Предательство

Глава 19

Стоял ясный безоблачный день. Самолет летел в ярких солнечных лучах на высоте тридцати тысяч футов, держа курс на Лос-Анджелес. Стефани сидела рядом с Грантом в салоне первого класса. Она посмотрела на соседние, через ряд, кресла: Анна и Сара спали. Улыбнувшись, Стефани стала разглядывать брошюры по недвижимости Калифорнии, которые несколько мгновений назад Грант вытащил из своего портфеля.

— Ты уже сумела сузить свой выбор, хотя бы до нескольких каталогов? — улыбнувшись, спросил Грант.

— Не совсем, — ответила Стефани, покачав головой. Ее поражала роскошь домов в открытых перед ней каталогах. Стефани посмотрела на Гранта. — Нам нужно жить в Беверли-Хиллз?

— О, это просто необходимо. В кинобизнесе важна каждая деталь. Место твоего жительства, например, говорит о том, что ты имеешь и чего у тебя нет, есть у тебя контракт на три фильма, или ты катишься под уклон. Это почти так же важно, как то, где ты обедаешь и на какие вечеринки ходишь.

— Но все эти дома такие большие и дорогие, — сказала Стефани, с беспокойством посмотрев на Гранта. — Ты уверен, что можешь позволить себе купить такой особняк?

— Конечно, могу, — рассмеялся Грант и поцеловал Стефани. — В конце концов ничего не может быть слишком дорогим или чересчур красивым для моей жены и дочери.

Через неделю Грант купил особняк в испанском колониальном стиле, который, как уверял агент по недвижимости, когда-то принадлежал Марлен Дитрих. Стефани никогда не отличалась снобизмом, поэтому предпочла бы более скромный дом поближе к побережью. Но Грант чувствовал себя таким счастливым оттого, что может многое сделать для жены и Сары, что у Стефани не хватило духу отказаться от его выбора.

Беверли-Хиллз оказалось прелестным местом. Там были пальмы и голубое небо, «звезды» и «суперзвезды», могущественные люди, обедающие в кафе-бистро, чьи снимки на фоне легендарного бассейна в отеле «Беверли-Хиллз» печатались на страницах газет. В городке, где основным было создание фантазий, самым величайшим шоу стали люди.

Стефани пришлось привыкать не только к новому образу жизни, но и к изнурительному графику Гранта. За шесть недель ему нужно было переписать все три сценария, поэтому Грант работал с рассвета до полуночи, и у него оставалось совсем мало времени на отдых и семью.

— Я не буду работать в таком режиме всегда, — обещал Грант. — Когда пройдут просмотры, у меня будет больше свободного времени, и мы вернемся к обычному образу жизни.

Стефани очень хотела продолжить свою карьеру и подписала контракт с агентом Гранта, Бадди Уэстоном. Но за ее плечами был только опыт игры в «мыльных» операх, поставленных на Западном побережье, а в Голливуде тысячи актрис искали такие же роли, поэтому Стефани было очень сложно выделиться из толпы. Бадди чувствовал талант за версту и первым предложил Стефани не ограничиваться только «мыльными» операми.

— Эта игра называется «многообразие», Стефани, — сказал Бадди. — Нужно чаще показываться. Ты будешь участвовать в различных шоу столько, сколько возможно, ты будешь делать то или другое, тогда, вероятно, кто-нибудь и заметит тебя.

Два года Стефани играла маленькие второстепенные роли, и только осенью 1984 года Бадди наконец пришел к ней с таким прекрасным предложением, в которое верилось с трудом.

— Компания «Хантер продакшнс» собирается ставить новый драматический сериал. Они хотят, чтобы ты прочитала роль Эшли Кортлан, — объявил Бадди однажды вечером, когда пришел помочь организовать вечеринку в честь дня рождения Стефани, которой исполнялось двадцать два года.

Бадди был невысоким, стройным мужчиной с проницательными карими глазами, абсолютно лысый, простой в обращении.

— Шоу называется «Уилшир» и представляет собой всего лишь прославленную «мыльную» оперу, — рассмеялся Бадди и вытащил из портфеля сценарий. — Но на нее выделен огромный бюджет, что для вас означает хороший гонорар.

— Она не станет работать на «Хантер продакшнс», — к большому удивлению Стефани сказал Грант, перехватив сценарий и вернув его Бадди.

— Что за черт, почему нет? — спросил Бадди, с недоумением переводя взгляд со Стефани на Гранта и обратно.

— На это есть веские основания. Найди для нее что-нибудь еще.

— Господь с тобой, Грант. Это самый лучший проект на сегодня. Он вызовет фурор, как сериалы «Даллас» или «Династия». Такая роль сделает из Стефани «звезду» за один вечер.

Но Гранта было бесполезно убеждать.

— Может, ты расскажешь мне, в чем дело? Почему я не могу работать на компанию «Хантер»? — спросила Стефани, когда Бадди ушел, а Анна пошла укладывать Сару. — С каких это пор ты стал решать, какую мне играть роль, а какую нет?

— Посмотри на это, — ответил Грант и бросил журнал «Варьете» на колени Стефани. Он указал на небольшую заметку в центре страницы.

Стефани застыла от страха, когда прочитала: «Новый драматический сериал «Уилшир» компании «Хантер продакшнс» станет дебютом режиссера родом с Восточного побережья Майка Чендлера. Выпускник киношколы Нью-Йоркского университета отказался сам прокомментировать это событие. Однако глава «Хантер продакшнс» Тео Хантер согласился сказать несколько слов о своем новом протеже: «Майк напоминает мне меня самого, когда я был в его возрасте. Он дерзкий, талантливый, с хорошим вкусом. Предполагаю, он далеко пойдет в кинобизнесе».

— Ты уверен, что это тот самый Майк Чендлер? — спросила Стефани, взглянув на мужа.

— Абсолютно. Я позвонил в исправительную колонию штата Нью-Джерси. Чендлера досрочно освободили в декабре 1982 года. Он живет в Калифорнии столько же, сколько и мы.

— Почему же мы до сих пор о нем не слышали?

— Потому что до сегодняшнего дня он был никем.

Стефани все еще дрожала от испуга, но ее сердце неожиданно наполнилось гордостью за Майка. Он все-таки сделал это: победил обстоятельства, оставил прошлое за спиной и в конце концов реализовал свою мечту.

— Они знают, что он… — отводя взгляд в сторону, спросила Стефани. Она чувствовала, что Грант пристально наблюдает за ней.

— Сидел в тюрьме? Сомневаюсь. Если Чендлер достаточно умен, он вычеркнул эту маленькую деталь из своих анкет. — Грант встал перед Стефани и заставил ее посмотреть ему в глаза. — Теперь ты понимаешь меня, Стефани? Принять предложение Бадди слишком рискованно. Ты знаешь, как работает Тео Хантер? Он ведет себя с артистами, как будто они одна семья. Тебе придется ходить на пикники, вечеринки на побережье и даже приемы по праздникам. Рано или поздно Чендлер встретится с Сарой.

— Ну и что из этого?

— Ты же сама говоришь, что она очень похожа на Майка. А если он заметит схожесть и сделает элементарные расчеты? — Взгляд Гранта стал еще более напряженным. — А если он попытается забрать у нас Сару?

— Как это ему удастся? — спросила Стефани, стараясь казаться уверенной. Она вся похолодела от мысли, что может потерять дочь, даже если Чендлер потребует частичной опеки. — Теперь ты отец Сары, она носит твое имя.

— Чендлер сможет докопаться до истины, если захочет.

— Ну и что? Суд никогда не отдаст ему ребенка. Он бывший заключенный, а мы вырастили Сару.

— Да. Но он вряд ли отстанет от Сары. Он не принимал участия в ее воспитании и не поддерживал тебя только потому, что ничего не знал о существовании дочери. Ведь ты никогда не говорила ему о ней.

— Он не заслуживает этого!

— Понимаю. Но судья может думать по-другому. Майк Чендлер сейчас уважаемый член общества. Он богат, удачлив и обаятелен. По словам моего адвоката, он вполне может выиграть дело о требовании частичной опеки над дочерью. А ты хочешь делить Сару с ним, Стефани? Ты хочешь, чтобы она уезжала от нас на лето и на все каникулы?

— Майк никогда… — покачала головой Стефани.

— Меня это не волнует, — сказал Грант, ударив кулаком по столу так сильно, что упал подсвечник. — Я не собираюсь рисковать. Я не хочу, чтобы этот сукин сын приближался к тебе и Саре.

Стефани отпрянула. Глаза Гранта потемнели, его взгляд выражал такую угрозу, что Стефани испугалась. Она знала, что Грант был темпераментным, но этот дикий блеск в глазах и угрожающий тон были Стефани незнакомы, и ей вовсе не хотелось узнать ближе эту сторону характера мужа.

— Извини, — быстро произнес Грант, подняв подсвечник и поставив его обратно на стол. Виноватая улыбка сменила его злость. — Просто я так сильно люблю вас обеих…

— Папа!

Они оглянулись одновременно и увидели, как Сара в своей пижаме с изображением Винни-Пуха вбежала в комнату и кинулась в объятия Гранта. Он поднял Сару с пола и подбросил в воздух — ежедневный ритуал каждый вечер перед сном.

— Как поживает моя девочка?

— Хорошо. Еще разок, папа. Покружи меня, только побыстрей.

Грант послушно покружил Сару и поставил на пол.

— Видела? Я больше не падаю после того, как он меня кружит, — с гордостью произнесла трехлетняя малышка, посмотрев на Стефани.

— Вижу, — ответила Стефани, опустившись на колени и обняв дочку. — Ты становишься такой большой девочкой. — Улыбнувшись, Стефани взглянула в большие серые глаза дочери, единственное, что она унаследовала от матери. Все остальное — иссиня-черные кудрявые волосы, маленький прямой нос и решительный подбородок — несомненно, было от отца.

— Ты почитаешь мне книжку перед сном, папа? — спросила Сара, улыбнувшись застенчивой улыбкой, против которой никогда не мог устоять Грант. Сказки перед сном тоже стали ежедневным ритуалом.

— Конечно, — ответил Грант, одной рукой подхватил девочку и повернулся к Стефани: — Ты идешь? — Казалось, он совсем оправился от недавней вспышки гнева. Стефани покачала головой. Она ни за что не хотела лишать их этих мгновений наедине — «отец и дочь». Кроме того, она все еще дрожала, и ей нужно успокоиться.

— Идите вдвоем. Я поднимусь и поцелую ее через несколько минут.

Стефани смотрела, как они уходят: Сара визжала от удовольствия и ерошила волосы Гранта до тех пор, пока они не превратились в светлую метелку, а Грант щекотал девочку. Муж прав. Приняв предложение Хантера, Стефани придется рисковать, а она не хочет этого делать. Роль «звезды» сразу же вызовет любопытство к ее прошлому. Правда, заработанные деньги давали бы чувство независимости, чего-то собственного. Стефани нагнулась и подняла игрушечного медвежонка, которого уронила Сара. Ничего, будут другие роли. А пока что нужно держать Сару и Майка подальше друг от друга. И больше не давать Гранту поводов злиться так, как сегодня.

— Привет, куколка, — сказал в телефонную трубку Бадди через две недели. — Помнишь, несколько недель назад ты ходила на прослушивание для съемок в одном телефильме?

— «Исчезающий акт»? Конечно, помню, — ответила Стефани. Ее сердце забилось быстрее. Она и еще, пара десятков актрис пробовались на роль Джули Сегал, педагога из детского сада, чей жених исчезает за неделю до свадьбы.

— Ты получила эту роль! — воскликнул Бадди. — Съемки начинаются через три недели.