Время растянулось без моей помощи. Словно в замедленной съемке я видел перекошенные лица мужчин и женщин, жаждущих убить меня.
В проходе могли поместиться в ряд всего четверо человек, но другие заходили справа и слева, перебираясь через кресла. Они падали, но снова поднимались, пытаясь добежать до своей цели первыми.
Вперед вырвались два штабных офицера, совсем юный аристократ и могущая врач из медпункта. Из них больше всего опасений у меня вызывала именно последняя, так как она славилась вспыльчивым характером и тяжелыми кулаками. Слышал не одну историю, как она сначала ломала хамам руки, а потом сама же их вправляла. Без анестезии.
Из-за плеча хлестнул водяной кнут, и один из офицеров споткнулся. Он машинально схватился за полу халата врачихи и, сбив ее с ног, повалился на пол.
Воспользовавшись этой заминкой, я быстро вырубил парнишку. Кажется, бедняга даже не понял, откуда ему прилетело.
Оставшийся на ногах офицер решил с наскока пробить мне в челюсть, но я увернулся, хорошенько врезав ему под дых.
Пока он ловил ртом воздух, я порадовал его коллегу ударом по голени и постарался, чтобы тот упал в сторону кресел. Не хотелось бы устраивать свалку поверженных врагов.
Одиночные вопли боли и легкий запах жженой плоти возвестили о работе огневиков. Ведь не обязательно поджигать, если можно сильно нагреть!
Мишин взял на себя приближающуюся врачиху. Она была без оружия, но размер ее кулаков вызывал у меня уважение с одновременным сочувствием вояке.
Но он смог меня удивить. Ловко поднырнув ей под руку, он аккуратно и почти нежно ударил ее в висок, и она упала прямо ему в руки. Вояка охнул от неожиданного счастья, которое на него свалилось, и усадил ее в кресло.
И едва не попал под боковой удар от офицера. Я успел выставить блок, а Гаврилов хлестнул плетью, отшвырнув нападающего метра на два от нас. Но на его место сразу же пришли другие.
Дальше все завертелось в безумном хаосе.
Воздушники щедро раздавали короткие тумаки сжатым воздухом, Левков старался усыплять сразу по несколько человек. Но как выяснилось, он не сразу определил нужное количество силы, и некоторые из пленников поднимались от малейшего толчка и снова бросались в нашу сторону.
С трудом увернувшись от швабры, подпрыгнул и сбил уборщицу с ног. Она обиженно глянула на меня, хотела продолжить атаку, но тут же свалилась в обмороке.
«Спасибо, Святослав!» — успел подумать я, принимая очередной удар на предплечье от прыщавого посыльного.
Он сражался яростно, пытаясь дотянуться до меня своими маленькими кулаками. Мы так бы гарцевали еще долго, если парнишка не получил удар по затылку от Мишина.
Благодарно кивнув, я уже смотрел на нового нападающего. Им оказался повар. Массивный, грузный мужчина с огромными руками и здоровенным ножом.
Ох, это будет непросто!
Вояка подлетел и постарался достать его в корпус, но повар ударил его наотмашь, и Мишин отлетел в сторону кресел и упал между рядами. Тут же на него сверху набросились молодые офицеры, которые лезли через кресла.
— Гаврилов! — крикнул я и махнул в сторону свалки.
— Есть!
Водяные плети, как живые, раскидали тощих военных. А я замер перед следующим броском.
Ко мне бежал усатый начальник приемной комиссии. Вот уж с кем мне не хотелось драки! Нормальный мужик, мы с ним даже подружились.
— Артур Витальевич! — рявкнул я. — Стоять! Смирно!
Начальник замер, машинально вытянулся по струнке и удивленно на меня глянул.
— Владимир Иванович?..
Но я не успел порадоваться, как в него влетел какой-то старик в теплом пальто. А он-то откуда взялся⁈ Помахивая своей клюкой, он приложил по голове и Артура Витальевича и почти достал меня.
Я отпрыгнул в сторону, и на мгновение растерялся. Нет у меня привычки бить стариков!
Но он не оставил мне выбора. В одно мгновение трость в его руке распалась на две части, и в мою сторону понеслось хорошо отточенное лезвие.
— Твою ж сияющую сферу! — крикнул я, пытаясь увернуться от этого смертоносного оружия.
И чуть было не споткнулся о швабру, которую не так давно выбил у уборщицы. Поддев ее ногой, я подхватил ее, и дальше началось серьезное сражение. Деревяшка против длинного клинка.
Лучше б я подсвечник взял!
Старик уверенными движениями заставлял меня отступать. Да я и не был против. Боялся лишний раз атаковать. Не приведи святые наместники, он помрет от инфаркта!
Однако срезанный лоскут с моего пиджака изменил мое мнение о нем. Да и остальные напирали.
В очередной раз скрестив наши импровизированные шпаги, я выкрутил швабру и с силой отбросил старика на кресла. Пока он барахтался между сидениями, ко мне уже подходили другие, желающие моей смерти.
— Да когда ж вы кончитесь! — в сердцах прорычал я.
Вдруг передо мной вырос водный щит, а через секунду в нем застрял короткий нож.
Мысленно поблагодарив Гаврилова, я выхватил оружие и снова ринулся в драку. И в этот момент метрах в десяти от меня появилась обрюзгшая фигура Горюнова.
Вот кому, кому, а ему я с превеликим удовольствием дам в зубы.
Главный комендант управления выглядел все также неприятно. Он глянул на меня своими поросячьими глазками, покрасневшими от ярости, встряхнулся всем телом, зазвенев наградами, и быстро пошел на меня. Сейчас он больше напоминал бегемота, чем человека.
Если он наберет скорость, то никакая магия мне не поможет!
Остальные нападавшие даже уважительно разошлись перед этой махиной, опасаясь, что он их затопчет.
Только вот как с ним справиться? Позади ребята и Мишин, магии нет, в руке только короткий нож. Что ж, придется напрячься.
Когда Горюнов начал бежать, я это ощутил стопами. Но стоял и не двигался, давая ему приблизиться.
Пять метров, три метра, два…
Его толстые пальцы тянулись ко мне, желая раздавить меня, как букашку. Горюнов тяжело дышал, лицо покрылось каплями пота, но упорно пёр на меня.
Едва между нами остался всего метр, я уже придумал, как его одолеть. Ведь, как говорят, чем больше шкаф, тем громче он падает.
Комендант замахнулся кулаком, а я поднырнул, коротко ударил и отскочил. Горюнов охнул, но не остановился, снова занося руку для удара. Я раз за разом уходил из-под атак, изматывая его. Это мне удалось сделать быстро.
Когда лицо моего противника стало цветом перезревшего помидора, который вот-вот лопнет, я решил добить его. Поймав момент, я подскочил вплотную и исполнил свою мечту — врезал Горюнову в зубы.
Боров взвизгнул, и из его рта брызнула кровь.
Я улыбнулся.
Взревев, он бросился на меня, и тут же получил точный удар каблуком по голени. Его лицо исказилось, глаза чуть не вылезли, ноги Горюнова подкосились, и он рухнул, подняв в проходе пыль. Встать он, слава сияющим сферам, не пытался.
Увидев поверженного здоровяка, оставшаяся толпа на мгновение умерила свой пыл, дав мне драгоценные секунды, чтобы перевести дух.
А потом все продолжилось. Офицеры, посыльные, секретари всех мастей — пробирались сквозь друг друга тела и тянули ко мне свои руки. Не было ни секунды, чтобы даже резерв проверить!
Запах подпаленной кожи и волос уже забил нос, под ногами натекла лужа, от порывов ветра разбилось окно — этому пора положить конец.
— Воздух! Щит! — крикнул я.
Перед самым носом появилась мутная завеса. В нее тут же посыпались удары и прилетела поварешка.
— Тридцать секунд, — предупредил меня Коровин.
Прорва времени!
Я заглянул в себя и, наконец-то, увидел крошечные золотые искорки.
С облегчением вздохнув, я сжал в руке два медальона, свой и Артема, и напитал их силой.
Магия прохладным потоком пробежалась по телу, подарив мне бодрость.
— Заканчиваем! — крикнул я, вскинув руку.
В воздухе пролетела водяная плеть, отбрасывая от меня очередного офицера. И я заморозил время.
В ту же секунду наступила идеальная тишина. Мне даже показалось, что я оглох.
Люди с перекошенными лицами, висящие в воздухе лоскуты оторванной ткани, ножи и даже ручки. Все застыло, повинуясь моему заклинанию.
В наступившей вязкой тишине было слышно наше с Мишиным дыхание. Я бросил заморозку только перед собой, и ни вояка, ни команда не застыли под моей силой.
— Это все? — тихо спросил Левков.
— Я сейчас обновлю заклинание на Соколове, и мы просто выйдем из зала, — сказал я. — Думаю, без моего присутствия, люди успокоятся.
— А почему просто не убить разумника? — кровожадно улыбнулся Дмитрий.
— Потому что мне нужны сведения, — я раздраженно дернул плечом. — Почему он приехал в город, зачем ему деньги, как он связан с конфликтом между людьми и магами… Разве что? Святослав, а подойди ко мне.
Левков скользнул ко мне. Выглядел он плохо: темные круги под глазами, бледная кожа, взмокшие волосы.
— Сила еще осталась? — спросил я.
— Совсем немного, — печально ответил я. — Что нужно сделать?
— Как ты понимаешь, маг разума воздействует на людей через взгляд, — я выразительно посмотрел на Святослава.
Он на мгновение прищурился и вдруг просветлел лицом.
— Хотите, я вырежу ему глаза⁈ — с надеждой спросил он.
— Что? Нет! Просто ослепи его, кровожадный ты наш.
— А, легко. Голоса лишить?
— Не полностью. Он должен иметь возможность говорить.
— Это я сейчас, это я мигом, — пробормотал Левков, обходя нападавших по широкому кругу, чтобы не дай святые наместники хоть кого-то задеть.
Святослав поднялся на сцену, подошел к Соколову и внимательно его оглядел.
— Владимир Иванович, точно нельзя глаза вырезать? — снова спросил он.
— Святослав! — прорычал я.
Левков расстроенно пожал плечами и прикрыл глаза.
— Принесите что-нибудь, чем можно связать нашего пленника, — я обернулся к остальным, и все начали снимать ремни.
— Владимир Иванович, — подал голос Левков.
— Нет, нельзя вырезать глаза, Свят! — раздраженно сказал я.
— Да я не про это. Мне нужно до него дотронуться, — рассмеялся он.
Я проверил уровень магии и аккуратно приготовился.
— На счет три, — сказал я. — Поставь ладонь, чтобы он тебя не видел.
Рука Левкова замерла перед лицом Соколова.
— Три! — крикнул я и разморозил разумнику одну голову.
— ствии… Какого хрена⁈ — заорал маг. — Я ничего не вижу…
Он резко замолчал, начал натужно кашлять. По его щекам текли слезы, Соколов часто моргал.
— Что, слова в глотке застряли? — вежливо поинтересовался я. — Мой сотрудник ослепил тебя и практически лишил голоса. Так что у тебя есть шанс рассказать мне все.
— И что потом? — прохрипел Соколов. — Убьешь меня? Лучше сразу, чего ждать-то? Все равно я тебе ничего не скажу.
— Владимир Иванович, никогда не поздно вырезать ему глаза! — бодро сказал Левков, коснувшись виска разумника.
— Убери от меня свои лапы! Я Степан Соколов! Единственный маг разума! Да вы молится на меня должны.
— И отдать тебе все наши деньги, — прокомментировал я. — Держи карман шире. Свяжите его, пусть полежит, подумает над своим поведением.
Пока Сергей с Дмитрием упаковывали разумника, я снова задумчиво оглядел застывшую толпу. Кого-то заморозило в тот момент, когда он кричал, другой, когда заносил ногу над креслом, а третий, вообще, замер в сантиметрах от пола.
Интересно, насколько хватит моего заклинания?
Остальные сидели возле Игоря, который так и не пришел в себя. Артем легко забросил его на плечо, и мы немедленно вышли из конференц-зала. Напоследок я на всякий случай целиком заморозил Соколова.
Едва двери за нашими спинами закрылись, мы смогли перевести дух.
Я искренне поблагодарил ребят, что они мне помогли.
Вояка задумчиво переводил взгляд то на меня, то на остальных магов, а потом протянул мне руку и сказал:
— Мишин Влад Юрьевич.
От облегчения я рассмеялся и крепко пожал ее.
— А кто будет проверять теорию Владимира Ивановича насчет его присутствия? — вдруг спросил Сергей.
Огневик, кажется, пострадал сильнее всех, по крайней мере, только у него наливался синим фигнал под глазом, и начисто разорван пиджак.
— На меня напали официантки! — развел руками он, объясняя свой вид. — А против женщин у меня приемов нет. Пришлось стойко терпеть, пока Свят их не усыпил.
Левков стоял с довольным лицом.
Я посмотрел на Влада Юрьевича и спросил у него:
— Почему вам удалось сопротивляться магии?
— Сам не знаю, но думаю, в этом отчасти виновата моя жена. Она так часто пытается меня в чем-либо убедить, что у меня выработался условный рефлекс пропускать ее словами мимо ушей. Видимо, и здесь было то же самое, — он скупо улыбнулся и продолжил: — Ерунда все это, конечно. Думаю, все дело в семейном амулете.
— У вас были в роду маги? — удивился я.
— Как-то мне прадед рассказывал, что у его бабки был уникальный дар — рядом с ней никакое заклинание не работало. Хоть магический светильник, хоть обычное бытовое заклинание. Раньше-то часто таким пользовались, не то что сейчас. За глаза бабку называли ведьмой. После нее остались всяческие безделушки, вроде булавок.
Он оттопырил внутренний карман и показал мне блестящую головку.
— Я ее постоянно ношу, мол, от сглаза хорошо. Может, она помогла.
Выпросив разрешение рассмотреть ее поближе, я взял булавку в руки и вдруг ощутил, как магия начинает утекать из моего тела.
— Прабабка ваша была редкой силы женщина, — я поспешно вернул семейную реликвию Мишину. — Вам она сегодня пригодилась.
— Бросьте, — отмахнулся он, — вы и ваши ребята изумительно показали себя.
Он глянул на закрытые двери конференц-зала и добавил:
— Думаю, нужно сообщить в компетентные органы о случившимся.
— Да, вы правы.
— Я видел на столе секретаря бумагу и ручку. Посыльного поймаю на улице. Скоро вернусь.
— Постойте, дайте еще раз булавку.
Получив желаемое, я приколол ее к Игорю. Тот негромко застонал и открыл глаза. Потом оглядел нас и удивленно спросил:
— Почему у меня голова болит?
Все дружно посмотрели на Гаврилова, но наперебой стали рассказывать иные версии событий:
— Ты упал.
— Нет, он получил тростью!
— Он споткнулся!
— Чушь, его приложила подносом повариха!
— Нет, его достал тот старикан с тростью.
Игорь растерянно смотрел на все и потом перевел вопросительный взгляд на меня.
— Чувствуешь, что на тебя воздействует магия? — спросил я.
— Нет, наоборот, она будто вытекает из меня. Что происходит?
— Убить кого-нибудь есть желание?
— Нет, — мотнул он головой и скривился от боли.
— Назови фамилию разумника?
— Соколов… Объясните толком, что происходит?
— Игорь, он взял тебя под контроль и ты чуть не разнес весь зал, — мягко сказал я.
— Я? Весь зал? — он выглядел обескураженно, но в глазах я увидел слабый огонек надежды, словно он не верил в самого себя.
— Да, весь зал, один ряд прямо в щепки разнесло! — восторженно сказал Леонид, который почти всегда молчал.
— Поэтому пришлось пойти на крайние меры, — закончил я.
— Вырубили меня? — понимающе сказал Игорь. — Тогда спасибо. Не хотел бы я доставить вам неприятности.
Все снова посмотрели на Гаврилова. Он подошел к воздушнику и протянул ему руку, помогая встать.
— Будем считать, что это было боевое крещение, — улыбнулся я. — А теперь вернем булавку владельцу.
Я передал реликвию Мишину и снова поблагодарил его, а потом глянул на двери в конференц-зала.
— Влад Юрьевич, у вас не найдется десяток таких вещиц?
— Десяток? — удивленно спросил Мишин, втыкая булавку обратно. — Да думаю, и пара десятков найдется. Дайте только письмо отправить, внуки быстро привезут необходимое.
Отпустив вояку писать записки, мы передали Левкову медальоны, чтобы он немного нас подлатал.
Как только он написал Око силой, то сразу же посвежел и вдохнул полной грудью.
— Ребята, — вдруг сказал Сергей, — не знаю, как вы, а я безумно хочу помыться. Давайте, как только все это закончится, пойдем в баню? У наших родителей в имении такая есть.
— А что? — одобрительно сказал я. — Хорошая идея. После таких подвигов нам всем обязательно нужно отдохнуть.
Не успел сказать, как по коридорам загрохотали многочисленные шаги. Кого нам принесло на этот раз?
Переглянувшись, мы быстро выстроились в ряд и замерли, готовые к любой опасности.
Из-за угла выскочили служители правопорядка со шпагами наголо. Увидев нас, они остановились, и вперед вышел высокий жилистый мужчина.
— Гусаренко Алексей Олегович, начальник третьего отдела службы правопорядка! — гаркнул он. — Вы обвиняетесь в насильственном удержании сотрудника нашей службы! Арестовать их!