Правила отхода

Глава 25

Джо улетел в ночь со вторника на среду. Мы так и планировали. Но, честно говоря, и без необходимости, он бы все равно улетел. Эка его от этой Айрин заколбасило!

На наши попытки пошутить по этому поводу, он злился и становился тупым. Это только добавляло Карлу ехидства.

План действий, что мы совместно выработали, выбравшись из джунглей Камбоджи, был достаточно прост. Суть его была в том, чтобы разойтись со всеми полюбовно. Для этого, предполагалось дать всем заинтересованным сторонам то, что они хотят.

Ну, то есть, негры-революционеры, будут иметь доход с наркотрафика. Меньше чем могли бы, но гораздо безопаснее. Семья босса всех боссов Дона Гамбино, узнает что внутри неё зреет фронда, и получит компенсацию за погибших. А семья Дона Лукезе получит наркотики, за доступ к которым она бы выжгла напалмом всех, причастных к этой истории. Несколько дороже, чем предполагалось, но зато много безопасней.

Вот в рамках этих планов и был нанят самолёт, что увезёт в Чикаго Кхмерские сокровища и Джо.

Причём, знакомство с Луисом Артчером, лично мне, только добавило паранойи. И именно поэтому, я настоял, чтобы сокровища улетали тайно. То есть знали об этом, всего пять человек. Мы трое и Лу с Лимом.

Для всех остальных революционеров, да и всех, кто мог случайно что-то узнать, ящики с золотом мы повезём на автомобиле.

Да и в банк я поперся сразу же, чтобы убедится, что купленные документы подлинные. Более въедливой проверки чем в банках, сейчас в Америке нет.

Наверное, именно от того, что я наконец обрёл легальный статус, мы удивительно приятно посидели с парнями, в понедельник вечером.

Хотя, поначалу разговор зашёл о политике. Джо вздумал выяснить причину моих смешков и ухмылок на революционные потуги его чернокожих братьев.

— Да оглянись вокруг, Джо — сказал я, в ответ на его недоумение — вы — свободные люди. А социализм — это прежде всего тотальная несвобода от государства.

— Как это? — удивились, кстати, оба.

— Да молча! При социализме, у тебя нет ничего своего. Ни жилья, ни прав, да и жизни, по сути. Все принадлежит государству. И, в любой момент может быть отобрано. А уж тебе то, Джо, и вовсе грех думать о революции.

— В смысле?!

— Гм. В Алабаме есть такой парень, Мартин Лютер Кинг. Тоже чёрный. Баптистский священник. Он тоже революционер. Единственное, он сейчас уже отошёл от идей именно революции. Считает, что в борьбе за равенство, больше подходит массовый протест и ненасилие.

— Грин, мы контактируем с преподобным Мартином, я лучше тебя знаю, чем он занимается.

— Хе. А ты в курсе, что ради революции, ему пришлось бросить любимую белую девушку? Товарищи по борьбе так и сказали ему, что приспособленцы и соглашатели им не нужны.

— Не выдумывай!

— Это правда, Джо — вздохнул я.

— А ты, Грин, в курсе, что полиция в Алабаме травила чёрных детей собаками?

— Ты не путай равные права, за которые вы можете, и должны бороться, и социализм!

— А в чем разница?

— Бггг… ну вот представь. Мимо тебя едет, на крутейшем Каддилаке, парень. Твои мысли в этот момент?

— Хочу себе тачку ещё круче!

— А вот при социализме, люди хотят чтоб у того парня Кадиллака не было. Один русский философ как-то сказал — социализм, как общество, завистлив и агрессивен.

— Питер, — Хофман снова налил — успех в жизни измеряется не только автомобилями…

— Ну да! Есть ещё яхты, бассейны и прочая ерунда, типа собственных самолетов! Я не пойму только одного. Почему мне об этом рассказывает парень, выросший в собственном замке?!

— Не психуй, Питер, — Джо поднял бокал — просто вспомни, что ещё во Вьетнаме Карл по настоящему боялся женщин. А сейчас — отдаётся им со всей страстью и беззаветностью. Может быть, жесткое воздержание до двадцати пяти — это плата за замок?!

— Вы не соскакивайте с темы! — именно соскочил с темы Карл — всю планету от революций трясет. Арабы бунтуют и англичан гоняют, в Индокитае плюнуть некуда, в революционера попадешь! Все социализм хотят!

— Господи, Карл. Арабы издавна жили за счет грабежа караванов, и отлова белых ради выкупа. Но, во времена банков и фондовых индексов, это унизительно. Вот они и просятся к большим дядям за стол. Как только их до денег допустят, сразу станут монархистами.

— А Камбоджа?

— Ты же сам видел! Революционеры заняты производством наркоты, и убьют всякого, кто им помешает! Вот в Тае, эту публику разогнали, и тоже настала монархия!

— Вы не отвлекайтесь — почуяв добычу, Джо становится неотвратим как удав — скажи, Карл, среди девушек что ты охмурил, есть хоть одна актриса кино?

— Не приставай ко мне с ерундой, Джо! Если хочешь знать, я подумываю о сексе с безногой женщиной! При чем здесь актрисы?

Если нужно соскочить с темы, Хофман очень изобретателен. Джо это знает, но его лицо в этот момент стоило видеть! Он выпучил глаза, приоткрыл рот, и, в поиске поддержки, перевел взгляд на меня.

— Вот так, негр — наставительно произнес я — фашизм многолик.

Так дальше и сидели, понимая, что теперь так поболтать доведется лишь в Нью-Йорке, не очень понятно когда.

Карл рассказывал, что насколько он узнал, мистер Синатра не особо участвует в Голливудских загулах, о которых так любит писать желтая пресса. Да и вообще, по голливудским стандартам, достаточно простой парень. Так что — все шансы поладить.

Коснулись будущего. Сплошная неопределенность. Джо не очень представляет, как им с Айрин поступить. Хофман не очень хочет в ФРГ. А я и вовсе не понимаю как быть.

— В конце-концов, Питера Грина призвали в армию из Юты. — заявил я — Там и поселюсь, где-нибудь в лесах. Буду тихо жить, не привлекая внимания. Если что, приезжайте, я вас спрячу.

— В Юте?! — засмеялся Джо — там же мармоны! Не пить, не курить, секс до свадьбы — ни-ни! Да ты весь там будешь вне закона, Питер!

— Это да, парни. Только все перевешивает один, но грандиозный плюс. Многоженство! Заведу себе гарем, Карлу на зависть.

— Не успеешь, Грин — Хофман и не думал завидовать — зная тебя, я не сомневаюсь, что тебя будет искать не только мафия, но и весь твой гарем. Потому что больше всего тебе нравится сбегать.

— Знаешь, Карл, меня очень тревожит то, что ты называешь своим мозгом…

На следующее утро я поехал в автомастерскую, в Уоттс. Красный Порш, что мы забрали, меня несколько беспокоил. Я думал его или отдать парням, или, как минимум, перекрасить. Но Лим пресек все мои рефлексии.

— В Калифорнии, Питер, полторы тысячи таких тачек. Две трети красные. Номера тебе сейчас повесят другие. Катайся спокойно.

— А свидетельство о регистрации?

— Здесь автомобильная мастерская, — веско ответил Дарел — так что не забивай голову ерундой!

Кажется, Джо был прав, советуя не покупать авто. И мы, налили кофе, и уселись обсуждать, что в Шевроле 3100 нужно улучшить. В разговорах все выглядело незначительной ерундой. Но в виде списка внушало. Потому что, так или иначе, все основные узлы и агрегаты требовали, как минимум, доводки.

Я было приуныл. Но мистер Колиман, флегматично сказал, что с меня пятьсот долларов. Это все, к послезавтра будет готово, включая комплект дисковых тормозов, и реечного управления. Остальная ерунда, и так есть в магазинах. Загоняй, Питер, на подъемник, и приступай к разборке.

И, всю неделю, мы с ним, иногда привлекая других ребят, занимались тюнингом пикапа. В это время происходили занятные события. И вокруг, и со мной.

Мастерская являлась, по сути, опорным пунктом общественной безопасности. Негры самоорганизовались, и несли обязанности что-то типа общественной охраны. Охраняли дома, возле которых жег кресты Ку-Клус-Клан. Гасили то и дело вспыхивающие конфликты. И, как я догадался, промышляли контролем над негртянскими наркоторговцами. Имеется в виду марихуана. Она сейчас считается серьезным преступлением, в основном на борьбу с ней и заточена полиция.

С преступностью ребята связались не от хорошей жизни. Вся эта общественная движуха была довольно затратной. Как мне пояснил Джо, только оплата залогов, за задержанных на демонстрациях против сегрегации, способна разорить любого.

А мы с Карлом, утром в среду, приехали в отель Беверли Уилшир, что на углу Виа Родео Драйв и Норд Родео Драйв. К входу отеля подъехал красный Порш-кабриолет. В нем сидели два джентльмена, то есть мы с Хофманом. И если я был в армейской авиационной кожаной куртке-бомбере, то Карл щеголял в распахнутой рубашке, под которой была белая майка.

Наряд был тщательно продуман. Когда мы решили одеться как подобает белым богачам, нас высмеяли. Фотограф Кирк Элиот, негр, подрабатывающий негром у мэтров голливудской и американской фотографии, объяснил.

В костюмы, здесь, в Калифорнии, одеваются мега-боссы на работе, клерки, мафиозо, и агенты ФБР. Остальные предпочитают кэшуал. Вот вам адрес магазина на Родео Драйв, там вас просветят и помогут, скажите, что от меня. Вот там, нас так и одели.

Нет, парни, сказал нам мужик средних лет, старший продавец дорогого магазина мужской одежды. Богатый человек это не костюм, а поведение. C этим, у вас нормально. Так что, вот вам одежда. Вот обувь. Вот — кожаные баулы это все возить. И не заморачивайтесь костюмами, разве что, пригласят на званый вечер. Тогда приходите за смокингами.

Собственно, отъехав от этого магазина, мы и увидели отель, в который заселились следующим утром.

В общем, остановившись у главного входа отеля, я вылез из машины и кинул ключ парковщику. Управляющий отелем был изыскано вежлив. К сожалению, господа, вы не заказали номера заранее. Поэтому можем предложить лишь пентхауз с тремя спальнями.

В переводе на человеческий, это значило — если у вас нет денег, ступайте в жопу. Или платите по пятьдесят баксов в день.

Это сейчас большие деньги. Номер в мотеле нам стоил полтора доллара в сутки. Абонентская плата телефона, стоит три доллара в месяц. Новый двигатель автомобиля Шевроле, стоит восемьдесят два доллара. Коробка автомат — семьдесят пять.

Но Хофман лучезарно улыбнулся, и попросил принести вещи из авто в наш пентхауз. Дальше все было по-американски. Плиз, чииз, бутылка Джек Дениэлс, в подарок от отеля, и принесите в номер коньяку.

И я снова поехал в мастерскую, а Карл, снова отправился на Голливудский бульвар. При кажущейся легкомысленности времяпровождения, он многое разузнал про старину Фрэнка, вплоть до любимого котейля. Джек Дениелс с двумя кубиками льда, и немного воды. Ну а то, что вечером у нас в пентахаусе Карл устроил вечеринку на три дюжины человек, с девушками и каким то околокиношными людьми, дало мне представление, как это сейчас выглядит. Со временем ничего не меняется. Только, вместо музыкального центра играло радио.

Вечеринка была устроена в честь Самуеля Девиса Младшего. Черного парня, что снимался в с Синатрой в «Одиннадцати друзьях Оушена». Очень-очень хороший артист и певец. Только торчок. Как нас просветил Артчер — он не то чтобы совсем опустился. Но лечился в клинике. И сейчас не употребляет.

Деньги в Голливуде давать не принято. Поэтому Сэм, взял с нас слово, что если мы возьмемся за кинопроект, то будем иметь его ввиду…

Фрэнк Синатра приехал играть в гольф не один. С ним был еще какой-то долговязый тип. При знакомстве, он оказался не только англичанином, но, вдобавок ко всему — банкиром. Джейкоб Бигот, так он представился.

Сам Синатра — невысокий, легендарно голубоглазый, улыбчивый мужик. У меня возникло подозрение, что он мается похмельем.

Я, когда-то, в конце нулевых, пару раз играл в гольф. В Истра-Кантри Клабе, недалеко от Красногорска. Собираясь на эту встречу, я заверил Карла, что совсем уж придурком выглядеть не буду. В общем, утром в пятницу, мы все встретились в Уилшир Кантри Клабе — гольф-клубе, что между Беверли Хилз и Голливудом.

Представившись друг другу, перекинулись парой слов, и пошли к первой лунке. Играем Foursome[20], джентльмены, сказал Синатра. Пять лунок. Он с англичанином, против меня и Карла. Кинули монету. Мой первый удар.

По большому счету, это и все, что я умею в гольфе. Но, умею неплохо. Отличный удар, Питер! Мой шар улетел почти до лунки. Повезло, Фрэнк.

В принципе гольф — простая игра. Загнать мяч в лунку, за наименьшее количество ударов. Но, как всегда и везде, есть масса нюансов. Поэтому мы с Карлом, очевидно проигрывали. Но не сдавались. Вдобавок, у нас было тайное оружие.

Луис Артчер, негритянский вождь и адвокат, ничего не оставляет на самотек. Он подготовил все, типа одежды и экипировки, включающей перчатку на левую руку, кепку, и собственно сумку с клюшками. Набор клюшек, кстати, стоит конских денег, то есть тысячу американских долларов. Но мы — взяли напрокат. А у Синатры был свой собственный.

Так вот, нашим помощником, что таскает нам клюшки и прочее, был черный парень по имени Эрл Вудс. Артчер объяснил, что к рекомендациям по игре, что будет давать этот чувак, нужно обязательно прислушиваться. А меня мучила мысль, что наши клюшки таскает отец Тайгера Вудса.

Как бы то ни было, клюшку для удара выбирал он. И это оказалось нашей удачей. Потому что иначе, мы бы слились еще на первой лунке. Но, все равно, спустя пару часов, на четвертой лунке, наше поражение стало очевидно. И я пригласил всех в бар, проставиться за проигрыш.

Неторопясь вышагивая по гольф-полю, мы достаточно много болтали. В основном ниачем, просто присматриваясь друг к другу. Синатра рассказывал, что его шоу во Флориде собирало народу больше, чем шоу Элвиса. Карл рассказывал про джунгли Камбоджи. А я, про китайские способы бороться с похмельем. А банкир Джейкоб Бигот, внезапно оказался управляющим отделением Банка Шотландии на Британских Виргинских островах. В городе Род-Таун, на острове Тортола.

Так что ситуация выглядела следующим образом. Нам, с Карлом, нужно было от Фрэнка знакомство с доном Гамбино. Англичанин, недавно назначенный управляющим, искал своему чахлому отделению банка жирных клиентов. А Синатра, выполнял просьбу негра-приятеля, заодно скидывая приставучего банкира на нас. Банкира, видимо, ему тоже кто то сосватал. И я понял, что в лоб ничего не выйдет. Нужно что-то срочно придумать. На Хофмана надежды мало. Он зацепился языком с англичанином, и они обменивались змеиными любезностями. Страшно веселя и меня и Фрэнка.

Отношения англичан и немцев, после второй мировой, заслуживают отдельного описания. Но если коротко — враждебность. Причем в основном, со стороны англичан. Англичане, и в двадцать первом веке, ничего немцам не простили и не забыли. В нашем случае, это все сильно сглаживалось местом, причиной, и составом участников встречи. Но все равно, выглядело забавно.

Мне, неожиданно помог сам Фрэнк. Он спросил:

— Сэмми говорил, что ты думаешь себя попробовать в продюсерстве, Питер?

Я поднял бокал и отхлебнул виски. Появившись в баре, мы заказали себе, кто что хочет, и устроились за столиком у окна. Закурили.

— Стараниями мистера Гувера, в кино сейчас ловить нечего, Фрэнк. — я взглянул на Синатру.

Эдгар Гувер, глава ФБР, и комиссии по расследованию антиамериканской деятельности, сильно не любит Голливуд. ФБР тратит серьезные усилия и ресурсы для слежки за звездами музыки и кино. Многие артисты не смогли опровергнуть утверждения, что они симпатизируют коммунистам. Это вылилось в отстранение от профессии. И привело к парадоксальному результату.

Снимающий строго патриотические фильмы Голливуд, начал терпеть убытки. Да еще и многих звезд разогнали. Чарли Чаплину было запрещен въезд в США, к примеру. Да еще вдобавок подняло голову телевидение. Посещаемость кинотеатров резко упала, и Голливуд оказался в кризисе. Независимые студии банкротились одна за другой.

А еще глава ФБР пламенно ненавидит рок-н-ролл. Я часто думал, связано ли это с тем, что Гувер педик? Давно замечено, что веселье и свобода, педикам не особо близка. Они любят все пафосное и величавое. Собственно, этим и будет успешен Голливуд времен Гувера. Мега блокбастеры про мускулистых мужчин, с голыми торсами в кожаных юбках. Бен-Гур, Спартак, Триста Спартанцев…

И я подумал, что кажется, Синатру уже сильно все достало. Добиваясь успеха, он, как и многие, не подозревал, что проблемы никуда не денутся. И будут они самыми обычными. Ругань с женой, нелады на работе, и вечная занятость. Разве что, жить при этом, в Беверли Хилз.

Так что я сказал:

— Мне нужен всего лишь совет. Как ты думаешь, если создать передачу про то, как несколько негров, будут переделывать старый, проржавевший авто в клевую тачку, на зависть любому сутенеру, это будет интересно?

Удивились все участники беседы. А Хофман, задумчиво рассказывающий англичанину, что жизнь на островах, среди воды, портит цвет лица, и не только. Но если пить нормальное пиво… В общем, Карл заткнулся.

И я рассказал концепцию телепередачи «Тачка на прокачку». Вы все видите, что ЭлЭй трясет от расовых противоречий. Почему не сделать передачу про то, что даже бандитского вида негры — умные, веселые, и талантливые ребята, что создают по-настоящему американские автомобили?

Взять реальную мастерскую, где негры реально тюнингуют автомобили, и показать весь процесс в часовой передаче. Черный юмор, шутки на грани фола, стеб над европейским машинами, брутальность, и, в завершении — из ворот выкатывается волшебно преображенная тачка. Название придумать какое-нибудь наглое. «Кожа-Рожа — Полный Фарш»[21], а?

Вы не знаете что такое тюнинг? Хе, в Уоттсе есть мастерская, там парни этой фигней реально занимаются. Каждая пердача делается как отдельный кинофильм, с сюжетом, интригой, развязкой. И теми же средствами, что и кино, а не телевидение. Еженедельная передача. Я думаю, автоконцерны и заводы комплектующих, выстроятся в очередь за спонсорством.

Тут удивил банкир. Он заявил, что его банк готов кредитовать такую передачу. Да и по глазам Фрэнка я увидел, что его зацепило. И я небрежно сказал:

— И неплохо бы с восточного побережья подтянуть кого-то из серьезных людей. Газеты писали, что ты, Фрэнк, знаком с Карло Гамбино. Как думаешь, его заинтересует такая история?

Забавно то, что дальше было именно так, как любят многие мужчины. Мы сидели. Выпивали понемногу, и придумывали детали и приколы для будущей передачи. А когда Карл сказал:

— Только представьте парни, здоровенный негр, руками, вытаскивает из машины двигатель, отбрасывает его в сторону, и говорит — «Если тут некуда поставить турбину, этому нечего делать на дороге».

Тут Фрэнк Синатра хлопнул ладонью по столу:

— Покупаю!

— Я в деле — не отстал Джейкоб Бигот.

Я снова закурил, и засмеялся. Кто же думал, что им это так понравится.

— Мы подумаем — я это не всерьез. Но Хофман сказал:

— Не обращайте на него внимания, парни, он вечно выделывается. Давайте тогда все обсудим.