Последний странник

42

После стычки в доме Майкла Корригана Холлис вернулся в школу боевых искусств на бульваре Флоренции и провел последние вечерние занятия. После занятий он сообщил двум своим лучшим ученикам — Марко Мартинесу и Томми By, — что оставляет школу им. Марко должен был заниматься с более опытными учениками, а Томми с теми, кто послабее. Все расходы за первый год им следовало разделить поровну, а потом решить, хотят ли они и дальше работать вместе.

— Возможно, сюда придут кое-какие люди, будут про меня расспрашивать. Они могут быть полицейскими или предъявят фальшивые значки, точно не знаю. Скажите им, что я решил вернуться в Бразилию.

— Тебе деньги нужны? — спросил Марко. — У меня дома есть триста долларов.

— Нет. С деньгами порядок. Мне скоро за одну работенку заплатить должны.

Томми с Марко переглянулись, решив, по всей видимости, что Холлис торгует наркотиками.

По пути домой он зашел в универмаг и стал ходить вдоль полок, складывая в тележку продукты. Холлис вдруг понял, что все те поступки, которые прежде казались ему такими важными — уход из общины и поездка в Бразилию, — были всего-навсего подготовкой к той минуте, когда на пороге его школы появились Виктори Фрейзер и Майя. Конечно, Холлис мог отказать им, но он чувствовал, что это было бы неправильно. Приближалась битва, к которой он готовился всю жизнь.

Холлис ехал к дому, всматриваясь в незнакомцев, во всех, кто выглядел необычно для квартала. Подъехав к дому, Холлис с опаской открыл ворота перед подъездной дорожкой и поставил машину в гараж. Затем вошел через заднюю дверь в кухню. В полумраке метнулось какое-то существо. Холлис отпрыгнул, но через секунду рассмеялся, разглядев Гарви, своего кота.

Табула уже в курсе, кто отделал в лифте трех ее наемников. Холлис предполагал, что узнать его имя с помощью компьютеров особого труда не составит. В аэропорт встречать Майю Шеперд посылал Вики. Система наверняка знала имена всех местных последователей Исаака Т. Джонса. Холлис ушел из общины несколько лет назад, но там знали, что он преподает боевые искусства.

Однако, несмотря на то, что Табула собиралась убить его, Холлис не собирался уезжать из города. Во-первых, он собирался получить от Арлекинов свои пять тысяч долларов, а во-вторых, бегство не соответствовало стилю его борьбы. Холлис был контрпанчером. На соревнованиях в начале каждого раунда он позволял противнику напасть первым. Получив удар, Холлис чувствовал себя вправе дать сдачи. Он хотел, чтобы плохие парни сделали первый шаг, чтобы потом их уничтожить.

Холлис зарядил штурмовую винтовку и, не включая свет, уселся в гостиной. Ни радио, ни телевизор он включать не стал, а на ужин съел утреннюю кашу. Время от времени в комнату заходил Гарви и, задрав хвост трубой, окидывал хозяина скептическим взглядом. Когда совсем стемнело, Холлис взял резиновый коврик и спальный мешок и забрался с ними на крышу. Спрятавшись за кондиционером, лег на спину и стал смотреть в небо. Майя говорила, что Табула использует тепловизионные устройства и с их помощью заглядывает в дома сквозь стены. Холлис мог защитить себя днем, но не хотел, чтобы Табула знала, где он находится ночью. Кондиционер он оставил включенным, надеясь, что тепло электродвигателя скроет тепло его собственного тела.

На следующий день почтальон принес пакет, отправленный из Германии, с двумя книгами о восточных коврах. Между страницами ничего не оказалось, тогда Холлис вскрыл бритвой переплеты и обнаружил в них пять тысяч в стодолларовых купюрах. Вместе с деньгами отправитель вложил маленькую визитку немецкой студии звукозаписи. На обратной стороне карточки кто-то написал адрес веб-сайта и несколько слов: «Одиноко? Новые друзья ждут тебя». Холлис улыбнулся и принялся пересчитывать деньги. Новые друзья, то есть Арлекины? Круто. Что ж, при очередной стычке с Табулой ему вполне может понадобиться прикрытие.

Холлис вышел на задний дворик и через забор перебрался к соседу, бывшему главарю уличной банды по имени Дешон Фокс, который торговал сделанными на заказ дисками для колес. Вручив Фоксу тысячу восемьсот долларов, Холлис попросил соседа купить ему подержанный пикап с закрытым кузовом.

Через три дня заказанный пикап с одеждой, консервами и запасом патронов уже стоял на подъездной дорожке Фокса. Пока Холлис собирал вещи, Гарви забрался на чердак и спрятался там. Холлис попытался выманить кота резиновой мышкой и миской консервированного тунца, но Гарви остался непреклонен.

Вскоре на углу появился фургон техпомощи, и трое рабочих в касках сделали вид, что проверяют электрический кабель. Кроме того, явился и новый почтальон. Пожилой белый мужчина с военной стрижкой несколько минут звонил в дверь. Холлис не открыл, и незнакомец наконец ушел.

После того как зашло солнце, Холлис поднялся на крышу, захватив с собой винтовку и несколько бутылок воды. Звезд почти не было видно из-за смога и уличных огней, и Холлис лежал на спине, наблюдая за огоньками реактивных самолетов, которые разворачивались в небе на подлете к лос-анджелесскому аэропорту. Он старался не думать о Вики Фрейзер, но ее лицо постоянно стояло перед глазами. Девушки в их общине часто хранили девственность до самого замужества. Интересно, Вики была такой же или у нее водились тайные любовники?

Около двух часов ночи Холлис проснулся от тихого скрипа. Звук шел от ворот перед подъездной дорожкой. Судя по всему, несколько человек перелезли через закрытую калитку и спрыгнули на бетонное покрытие. Через несколько секунд наемники Табулы вышибли заднюю дверь и ворвались в дом.

— Здесь нет! — закричал кто-то.

— Здесь тоже нет!

В кухне разбилась тарелка, затем с грохотом покатилась кастрюля.

Прошло минут десять или пятнадцать. Холлис услышал, как, скрипнув, закрылась задняя дверь. Два автомобиля взревели моторами и уехали. В доме опять стало тихо. Холлис повесил винтовку на плечо и спустился с крыши. Спрыгнув на землю, он сразу снял оружие с предохранителя.

Мимо дома проехал автомобиль. В его салоне приглушенно гремела музыка. Стоя посреди цветочной клумбы, Холлис уже собрался перелезть через забор на участок Фокса, но вспомнил о Гарви. Может, головорезы Табулы напугали кота и он выбрался из укрытия?

Холлис открыл заднюю дверь и проскользнул в кухню. Из окон проникало совсем немного света, но было видно, что наемники перевернули всю кухню вверх дном. Дверцы чулана распахнуты, а содержимое всех кухонных шкафов рассыпано по полу. Холлис наступил на осколки и вздрогнул, напуганный внезапным треском. «Спокойно», — сказал он себе и почувствовал, как по шее стекает капля пота.

Кухня находилась в дальнем конце дома, а из нее короткий коридор вел в ванную, спальню и комнату, где Холлис держал спортивное оборудование. Еще одна дверь в самом конце коридора вела в гостиную — комнату Г-образной формы. В длинной ее части Холлис слушал музыку и смотрел телевизор, а короткую превратил в «комнату воспоминаний». Там стояли фотографии его семьи, призы, полученные когда-то на соревнованиях по карате, и альбом с вырезками из газет, где писали о его профессиональных боях в Бразилии.

Холлис толкнул дверь в коридор и почувствовал какой-то неприятный запах, будто из нечищеной клетки с животными.

— Гарви, — прошептал Холлис, снова вспомнив о коте. — Где ты, черт тебя подери?

Он осторожно двинулся вдоль коридора и тут заметил под ногами что-то темное, размазанное по полу. Холлис присмотрелся и разглядел кровь с клочками шерсти. Эти ублюдки из Табулы нашли Гарви и разорвали его на куски!

Холлис сделал еще несколько шагов к двери в гостиную и постоял минуту, думая о Гарви. Отвратительный запах становился все сильнее. Из гостиной раздался пронзительный крик, похожий на хохот. Холлис удивленно замер. Это что, какой-то зверь? Неужели Табула оставила в доме сторожевого пса?

Подняв винтовку, Холлис распахнул дверь и вошел в гостиную. Простыни, которые висели на окнах вместо штор, рассеивали идущий с улицы свет, однако даже в сумерках было видно, что в дальнем углу, рядом с диваном, сидит крупный зверь. Холлис сделал несколько шагов в его сторону и с удивлением понял, что видит не собаку, а гиену — огромную, с покрытыми щетиной ушами и сильными челюстями. Заметив Холлиса, гиена оскалилась.

Из темного угла появился второй зверь, тоже гиена, но уже с пятнистой шерстью. Два зверя посмотрели друг на друга, и вожак — тот, что сидел у дивана, — хрипло зарычал. Стараясь не подходить к гиенам чересчур близко, Холлис двинулся к запертой парадной двери. За его спиной раздался лай, похожий на нервный смех. Он резко развернулся и увидел, что из коридора появилась еще одна гиена. Вероятно, она пряталась в тени, пока Холлис не вошел в гостиную.

Животные медленно выстроились в треугольник. От них шел тот самый отвратительный запах, что стоял еще в коридоре, а длинные когти цокали по деревянному полу. Холлису стало трудно дышать. От нахлынувшего страха заколотилось сердце. Вожак снова издал отрывистый, хохочущий звук и оскалился.

— Иди к дьяволу, — проговорил Холлис и нажал на спусковой крючок.

Попав в вожака, он развернулся и выстрелил во второй раз, в пятнистую гиену. Третий зверь прыгнул на Холлиса, но тот бросился в сторону и упал, почувствовав острую боль в левом предплечье. Затем перекатился на бок и увидел, что гиена разворачивается для нового броска. Холлис прицелился прямо с пола и выстрелил в третий раз. Пуля попала зверю в грудь и отбросила его назад, к стене.

Холлис поднялся и, потрогав руку, почувствовал, что она в крови. Наверное, гиена успела оцарапать его, когда прыгнула. Теперь она лежала на боку и тяжело, со свистом дышала. Из раны в ее груди хлестала кровь. Холлис посмотрел на противника, однако ближе подходить не стал. Гиена ответила ненавидящим взглядом.

Кофейный столик валялся на боку. Холлис обошел его и взглянул на мертвого вожака. Пули пробили тому грудь и задние ноги. Верхняя губа у зверя была приподнята, будто он скалился.

Холлис наступил в лужу крови, размазав ее по полу. Пятнистой гиене пуля пробила шею и чуть не оторвала голову. Он наклонился и стал рассматривать шерсть зверя — рыжую с черными пятнами. Она покрывала толстую, почти как у коровы, шкуру. Когти острые. Крупная морда и мощные челюсти. Зверь казался идеальной машиной для убийства и совершенно не походил на тех пугливых и небольших гиен, которых Холлис видел в зоопарке. Это существо было не нормальным, выведенным специально для того, чтобы нападать и убивать, не зная страха. Майя рассказывала, что ученые Табулы научились обманывать законы генетики. Как же Арлекин называла тех существ? Склейки?

В комнате вдруг что-то изменилось. Холлис отвернулся от мертвого мутанта и понял, что больше не слышит хрипов, которые издавала третья гиена. Подняв винтовку, он заметил, как слева движется какая-то тень. Холлис развернулся. Гиена поднялась с пола и бросилась на него.

Холлис начал стрелять. Первая же пуля попала в цель, отбросив гиену назад, а он все нажимал и нажимал на спусковой крючок, пока не расстрелял всю обойму. Перевернув винтовку, Холлис начал остервенело бить зверя прикладом, раскалывая ему череп и челюсти. Деревянный приклад затрещал и сломался. Холлис перестал бить и замер в темноте с бесполезной винтовкой в руках.

Раздался скрежет. По полу снова царапали когти. В шести футах от Холлиса поднималась другая гиена. Грудь зверя была залита кровью, но он все равно приготовился к броску. Холлис бросил винтовку в мутанта и выскочил из гостиной. Он захлопнул за собой дверь, гиена налетела на нее с разбега и распахнула.

Холлис заскочил в ванную. Закрыв фанерную дверь, он навалился на нее всем весом и вцепился в ручку обеими руками. Хлипкая дверь выстоит пару секунд, не больше. В нее с силой ударилась гиена. Дверь раскрылась на несколько миллиметров, Холлис толкнул ее изнутри и снова закрыл. «Надо найти оружие, — подумал он. — Любое оружие».

Наемники Табулы разбросали по полу все полотенца и туалетные принадлежности. Не отпуская дверь, Холлис встал на колени и стал отчаянно шарить рукой среди раскиданных вещей. Гиена снова бросилась на дверь, слегка приоткрыв ее. Холлис успел заметить клыки, услышал безумный звериный хохот и всем телом навалился на дверь.

На полу валялся баллончик с лаком для волос, а под раковиной лежала бутановая зажигалка. Схватив и то, и другое, Холлис отступил к окну, и дверь тут же распахнулась. Долю секунды он смотрел гиене прямо в глаза — в глаза полные безумного желания убивать. Холлису показалось, будто он ухватился за оголенный электрический провод и сквозь все его тело прошел разряд невероятно злобной энергии.

Холлис направил струю лака гиене в глаза и щелкнул зажигалкой. Облако лака вспыхнуло огнем, и струя оранжевого пламени ударила зверю в морду. Гиена издала булькающий вой, похожий на человеческий крик боли, и кинулась по коридору в сторону кухни. Холлис заскочил в комнату со спортивными снарядами и, схватив стальной гриф от штанги, бросился вслед за гиеной. Дом наполнился резким запахом горящей шерсти и мяса.

Холлис встал в дверном проеме и поднял над головой оружие. Он приготовился к бою, но гиена продолжала выть, охваченная пламенем. Она проползла по полу еще пару метров, затем растянулась под столом и затихла.