Предательство

Глава 12

Перри жил на первом этаже низкого кирпичного здания. Передняя дверь открывалась прямо в большую кухню, служившую еще и своего рода рабочей комнатой. В центре стоял стол, заваленный эскизами модной одежды и огромным количеством образцов всевозможных тканей — от прекрасной шерсти и шелка до переливающегося «ламе». Сбоку от стола располагались два манекена, на одном из которых было надето изумительное платье в красный горошек с огромным бантом на плече, на другом манекене — женский черный костюм. По правой стене возвышались полки с уложенными на них штабелями рулонами ткани, а на чертежном столе у окна также были разбросаны эскизы. Только войдя в комнату, Стефани разглядела истинные признаки кухни: по левой стене в одну линию стояли плита, раковина и холодильник. Она с удивлением рассматривала эскизы, восхищаясь четкими линиями, короткими юбками, одеждой в военном стиле, но не очень строгой, с элегантными, украшенными блестками и искусственными камнями эполетами, лацканами и другими привлекательными аксессуарами.

— Так вы модельер! — Стефани взглянула на один из эскизов с изображением изысканного шифонового платья в бледно-желтых тонах. — И очень хороший модельер.

— Спасибо.

— Вы известный кутюрье? — Стефани подошла к манекену и пощупала ткань в горошек, блестящая расцветка которой переливалась при электрическом свете.

— Меня знают только в Сохо, где я продаю некоторые модели в бутиках. Вообще-то это мне не совсем по душе, но так я зарабатываю на жизнь.

— А чем бы вы хотели заниматься?

— Готовой одеждой. Элегантной, но практичной, которую может купить любая женщина.

— То есть «от кутюр»?

— Не совсем. — Перри вытащил сковородку из шкафчика под раковиной, налил в нее молока и поставил на плиту. — Я изучал высокую моду в Париже несколько лет, и мне стало скучно. — Он открыл холодильник, вынул коробку яиц, сыр и кусок хлеба. — Надеюсь, ты сильно проголодалась и не заметишь, что я готовлю ужасный омлет.

— Мне кажется, я бы с удовольствием перекусила что-нибудь, — ответила Стефани. Увидев продукты, она вспомнила, что давно уже ничего не ела.

Через десять минут Перри освободил краешек рабочего стола и поставил перед Стефани сочный омлет с сыром. Усевшись на стул, он маленькими глотками пил черный кофе и наблюдал, как девушка уплетает омлет за обе щеки.

— Сколько времени ты не ела?

— Не помню. — Стефани намазала масло на поджаренный кусочек белого хлеба и жадно откусила. Она могла бы соврать Перри, но зачем? — Я экономила деньги.

— Это плохо для ребенка, — неодобрительно прищелкнув языком, заметил Перри.

— Как вы догадались, что я беременна? — удивилась Стефани и опустила вилку.

— Когда мы шли по аллее, я заметил, как ты дотрагивалась до живота. Моя младшая сестренка забеременела примерно в твоем возрасте, поэтому я хорошо разбираюсь в симптомах беременности.

Стефани чувствовала, что наелась, но не могла остановиться. Возможно, еще не скоро ей доведется так вкусно поесть.

— Вот почему вы меня пожалели и привели сюда: я напомнила вам сестру?

— В какой-то мере. Но жалость тут ни при чем. Просто ненавижу, когда такие девушки, как ты, скитаются по улицам. — Он задумчиво уставился на свою кружку с кофе. — Лаура убежала из дома, когда ей было шестнадцать лет, решив, что проживет и сама. Через три недели после приезда в Нью-Йорк ее изнасиловали и чуть не убили.

— Какой ужас!

— К счастью, у нее хватило ума позвонить домой и попросить помочь. Я сразу же приехал и забрал ее. Он повернулся и достал из пиджака, который повесил на спинку стула, свой бумажник. Оттуда он вытащил фотографию. — Это мой племянник Томми. — Перри с гордостью протянул Стефани изображение восьмилетнего мальчика. — Сейчас они с Лаурой живут в Квине вместе с моими родителями.

— Симпатичный мальчик. — Пока Стефани рассматривала фотографию, ее сердце наполнилось такой нежностью, какую она никогда еще не испытывала. Скоро Стефани тоже узнает радость материнства. Только в отличие от Лауры у нее нет большой семьи, которая бы любила и поддерживала ее.

— Вашей сестре повезло, что все так хорошо закончилось.

— У тебя какие-то проблемы дома, Стефани? — спросил Перри, убирая фотографию в бумажник.

— Можно так выразиться, — ответила Стефани, отодвинув тарелку. Ее желудок просил пощады. Немного помедлив, она решилась следовать своей интуиции и рассказала Перри о Майке и обо всем, что с ней произошло до того, как она ушла из дома. Перри слушал, не перебивая, только один раз встал и подлил себе еще кофе.

— И что ты будешь делать? — спросил он, когда Стефани закончила свой рассказ.

— Отправлюсь в приют и буду продолжать искать работу, — передернула плечами Стефани. На сытый желудок соображалось намного легче. Ведь она обошла еще не весь город и не узнала насчет всех вакансий.

— Я не позволю тебе идти в приют, когда здесь пустует прекрасная спальня, — покачал головой Перри и указал на дверь позади себя. — Она твоя.

— О, Перри, я не могу. Вы и так уже много для меня сделали. А потом, где будете спать вы?

— В комнате для гостей. — Перри кивнул в сторону узкой кровати, стоящей за японской шелковой занавеской. — Я иногда заваливаюсь здесь, когда чувствую необходимость быть ближе к работе.

— Я не хотела бы мешать… — С некоторым сомнением Стефани взглянула на фотографию молодой красивой женщины. Портрет был прислонен к кипе старых выкроек на полке.

— Синди ушла несколько недель назад. — Улыбка исчезла с лица Перри, когда он проследил за взглядом Стефани. — Она не вернется.

— Она была вашей подружкой?

— Моей женой.

— Мне очень жаль.

— Не стоит. — Перри немного помолчал. — Я сам виноват. Обещал ей луну и звезды… и не достал, — добавил он, пожав плечами. — Это одна из причин, почему я редко пользуюсь спальней. Давай не стесняйся. Уверен, здесь тебе будет удобнее, чем в приюте.

— Принимаю ваше предложение, но с одним условием. — При мысли о теплой кровати Стефани не могла больше сопротивляться. — Я вымою посуду.

— Только не сегодня. — Перри отвел девушку в спальню. — Сейчас отдыхай, а завтра поговорим.

Стефани слишком устала, чтобы спорить с ним.

Стефани проснулась и почувствовала аромат свежесваренного кофе и жареных сосисок. Она открыла глаза и растерянно осмотрелась. Потом вспомнила вчерашнюю ночь, села на кровати и огляделась. Спальня Перри была не больше ее комнаты в «Латэм», но здесь так тепло и уютно: светло-зеленые стены, коврики па блестящем деревянном полу, большая двуспальная кровать со старинным изголовьем, рядом с которым па крючке висел мужской велюровый черный халат. Надеясь, что Перри не станет возражать, Стефани надела халат и открыла дверь.

Перри стоял у плиты, поджаривая кусочки хлеба.

— Доброе утро.

— Привет, — улыбнулся ей Перри, повернувшись. В руках он держал сковородку. — Этот халат тебе очень идет.

— Как вкусно пахнет! — сказала Стефани, прикрыв лицо воротником халата, и поблагодарила Перри, когда он протянул ей стакан с молоком. Правда, она бы лучше выпила чашку черного кофе, но Стефани постеснялась это сказать. Кроме того, кофе, возможно, вреден для ребенка.

Второй раз менее чем за двенадцать часов Перри поставил перед Стефани тарелку с вкусной едой. Потом, как и вчера ночью, он уселся на стул.

— У меня есть к тебе предложение, — сказал он, отхлебнув кофе, который, как уже поняла Стефани, Перри пил литрами.

— Какое предложение? — спросила Стефани, намазывая джемом ломтик жареного хлеба.

— Как ты смотришь на то, чтобы остаться здесь? Не навсегда, конечно, — добавил он, когда Стефани попыталась возразить. — Пока не сможешь оплачивать собственное жилье.

— Но это может произойти не скоро.

— Совсем необязательно, — произнес Перри с самодовольным видом. — В конце квартала есть небольшой итальянский ресторанчик под названием «Мама Франческа». Хозяйка ресторана — настоящая итальянская мамаша — дружелюбная, громогласная, хлопотливая. Она всегда помогает девушкам, попавшим в беду. У нее в ресторане ты увидишь больше беременных женщин, чем в любом роддоме. Я ей звонил утром. Она готова предложить тебе работу, если захочешь.

— О, Перри, это здорово! — Стефани чуть не подпрыгнула от радости, но потом ее улыбка быстро испарилась. — А ты ее предупредил, что я никогда раньше не работала официанткой?

— Ей не нужна официантка. Она ищет кассиршу. Нужно быстро и внимательно считать.

— Это я могу, — с волнением сказала Стефани.

— Ну и хорошо. После завтрака мы выпишем тебя из гостиницы «Латэм» и на обратной дороге зайдем в ресторан «Мама Франческа».

— Спасибо, Перри. Огромное тебе спасибо!

От радости Стефани обхватила Перри за шею и громко чмокнула в щеку.

Начав работать в ресторане «Мама Франческа», или, как местные называли его, «У Фрэнки», Стефани будто стала членом огромной и удивительной семьи. Не прошло и двух недель, а она уже знала всех завсегдатаев по именам и даже выучила произношение некоторых итальянских блюд, которые ежедневно готовили в ресторане.

Сама Фрэнки оказалась прекрасным боссом. Невысокая, полная женщина всегда пребывала в хорошем настроении и следила за своим хозяйством, как курица-наседка. У нее было шестеро своих детей, поэтому к беременности Стефани Фрэнки отнеслась с полной ответственностью. Она настаивала, чтобы девушка регулярно посещала врача и принимала витамины. Фрэнки хотела быть уверенной, что Стефани хорошо питается, поэтому присылала ей домой тонны продуктов, половину из которых Стефани и Перри отдавали бездомному, обитавшему по соседству.

После ужина уставшая, но счастливая Стефани забиралась на софу, а Перри показывал ей свои последние работы. Чтобы как-то отплатить ему за гостеприимство, Стефани взяла на себя домашние хлопоты, а в свой выходной разносила по бутикам заказы. Она старалась наводить порядок и на рабочем месте Перри, но часто это оказывалось бесполезным.

Фрэнки платила Стефани хорошую зарплату, и девушке удавалось откладывать деньги. К первому февраля она нашла квартиру в районе Гринвич-Виллидж и внесла аванс. Помещению требовался ремонт, но цена оказалась приемлемой, а возможности перепланировки — безграничными. Когда Перри и двое его приятелей отремонтировали новое жилье Стефани с одной спальней, квартира стала такой красивой, что ее можно было смело занести в каталог «Архитектурное обозрение». Стены покрасили в теплый бежевый цвет и развесили на них репродукции импрессионистов, которые Стефани купила на вернисаже. Деревянные полы отциклевали и покрыли лаком, а сверху Стефани положила недорогие цветные коврики из местного магазинчика.

В первые выходные марта из Гарварда приехала Трэси и помогла подруге переехать в новую квартиру.

— А ты сможешь работать целый день, когда родится малыш? — спросила Трэси, когда они в воскресенье вечером, взявшись за руки, гуляли по парку. Шел снег, превращая окрестности в сцену из рассказов Чарлза Диккенса.

— Мне нужно работать полный рабочий день. Плата за квартиру и расходы на ребенка не оставляют мне выбора.

— Ты нашла кого-то, кто присмотрит за малышом?

— Племянница Фрэнки, Абби, предложила свои услуги, — кивнула головой Стефани. — Единственная проблема: она только что поступила в Нью-Йоркский университет, и мне придется подстраиваться под ее график.

— Тебе нужна круглосуточная няня.

— Конечно, — рассмеялась Стефани. — И мне и миссис Рокфеллер.

Задумавшись, Трэси наблюдала, как ее подруга подняла и отдала красный мячик маленькой девочке. Еще одна гениальная идея родилась в голове Трэси. Но она ничего не сказала Стефани и не собирается говорить, пока не убедится, что все получится.

Первое, что сделала Трэси, вернувшись в Гарвард в понедельник вечером, это позвонила в Винсентаун, штат Нью-Джерси.

Прошла неделя после визита Трэси. Стефани занималась приготовлением шоколадного торта, когда услышала звонок в дверь.

— Иду! — крикнула девушка и пошла отпирать дверь, вытирая руки о полотенце.

Открыв дверь, Стефани замерла от изумления. На пороге, широко улыбаясь, стояла ее бывшая няня, Анна. В руках она держала чемодан.

— Анна! — вскрикнула Стефани и бросилась обнимать женщину. — Глазам своим не верю. Неужели это ты?!

Высокая, стройная Анна, с короткими вьющимися седыми волосами и ясными зелеными глазами, обняла Стефани, а затем отступила назад, чтобы получше разглядеть девушку.

— Боже мой, какой ты стала красавицей, — произнесла няня с сильным немецким акцентом, который не исчез и после тридцати лет, прожитых в Америке. — В точности как твоя мать.

— Ты сама потрясающе выглядишь, — ответила Стефани, смеясь и плача одновременно. — Ну, не стой же в дверях. Пойдем, расскажи скорее, как живешь, чем занималась, — и Стефани потащила женщину в комнату. Она подождала, пока Анна снимет пальто и повесит его на стул. — Я столько раз хотела позвонить тебе, Анна, но отец не говорил, где ты, — добавила Стефани.

— Я жила с сестрой во Флориде. Я часто писала тебе, моя дорогая, но подозреваю, что твой отец не передавал тебе мои письма.

— Ему не нравились наши отношения, — покачала головой Стефани. — Думаю, он боялся этой симпатии и твоего покровительства мне.

— О, бедняга. Мне все равно его жалко. Он так богат и вместе с тем так одинок, никто его не любит. — Анна махнула рукой, как бы пытаясь отогнать прочь неприятные воспоминания. — Но я приехала не о прошлом говорить, а из-за твоего малыша. — Няня взглянула на огромный живот Стефани.

— Как ты узнала про ребенка? — спросила девушка. — И как тебе удалось разыскать меня?

— Твоя подруга Трэси позвонила мне.

— Трэси?!

— Да. Она мне все рассказала.

— Но как ей удалось узнать, где ты живешь, если я не смогла этого сделать?

— Трэси позвонила Дугласу и уговорила его сказать, где я. Сначала он не хотел давать ей адрес, но ты же знаешь, какой настойчивой бывает твоя подруга. — Анна покачала головой. Глаза ее стали грустными. — Мне так жаль, что все это случилось с тобой, Стефани, и что меня не было рядом, я не смогла защитить тебя.

— Я справилась, — ободряюще улыбнулась девушка.

— Да, я вижу, — с нежностью произнесла Анна. — Но я здесь и надеюсь, ты позволишь помочь тебе с малышом?

— Ты имеешь в виду… Ты хочешь стать… его няней?

— Да, — ответила Анна, сияя от радости.

— О, Анна. Дорогая моя Анна. — Стефани со слезами на глазах подошла к софе, села рядом с няней и взяла ее за руку. — Мне бы ничего так не хотелось, как чтобы именно ты заботилась о моем малыше. Но…

— Что такое, моя дорогая? Почему ты сомневаешься?

— Я не смогу много платить тебе, — откровенно ответила Стефани. Она не могла придумать ни одной причины, с которой бы согласилась Анна, поэтому сказала правду.

— А если ты будешь платить мне, сколько собиралась давать другой няне, плюс предоставить мне комнату и кровать? Это поможет тебе решиться?

— Анна, но этих денег едва хватит…

— Ш-ш-ш. — Женщина погладила по голове Стефани своей сильной, но мягкой рукой. — Потом, когда ты станешь известной актрисой, как твоя мать, будешь платить мне больше. Хорошо?

Стефани могла бы отказаться от предложения Анны или уговорить ее назначить большую зарплату. Но это было бесполезно: Анна приняла решение задолго до того, как переступила порог квартиры Стефани, и теперь ничто не могло переубедить ее.

— Итак, я могу осмотреть свой новый дом сейчас или после чая? — спросила Анна, поднявшись. Она почувствовала, что выиграла этот спор у Стефани.

— Сейчас, — ответила девушка. Рядом с Анной Стефани сразу же почувствовала себя ребенком, которого балуют и оберегают. Она взяла свою няню за руку и положила голову на ее плечо. — Ты все еще готовишь яблочный пудинг, который мне так правится?

— Конечно, — ответила Анна и похлопала рукой по своей сумке. — И даже захватила с собой.

— Тогда ты принята па работу, — рассмеялась Стефани.