Пробуждение Зверя

Глава 13: Маленький и тощий

— Нет! — Запротестовал Крафт.

Он ненавидел Гадюку, но не хотел его смерти.

— Либо он, либо мы! — Возвысив голос, сказал Лаки — В какой-то момент один из нас будет назначен к нему снова. Дадим ему достаточно времени, и он убьет нас обоих. Он или бросит нас умирать в Шолле — как он сделал это с другими привратниками — или разрежет на куски гильотиной. Мы должны опередить его.

Крафт не ответил. То, что сказал Лаки, потрясло его. Он знал, что не способен никого убить — даже Гадюку.

— Пошли, — приказал Лаки. — Родные прозвали тебя Крафтом, ты должен оправдать свое имя. Как мы сможем убить Гадюку, не попавшись? Тебе нужно придумать какой-нибудь хитрый план.

— Сначала я хотел бы попробовать кое-что другое, — осторожно ответил Крафт, надеясь отговорить друга от столь опрометчивого поступка. — Я пойду, поговорю с Имбирем Бобом и скажу ему, что мы думаем — что Гадюка опасен, безрассуден и…

— Он не станет тебя слушать. — Перебил его Лаки. — Подумай, он приказал тебе собрать инструменты, а это было очень опасно. Он послал тебя практически на смерть. Да и все мансеры всегда держатся вместе.

— Все равно дай мне попробовать. Пожалуйста.

Лаки глубоко вдохнул и шумно выдохнул.

— Как хочешь. Но когда ты потерпишь неудачу, мы сделаем это по-моему. Договорились?

Крафт неохотно кивнул.

— Как ты думаешь, почему Гадюка, так себя ведет? Он получает удовольствие от убийства привратников?

Лаки пожал плечами.

— Кто знает, что творится у него в голове. Среди нас есть люди, которые внешне выглядят прекрасно, но если бы мы могли читать их мысли, мы бы поняли, что имеем дело с монстрами. Может быть, он получает удовольствие, а может быть есть и другая причина…

Крафт посмотрел на него, ему показалось, он не хотел продолжать, но Лаки продолжил:

— Это всего лишь предположение, но за три месяца, проведенные в замке, я много думал о Гадюке. Помнишь тот безумный культ, который поклоняется Шоллу — серые капюшоны, что были сегодня в толпе? Они хотят, чтобы Шолл захватил весь мир. Они думают, что это вернет их мертвые семьи и друзей, и все они будут жить вечно. Священникам это не нравится, и Церковь убедила герцога обрушиться на них. Некоторые из них были заключены в тюрьму, и теперь им разрешено появляться на публике только группами не более трех человек. Но они, кажется, становятся сильнее. Несмотря на то, что они держались в рамках закона, их все равно было много сегодня в толпе. Мне всегда было интересно, был ли Гадюка одним из них…

— Я думаю, что, будучи мансером, он имел бы возможность помешать борьбе с Шоллом, — сказал Крафт. — Но я не уверен, что это так.

До сегодняшнего дня он никогда не слышал об этом странном культе, но за год, проведенный в подвале, он много о чем не знал.

Лаки кивнул.

— Думаю, что да. На должности мансера, он может подсовывать ложную информацию гильдии, или убивать привратников, которых в последнее время стало трудно найти.

Они покинули Висельный Холм и молча вернулись в замок. Им было о чем подумать, и они оба все еще оплакивали Донну.

Остаток дня Крафт провел в своей комнате, размышляя обо всем, что случилось с ним с тех пор, как он приехал в замок. Он хотел бы поговорить с отцом, его советы всегда были разумными и мудрыми. Но сейчас его нет, и никто не знает, где он может быть. Крафт гадал, поправился ли сын герцога. Если да, то, возможно, он смог бы рассказать им, что произошло, почему трое курьеров оставили его, и поднялись на холм. Крафт вздохнул. «Возвращайся скорее, отец…» — подумал он. Он не позволял себе думать о том, что отец может никогда не вернуться. Но страх был где-то в глубине его сознания.

На следующее утро Крафт вошел в комнату ожидания и обнаружил Лаки за столом, уронившего голову на руки.

— Устал что ли? — Слабо пошутил он.

Но когда Лаки поднял голову и посмотрел на него, Крафт увидел, что его щеки залиты слезами, а глаза красные и опухшие. Прежде чем он успел извиниться, открылась дальняя дверь, и вошел главный мансер.

— Я искренне надеюсь, что сегодня мы не будем нуждаться в ваших услугах, — начал он, — но жизнь должна продолжаться, и мы должны продолжать нашу работу. Мы пытаемся найти замену погибшим привратникам, но это оказывается несколько… сложно.

Он выглядел обеспокоенным. Крафт поднял руку, показывая, что хочет что-то сказать. Имбирь Боб посмотрел на него и едва заметно улыбнулся.

— Да, Бенсон, в чем дело?

— Могу я поговорить с Вами, сэр?

— Конечно. Образно говоря, я весь во внимании. — сказал он, выжидая.

Крафт помолчал.

— Я бы хотел поговорить с вами наедине, сэр.

Главный мансер и Лаки уставились на него. Они оба удивились, почему Крафт не может просто сказать то, что ему нужно. Но, по правде говоря, Крафт беспокоился о Лаки. Он хотел поговорить с Имбирем Бобом о Гадюке, и присутствие Лаки его смущало. Кроме того, существовала опасность, что Лаки может вмешаться и все испортить, особенно в его теперешнем состоянии.

— Хорошо, — ответил мансер. — Я сегодня собираюсь проверить кандидата, приходи ко мне сегодня днем, часа в три.

Он повернулся и вышел из комнаты.

— Не понимаю, почему ты не мог поговорить с ним при мне. Чего ты боишься? — Немедленно спросил Лаки.

Но прежде чем Крафт успел придумать ответ, снова открылась дальняя дверь. Это был Гадюка.

— Пойдем со мной, Праудфут. У меня есть для тебя работа!

Лаки взглянул на Крафта широко раскрытыми от страха глазами.

— Сейчас же!

Лаки с трудом поднялся на ноги и неохотно последовал за Гадюкой. Крафт одновременно забеспокоился и почувствовал облегчение. Он не мог не радоваться, что Гадюка не забрал его, но очень беспокоился о Лаки. Попытается ли он снова нанести свой удар? Задумался Крафт.

Прошло уже достаточно много времени, но Лаки все еще не было, и в голове Крафта, начали появляться ужасные мысли. Он попытался отвлечься, думая, что сказать главному мансеру. У него, вероятно, был только один шанс сказать ему, насколько опасен Гадюка, поэтому он должен был сделать это правильно. Имбирь Боб был приверженцем правил, но, конечно, он мог увидеть, каким безрассудным стал Гадюка.

Прошло три часа, и, наконец, пришло время для разговора с главным мансером.

Крафт постучал в дверь и получил приглашение войти. В комнате, как всегда, царил полумрак, на столе горела одинокая свеча. Имбирь Боб указал на стул, и Крафт сел напротив него. Он не удержался и бросил взгляд на черный занавес.

— Кандидат прошел испытание, сэр? — спросил он, гадая, не присоединится ли к ним новый привратник.

— К сожалению, ему это не удалось. Ну, Бенсон, ближе к делу. О чем ты хотел поговорить? Если ты здесь, чтобы спросить о своем отце, то я ни чем не могу тебе помочь. О судьбе трех курьеров, до сих пор ничего неизвестно.

Сердце Крафта замерло. Он надеялся, если разговор пойдет хорошо, спросить об отце, но теперь, похоже, ничего не выйдет.

Он прочистил горло.

— Я хотел поговорить о смерти Донны…

Имбирь Боб нахмурился, но жестом попросил его продолжать. Крафт нервно вздохнул и высказал свою первую мысль.

— Во-первых, сэр, я считаю, что у каждого привратника должно быть какое-то оружие, чтобы отражать нападения монстров Шолла.

— Оружие? — Воскликнул главный мансер, удивленно подняв брови.

— Да, сэр — возможно, какое-нибудь копье, чтобы держать нападающих на расстоянии. Или, по крайней мере, нож…

— С ума сошел! Вы — привратники, а не воины.

— Но, сэр, курьеры вооружены. Мой отец носит нож с длинным лезвием.

— Это потому, что курьерам приходится преодолевать много миль по Шоллу, чтобы добраться до далеких островов дневного света — в одиночку, тогда как привратники почти не тратят времени на полевые операции, и редко отходят от врат дальше, чем на пятьдесят ярдов. Возможно, ты также заметил, что курьеры — большие мужчины, сильные и мускулистые. Недаром твоего отца называют Большим Брайаном. Привратники маленькие и тощие. У тебя нет телосложения, чтобы использовать оружие.

— Возможно, сэр, это потому, что никто из нас не живет достаточно долго, чтобы вырасти и развить в себе это телосложение. — Крафт почувствовал, что начинает сердиться. Имбирь Боб совсем его не слушал!

Лицо мансера омрачилось гневом, и Крафт понял, что совершил ошибку.

— Мне не нравится твой тон, Бенсон. У тебя есть что добавить? Если нет, возвращайся в комнату ожидания. Я очень занятой человек.

В этот момент, Крафту следовало бы просто выйти из комнаты, но он был зол отказом мансера, поэтому он решил, сказать как есть.

— Мне нужно добавить еще кое-что. Сэр, мне не нравится, как ведет себя Мистер Виптон. Донна была третьим привратником, которого он случайно убил гильотиной, и я думаю, что он оставил других умирать в Шолле. Он был вовлечен в слишком много несчастных случаев со смертельным исходом — ему больше нельзя доверять. Я думаю, что мистер Виптон, должен пройти переподготовку, прежде чем он сможет быть мансером для других привратников.

К этому времени главный мансер был уже на ногах. Казалось, он вот-вот взорвется.

— Ты зашел слишком далеко, Бенсон, — сказал он тихо и угрожающе. — Ты говоришь совершенно неуместные вещи. Как ты смеешь критиковать мансера! Это нарушение профессионального этикета!

Он потянулся к шнуру звонка и дернул его, жестом приказав Крафту встать. Почти сразу же раздался стук в дверь, и в комнату вошли два стражника.

— Отведите этого мальчика в самую нижнюю, темную и сырую камеру. Он проведет там ночь. Приведите его ко мне завтра на рассвете — приказал Имбирь Боб.

Сердце Крафта замерло в груди. Он попытался возразить, но стражники схватили его за руки и быстро повели к двери.

Они спускались все ниже и ниже по замку. Он не мог поверить, что подземелья были так далеко внизу. Коридоры казались бесконечными, и все, что слышал Крафт, — это капанье воды и топот ботинок стражников. Впереди был темный проход — они добрались до последнего Факела. Охранник слева снял его со стены и осветил им путь. В конце концов, пройдя несколько миль по коридору, они втолкнули Крафта в камеру. Она была пуста, если не считать кучи соломы в углу, и пахла так, словно кто-то умер, а тело забыли убрать. Был и другой запах — еще хуже, чем в солдатских уборных с подветренной стороны казарм замка.

— Где я? Вы не можете просто оставить меня здесь! — закричал он.

Но его мольбы не были услышаны. Хуже того, когда стражники оставили его, они забрали факел — Крафт даже не видел своей руки перед лицом. Это было ужасно и вызывало клаустрофобию.

Он лег на пол и с беспокойством обнаружил, что ему все равно, открыты у него глаза или закрыты. Но потом, через некоторое время, он начал видеть вещи. Его воображение начало вызывать видения — или, по крайней мере, он надеялся, что это было его воображение. В какой-то момент ему показалось, что он видит — Старую Нэлл. Ее шея была свернута и вытянута петлей палача, и она злобно ухмыльнулась ему. Ему даже показалось, что он услышал ее злобное хихиканье. Он покачал головой, чтобы видение исчезло. Он не ужинал, но не чувствовал ни малейшего голода. Страх в сочетании с вонью в камере испортил бы аппетит любому.

Крафт начал думать о своем наказании. Он понял, что никогда больше не будет доверять Имбирю Бобу, как раньше. Он считал его разумным, возможно, даже добрым если сравнивать его с Гадюкой, но его реакция доказала, что он так же мало уважает привратников, как и все остальные. Крафт попытался заснуть, но было очень холодно, и он продолжал дрожать.

Наконец он задремал и сразу же погрузился в кошмар. Он снова оказался в подвале, в ловушке, где его умершие братья шептали ему «Крафт! Крафт! Крафт». Он опустился на колени и приложил ухо к полу, пытаясь разобрать, о чем они говорят. Внезапно из земли выросли четыре тонкие костлявые руки и потянулись к нему. Они схватили его за плечи, их ногти были острыми, словно когти аберратов; он чувствовал, как они врезаются в его плоть. Он попытался отбиться, но они повалили его в грязь. Зачем они это делают? Почему Брок и Бен хотят навредить собственному брату? Подумал он. Все глубже и глубже, под землю, тащили его братья. Рот Крафта наполнился землей, и он начал кашлять. Внезапно он понял, чего они хотят. Их похоронили несколько месяцев назад — должно быть, они проголодались. Они собираются съесть его!

Крафт проснулся внезапно. Все его тело было напряжено и дрожало. Потом он с облегчением выдохнул, когда понял, что это был всего лишь ночной кошмар. Но он был слишком напуган, чтобы снова заснуть. Он не хотел повторения этого ужасного сна. Через некоторое время он успокоился, но каждый раз, когда был на грани сна, он слышал крик вдалеке и снова просыпался. Он не был уверен, было ли это его воображение или нет. Они пытают здесь людей? Или это были крики аберратов, которых изучают для исследования?

Потом он услышал что — то новое — что-то за дверью камеры, что-то скользящее по плитам. Внезапно звук прекратился, и Крафт подумал, что у него сильно разыгралось воображение. Он напряженно прислушался и в конце концов услышал еще один отдаленный крик, эхом разнесшийся по коридорам. Похоже, это был сигнал для того, чтобы ползти снова. Звук стал еще громче. Оно приближается? Приближается к двери моей камеры? Подумал Крафт.

Скольжение прекратилось, и послышался новый звук: царапанье острыми когтями по крепкой деревянной двери.

— Что-то пытается проникнуть внутрь? — шепотом спросил Крафт сам у себя. — Что это может быть?

В его голове забегали мысли о существе. Оно создавало скользящие звуки как змея, царапало дверь когтями, значит, есть лапы или руки… С приходом Шолла это вполне возможно. Это может быть аберрат, сбежавший из лаборатории или зверинца.

Царапанье продолжалось и продолжалось, становясь все более и более сильным.

Сможет ли монстр пробиться сквозь деревянную дверь? Сердце Крафта бешено колотилось, холодный пот, от страха, стекал по лбу и щипал глаза. Ему вдруг пришло в голову, что под дверью может быть щель. Если существо похоже на змею, оно может пролезть через нее… внезапно скребущий звук прекратился. Затем он снова услышал скольжение — которое, к счастью, становилось все слабее и дальше от двери. Наконец наступила тишина, и через некоторое время, бешено колотящееся сердце Крафта, вернулось к нормальному ритму.

В ту ночь он больше не спал.