Правила отхода

Глава 46

Все варианты маскировки, что я предложил, Кэт отвергла. Сначала я хотел полностью обмотать бинтами лицо, и под видом египетской мумии покинуть Германию, можно на носилках. Потом снизил уровень секретности до клетчатого шарфа, замотавшего мою голову, и скрывающего бинты. А любопытным Кэт будет пояснять, что у меня болят уши. В Париже их отрезают безболезненно. Но Катарина попросила успокоиться, потому что до меня никому нет дела.

— Как ты не понимаешь, Кэт! Дело не во мне, а в том, что инвалид рядом, тебя скомпроментирует.

— Не переживай, Ши. Я с тобой, как за каменной стеной. Вернее, как с цирковым медведем. Только подумай, как здорово я выгляжу на твоем фоне!

Бегство с женщиной из Мюнхена, это совершенно не романтично. Хотя бы потому, что это больше похоже на отъезд к морю, на отдых. Кэт и мысли не могла допустить, что мы выйдем из больницы и сразу помчим в аэропорт, Париж, и прочие Акапулько. Нужно переодеться, собрать вещи, заказать номер в отеле, наконец! Действительно, наряд для посещения раненого жениха в больнице, совершенно не подходит для бегства из Германии!

Фрау София, сообщению что мы уезжаем, не удивилась. И тоже заверила меня, что ехать на машине не стоит. Ну и что, что недалеко? Ты неважно выглядишь Питер, прекрати уже изображать несгибаемого мачо. Курт вас отвезет, билеты на самолет я заказала. Тут я увидел, что наши с Кэт вещи собраны и готовы к отъезду.

И понял множество вещей. Что эти две женщины видят меня насквозь, и даже страшно представить, насколько глубоко. Испытал облегчение, поскольку всерьез ожидал непонимания, недоумений, и тяжелых разговоров. А еще стало ясно, что с фрау Софией можно иметь дело, и что с Кэт мне страшно повезло.

Тем не менее, я потребовал положить к вещам свой брезентовый рюкзак, купленный еще в Паттайе. Переложил «Вальтер», пояснив, что костюм в генуэзскую клетку конечно важен, но случаи всякие бывают.

Когда садовник вез нас в аэропорт, я узнал, что Джо и Айрин нет в Париже. На мое недоумение, Кэт пояснила, что Джо в Антверпене, ты же знаешь. А Айрин прямо из Мюнхена полетела в Марсель. Думает купить дом неподалеку от нашего. Пока их с Джо, дом в Париже красят, она решила по-быстрому осмотреться в Любероне. Поживет у нас. Она звонила утром, в доме все нормально. Лакан передает тебе привет.

— А как она попала в наш дом, Кэт?

— Ум, интуиция, и логика, Ши!

— Ты сперла мои ключи?

— Да.

Наше появление в аэропорту Мюнхен-Рим никак не назвать незаметным. Подъехал сверкающий Пульман, водитель открыл заднюю дверь перед Кэт, позвал носильщика за нашими вещами. Она взяла меня под руку и мы, не интересуясь мелочами, ступили под своды. Оставалось радоваться, что шляпа хотя бы частично скрывает мои бинты.

Меня все же слегка мутило и штормило. Стараясь этого не показывать, я ворчал что зря ты, Катарина, этой Айрин ключи дала. Вынесет весь дом. Кэт отвечала что опыт показывает, что если доверяешь людям, то они доверяют тебе. Ты вообще знакома с людьми, Кэт?!

Усевшись в самолетные кресла, мы уже обсуждали что как не крути, но в через неделю нужно ехать в Прованс. Так то Катарина считала, что в моем состоянии лучше отлежаться. В их поместье под Уффельхаймом, нас бы не нашли. Но, за сутки после происшествия, тебе, Питер, была масса звонков от самых разных людей, настаивающих на встрече. А ты, Ши, никого не слушаешь. Вот только, в этом виде, и в таком состоянии, тебе лучше не заниматься делами. А в Париже у тебя дел нет. Врач сказал, что через неделю ты уже будешь в порядке. Но, на всякий случай, поживем в Рубйоне, пока все не утихнет.

То, что за нами никто не таскался, и не пытался нас остановить, меня успокоило. Но только слегка. Мало того, что за мной постоянно присматривали китайцы, которых я не заметил. Но еще я умудрился проглядеть подготовку к покушению! И то, что ее проглядели китайцы и немецкие спецслужбы, меня не извиняет.

После разговора с прокурором, я с изумлением сообразил, что достаточно много видел, но не стал задумываться.

Продолжая лениво препираться с Кэт о месте, где мы поселимся, я прикидывал чего стоит ждать от таких событий. И о том, что нужно бы почитать советскую прессу. Да и итальянскую. Хотя, сейчас все газеты пишут о торжестве советов, запустивших человека в космос. Полны репортажей из Москвы, Питера и Киева, о грандиозных митингах. Пестрят статьями аналитиков о политических раскладах сложившихся с открытием космической эры.

За всем этим пафосом, заметки о промышленно — газовом соглашении между ФРГ и СССР, особого интереса публики не вызывали. Как ни крути, нам всем страшно повезло, что покушение случилось накануне полета Гагарина.

То, что итальянские молодые коммунисты решительно вмешались в переговоры, у меня, по большому счету, удивления не вызвало. Оценивая со стороны положение Итальянской Компартии, нельзя не признать что советско — немецкое сотрудничество в энергетической и авто сферах им поперек горла. Больше того, в той реальности, после запуска проекта «газ в обмен на трубы», Итальянская Компартия окончательно разосралась с КПСС.

Сейчас, когда в Итальянской Компартии под два миллиона членов, коммунисты избрались мэрами больше сотни городов, включая Турин… Сотрудничество КПСС и ИКП является одним из главных приоритетов международного отдела ЦК КПСС.

А на то, что многочисленность итальянских коммунистов сплошь и рядом подпитывается бывшими фашистами, с их высокой организацией, не обращалось внимания. В конце концов, с начала тридцатых, каждый ребенок Италии, поступающий в первый класс, автоматически вступал в союз «Детей Волчицы». В общем, именно эти люди образовали в итальянской компартии право-радикальное крыло, которое, надо же, занималось работой с молодежью.

Стоит ли удивляться, появлению в скором времени «Красных Бригад»? Впрочем, и в ФРГ уже появились лихие ребята, оформившиеся в конце — концов вскоре в знаменитую RAF, занятую терроризмом в чистом виде.

Нельзя не обратить внимания, что все эти леваки возникли после крушения крайне агрессивных, до предела милитаризованных, безудержно пропагандистских государств. И что-то мне это напоминает.

События в Венгрии, в пятьдесят шестом, подействовали на европейских, и итальянских в том числе, коммунистов, как холодный душ. Когда все венгерские коммунисты, желающие победы демократическим путем, и не возражающие сотрудничать с другими политическими силами, были просто повешены и расстреляны. И в ИКП началось брожение.

А тут еще и немецкое и французское автомобилестроение, практически вытеснило итальянские авто с международных рынков. Заводы ФИАТ оказались под угрозой сокращений.

В общем, товарищу Пальмиро Тольятти задали простой вопрос, а нафиг нам этот СССР? Никакого от них профита, одни убытки. Рабочие ждут от могучего СССР поддержки, а они вон, с Crucchi[34] мутят.

Дальше понятно. Международный отдел ЦК КПСС не занимается экономикой. Зато традиционно много и плодотворно сотрудничает с разными разведками. Ну и вышло то что вышло.

Разве что, наверняка, в Москве и подумать не могли, насколько веселые ребята возьмутся срывать проект советско-немецкого сотрудничества.

Размышляя об этом, я категорически заявил Кэт, что в Отеле Регина жить не буду. Не хочешь жить на барже, поехали на бульвар Осман, там в переулках куча отелей без всего этого пафоса.

Кэт меня успокоила, что с больными нужно быть снисходительной, и у нее есть еще пара идей, в Орли определимся. В благодарность я похвалил ее наряд для появления в Париже. Дескать Грейс Келли нервно курит. Получив в ответ совершенно неожиданную реакцию. Катарина сардонически усмехнулась, проворчав что-то про вauerntölpels[35]. Я попытался пошутить что и вправду, кто нам такая какая-то американская кинозвезда — княгиня Монако?

И Кэт мне снисходительно и скупо поведала, что первой предполагаемой невестой князя Рене Гримальди была она, юная Катрина Гогенлоэ фон Уффельхайм.

— Постой, а Карл?

— Карл стал моим женихом в пятьдесят девятом, и это было чисто прагматическое решение. Впрочем, идея брака с Гримальди, была скорее от желания дедушки нагадить англичанам, чем серьезным династическим проектом — на полном серьезе просветили меня Кэт.

Однако Катарина, познакомившись с князем Рене, заявила что ни за что. Старый, скучный, даже не француз.

И чтобы этот тупица, князь Рене, случайно не женился на какой англичанке, Питер, был осуществлен более чем серьезный бизнес-проект. Один список сил, задействованных в мероприятиях — внушал. Там был и тогдашний глава рода Гогенлоэ, и французский граф де Сен-Венан, и Аристотель Онассис, кооптированный в проект американскими Вандербилдами. Сложнее всего оказалось заставить князя Гримальди отвлечься от своей коллекции марок, и выйти из дома, для приветствия Каннского Кинофестиваля. Тут то их с Грейс и познакомили. А она уже не сплоховала.

История европейской Золушки, то есть Грейс Келли, поданая прессой, умалчивает о том, что и папаша у нее — мультимиллионер. И сама она — богатая кинозвезда. И что Онассис просто сказал князю Рене Гримальди — я привезу тебе кинозвезду, может Мэрилин, может Грейс, как получится. Только представь какая это будет реклама нашим строящимся казино и отелям!

Самое пикантное в этой истории то, что заговорщики Сен-Венан и Гогенлоэ, познакомившись лично с Грейс Келли, сочли ее несколько вульгарной и простоватой. И ею, с подачи деда Кэт, занялся мсье Дидье Тумин. Тот самый портной, что шил мне костюмы по просьбе Кэт.

Как выяснилось, этот бельгиец у семьи Гогенлоэ что-то типа личного стилиста-шерпы. Подбирает наряды и формирует общий образ, исходя из основного послевоенного тренда европейской аристократии — принципа сдержанности и умеренности во всем.

В общем, с Грейс Келли работал элитный кутюрье моей Кэт. А ее историю запускали в прессу акулы пера, съевшие на манипулировании толпой не один пуд соли.

Так восхищенна Европа узнала о неземной любви, сразившей принца, увидевшего простую американку.

Пребывая в полнейшем офигении от такой истории, проворчал что напрасно ты, Кэт, за князя не пошла. Как не крути, у вас много общего. Обоих тянет к безродным простолюдинам. На что Катарина, снова фыркнув, заявила — что этот Рене, в отличие от нее, вообще сомнительная личность. Сын незаконнорожденной наследницы и полумексиканца… о чем тут говорить?

— А ты, Питер…Ты так мило глуповат, Ши, что не можешь быть простолюдином. Сразу понятно, что твои предки из гвардейских казарм, из-за ломберного столика, и дворцовых коридоров.

— Даже не мечтай, Кэт. Я только случайно не стал проститутом в Паттайе.

— Правда?! Не зря мне все завидуют!

— Они просто не знают, что мои предки пороли своих женщин вожжами, Кэт. Регулярно, и за пустую болтовню тоже. Мой прадед, он уже почти во мне проснулся, Кэт.

— Не сочиняй, Ши. — Кэт отдала пустой бокал, из которого пила сок, стюардессе — ты единственный знакомый мне мужчина, который ни за что не ударит женщину. Да и к нашей с Айрин работе относишься более чем серьезно. Никто из моих знакомых даже мысли не допускает, что я могу заниматься важным делом. А ты еще и советы даешь…

Я выдвинул из подлокотника пепельницу и закурил. И вправду, сейчас в Германии рулит Kinder, Küche, Kirche[36], как удел женщин. Но я то из других времён. Вот и выгляжу благородным…

— Ничего особенного, Кэт. Просто я считаю что любому человеку нужно дать шанс. Даже если он это она. А вдруг справится?

Катарина мне почти сразу рассказывала, что у нее, чуть ли не с рождения, в женихах был какой то древний старик. Просто правителю Монако сейчас нет сорока, так что я и подумать не мог. Знаю лишь, что столкнувшись с ее решительным нет, семейство предложило ей альтернативу в лице Карла Хофмана. Но поверь мне, Ши, я вообще решила, что не пойду замуж. Буду тянуть сколько получится, а потом уеду куда нибудь в Австралию.

В общем, весь полет она, чувствуя что мне нехорошо, всячески дразнила, развлекала и тормошила, отвлекая от самочувствия…

Ночной Париж встретил прохладой и запахом каштанов. В Орли нас ожидал Ситроен DS c водителем. Въехав в город, я опустил стекло, вдохнул аромат города, и мне совершенно расхотелось, строить планы, и думать, как бы объяснить всем этим сраным революционерам и прочей публике, что ко мне не нужно лезть. Чутье мне подсказывало, что ничего не кончилось, и это наполняло меня раздражением. Потому что единственное, чего мне хотелось, это отоспаться, и отправится с Кэт гулять на Монпарнас, в Люксембургском саду, и по набережным.

Мы поселились в большой квартире рядом с Трокадеро. Кэт пояснила, что это жилье сестры фрау Риты, жены ее дедушки. Пока я был в отключке после ранения, она переговорила с родственниками, и ей предложили несколько вариантов. Ты прав, Ши, селится в отеле не лучшая идея. А здесь нас вряд ли найдут. На что я сказал ей, что девушку украшает легкая взбалмошность, а не вот это, в стиле айне колонне марширт, цвайне колонне марширт… А она небрежно меня срезала, что взбалмошность может позволить себе девушка, у которой мужчина не лезет в перестрелки, а потом ходит похожий на покойника. А я сказал, что первое что сделаю как высплюсь — закажу вожжи. Потому что во мне дикость и возмущение. Кожаные и длинные, Кэт. И отрубился, даже не успев раздеться…

В квартире, из окон, был роскошный вид на Сену и Эйфелеву башню, была горничная и преходящий повар. Утром после нашего приезда, пришел врач с осмотром. Катарина, тревожно ожидавшая явления моего лица из под бинтов, с облегчением вздохнула.

Вместе с врачом, пожилым французом, тщательно осмотрела мое табло, и заявила, что теперь я похож на бурша[37] начала века, с их шмиссами[38]. В ответ сказал, что отпущу бороду в стиле Папы Хэма, а если некоторые пигалицы не прекратят командовать, как он уеду в Африку. Фроляйн Катарина небрежно заявила, что в этом состоянии я могу фантазировать как хочу, потому что когда я приду в себя, то и сам никуда от нее не уеду. Наш зарождающийся спор прервал врач, откланявшись. Успокоило то, что сняли бинты. Выгляжу я все еще не важно, но опухоль уже не закрывает ухо. А рука и вовсе не беспокоит…

Следующие три дня прошли тихо и спокойно. Европейское Объединение Угля и Стали, так официально это называется, было создано по инициативе Франции. Основной целью преследуя прекращение военного противостояния между европейским государствами за ресурсы. Получилось, кстати. Но суть в том, что сейчас основные структуры ЕОУС, которые потом трансформируются в Европравительство, Европарламент, и Евросуд, еще находятся в Париже. И передут в Брюссель лет через пять.

Катарина, не без моей подачи, работает в Департаменте По Связям с Общественностью, при Высшем Руководящем Органе, что со временем трансфомируется в Еврокомиссию. Впрочем, как и Айрин. Больше всего мне нравится, что Высший Руководящий Орган Союза Угля и Стали — общественная организация. И все эти магнаты заседают там на общественных началах.

Обсуждая вечерами прошедший день, она делилась со мной что ей страшно интересно. С большинством журналистов Мюнхена и Бонна она, в конце-концов знакома, или у нее есть с ними общие знакомые. И поладить удается без труда. А здесь уже настоящая работа. А возглавляет департамент целый Рудольф Апперсон Херст, сын от первого брака самого Уильяма Херста[39].

Я тихо ей завидовал. Непонятная слабость не проходила, хотя в остальном я себя чувствовал вполне нормально. Так что, я читал прессу, которой меня снабжала горничная. К моему удивлению она приносила и «Правду» и «Известия». Пускай с задержкой на двое суток.

Через три дня Кэт рассказала, что на Совете Руководящего Органа, случился не то чтоб скандал. Но начались какие-то трения. И возбухать начала Италия. И именно по поводу соглашения «газ-трубы». Я встрепенулся:

— Тебя то туда как пустили?

— Ши, посмотри на меня.

— Логично.

И вправду, она так потянулась, что я бы ее пустил куда хош. А еще я понял, что уходит эта дурацкая дрожь в ногах, и обрадовался. А Кэт, тем временем рассказывала, что Джованни Аньели[40], представитель Италии, на заседании заявил, что Италия от этой сделки только теряет, и в чем тогда смысл членства в этом союзе?

Тем временем пришла горничная и сообщила, что мадемуазель Катарину просят к телефону из Мюнхена. Она сняла трубку. Сидя в заточении, я без стеснения оккупировал кабинет, и сейчас сидел в кресле у журнального столика, заваленного газетами, заставленного кофейными чашками, и засыпанного пеплом сигарет. Я гонял горничную, что все время порывалась навести уют. Слушая, как Кэт разговаривает с матерью, я подал служанке знак прибраться. Нас разыскивает Джо. Срочно. Взглянув на меня и мой кивок, Кэт сказала фрау Софии, чтобы та дала Джо наш парижский телефон. И я понял, что похоже, пора выздоравливать.

Джо приехал на следующее утро и не один, а с Карлом. После приветствий мы выставили Катарину, с просьбой позволить нам полной грудью предаться пьянству, разгулу и другим порокам. И вообще, Кэт, ты же не думала что тебе так просто сойдет с рук жених — князь Монако? Да и в остальном, ты себе с чего-то решила себе позволять… Отправляйся в это свой департамент, пока мы спокойно отдохнем. Хотя она и возмущенно фыркала, но, кажется, не обиделась и отбыла. Попросила только Карла вернуть ей жениха в том же виде что и получил, а не с новыми травмами.

Ребята выглядели усталыми и озабоченными. Первым заговорил Джо:

— На меня, в ночь с позавчера на вчера, было покушение.

— Покушение? — удивился я.

— Да я тоже сначала подумал, что это просто грабители.

В общем ночью, на окраине Антверпена, автомобиль с шофером, в котором ехал домой Джо, попал под натуральный обстрел из двух пистолетов. Джо Оттам, после истории со мной, постоянно таскал с собой Смит-энд-Вессон, которым он разжился в Камбодже. Который, тут же и применил от души. Завалив обоих нападавших, уже застреливших шофера. У полиции претензий нет. И черт бы с ним, там, вокруг порта, куча сброда ошивается. Но Карл, которому Джо это рассказал, просветил, что это не случайность.

Прокурор Эрхард, что потряс меня во время недавней встречи до глубины души, ест хлеб не зря. Споро и неотвратимо он разматывает всю историю с покушением на советскую делегацию на улицах сонного Мюнхена. Опуская весьма живописные и захватывающие детали, можно сказать одно — в Италии, с помощью коммунистов и леваков, созрел заговор, преследующий целью прекращение работы Союза Угля и Стали. Для этого даже как-то сам собой утвердился неформальный альянс итальянских промышленников и коммунистической партии. И в Европе прошла череда терактов и покушений.

Несмотря на то, что большей частью это все, на моем примере, не принесло результата террористы не намерены останавливаться. И планируется покушение на де Голля, на старшего Круппа, в этом году председательствующего в с ЕОУС, ну и еще кучу народу рангом помельче.

А я, слушая все это, с уважением подумал, что зря я на Международный Отдел ЦК КПСС бочку катил. Очень серьезные ребята. Точно поняли, что работа Союза Угля и Стали ведет к евроинтеграции, и, как не крути, к спаду революционной активности. И решили это все разрушить, пока не поздно.

Причем, как во всякой большой шпионской игре, тут и не понять, кто на кого работает. То ли капиталисты на Советский Союз. То ли ЦК КПСС, борется за сверхприбыли итальянских капиталистов. А подключение сверхценного агента Шрюберса, прямо указывает, что тут без СССР не обошлось. Правда, тогда получается, что с Косыгиным не случайность, а его валили из Москвы.

А Хофман, между тем, продолжал. Что со всеми этим покушениями будут разбираться соответствующие спецслужбы. В частности, Сюрте уже повязала деятелей, собирающихся грохнуть Де Голля, под видом алжирских беженцев. Что в Германии, в Кельне, прошли аресты, среди леваков.

И что известен мозг и организатор этой всей движухи. Его зовут Серджио Траппони, он координатор всех этих акций. А еще установлен тот, кто это все организовал. Антонио Джолитти, член ЦК ИКП, заместитель товарища Тольятти.

То есть вроде бы все хорошо, за исключением пустяков. Организатору и координатору- им совершенно нечего предъявить. И, Грин, среди итальянских леваков существует убеждение, что именно ты — тот человек, что сорвал их самую громкую акцию. Поэтому они планируют твое похищение и публичную казнь. Собственно именно это меня и просил тебе передать Томас Эрхард.

— Ну и чего вы всполошись? — я закурил, с удовольствием чувствуя, что вся эта дряблость и немочь, что одолевали, куда-то делись — вы же видите, полиция работает.

— Дело в том, Грин, что если кто-то хочет сделать что-то плохое, у него это обычно получается — Джо плеснул себе коньяка в кофе, что принесла горничная — хотя речь, как ты понимаешь, не идет о безнаказанности.

— Мы поэтому и приехали к тебе сразу, Питер. Есть идея этих козлов наказать до того как они тебя грохнут. Надеюсь, ты понимаешь, что или мы их, или они нас?