Правила секса

Лорен

Мне снится Виктор. Сон про Кэмден, только он переместился. Люди из колледжа топчутся вокруг салатного бара на пляже. У моря стоит Джуди. Море позади нее иногда белое, иногда красное, иногда черное. Когда я спрашиваю ее, где Виктор, она отвечает: — Умер.

Просыпаюсь. Мучительно долго длится время между действием кошмара и моментом, когда он, надеюсь, забудется, — и я лежу, думаю о Викторе. Такое вот обычное утро.

Я оглядываю комнату. Франклин ушел. Вещи вокруг наводят на меня тоску, они как будто демонстрируют мое жалкое существование, какая это все скукотища: пишущая машинка — ленты нету; мольберт — нет холста; книжная полка — без книжек; чек от папы; билет на самолет в Сан-Тропе, который кто-то сунул мне в ящик; записка о том, что «Родительские выходные» отменяются; новые стихи, которые я пишу, — скомканные у кровати; новый рассказ, который оставил Франклин, под названием «У Сатурна есть глаза»; полупустая бутылка красного вина (это Франклин приобрел; «Джордан», чересчур сладкое), которое мы пили вчера вечером; пепельницы; сигареты в пепельницах; размотанная кассета Боба Марли — от всего этого тоска невероятная. Я делаю попытку вернуться к кошмару. Не удается. Гляжу на винные бутылки на полу, на пустую пачку «Голуаз» (это Франклин курит; экая поза). Не могу решить — то ли за вином потянуться, то ли за сигаретами или же радио включить. В полном недоумении я выбираюсь в коридор, внизу из общей комнаты доносятся басы регги. Уже, должно быть, день, но тут до меня доходит, что времени половина пятого.

Я ухожу от Франклина. Я сказала ему прошлой ночью, перед тем как мы пошли спать.

— Ты шутишь? — спросил он.

— Нет, — ответила я.

— Накурилась? — спросил он.

— Это к делу не относится, — сказала я. Потом мы трахались.