Приключения Джонатана Гуллибла

Глава 13. Ничего в том нет

Здания, окружавшие библиотеку, были намного выше, их каменные фасады впечатляли. Благовоспитанная толпа собралась у входа, терпеливо ожидая и стараясь не замечать ссоры, разгоравшейся за их спинами на площади. Присоединяясь к группе, Джонатан с интересом прочел надпись из бронзовых букв «НАРОДНАЯ БИБЛИОТЕКА ЛЕДИ ТВИД».

Посетители сзади пытались заглянуть через головы стоящих впереди, а те громко рассказывали о том, что они видели.

– Восхитительно! – шептали одни.

– Ошеломляюще! – говорили другие.

Джонатан потихоньку протиснулся между людьми и подошел к библиотекарскому столу около входа.

– Что это они находят таким восхитительным и ошеломляющим? – спросил он у человека, сидящего за столом.

– Шшш! – предостерег библиотекарь. – Пожалуйста, тише!

Мужчина аккуратно поправил стопку бумаги для записей на столе перед собой. Потом он наклонился вперед и посмотрел поверх очков на Джонатана:

– Это чиновники правительственного Комитета Искусств. Они только что открыли публичную выставку последнего приобретения нашей коллекции живописи.

– Как интересно, – сказал Джонатан.

Вытягивая шею, чтобы хоть что-то увидеть, он пробормотал:

– Я люблю произведения искусства, но где же ваше творение? Это должно быть что-то очень маленькое.

– Как сказать, – проговорил библиотекарь. – Кто-то может сказать, что это очень велико. Это-то и прекрасно в этом произведении. Оно называется «Пространство в полете».

– Но я ничего не вижу, – удивился Джонатан, глядя на белую стену над входом.

– В том-то и дело. Впечатляет, правда? – библиотекарь устремил отсутствующий взор в пространство. – Ничто не схватывает полную сущность духа человеческой борьбы за это возвышенное чувство сознания, которое появляется, когда сравниваешь полноту теплоты тончайших оттенков и чувственное осознание нашей внутренней природы. Ничто не позволяет так полно познать наше воображение.

Джонатан мотнул головой, стряхивая дурман, и раздраженно спросил:

– Так что, там действительно ничего нет? Как ничто может быть искусством?

– Почему же, это как раз то, что делает его самым уравнительским выражением искусства. Правительственный Комитет по Искусству тщательно проводит лотерею по отбору, – заявил библиотекарь.

– Лотерею по отбору произведений искусства? Какая еще лотерея?

– Когда-то, специально назначенный Совет Прекрасных Искусств осуществлял выбор, – начал рассказ мужчина. – В начале членов Совета критиковали за то, что они потакали своим собственным вкусам или вкусам своих друзей. Потом их обвинили в цензуре тех произведений, которые им не нравились. Поскольку простые граждане, через налоги, платили за предпочтения Совета, люди воспротивились элите.

– А почему бы им не назначить другой Совет? – предложил Джонатан.

– О, мы пробовали много раз. Но те, кто не был в Совете, никогда не соглашались с членами Совета. В конце концов, они разрушили саму идею создания Совета. Все согласились, что лотерея – это единственный объективно-субъективный метод. Любой может принять участие в конкурсе – и почти каждый уже участвовал! Совет Правителей назначил очень щедрую награду. «Пространство в полете» выиграло только сегодня утром.

Джонатан прервал его:

– Но почему бы не позволить каждому покупать те произведения искусства, которые ему нравятся, вместо того, чтобы облагать налогом на проведение лотереи? Тогда любой мог бы выбрать то, что хотел.

– Что ты! Некоторые ничего не могут купить, а у других может быть плохой вкус! Нет, конечно же, Правители должны поддерживать искусство! – переведя взгляд на «Пространство в полете», библиотекарь скрестил руки на груди и отсутствующее выражение появилось на его лице. – Прекрасный выбор, не правда ли? Простота поддерживает вход в библиотеку в порядке и в то же время охраняет окружающую среду. Больше того, – счастливо продолжал он, – никто не может выразить неудовольствия по поводу артистического качества или эстетического стиля этого шедевра. Он никого не может оскорбить, не так ли?