Последний сон ее смертной души

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Кваскви скрестил руки и нетерпеливо посмотрел на меня.

— Эта цитата что-то для тебя значит?

— Это не моя цитата!

— Но она что-то для тебя значит, маленькая баку. Кто бы ни сделал это, — он скрипнул зубами, щурясь сильнее, глубоко вдыхая носом, — он вызывает тебя.

«Какие сны в том смертном сне приснятся», — в его словах был смысл, но каждая клеточка моего тела была против ответственности за эту ужасную смерть. Я не могла признаться серьезному и пугающему Кваскви, что было написано в моей квартире.

— Это цитата Шекспира.

— Гамлет, знаю. Дзунукву убили и оставили тут, чтобы Иные Портлэнда нашли это послание. Это не связано с Гамлетом, но зато намекает на пожирателей снов.

Я покачала головой, слезы текли из левого глаза. Я вытерла его ладонью.

— Клянусь, Кваскви, я не знаю, почему это произошло. Я была в Японии всю неделю! И ты был со мной.

— Да, — мрачно сказал Кваскви. — И то, что я за тебя поручился, не дало Иным Портлэнда потребовать твоей крови, — он опустился на пятки и уткнулся лицом в ладони. — Дзунукву убили, пока меня не было, — его плечи дрожали, и я услышала хриплое сдавленное дыхание того, кто сдерживал всхлипы. — Я должен был остаться тут.

Я коснулась его плеча, кожаная куртка была прохладной и влажной под моей ладонью.

— Чем я могу помочь? Я сделаю все, что смогу, но я, — я сглотнула горечь в горле, — не могу есть сны мертвого, — я так думала. Папа не говорил о такой возможности, но я не хотела проверять, трогая Дзунукву. Мертвым что-то снилось?

Кваскви поднял голову.

— Ты согласна помочь? — его глаза были ясными, голос был полон рвения.

— Что я могу сделать?

— Ты сделаешь все, что можешь?

— Я же так и сказала!

— Это мне и нужно было услышать, — сказал он, вдруг поднялся, и я отпрянула. — Три раза.

Блин. Произнесенное три раза было как в сказках из других культур. Было сложно уследить за этим после утомительного перелета и голода.

— Во что я ввязалась?

Кваскви обошел труп Дзунуквы и прошел в Замок ведьмы сквозь дверь в треугольной стене. Я последовала за ним, сердце колотилось. Что еще? Эта часть здания была без крыши, открытая стихиям. Кваскви прошел к другой стороне, где короткая лестница вела к первому этажу. С одной стороны стены не было, но комната на первом этаже была просторной, хоть тут и воняло затхлостью, мхом и дезодорантом «Axe».

Я закашлялась, глядя во тьму в дальнем углу. Белый парень моего возраста был на полу в углу, руки обвивали его согнутые колени. Только шорты и красная футболка с надписью «Сделаем Америку снова великой!» защищали его от холода. Его пальцы так сильно прижимались к коленям, что ногти казались белыми.

Из его сомкнутых губ торчал край синего пера.

— Кто это? Он… сделал это с Дзунуквой?

— Не он, — Кваскви подошел к парню. Хоть он не пытался встать и убежать, Кваскви его явно пугал. Его грудь быстро вздымалась и опадала, он задыхался без звука.

Страх поселился в моем животе. Я закрыла глаза на миг, не желала видеть. Не хотела тут быть. Одно дело лезть в дела Иных, но это было грязно, ужасно и по-человечески. Парень в углу отправит меня по жуткой тропе без возврата. Я это ощущала.

Я открыла глаза, Кваскви поманил меня пальцем.

— Ты предложила помощь три раза.

Я была уверена, что уловка с тремя разами была бредом, но я не могла свериться с Кеном и Пон-сумой. И Кваскви был моим другом. Я опустилась на корточки возле парня. Его глаза не следили за мной. Он смотрел в пространство над головой Кваскви.

— Эй, — тихо сказала я.

Реакции не было.

— Я не смогу помочь в разговоре, если он с кляпом.

Кваскви склонился.

— Ты тут не для разговора.

— Долго ты его тут таким держишь?

— Я нашел его у границы своего круга вчера. Он видел что-то, когда на Дзунукву напали.

Я расставила руки, балансируя на корточки.

— И ты не мог просто спросить его? Разве так поступают со свидетелями?

Кваскви посмотрел на меня, его решимость смягчилась до жалости. Словно я была наивной дурочкой, которая все еще верила, что монстры не жили под ее кроватью.

— Свидетель, не вызвавший полицию. Он стоял, пока женщину жестоко убивали.

— Дзунуква уж точно не нормальная. Что мог обычный человек, столкнувшись с… этим? Убежать с криками в другую сторону — это нормальная реакция.

— Не давай своим предрассудкам насчет Дзунуквы затмить разум и оценивать ее жизнь. Вся жизнь ценна, даже ледяной старухи.

— И его жизнь ценна!

Парень тихо заскулил. Кваскви встряхнулся, и жуткое напряжение сменилось расслабленным видом, но это меня уже не обманывало.

— Он будет в порядке. Сделай свой трюк баку, подскажи, кто это сделал, и мы его отпустим вместе с особым коктейлем Элизы, от которого все это станет для него плохим сном.

— Это неправильно.

Кваскви возмущенно вздохнул.

— Чем быстрее съешь сон, тем быстрее юноша уйдет.

Я встала.

— Дело не во мне. Даже если я его коснусь, нет гарантии, что я увижу сон-воспоминание. Скорее всего, будет фрагмент, где он голый в классе или летит над долиной Уилламет».

— Я верю в баку, выпустившую двух древних драконов из плена. Мне нужно, чтобы ты узнала, кто это сделал. Оставлять Дзунукву полиции людей — не вариант. Помоги мне, Кои Авеовео Пирс. Помоги всем нам.

Он использовал мое полное имя. Сердце сдавило так, что я охнула, словно его голос проник в мою грудную клетку рыболовным крючком. Я хотела ему помочь. Вид Дзунуквы на камнях лишил меня ощущения дома и безопасности. Это было неправильно. Она была сильным существом, и что-то остановило ее жизнь, как недостойной, как игрушки, которую можно выбросить. Мне нужно было постараться помешать тому, кто сделал, навредить другим.

Но не так. Не силой вытянув сон из человека, грехом которого было столкновение с Иным в парке. А если бы это был Эд? Или Крейг из «Стамптауна»? Или Марлин? Если силой вырвать сон у человека, это лишит большой части жизненных сил. Это было жестоким вторжением. Нет, я не могла пересечь эту черту и потом жить с собой.

— Прости, Кваскви, я не могу.

— Ты должна, — злые вопли соек поднялись с деревьев вокруг здания. Парень закашлялся, и перья, потемневшие от слюны и желчи, вылетели из его рта. Его глаза расширились от ужаса.

— Он задыхается!

Кваскви сжал кулаки, пронзая меня обсидиановым взглядом.

— Ты в долгу передо мной!

И Кен оказался рядом со мной в хищном облике, мускулистый, задыхающийся, в боевой стойке.

— Назад, — тихо сказал он.

— Она должна узнать, кто это сделал! — Кваскви потянулся к моей руке, но Кен был быстрее, возник между нами вовремя.

— Ты рискуешь сломить ее! — Кен отбил ладонь Кваскви локтем, опустил руку и сунул ее под руку Кваскви в стиле дзюдо, но Кваскви отпрянул, не дав заломить его руку.

— Ты отказываешься?

Подступили горячие слезы. Одно дело использовать пожирание снов на Иных, которые угрожали мне, другое — на невинном человеке. Я не могла это сделать, как бы Кваскви ни орал. Хоть мне и было плохо от мысли, что я подведу его.

— Позволь помочь иначе.

Кваскви резко дышал во влажной тишине.

— Долг остался, — сказал он мне, хоть убийственно смотрел на Кена. Уровень тестостерона был таким высоким, что я ощущала его запах.

Парень перестал давиться. Его футболка была в рвоте и перьях, лужа рвоты была между его ног. Я похлопала его по спине, пока его кашель утихал.

— Как тебя зовут? Я — Кои.

Кваскви недовольно зашипел. Может, не стоило называть ему свое имя, но как еще мне разбить лед? Парень был в ужасе.

— Что ты хочешь? У меня мало денег, но можешь брать! — парень потянулся за спину, словно за кошельком.

— Нет, не надо, — я пыталась изобразить улыбку. Похоже, не получилось, потому что он побелел и застыл.

— Только не… не душите так снова, прошу.

Я хмуро посмотрела на Кваскви.

«Смотри, что ты сделал. Напугал безобидного парня», — но этот парень видел гибель Дзунуквы и не вызвал полицию. Я не собиралась вытаскивать из него сон, но мы могли задать вопросы.

— Кен, — сказала я, — сделай из себя торговца энциклопедиями.

— Нани ичаттеру вакаранаи, — японская мужская версия фразы «что ты несешь?».

— Никто больше не будет тебя душить, — сказала я. — Мы не опасны.

Парень тихо всхлипнул.

Я помахала Кену поторопиться, переключилась на японский:

— Выгляди безобидно. Хватит угрожающего вида кицунэ.

Кен приподнял нагло бровь в стиле Спока, но успокоился. Его скулы округлились, глаза стали шире. Его губы расширились, он стал улыбаться. Магия кицунэ, иллюзия, которую Кен использовал много раз, когда хотел моего доверия.

— Помоги поднять его, — сказала я Кену. Кваскви мрачно глядел из угла.

Когда мы подняли его, я отошла на шаг.

— Слушай… ах… чувак, — я сделала паузу, чтобы он назвал свое имя.

— Брайан, — пробормотал он.

— Брайан. Мы знаем, что ты был тут, когда на ту женщину напали. Мы просто хотим знать, что ты видел. Кто это был?

Брайан взглянул на Кена, сжался, словно ожидал удара, но ничего не последовало, и он опустил взгляд на пол.

Это не работало.

— Мы отпустим тебя, если ответишь. Ты можешь говорить да или нет, ладно? Кто навредил той женщине? Мужчина?

Брайан вжался в холодный камень.

— Я ничего не говорил! Они сказали, что убьют меня, если я заговорю.

— Кто? — осведомился Кен. — Кто убьет?

— Не обманете. Не скажу. Это они или мы. Они или мы. Кровь и земля.

— О чем он? — сказал Кен.

— Так и было, — сказал Кваскви. — Потому мне нужна была Кои. Он несет этот бред.

— Они или мы, — повторила я.

Кен расслабил плечи, скрыл угрозу, оперся на ногу и скрестил руки, словно ему нужна была защита.

— Мы. Мы выбрали нас, да, Брайан?

Брайан сжал губы со щелчком зубов. Он дрожал.

— Отпустите, прошу. Просто отпустите.

— Идем отсюда, Брайан. Пока те злодеи не вернулись, — сказал Кен.

Кваскви тихо фыркнул. Я махнула, чтобы он молчал.

Иллюзия кицунэ влияла на Брайана. Он дышал уже медленнее, смотрел на Кена с надеждой.

— Я могу уйти?

— Мы пойдем вместе.

Но Брайан взвыл, сжал кулаки и зажмурился. Он замотал головой, дико ударил Кена. Я отодвинулась, удивленно открыв рот.

— Нет! Нет! Ты один из них. Один из них. Как та жуткая старуха. Ты врешь. Пусти!

Брайан хотел вырваться, но Кваскви обхватил его пояс, не дав сделать и три шага. Брайан обмяк в его руках и всхлипывал.

— Пустите. Пустите.

— Кто это был? — Кваскви так встряхнул Брайана, что зубы парня застучали.

— Волки! Волки. Клянусь, я видел только их.

Хватка Кваскви ослабла от удивления.

— Волки?

— Нордваст Уффхейм, — Брайан всхлипнул, а потом бросился прочь как стрела.

— Он уходит! — Кен хотел бежать за ним.

— Все хорошо, — сказал Кваскви. Он глубоко вдохнул. — Пусть идет, — закричал он Элизе внизу, ее бледная фигура в голубом костюме была в тенях древних кедров.

— Ты знаешь тех волков? О чем он говорил? Я не слышал об Иных-волках на северо-западе Тихого океана, — сказал Кен.

— Не Иные, — сказал Кваскви. Он посмотрел на меня с вызовом, подняв голову, словно хотел знать, посмею ли я перебить его. — Люди. Гадкие люди убили Дзунукву.