Последний странник

8

Майя забрала из отеля видеокамеру и треногу, а чемодан со всей одеждой оставила в номере. В поезде на Германию она тщательно проверила все оборудование, но никаких устройств слежения найти не смогла. Майя понимала, что жизнь простого обывателя для нее закончилась. Обнаружив убитого таксиста, Табула сделает все, чтобы выследить и уничтожить Арлекина. Майя понимала, что спрятаться будет непросто. За годы, что она провела в Лондоне, Табула, вероятно, сделала множество ее фотографий. Кроме того, у врага наверняка имелись отпечатки ее пальцев, запись голоса и образец ДНК с бумажных салфеток, которые Майя выбрасывала в мусорную корзину на работе.

Доехав до Мюнхена, она вышла из поезда и прямо на станции подошла к женщине-пакистанке, чтобы спросить, где найти магазин мусульманской одежды. Майе хотелось целиком закутаться в синюю паранджу, которую носили афганские женщины, однако под таким тяжелым нарядом спрятать оружие было очень трудно. В конце концов она купила черную чадру, чтобы скрыть европейскую одежду, мусульманский платок — хиджаб и очки с темными стеклами. Вернувшись на станцию, Майя выбросила британское удостоверение личности и достала запасной паспорт на имя Гретхен Босс, студентки медицинского колледжа, немки по отцу и иранки по матери.

Лететь самолетом было опасно, поэтому она доехала на поезде до Парижа, добралась до станции метро Галлени, а там села в ежедневный чартерный автобус до Англии. Майиными попутчиками оказались рабочие-иммигранты из Сенегала и семьи из Северной Африки с тюками грязной одежды. Когда автобус достиг Ла-Манша, все пассажиры выбрались из салона и стали разгуливать по огромному парому. Майя наблюдала, как британские туристы покупают беспошлинное спиртное, бросают монетки в игровые автоматы и смотрят по телевизору какую-то комедию. Для обычных обывателей текла обычная, даже скучная жизнь. Никто не догадывался или не придавал значения тому, что за ним постоянно наблюдает Система.

В Великобритании установлено около четырех миллионов камер слежения, примерно по одной штуке на каждые пятнадцать человек. Торн однажды сказал Майе, что человек, который живет и работает в Лондоне, попадает под объективы видеокамер приблизительно триста раз в день. Когда камеры появились на улицах городов впервые, правительство развесило повсюду плакаты, убеждавшие людей, что теперь они находятся «под защитой бдительного ока». Под предлогом борьбы с терроризмом все развитые страны последовали примеру Великобритании.

Майя подумала, многие ли из людей игнорировали такое вмешательство осознанно. Большинство граждан искренне верили, что камеры наблюдения охраняют их от преступников и террористов. Люди не сомневались, что, проходя вдоль улицы, остаются никем не замеченными. Реальную власть новых систем контроля могли оценить очень немногие. Как только человек попадал под прицел видеокамеры, его изображение могли увеличить, придав яркость и контраст, достаточные для того, чтобы сравнить снимок с фотографией в паспорте или водительских правах.

Программы наблюдения работали не только для того, чтобы устанавливать личность отдельных людей. Правительство могло использовать камеры, чтобы отслеживать чье-то необычное поведение. Программы под названием «Тень» уже использовали в Лондоне, Лас-Вегасе и Чикаго. Компьютер анализировал ежесекундные снимки, сделанные уличными камерами, и если кто-нибудь оставлял пакет перед общественным зданием или парковал автомобиль на обочине автострады, он автоматически оповещал полицию. «Тень» следовала за каждым, кто расхаживал по улицам и глазел по сторонам, вместо того чтобы идти на работу. Французы таких любознательных людей называют flaneurs3, но для Системы всякий пешеход, который останавливался на углу улицы или задерживался перед зданием, находился под постоянным подозрением. В течение нескольких секунд его снимок выделяли из всех прочих и отправляли в полицию.

Табулу, в отличие от британского правительства, не сдерживали ни законы, ни государственные чиновники. Организация была относительно небольшой и отлично обеспеченной. Ее компьютерный центр в Лондоне мог подключиться к любой системе видеонаблюдения и сортировать изображения с помощью компьютерной программы. К сожалению, в Европе и Северной Америке установили столько камер наблюдения, что Табула не справлялась с наплывом данных. Даже если она выявляла среди сделанных видеозаписей лицо нужного человека, ее люди не могли отреагировать достаточно быстро и появиться на определенной станции или в холле гостиницы немедленно. «Никогда нигде не задерживайся, — учил Майю Торн. — Того, кто никогда не останавливается, Табуле не поймать».

Любая устойчивая привычка таила в себе опасность. Если Арлекин ходил ежедневно одной и той же дорогой, камеры в конечном счете могли засечь его маршрут и подсказать Табуле, где следует устроить засаду. Торн всегда опасался тех ситуаций, которые называл «каналами» и «тупиковыми каньонами». Канал получался, когда Арлекин вынужден был курсировать по одному и тому же маршруту, зная, что за ним ведется наблюдение. Тупиковый каньон вел туда, откуда нет выхода: например, в самолет или кабинет иммиграционного чиновника. Преимуществом Табулы были деньги и передовые технологии. Арлекины выживали благодаря своей храбрости и непредсказуемости.

Доехав до Лондона, Майя села в метро и добралась до станции Хайбери-Айлингтон, однако возвращаться в свою квартиру не стала. Вместо этого она перешла дорогу и направилась в ресторан «Харри-Карри», где продавали еду навынос. Отдав посыльному ключ от дома, Майя попросила через два часа доставить туда курицу и оставить ее на пороге квартиры.

С наступлением темноты Майя забралась на крышу паба «Хайбери-Барн», стоявшего напротив ее дома. Сидя за вентиляционной трубой, она наблюдала, как люди останавливаются у магазинчика на первом этаже здания, чтобы купить вина. Простые обыватели с портфелями и хозяйственными сумками в руках спешили по домам. Рядом с входом в Майин подъезд стоял белый фургон. На его переднем сиденье никого не было.

Ровно в семь тридцать появился мальчик-индиец из «Харри-Карри». Он открыл дверь, которая вела наверх, к Майиной квартире, и в тот же самый момент из белого фургона выпрыгнули два человека и втолкнули посыльного на лестничную клетку. Они могли убить мальчишку или просто задать ему несколько вопросов, а потом отпустить. Для Майи это не имело никакого значения. К ней вернулось мировоззрение Арлекинов. Никакого сострадания. Никаких привязанностей. Никакой жалости.

Ночь она провела в Восточном Лондоне, в квартире, которую отец купил много лет назад. Здесь жила Майина мать, прячась от врагов в местной восточноазиатской общине. Она умерла от сердечного приступа, когда Майе было четырнадцать лет. Трехкомнатная квартира находилась на последнем этаже старого кирпичного здания в самом конце Брик-лейн. На первом этаже располагалось бенгальское бюро путешествий, и некоторые из его сотрудников могли за определенную плату оформить разрешение на работу и удостоверение личности.

Восточный Лондон всегда считался местом на отшибе, где очень удобно изготавливать или покупать что-нибудь незаконное. Сотни лет он числился среди худших трущоб на всем белом свете, став охотничьими угодьями для Джека Потрошителя. Теперь по ночным маршрутам маньяка-убийцы водили толпы американских туристов, старый пивоваренный завод Трумэна превратился в паб, а в самом центре древнего квартала выросли стеклянные башни офисного комплекса Бишопс-Гейт.

В многочисленных, темных когда-то переулках теперь появился целый выводок художественных галерей и модных ресторанов, однако при желании человек до сих пор мог найти здесь множество способов скрыться от бдительного ока Системы. Каждые выходные в верхней части Брик-лейн, рядом с Чешир-стрит, появлялись лоточники. Продавали они ножи и кастеты для уличных драк, пиратские видеокассеты и СИМ-карты для сотовых телефонов. За несколько дополнительных фунтов они активировали СИМ-карты с помощью кредитной карточки какой-нибудь корпорации. Таким образом, хоть власти и имели возможность прослушивать разговоры, выйти на владельца сотового телефона они не могли. Система с легкостью отслеживала людей с банковским счетом и постоянным адресом. Арлекины, используя одноразовые телефоны и удостоверения личности, жили вне Клетки. Почти все вещи, кроме своих мечей, они использовали раз или два, а затем выбрасывали, как обертку от съеденного леденца.

Майя позвонила на работу, в студию дизайна, и объяснила начальнику, что ее отец болен раком и она вынуждена уволиться, чтобы за ним ухаживать. Нед Кларк, один из фотографов, работавших в фирме, дал Майе имя врача-гомеопата, а затем поинтересовался, нет ли у нее проблем с налоговой полицией.

— Нет, а что?

— Сюда приходил человек из Управления налоговых сборов. Про тебя спрашивал. Разговаривал с бухгалтерами, потребовал дать сведения о твоих доходах, номера телефонов и адреса.

— И они все дали?

— Ну, естественно. Он же из правительственной организации. — Нед понизил голос. — Если у тебя есть вклад в Швейцарии, мотай туда прямо сейчас. К чертовой матери этих ублюдков. Кому охота налоги-то платить?

Майя не знала, был ли человек из Управления налоговых сборов настоящим правительственным чиновником или просто наемником Табулы с поддельными документами. В любом случае ею интересуются. Вернувшись в квартиру, она отыскала ключ от камеры хранения в одном из брикстонских складов. Последний раз Майя ходила туда в детстве, вместе с Торном, и с тех пор прошло много лет. Понаблюдав за складом несколько часов, она вошла в здание, показала служащему ключ и поднялась на лифте до третьего этажа. Камерой хранения служила комната без окон размером с небольшой чулан. Обычно люди хранили здесь вино, поэтому температуру в хранилище поддерживали невысокую. Майя включила в камере хранения свет и, заперев за собой дверь, стала проверять ящики.

Когда Майя была подростком, Торн раздобыл для нее четырнадцать паспортов на разные имена и с разным гражданством. Арлекины покупали свидетельства о рождении погибших в аварии людей, чтобы затем легально оформить на них документы. К сожалению, теперь почти все поддельные документы устарели. Правительство начало снимать биометрические данные — сканирование лица, радужную оболочку глаза, отпечатки пальцев — и записывать их на цифровую микросхему, закрепленную в паспорте или другом удостоверении личности каждого гражданина. Сканер считывал информацию с микросхемы, а полученные данные сверялись с теми, что хранятся в Национальном идентификационном реестре. В аэропортах на международных рейсах в Америку проверяли отпечатки пальцев и радужную оболочку глаза.

В Австралии и Соединенных Штатах начинали выпускать «умные» паспорта с микросхемами, вставленными в картонную обложку. Таким документом достаточно просто провести мимо датчика на пункте контроля в аэропорту. Однако умные паспорта казались удобными не только иммиграционным чиновникам. Табуле они давали мощное орудие для выслеживания ее врагов. Прибор под названием «скиммер» позволял считывать данные с паспорта, лежащего в чьем-то кармане или портмоне. Скиммеры устанавливали в дверных проемах или на автобусных остановках — везде, где люди задерживались совсем ненадолго. Пока граждане, почесывая в затылке, думали о ленче, хитрый прибор считывал всю информацию с их документов.

Новые технологии заставили Майю взять на вооружение три «умных» паспорта с тремя разными версиями биометрических данных. Способов обвести Систему вокруг пальца по-прежнему оставалось немало. Главное, проявить ум и находчивость.

Первое, что требовалось изменить, это внешность. Системы распознавания фокусировались на узловых точках, которые определяли уникальность каждого человеческого лица. Компьютер анализировал их, а затем превращал в последовательность цифр, чтобы создать рисунок лица. Цветные контактные линзы и разные парики могли изменить облик, но не кардинально. Обмануть сканер могли только специальные лекарства. От стероидов кожа и губы опухали. От транквилизаторов кожа становилась дряблой и выглядела старее, чем на самом деле. Вводить лекарства приходилось под кожу лба и щек, перед тем как приехать в аэропорт, где использовали сканеры. Каждому из трех Майиных паспортов соответствовали три разные дозы лекарств и очередности их введения.

В одном голливудском фильме Майя видела, как герой проходит проверку радужной оболочки, показав сканеру глазное яблоко мертвеца. На самом деле такой фокус невозможен. Сканеры радужной оболочки испускают человеку в глаз лучи красного цвета, а мертвый зрачок, как известно, не сжимается. Правительственные органы любили хвастать, что данный сканер — безошибочный метод идентификации. Уникальные складки, впадинки и пигментные пятна человеческой радужки начинают формироваться еще в утробе матери. Хотя длинные ресницы или слезы могут ввести сканеры в заблуждение, радужная оболочка сама по себе остается неизменной на протяжении всей жизни человека.

Однако за несколько лет до того, как сканеры стали использовать на таможнях, Торн и другие живущие в подполье Арлекины нашли способ обмануть новые технологии. Сингапурские специалисты по оптике получили тысячи долларов, разработав особые контактные линзы. На поверхность гибкого пластика наносился рисунок чужой радужной оболочки. Когда сканер направлял в зрачок луч красного света, линза реагировала в точности как живой глаз.

Последней биометрической помехой оставался дактилоскопический сканер. Кислота и пластическая хирургия меняли отпечатки пальцев, но оставляли шрамы, а новый рисунок все равно был постоянным. Как-то раз, приехав в Японию, Торн выяснил, что ученые из университета Йокохамы научились по снятым со стекла отпечаткам пальцев изготавливать желатиновые слепки, которыми потом покрывали пальцы другого человека. Эти «напальчники» были очень тонкие и надевались с большим трудом, и у Майи имелось три набора отпечатков — по одному на каждый поддельный паспорт.

В одной из коробок в камере хранения Майя отыскала кожаную косметичку, в которой хранила два шприца для подкожных инъекций и набор лекарств, менявших контуры лица. Затем нашла паспорта, накладки на кончики пальцев и контактные линзы. К счастью, все оказалось на месте. Майя проверила остальные ящики, обнаружив там несколько пистолетов, ножи и пачки денег из разных стран. Кроме того, незарегистрированный спутниковый телефон, портативный компьютер и генератор случайных чисел — прибор размером со спичечную коробку. Такие генераторы были настоящими артефактами, наравне с мечами Арлекинов. В прежние времена рыцари, охранявшие пилигримов, носили с собой игральные кости, чтобы перед битвой бросить их прямо на земле. Теперь достаточно было надавить кнопку, и на экране начинали мелькать случайные числа.

К спутниковому телефону оказался прилеплен запечатанный конверт. Вскрыв его, Майя обнаружила записку и узнала почерк отца.

«В интернете берегись „Хищника“. Всегда притворяйся простым обывателем и говори обтекаемыми фразами. Будь начеку, но не бойся. Ты всегда была умной и находчивой, даже в детстве. Теперь, когда я стал старше, горжусь только одним — тем, что у меня есть такая дочь, как ты.»

В Праге Майя не плакала по отцу. Во время путешествия обратно в Лондон все ее мысли были сосредоточены на том, как не погибнуть самой. Теперь, оставшись в камере хранения в одиночестве, Майя села на пол и разревелась. На свете еще оставалось несколько Арлекинов, однако, по сути, она была совершенно одна. Стоит теперь Майе допустить промах — даже самый маленький, — и Табула с легкостью ее уничтожит.