Правая сторона

7

— А, Стригунов! — Глухов поднялся из-за стола, подал тонкую энергичную руку, указал на мягкий стул. — Ну, рассказывайте, — сел рядом с Артемом. В синих глазах сквозило нетерпение.

— Ну, пришел, — со вздохом начал Артем. — Уже вечерело.

— Все это понятно. Дальше.

— Залез на кедр…

— На кедр? Впрочем, ладно.

— Кажется, задремал, а утром слез…

— Нет петли? Так?

— Так… — удивился директорской проницательности.

Дмитрий Иванович встал, шагнул по ковровой дорожке к двери, там круто повернулся, пошел назад, мимо Артема, к окну, взглянул на озеро.

Артем сидел, опустив пристыженно голову, разглядывал узоры на дорожке.

— Да-а, посрамил нас браконьер. Позор заповеднику. Позор… — повторял Глухов, не глядя на Артема. — Ошибся я в вас, Стригунов, ошибся…

Еще ниже опустил голову Артем. Совестно было ему, до тошноты совестно и горько, что испугался, полез на дерево и не выполнил первого серьезного поручения. Вот Иван узнает, насмешек не оберешься. Да что там насмешки. Выгонит директор с работы и будет прав. К чему держать таких хлюпиков.

— Значит, не узнали, кто приходил, — сказал Глухов не то вопросительно, не то утвердительно. — А нам известно, — тихо и как бы между прочим уронил он, и Артем тотчас же поднял голову, хотел спросить, да не решился. — Не буду мучать. Это был Клубков. Самый отъявленный на озере браконьер. Слыхали про такого?

Про Клубкова Артем слыхал.

— А как узнали, Дмитрий Иванович? — решился спросить он.

— Ларион Зуев рассказал. Он в тот вечер остался на «Дозоре», ремонт проводил и уснул. Ночью проснулся, вдоль дамбы кто-то крадется на лодке. Узнал Клубкова. Хитер зверь. Сначала решил узнать, чьей лодки на месте нет, а потом уж действовать… Вот такие дела, Стригунов, — подытожил Дмитрий Иванович и сел за стол, подперев ладонями острый, до синевы выбритый подбородок.

Он молчал, и Артем думал, что молчанье неспроста, о нем сейчас, о Стригунове, размышляет Глухов, иначе не стал бы в кабинете держать, и готовился к худшему, но решил сразу: если будет выгонять из помощников лесничего, проситься кем угодно, хоть рабочим на пилораму.

Но не об Артеме думал Глухов, о Клубкове. Вспомнил, как после приезда в Ключи он прямо из райкома, куда заходил представиться, завернул в леспромхоз принять кордоны, катер, лодки и другое имущество. Вечером директор леспромхоза пригласил его к себе домой и за рюмкой коньяка разоткровенничался:

— Трудно тебе, Дмитрий Иванович, придется в Полуденном. Народ там своенравный, никакого порядка не знает и знать не желает. Я бы не Полуденным, а Полуночным это село назвал. Днем никого на улице не встретишь — отсыпаются. А ночью только шум стоит: шарят кругом. Сети ставят на тайменя, капканы, петли на зверя. Не знаю кого и благодарить, что забрали у меня правую сторону. Есть там браконьер Клубков, остальные перед ним, как ягнята перед волком. Покоя тебе не даст, нервы на кулак вымотает и никак не поймаешь его, подлеца.

— Что же он из себя представляет? — поинтересовался Глухов, несколько скептически отнесясь к словам леспромхозовского директора.

— Мужик лет под пятьдесят. Нигде не работает, живет промыслом. Слышал, всем поторговывает: и маралятиной, и пушниной. За руку его поймать никто не берется. И место у него, у разбойника, самое подходящее — глухое, дикое: Щучий мыс.

— Ничего, — отвечал Глухов иронически, — выловим эту щуку.

— Буду рад за вас, — кивал тот, и в голосе слышалась вежливая снисходительность, которой Дмитрий Иванович по отношению к себе не терпел. И хотя Глухов еще и не видел Клубкова, возненавидел сразу. Люто. Клубков не выходил из головы, занозой застрял, и захотелось расправиться с ним раз и навсегда. Но после случая с петлей понял Дмитрий Иванович, что браконьера этого голыми руками не взять: хитер, видать, и ловок.

Тем сильнее захотелось расправиться с ним. Дмитрий Иванович был уверен: в случае успеха его авторитет пойдет в гору, и работать станет легче. Полуденские, видимо, только силу признают.

Целый день после того, как Ларион рассказал о ночном госте, Глухов не находил покоя. И ночь не спал, думал. До головной боли думал. И решение пришло.

— Ну, Стригунов, как же бороться будем с этим зверем? — спросил он, доброжелательно разглядывая Артема, словно бы и не помня о его промашке. А сам думал: с этим парнем легко разговаривать, не то что с главным лесничим или лесничим, которые мнят себя таежниками.

— Как-то надо, — хрипло произнес Артем, втайне радуясь, что директор, кажется, не собирается его выгонять.

— Клубков — ваш враг, мой враг, враг всего заповедника, — говорил проникновенно Дмитрий Иванович. — Если мы его не поборем, грош нам цена. Надо побороть. Согласен?

— Согласен, — облегченно выдохнул Артем. Он был благодарен Глухову за великодушие и согласен на все.

Глухов подошел к настенной карте.

— Где у нас Щучий… — Его указательный палец уперся в голубую растушевку озера, медленно пополз к жирной красной черте, которой была обведена на карте территория заповедника. Слово «Щучий», написанное рукой Глухова, лежало как раз на этой черте, то есть на границе.

— Посмотрите, он у нас как бельмо на глазу. Граница проходит по реке Сельга, а дом Клубкова как раз за рекой.

— Если бы на этой стороне, — пожалел Артем.

— Верно. Жаль, что не на нашей стороне, — согласился директор. — Но… — сделал значительную паузу. — Метров триста выше Сельга делится на два рукава, и второй рукав обходит дом с другой стороны. Значит, если основным руслом считать тот рукав, Клубков окажется на нашей стороне. Ясно?

— Ясно, — Артем уже понял мысль Глухова и поразился простоте решения, но пока не понимал, при чем тут он, Артем, и чем он способен помочь.

— Паспорт обхода сделали Кугушеву?

— Нет еще, не успел.

— Отлично. Будете план обхода переносить на кальку, включите в обход Щучий мыс. И еще. На днях будем готовить карту заповедника для посылки на утверждение, там тоже границу передвиньте за Щучий и включите мыс в описание.

— Хорошо, Дмитрий Иванович, но тот, второй рукав, может, и без воды совсем. Вдруг он сухой?

— Я позабочусь об этом, — значительно улыбнулся Глухов. — Но пока — молчок. Ясно? А потом поедете к Клубкову, передадите приказ о выселении. Думаю, будущая поездка доставит вам больше удовольствия, чем та, из которой вернулись, — лукаво подмигнул, но сразу стал серьезен и отпустил Артема.