора Алеса.
— А-а, это мой деверь. — Женщина фыркнула. — Подождите на крыльце, сейчас я его позову.
Она скрылась в доме, а Пэтиенс, вздохнув, присела на пыльную ступеньку. Через пару минут появился старый Максвелл. Он накинул плащ прямо поверх нижнего белья, и над воротником торчала тощая голая шея.
— Мисс Тамм! — воскликнул он и посмотрел на улицу, ища остальных ее спутников. — Вы мною интересовались?
— Здравствуйте, мистер Максвелл, — весело сказала Пэтиенс. — Я приехала одна. Не присядете? — Он уселся рядом и вопросительно уставился на нее. Полагаю, вам уже известно о взрыве?
— О да, мисс! Просто ужасно! Я рассказал об этом своему брату и невестке. Как же мне повезло! Если бы тогда вы не приехали и не освободили меня, то… страшно подумать, что от меня осталось бы после взрыва. — Его передернуло. — Узнали, кто это сделал?
— Думаю, нет. — Пэтиенс внимательно смотрела на старика. — Максвелл, я очень много размышляла об этом деле. И, в частности, над вашей историей. Я не могу избавиться от мысли, что вы что-то недоговариваете.
— О нет! Я сказал правду, уверяю вас! — испугался Максвелл.
— Я не имела в виду умышленную ложь. Вы могли что-то упустить, посчитав незначительным…
Он провел дрожащей рукой по черепу.
— Я… я не знаю.
— Послушайте, — оживилась Пэтиенс. — Все, кроме меня, забыли про одну вещь. Стены гаража, в котором вас запер человек в маске, довольно тонкие. Гараж находился всего в нескольких футах от входной двери дома. Каждый звук в ночной деревенской тишине должен быть отчетливо слышен. — Она подалась вперед и понизила голос. — Вы не слышали, как звякнул дверной колокольчик?
— Господи! — задохнулся он. — Ведь я действительно слышал!
Вбежав в кабинет отца, Пэтиенс застала там мистера Друри Лейна и Гордона Роу.
— Это что — совещание? — осведомилась она, снимая перчатки. Ее глаза сияли.
Гордон Роу бросился к ней навстречу.
— Пэт, с тобой все в порядке? Инспектор гак напугал меня.
— Благодарю за беспокойств? — холодно ответила девушка.
— Удача окончательно отвернулась от меня, — удрученно сообщил молодой человек. — Работа встала, Пэт.
— Как интересно…
— Да-а. — Он опустился на стул и принял классическую позу роденовского мыслителя. — Я ошибался и шел ложным путем. Моим исследованиям жизни и творчества Шекспира пришел конец. О Боже! — простонал он. — На это ушло столько лет!
Лицо Пэтиенс смягчилось.
— Гордон, прости меня. Я не понимала… Бедный мальчик.
— Хватит сюсюкаться! — проворчал инспектор. — Где ты была? Мы чуть не уехали без тебя.
— Куда?
— Повидаться с Седларом. Мистеру Лейну пришла в голову одна идея. Может быть, вы сами расскажете, Лейн?
Старый джентльмен несколько секунд пристально смотрел на Пэтиенс.
— Это подождет. А что новенького узнала ты? Девочка моя, ты просто лучишься от радости!
— Я? — Девушка рассмеялась. — Я всегда была плохой актрисой. Дело в том, что я узнала одну изумительную вещь. — Чтобы выдержать паузу, она взяла сигарету. — Я разговаривала с Максвеллом.
— С Максвеллом? — переспросил Тамм, хмуря брови. — Зачем?
— Его недостаточно подробно расспросили. Мне пришло в голову, что есть один вопрос, который ему никто до этого не задавал… Он знал, сколько человек посетило дом Алеса в ночь убийства!
— Интересно, — произнес Лейн. — Ну и как ему удалось это узнать?
— Он находился в гараже в здравом уме и рассудке все время, пока человек в маске бесчинствовал в доме.
Я вспомнила, что входная дверь была снабжена колокольчиком, который трезвонит всякий раз, как открывается дверь.
— Точно!
— Максвелл должен был слышать звонок. Я спросили его об этом, и он вспомнил. Раньше ему это казалось незначительным.
— Очень умно, дитя мое, — пробормотал Лейн.
— Как я была глупа, что не додумалась до этого раньше. Во всяком случае, у Максвелла оказалась хорошая память. После того, как человек в маске забрал у него ключ и запер старика в гараже. Максвелл отчетливо услышал звонок колокольчика.
— Он должен был услышать не один звонок, а два, — уточнил Тамм, Первый раз колокольчик звякает, когда дверь открывается, а второй раз когда захлопывается.
— Совершенно верно! Человек в маске остался в доме один. На полчаса воцарилась тишина. Затем снова два раза прозвучало «дзыньк» и вскоре после этого? еще раз «дзыньк»! Больше колокольчик не звонил.
— Полагаю, этого достаточно, — сказал Лейн.
— Молодчина, Пэт! — воскликнул Роу. — Первые два звонка означают, что в дом вошел человек в маске. Вторые два говорят о том, что в дом вошел другой человек.
Третьи звонки — один из них вышел. Больше колокольчик не звонил, следовательно, в ночь убийства в доме находилось два человека — неизвестный в маске и таинственный визитер!
— Я рассуждала точно так же, Гордон. Как нам известно, человек в маске был погромщиком, а погромщик — убийцей. Это доказывает рубец на руке убитого.
Итак, второй визитер оказался жертвой и был брошен в подвал.
— Круг сужается, не так ли, инспектор? — сухо сказал Лейн.
— Подожди-ка, — проворчал Тамм. — Не торопись, леди, Откуда ты знаешь, что второй звонок оповестил о появлении нового лица? Может быть, человек в маске решил выйти? А когда колокольчик звякнул третий раз, вошел тот, другой…
— Разве ты сам не понимаешь своей ошибки! — воскликнула Пэтиенс. — Мы точно знаем, что этой ночью кто-то был убит в доме. Если второй гость вошел, когда человек в маске покинул дом, то что же получается?
Жертва без убийцы? Таинственный гость стал жертвой, он не мог выйти из дома — колокольчик безмолвствовал, а окна и ставни были заперты изнутри. Если он находился в доме один, кто его тогда убил? Нет, когда колокольчик звякнул в третий раз, дом покинул убийца — человек в маске.
— Ну и к чему же это нас привело? — устало спросил Лейн.
— К убийце!
— Да! — воскликнул Роу. — Пэтиенс права.
— Я могу это доказать, а ты не мешай, Гордон. Той ночью в доме было два человека. Один из них, жертва, был Седларом — описание мертвеца довольно исчерпывающее. Кое-кто из ночных гостей точно знал, где находился документ он сразу же полез в тайник. Другой не знал этого и разбил все в доме в поисках документа.
Кто, по-вашему, скорее всего, мог знать, где находится тайник?
— Ну… этот Алес, Вильям Седлар, — сказал инспектор.
— Правильно, папа. Следовательно, Вильям Седлар был вторым визитером. Эту версию подтверждает тот факт, что он беспрепятственно проник в дом, хотя дверь захлопнулась. Он воспользовался своим ключом.
— Так кем же, по-твоему, был человек в маске? — спросил инспектор.
— Есть кое-какие улики. В холле мы нашли осколки монокля. Единственный человек, который был замешан в этом деле и носил монокль, — Гэмнет Седлар. Максвелл никогда раньше не видел монокля в доме. Это доказывает нам, что Гэмнет Седлар действительно находился в доме в ночь убийства. И поскольку жертвой оказался Вильям, то Гэмнет должен быть убийцей брата!
— Будь я проклят, — прошептал Тамм.
— Нет, Пэтиенс! — воскликнул Роу, вскакивая со стула. — Это…
— Одну минутку, Гордон, — спокойно произнес Лейн. — На каком основании, Пэтиенс, ты делаешь доктора Гэмнета Седлара главным действующим лицом этой трагедии?
— Я утверждаю, — ответила Пэтиенс, осмотрев присутствующих дерзким взглядом, — что Гэмнет — один из тех, кто охотился за документом. На это есть несколько причин — во-первых, он библиофил, он признает, что Вильям ему рассказал все о документе, и я убеждена — он не был бы ученым, если бы упустил шанс завладеть письмом Шекспира. Во-вторых, чем можно объяснить его странный отказ от должности хранителя Лондонского музея ради точно такой же работы в презренной Америке за меньшее жалованье? Только тем, что здесь он получал законный доступ к «Страстному пилигриму»
1599 года. А его тайное прибытие в Нью-Йорк?
— Просто мастерски, Пэтиенс, — со вздохом сказал Лейн.
— Кроме того, — продолжала воодушевленная Пэтиенс, — версию, что Гэмнет был погромщиком, подкрепляет тот факт, что он не знал, где находится тайник, и искал его, круша все вокруг… Легко восстановить сцену убийства. Пока Гэмнет размахивал топором в спальне Вильяма, его брат вошел в дом и достал документ из тайника в своем рабочем кабинете. Тут-то они и столкнулись нос к носу, и Гэмнет, увидя документ в руках Вильяма, рубанул его топором. Во время борьбы монокль Гэмнета упал и разбился. Гэмнет застрелил Вильяма, скинул тело…
— Нет! — перебил Роу. — Помолчи-ка, Пэтиенс! Мистер Лейн, послушайте меня. Кое в чем я с ней согласен.
Да, в доме находились оба брата. Да, именно Вильям достал документ, а человеком в маске и погромщиком был Гэмнет. Но в схватке за право обладания документом пал не Вильям, а Гэмнет! Ведь тело, найденное в руинах, с таким же успехом может принадлежать и Гэмнету!
Я полагаю, что человек, найденный нами в заброшенном доме, на самом деле — Вильям!
— Гордон, — недовольно воскликнула Пэтиенс, — это… это просто глупо! Не забывай, что при трупе нашли оригинал ключа. Значит, труп принадлежал Вильяму!
— Это нелогично, Пэтиенс, — пробормотал Лейн. — Продолжайте, Гордон! Как у вас родилась эта оригинальная версия?
— Элементарная психология, сэр. Но есть одна улика, подкрепляющая мою теорию. Полагаю, человек, которого мы нашли в доме, лжет, уверяя, что он Гэмнет, из-за того, что Вильяма разыскивает французская полиция.
Как единственный, кто выжил, он является обладателем документа, и ему необходима свобода передвижения. Не стоит забывать и о том, что благодаря болтливости инспектора, он получил массу информации и о многом знал еще вечером, накануне нашего визита. Остальное ему рассказали утром журналисты.
Лейн загадочно улыбнулся.
— Ваша версия не лишена смысла. Очень умно, Гордон! Но все же, кто заложил мину?
Пэтиенс и Роу переглянулись, а затем, перебивая друг друга, заявили, что мина была заложена третьим лицом за двадцать четыре часа до убийства с целью уничтожить документ. Этот третий скрылся с места преступления, думая, что сделал свое черное дело.
Старый джентльмен фыркнул.
— А как быть с похищениями? Зачем выжившему, будь то Вильям или Гэмнет, понадобилось разыгрывать из себя беспомощную жертву? Не забывайте, что человек, которого мы нашли, действительно был сильно истощен и измучен.
— Это легко объяснить, — парировала Пэтиенс. — Независимо от того, кто это — Вильям или Гэмнет, цель была одна: свалить вину за вымышленное похищение на мертвеца и заработать алиби на день убийства.
Роу нерешительно кивнул.
— А как быть с Донахью? — поинтересовался инспектор.
— Если выжил Вильям, — резко заметил Роу, — то это он должен был похитить Донахью, поскольку тот шел по его следам и угрожал его планам.
— Таким образом, — пробормотал Лейн, — вопрос заключается в следующем: все согласны, что в преступлении участвовали оба брата, но вы расходитесь во мнениях, когда речь заходит о том, кто же является убийцей, а кто — жертвой.
— Клянусь всеми святыми, — воскликнул инспектор, — нам предоставляется превосходный случай решить эту задачку!
— Что ты имеешь в виду, папа?
— Видишь ли, Пэтти, до того, как ты приехала, Лейн говорил о том, что есть возможность проверить, лжет англичанин или говорит правду.
— Проверить? — нахмурилась Пэтиенс.
— Это все очень просто, — сказал Лейн, поднимаясь со стула. — Нам нужно отправиться в Британский музей.
Гордон, ведь вы там оставили сегодня человека, который называет себя Гэмнетом Седларом?
— Да, сэр.
— Превосходно. Собирайтесь быстрее, у нас не так много времени.