Преданное прошлое

ОТ АВТОРА

Данная книга — это выдумка, хотя и основанная на исторических фактах.

Набеги берберийских корсаров на южное побережье Англии, происходившие почти непрерывно на протяжении почти двухсот лет с семнадцатого по восемнадцатый век, в последние несколько лет получают все более полное документальное подтверждение. А вот в годы моего детства в Корнуолле о них почти не вспоминали, да и сейчас большинство людей не имеет должного представления об этой кровавой главе английской истории.

Большая часть нападений разбойников приходилась на корабли в море, как торговые, так и рыбацкие, причем корсары нередко вводили свои жертвы в заблуждение, подходя под чужим флагом, прежде чем обнаружить свою истинную сущность. Но тогда несчастным было уже поздно прибегать к каким-либо оборонительным мерам. Разбой и грабеж, захват грузов и членов экипажей, последующая продажа пленников в рабство — все это было обычным явлением и несчастьем для тех, кто осмеливался выходить в море, и, естественно, эти нападения не ограничивались только атаками на английские корабли мусульман и перешедших на их сторону изменников и вероотступников.

Многие из высокородных англичан тоже составили себе огромные состояния, нападая на иностранные суда либо вполне официально, располагая каперским свидетельством (а потом декларируя свои доходы и делясь поступлениями с Адмиралтейством и Короной — в значительной степени точно таким же образом, как делились с властями своим награбленным добром берберийские корсары), либо как самостоятельные и независимые пираты, действующие исключительно ради собственной наживы. Но берберийские корсары показали себя самыми решительными и отважными, нападая повсюду — от Ньюфаундленда до Исландии и Ирландии, грабя побережье южной Англии, а также берега Испании, Португалии и стран Средиземного моря.

У корсаров Сале, известных в Англии как разбойники из Сале, особенно примечательная и захватывающая история. Их набеги были для них способом существования. Особенно они распространились в Средиземном море, где процветала торговля между Востоком и Европой, — она давала им огромные доходы и являла собой легкодоступные цели; но то, что вначале представляло собой отдельные смелые дела предприимчивых людей, вскоре — особенно после того, как король Филипп III задался целью сделать Испанию исключительно католической и своим эдиктом изгнал из страны всех мавров, — приобрело идеологизированный и организованный характер. При изгнании многие мавры потеряли буквально все, стали бездомными и обездоленными и осели на северном побережье Марокко, затаив злобу на испанцев и, в более широком смысле, на весь христианский мир. Здесь и возник альянс мавров, морисков, мусульманских фанатиков и предателей-европейцев. Они заново укрепили Сале и Рабат, откуда и начали вести священную войну против своих врагов-христиан.

Ведомые религиозным рвением, корсары нападали и грабили всех и вся; размах их предприятий дошел до того, что они даже сумели в начале лета 1625 года захватить остров Ланди в Бристольском проливе и поднять над ним свой флаг с черепом над скрещенными костями.

Отсюда они производили бесчисленные налеты и рейды на приморские города и селения юго-западной Англии.

Исторический документ, вынесенный в предисловие к этому роману, а именно письмо мэра Плимута Тайному совету только что взошедшего на трон короля Карла I, датированное весной 1625 года, предупреждает о вероятной опасности не только корсарских рейдов (которые тем же летом стали уже постоянной угрозой местной морской торговле и судоходству), но и — впервые! — об угрозе нападений на приморские поселения. Но — как это обычно бывает в условиях бюрократической волокиты — по всей видимости, письмо не дало никаких результатов в виде повышения уровня боеготовности.

Все подробности описанного в романе нападения на церковь в Пензансе взяты из официальных государственных документов, относящихся к июлю 1625 года, где сообщается, что «…шестьдесят мужчин, женщин и детей были захвачены в церкви Муннигеска в Маунтс-Бэй. До сегодня так и не выяснено, что означает это «Муннигеска»; некоторые полагают, что имеется в виду церковь в Сент-Майклз-Маунте, но я не думаю, что это так: иначе сэр Артур Харрис, который в это время был комендантом крепости, и его семья тоже оказались бы в числе шестидесяти пленников, потому что столь большая конгрегация в целых шестьдесят человек могла бы существовать там только при условии, что комендант с семьей проживал в Маунте. Но этого не случилось, и в плен они тоже не попали. Сэр Артур Харрис умер в 1628 году в Кенджи-Мэноре; его завещание хранится среди документов местного прихода. В то время в этом районе было лишь два достаточно крупных поселения — согласно Керью и Лиланду, — в которых могла собраться община в шестьдесят человек. Это Маразион, известный тогда под названием Маркет-Джу (явно искаженное прежнее название Маргасью), и Пензанс.

Я сделала выбор в пользу церкви Пензанса, она, видимо, стояла на том месте, где теперь располагается церковь Сент-Мэриз, — на возвышении, выходящем на море. Церковь, несомненно, была хорошо видна с моря и представляла собой ясную и привлекательную цель для нападения. Любопытно отметить, что стража в Маунте не заметила подхода корсаров и не открыла по ним огонь (в официальных документах нет никаких упоминаний о попытке отразить атаку), однако сэр Артур Харрис действительно не раз и в течение нескольких лет настоятельно просил о выделении средств на перевооружение Маунта.

А вот контрабанда четырех пушек, предназначавшихся для усиления обороны Пенденниса и Сент-Майклз-Маунта, которые сэр Джон Килигру поставил Сиди аль-Айячи, — это моя собственная фантазия. Хотя, принимая во внимание характер и привычки этого человека и его предков, это отнюдь не слишком свободный полет воображения.

Сама я не очень большой специалист по части вышивки и потратила немало времени на изучение методов и стилей того времени. И я в огромном долгу перед Кэролайн Стоун, которая знает значительно больше о вышивках Северной Африки, и в особенности Марокко, чем я когда-нибудь узнаю.

Большим разочарованием для меня явилось отсутствие в архивах Марокко каких-либо сведений о пленниках, захваченных разбойниками из Сале в 1625 году. Некоторое количество документов и свидетельств из первых рук, где описываются несчастья и страдания английских пленников, дошли, однако, до нашего времени, но немногие из них относятся к столь раннему времени, как 1625 год, и среди них нет ни единого, написанного женщиной.

Но я прочитала множество подобных свидетельств и взяла оттуда многие детали и подробности, чтобы придать роману аутентичность, хотя, должна отметить, что заимствовала с большой осторожностью, памятуя об огромном соблазне бывших пленников всячески приукрасить свои истории и снабдить их множеством страшных и мрачных подробностей, а также о коммерческих интересах и запросах, которые в семнадцатом веке были ничуть не меньше, чем в веке двадцать первом.