Правила отхода

Глава 18

Прошло десять дней, после беседы с генералом МакГарром. Съехав с базы, и оглядевшись в Сайгоне, я решил не ходить в отель «Мажестик». И отсоветовал Хофману, собравшемуся пройти на ресепшн, и попросить проинформировать, когда ожидается господин Гремниц. Для того, чтобы не упустить профессора, я договорился с китайцами.

Китайцев в Сайгоне много. Есть целый Китайский Квартал. Они плотно заняты в сфере услуг, и, как правило, весьма информированы. Договориться с одним из серьезных представителей диаспоры, было не сложно. И я, раз в пару дней, пью чай на заднем дворе магазинчика одежды. С его владельцем, Таном Чуанли. Он, за пятьдесят долларов, согласился собрать и отслеживать информацию. Еще столько же он получит, когда немцы объявятся. И мы регулярно, попивая чай, обсуждаем положение дел в Китае и обстановку в мире.

Слушая его я мучался подозрением, что председатель Мао тайный троцкист. По крайне мере, в изложении господина Тана, да и нашего Джо, весь этот маоизм — переиначенные на китайский лад, и развитые идеи Троцкого.

Как бы то ни было, даже в досужих разговорах, уже видны черты будущих реформ в Китае, что готовит Мао, и которые стартуют как раз с его смертью. Модернизация государства, с опорой на иностранный капитал и технологии. Со всеми, сопутствующими реформам болячками. Что то такое же, затевал и Горбачёв. Но не вытянул чисто политически.

Я прихлебывал чай и вспоминал, что однажды, в конце нулевых, у меня случилась дискуссия с одним патриотом. Который гордо заявил мне, что более грандиозной коррупции чем российская, нет нигде.

Это у патриотов больное. Все — все, даже коррупция, должно быть у нас самым-самым. Он тогда счел себя оскорбленным, когда я пояснил, что в Китае коррупция на несколько порядков круче. Начал мне напоминать про какие-то миллионы долларов, какие-то транши МВФ, олигархов и Чубайса…

А я ему рассказал, что в Китае, в начале нулевых, за раз спиз@или больше тридцати ярдов баксов, выделенных МВФ на развитие сельского хозяйства. Искали все. И китайское правительство, со всеми своими охранителями, и Интерпол, и ЦРУ, и Моссад с сигуранцей. ТРИДЦАТЬ МИЛЛИАРДОВ ДОЛЛАРОВ. Как пачку сигарет в ларьке. Сперли и концов не найти. И это лишь один эпизод.

Это упоротый российский патриот считает, что достаточно дрочить на портрет Сталина, и по всей стране заколосятся бутерброды с микояновской колбасой.

А китайские патриоты, четко видели взаимосвязь между вот этими пропавшими деньгами, и появлением компании Алибаба, к примеру. Или, между тем, что все, вплоть до должности министров в китайском правительстве, продаётся, а компания Аппл строит в Китае завод..

Взамен обывателю показывают могучую армию (интересно, с кем она воевала? Вьетнаму продула на раз. Очень могучая!). Показывали космос, крупнейшие мировые компании в партнерах, и все, что ласкает сердце обывателя. В то время, как экономика страны развивается по всеобщим законам. Частью которых, к сожалению, является и коррупция. И без всякого особого пути. Особый путь — это опять же, для обывателей.

В то время как в России, со всей очевидностью, в который раз, победила ментальность охранника «Пятёрочки», в Китае, лидеры страны с такой ментальностью боролись. То есть КПК, как раз была занята тем, чтобы всю такую, как бы патриотическую шушеру, не допустить до управления страной.

Попытки были. Это когда мэр одного китайского города, и, надо же, долларовый миллиардер заодно, взялся претендовать на место главы КПК. И даже попробовал протащить свою кандидатуру через съезд. С криками — коррупция, страна гибнет, Америка нас захватит. Ну, в России все отлично знают, что нужно орать. Расстреляли болезного, как раз за коррупцию. Редчайший случай, когда я согласен с приговором. Хотя, конечно, не согласен. Как-то не по китайски. Пусть бы жил и бесился, козлина.

Вот такие мысли мелькали у меня в голове, пока я беседовал с Таном Чуанли, китайцем, владельцем магазина одежды напротив Южных Ворот рынка Бен Тхань. Знакомство с ним состоялось в первом же моем появлении в Сайгоне. Мы с Хофманом купили у него одежду.

А на следующий вечер я уже приехал специально для беседы с ним. Хофман с Джо уехали на Центральный Телеграф. Карл решил позвонить отцу. А я вежливо попросил у господина Чуанли уделить мне немного времени.

Ритуал знакомства у китайцев сложен, но понятен. Ты, в процессе неторопливой беседы, называешь место, откуда ты, и семью, из которой вышел. Обязательно называется родственник, занимающий самое высокое положение. И сопоставляешь с аналогичной информации от собеседника. Так сразу же выясняется, кто здесь главный. Будь я даже официальный долларовый миллионер, то, что я сирота без родственников, делало меня младшим партнёром в переговорах. Но я и не претендовал.

Определившись со статусом сторон, нужно рассказать об успехах своей семьи и отдельных ее представителей, и своих достижениях. А потом уже переходить к более приземлённым вопросам.

Уважаемый Тан, в этом отношении традиционен. И каждую нашу встречу мы подолгу обсуждаем перспективы его старшего сына, работающего в китайском представительстве где то в Африке.

Вообще, разговаривать с этим дядей мне интересно. Он, зачастую даёт занятные оценки и в политике, и в быту. Но интересует меня, понятно, не это.

Никакие немцы в Сайгон пока не приезжали. Ни морем, ни из Камбоджи, ни с севера, как здесь говорят о красном Вьетнаме. Не волнуйся, молодой Ши, они не проскользнут.

Карл, нужно сказать, меня забавлял. Во мне крепло подозрение, что он впервые оказался предоставлен сам себе, без надзора родни или прислуги. И искренне этим наслаждается. Они с Джо, пока я бегал с неотложными вопросами — сибаритствовали. Ездили в Вунг — Тау, на рыбалку и поплавать в море. Куда то мотались охотиться на крокодилов. Джо, приданый нам, как гостям, а когда мы съехали, выделенный для нас капралом Венцелем, проводил почти все время с нами.

Меня умилила система службы рядового состава американской армии. Оказывается, рядовой, не занятый службой, то есть обычной армейской работой, типа патрулей, караулов, охраны, обслуживания и освоения техники, или полевых занятий, имеет право, в шесть тридцать вечера, покинуть расположение, и заниматься чем заблагорассудится. При условии что он будет на утреннем построении.

Этим правом рядовые регулярно пользуются, разъезжаясь вечерами с базы. Основная проблема, что обсуждается в связи с этим, — в форме проводить время в Сайгоне, или рекомендовать бойцам переодеваться в гражданское?

Об этом мне рассказал сам капрал Венцель. Он выразил желание со мной переговорить, и мы приятно посидели в небольшом кафе, на бульваре Соммы.

Попивая Бордо, анкл Билл поведал мне, что наше знакомство началось неправильно. И он считает, что это нужно исправлять. Мою легкомысленность и торопливость в сделках, в его глазах, с лихвой искупает то, что я сразу предложил ему треть от суммы. Это произвело на него впечатление. Я покаялся и объяснил, что плохо ориентируюсь.

— Ничего страшного, Питер. Просто имей ввиду, такой темп обсуждения деловых вопросов выглядит подозрительно. И на будущее, чтобы не вгонять меня в искушение. Я беру десять процентов.

Мы оба ухмыльнулись. Вспоминая снисходительные взгляды Карла и Джо.

После этого он поинтересовался планами и нуждами. Я не многое могу, пояснил он, но все что в моих силах, я для вас сделаю.

И я рассказал, про родственника Карла. Хофман считает, что какие-то сокровища — апокриф. Но, Билл, если нет, то хотелось бы на вас полагаться. Как и на возможность оперативно свалить из Вьетнама. У вас, мистер Венцель, наверняка есть план на такой случай.

Короче, мы поладили. И расстались преисполненные.

В принципе, кроме ожидания, дел у нас не было. Мы отоспались и отъелись, и встроились в местные особенности.

То есть однажды, к нам троим, сидящим в кафе на набережной, подвалил прыщавый американский лейтенант, и потребовал от Джо, убираться. Потому что рядовым, вдобавок черным, делать в кафе нечего.

Сайгон совершенно не расистский город. В конце-концов еще пять лет назад здесь стоял полк французских, сенегальских стрелков. Но Джо тогда без звука свалил. И мы поехали к господину Тану, и одели Джо в костюм. Надо сказать что спортивный, высокий негр, одетый с иголочки, производил на местных дам оглушающее впечатление. Вызывая у меня искреннее веселье.

Джо, тем временем, рассказал, что моя репутация на базе под угрозой. От публики не укрылись твои, Питер, шашни с лейтенантом Девенпорт. А она, на все-все расспросы отвечает столь двусмысленно, что кое кто даже заподозрил что ты или импотент, или педик, Питер! Тут уж Джо заржал на весь двор отеля «Континентал», где мы вкушали апперетив.

— Боже мой, какая неблагодарность! — хмыкнул я — теперь ты понимаешь, Джо, что ей не только понравилось, но она еще и не хочет, чтобы я достался еще кому-нибудь.

— Тебе и вправду плевать, если бы окружающие считали что ты педик?

— Знаешь, мне важно, что никто никогда не скажет, что я трус. Или, что я не держу слово… А что касается ориентации… Женщины, в обществе педиков, мало того, что не обороняются. А хотят доказать, что уж в этом то, женщины лучше. Тут то и приходит момент, прикинутся… эээ… троянским конём. И удивить их своим, трояном.

— Напомни мне, Питер, если я забуду, что я решил никогда не замышлять на русских. Оглянутся не успеешь, а тебя уже грохнули, и твоя баба убеждает русского, что женщины лучше…

— Ты лучше скажи, Грин, что ты думаешь делать в штатах? — спросил Хофман. Я давно заметил, что наш Карл как-то нервничает, когда наш трёп сворачивает на темы секса. И не отказал себе в удовольствии его подразнить.

— Я подумываю устроить в Лос-Анджелесе выставку коллекции секс-игрушек и приспособлений викторианской эпохи.

— С рекламой не помочь? — булькнул смешком Джо.

— Откуда у тебя эта коллекция? — пошёл пятнами Хофман.

— Пфф… у меня есть немного свободных долларов! Джо, поможешь мне с мастером по металлу? Есть такие в Лос-Анджелесе?

— Поверь, Питер, здесь нужен ювелир! — оживился Оттам — Я как раз знаю одного парня. Пока я служил, он должен был выйти из тюрьмы. Делал золотые британские соверены, лучше настоящих. По глупости попался. Покупатель обанкротился, а судебные приставы…

— Грин! Ты хоть когда нибудь будешь серьёзен?! — вышел из себя Карл.

— Так, Джо, с этим нужно что-то делать. Ты сможешь пригласить к нам трёх девушек класса супер, что скрасят каждому из нас одинокую ночь?

— С чего ты решил, что я соглашусь… эээ… с проституткой? — бедолага Карл, покраснел как маков цвет.

— Если ты, Карл, хочешь на меня рассчитывать и в будущем, то я прошу тебя. Сейчас приедут девушки. Не сопротивляйся. Они все сделают, правда, Джо?

— Уже бегу. И полегче, Карл. Никаких проституток. Это скорее гетеры.

Дело было вечером, поэтому спустя двадцать минут, Джо вернулся в сопровождении роскошной брюнетки, скорее испанского типа. Хотя и азиатское было в ее чертах. Очень эффектная девушка! Вдобавок, как я понял, Оттам ее проинструктировал. Потому что она немедленно, и очень весело уставилась на Хофмана, который выглядел как загнанный в угол зверь:

— Это тебя зовут Карл? — заговорила она весьма приятным голосом — меня зовут Чань, не бойся, я не кусаюсь. Покажешь мне свой номер?

И она увела Карла за руку к лифту.

— Я понимаю, почему ты привел только малышку Чань, Джо. Никакой неразберихи. Но я вовсе не тот, кем меня пытается представить Линдси.

— Я знаю, Питер, поехали. Нас ждут.

В общем, всю ночь мы провели на вилле, в Чолоне, в обществе прекрасных дам. И вспомнили про Карла только утром, вернувшись в отель. Да и то, потому что он, с абсолютно довольной физиономией, шлепнулся за наш стол. Где мы предавались ленивому завтраку.

— Вы где пропадали? — спросил он, стащив из моей тарелки круассан, и отпив из чашки Джо большой глоток кофе.

— Да так — лениво ответил я. Ночь выдалась все же бурная — в гостях, в Чолоне.

— Парни! — Хофман отвлёкся на официанта, которому сказал принести сразу большой кофейник, а не бегать с чашками — вы люди опытные, поэтому не могу не спросить. Шесть раз — это мало?

Джо как-то придушенно пискнул, а я встряхнулся и пригляделся к Карлу. Он бы совершенно доволен.

— Как тебе сказать, Карл… Нет, не мало. Средний негритянский уровень. До русских, конечно не дотягиваешь…

— Слушай, Карл. Как так вышло, что ты дожил до двадцати пяти, и впервые трахнулся лишь во Вьетнаме — откашлялся Джо.

— Вовсе не впервые — Хофман стащил с моей тарелки второй круассан и намазал вишнёвым джемом — но в университете все было как-то наспех и суетливо. Никакого удовольствия. А Чань, она такая…

— Полегче, Карл! Ты помнишь, что тебя ждёт невеста? Как ее, кстати зовут?

— Катарина Гогенлоэ — он беззаботно пожал плечами — это родители, ещё в детстве договорились. Мы росли вместе. Она мне совершенно не нравится. А уж по сравнению с Чень…

Я не стал слушать рассказ о преимуществе вьетнамских гетер перед немецкими аристократками, а пошёл отлить. И, возвращаясь обратно во внутренний двор отеля, где мы завтракали, нос к носу столкнулся с уоррент-лейтенантом Девенпорт:

— Грин! Я как раз тебя ищу! У меня к тебе дело.

— В мужском туалете или в женском?

Будет она ещё про меня сплетни распускать!

— Фу, Питер. Мне нужна твоя помощь.

— Что угодно, Линдси. Но одно условие. Ты разденешься.

— Грин, ты самый мерзкий и отвратительный тип что я видела!

— Ты права. Может, хотя бы блузку?

По ее изменившемуся лицу я понял, что уже достаточно. И сказал, что внимательно ее слушаю.

И она рассказала, что Women’s International League for Peace and Freedom (WILPF), Международная женская лига за мир и свободу — прислала во Вьетнам делегацию из пяти женщин. Ну, чистая политика. Фотографии с солдатами. Моральная поддержка женщинам, что служат Америке. И все это, в сопровождении фотографа. Но завтра Рождество. А с делегацией приехала подруга Линдси по Гарварду. Некая Айрин Паттерсон. Дочь конгрессмена, и вообще выдающаяся девушка.

Она остановилась здесь, Континентал Палас. И решительно не понимает, как отпраздновать Рождество вдали от дома. На базе публика все же, несколько грубовата. И мисс Девенпорт пришла в голову идея. Она вспомнила, что в Континентал Палас остановились эти двое. Грин и этот милый мальчик, Хофман, да? Давайте посидим сегодня вечером здесь, в ресторане? Только, Грин. Ничего не будет. Понял? И не берите этого своего негра, ладно?

— Джо Оттам мой друг, Линдси — холодно сказал я — поэтому ничего не выйдет.

— Ты тупица, Грин! Я вовсе не расистка, да и Айрин тоже. Просто хочется провести тихий вечер без солдатских шуточек.

— Хм. Тогда лучше тебе избавится от меня. А мистер Оттам… больше подходит.

— Как знаешь. Значит, закажешь столик? Мы сейчас спустимся сюда, и я вас познакомлю.

Она упорхнула, я сразу пошел к метрдотелю, договариваться о столике на вечер.

Скажи нам кто-нибудь, мы бы не поверили, что такая невинная ерунда, как вечер, проведённый в ресторане с двумя американками, все усложнит, и заставит изменить планы.