Пробуждение Зверя

Глава 3: Прерванное Дыхание

Отец Крафта закрыл за собой дверь. На нем была его черная шинель из овечьей шкуры, а в руках свеча, которая образовывала гигантскую тень, мерцающую позади него. Он начал спускаться по ступенькам, и его большие сапоги зазвенели на лестнице.

Крафт взглянул на него со страхом и увидел, что Берта была права. У него действительно был черный капюшон и нож с длинным острым лезвием.

Отец спустился, прошел через комнату и положил обе вещи на стол, повернулся к Крафту и нахмурился.

— Поднимись, Крафт — сказал он громким рыком.

Что-то случилось плохое. Как обычно, подумал Крафт, его отец казался отстраненным. Он не спросил его, почему он в темноте, и столкнулся ли он с какой-нибудь опасностью. Отец изменился со времени смерти матери Крафта, и, хотя Крафт был рад увидеть его, он не мог не чувствовать боль.

— Где ты был, отец? Я голоден, — пожаловался он, — я волновался, что тебя долго нет. Третья свеча погасла совсем недавно.

— Ну, та, которая у меня в руках, будет гореть еще несколько минут, поэтому нам не стоит терять время. Я отведу тебя в замок. В нем тебя накормят. Надень шинель, там очень холодно.

Крафт быстро сделал, как ему сказали. В Шолле всегда было холодно, даже при дневном свете.

— Теперь повернись и посмотри на меня.

Он сделал, как ему было приказано, и увидел, что его отец держит черный капюшон.

— Это для твоего же блага, Крафт. Я пока не уверен в том, насколько ты силен. В Шолле есть вещи, которые могут заморозить твой мозг, от которых у тебя будут долгие ночные кошмар. Ты можешь даже впасть в панику и убежать, и кто знает, смогу ли я тебя догнать, чтобы помочь тебе. Так что будет лучше, если ты не увидишь ничего.

Крафт с сомнением уставился на капюшон. Он никогда не видел происходящего в Шолле — все, что он знал о нем, было рассказами его отца или Берты, и ничего из рассказанного не было хорошим. Ему не нравилась идея не видеть, что происходит. Заметив его нежелание, его отец смягчился.

— Не волнуйся, я буду держать свою руку у тебя на плече, чтобы убедиться, что ты не споткнешься. Я не буду отрицать этого — это будет сложно, но я должен защищать тебя, и это возможно до тех пор, пока ты сохраняешь спокойствие и немедленно следуешь моим инструкциям. Понимаешь?

Крафт осторожно кивнул.

— Хороший парень. Теперь, ты готов?

Он снова кивнул, и отец надел капюшон ему на голову. Теперь он ничего не мог видеть.

— Что они хотят от меня в замке? — спросил Крафт, его голос был приглушен капюшоном. Он слышал, как его отец двигался по комнате, когда отвечал, не сомневаясь, собирая последние из своих скудных вещей. Он явно надеялся, что они не вернутся сюда снова.

— Главный Мансер послал за тобой. Ему нужно проверить тебя, Крафт. В этом нет ничего страшного. Если ты пройдешь тест, тебе больше не нужно будет оставаться в подвале. Ты сможешь работать с ним и помогать ему, выполняя свои обязанности.

— Что такое тест? — спросил Крафт. — Это то же самое, что было дано моим братьям?

— Это действительно так, Крафт, но на самом деле тебе не о чем беспокоиться. Ты пройдешь его — я в этом уверен.

— Разве я не могу быть курьером, как ты, отец? Не можешь ли ты меня обучить?

Он был бы гораздо счастливее, работая с отцом, чем с Главным Мансером в замке, полном других незнакомцев.

— Нет, Крафт. Ты слишком молод, чтобы тренироваться в качестве курьера. Во всяком случае, у тебя нет выбора. Ты не можешь остаться здесь — я вижу, что заклинание портье, не удалось, поэтому я больше не смогу доставлять тебе пищу. Теперь давай, без разговоров, нам нужно идти.

Крафт почувствовал руку отца на плече, направляющую его к ступенькам. Вскоре их сапоги зазвенели на серебряной лестнице, когда они начали свое медленное восхождение.

Прощай, подвал, подумал Крафт с некоторой грустью. До свидания, мои братья…

Они остановились на верхней ступеньке. Крафт услышал, как его отец повернул ручку и открыл дверь. После того, как они прошли через нее, они поднимались снова. Крафт тщательно старался прочувствовать путь, в кромешной темноте капюшона. На этот раз было всего семь ступенек; они были сделаны из дерева, и их сапоги больше не издавали звуки. Потом была еще одна дверь — и теперь они были на ровной земле. Отец Крафта направил его вперед, но Крафту удалось справиться с этой частью без посторонней помощи. Он вырос в этом доме. Он знал, что они проходят по кухне, где в детстве он смотрел, как его мать делает варенье и выпечки. Он обдал это место полуулыбкой на память. Затем они вышли через черный ход.

Холод прервал дыхание. Было лето, в том месте, которое называлось «Светлый Мир», но здесь, в Шолле, температура никогда не поднималась выше нуля. Это, безусловно, было похоже на Крафта, который тут же, начал дрожать от холода. Они начали движение, и под их ногами раздался треск, от мороженной, ломающейся земли.

— Мы пойдем вдоль болота, пока мы не можем идти прямо на север к Ланкастеру, — сказал отец, низким голосом.

Болото, где Берта была похоронена? Это был ее дом. Внезапно подумал Крафт. Не увидит ли он ее снова.

Примерно через десять минут отец Крафта снова заговорил, его голос был чуть более чем шепот.

— Мы находимся на трассе, ведущей на север. У нас слева лес. Он кажется достаточно безопасным, но это не так. Я вижу коттедж, не далеко, справа от нас, поэтому нам нужно быть особенно осторожными. Здания могут быть опасны, Крафт. Всевозможные, ужасные аберраты, скрываются внутри. Но большинство из них выходят только по ночам, поэтому, нам повезло. Нам осталось всего несколько миль, и достаточно времени до захода солнца.

Они продолжали молчать еще полчаса. Вокруг было смертельно тихо. Не было никакого пения птиц. Все, что мог слышать Крафт, это звук собственного дыхания, и звук хруста замершей земли, раздававшийся из-под их сапог.

Внезапно отец схватил его за плечо и резко остановил. Он наклонился так, что Крафт почувствовал его теплое дыхание на правом ухе.

— Не говори и не двигайся. Там что-то большое, среди деревьев, слева от нас. Если нам повезет, оно нас не заметит.

Что-то тяжело двигалось через подлесок, пробираясь сквозь траву и ломая ветки под ногами. Он также слышал тяжелое отдаленное дыхание. Рука отца крепко держала его за плечо. В конце концов, дыхание и шорох с треском, стали тише. Через несколько минут все совсем затихло, и они снова начали двигаться вперед.

Прошло еще полчаса.

— Почти пришли, Крафт! Еще несколько шагов!

И вдруг он почувствовал тепло на лице. Крафт ахнул. Это должно быть солнце! Он не видел его в течение года. Даже сквозь толстый черный капюшон он мог видеть свет. Они вышли из Шолла и выжили! Крафт почти смеялся.

— Стой! — приказал ему отец, и снял капюшон с его головы.

Крафт стоял и смотрел на белые облака, дрейфующие по синему небу, чувствуя лучи солнца на своем лице.

Отец вернул длинный нож в ножны, на широком кожаном поясе, положил капюшон в карман и с облегчением вздохнул.

Крафт огляделся и увидел, что к северу от них был ров, заполненный водой, а за ним — холм с Ланкастерским замком на вершине, с развивающимися, разноцветными флагами. На узких, мощеных улицах были люди. Прошло уже больше года, с тех пор как он в последний раз видел толпу и пробивался сквозь нее. Затем он повернулся, чтобы посмотреть на юг, на угрожающую темноту Шолла. Это было похоже на огромный черный занавес, простирающийся от земли прямо до небес, охватывающий и скрывающий все в себе. Это выглядело как край шторма — стена темного облака, которая могла бы пронестись по ним в любой момент и уничтожить то, что осталось от дневного света.

Крафт знал, что многие люди, которые сумели выжить в Шолле, обычно изменялись и становились аберратами. По словам его отца, некоторые из них были чрезвычайно опасны. Большинство из существ, пытались вырваться из Шолла, но в основном они были убиты пограничными патрулями замка. Другие, тех кого не изменил Шолл, жили на «Дневных Островах» — участках земли, окруженных Шоллом. Эти люди зависели от курьеров, таких как отец. Курьеры несли сообщения, с островов в «Светлый Мир» и обратно, а иногда даже приносили медицину или магические артефакты. На некоторых островах не хватало земли для выращивания еды, и поэтому ее нужно было доставлять с помощью портьерского заклинания, точно так же, как в шкаф Крафта в подвале. Но это был сложный процесс и часто терпел неудачу — как это было с Крафтом. И поэтому все те, кто был в ловушке — хороший или плохой, должны были оставаться в Шолле и выживать, как могли.

Крафт услышал шум позади него и увидел четырех охранников пограничного патруля, мчащихся вниз по склону к нему и его отцу, с мечами и цепочкой, мерцающей под солнечным светом. Но когда они подошли ближе и узнали отца Крафта как Курьера Бэнсона, они замедлили шаг. Как курьеру замка, ему было разрешено как входить, так и выходить из Шолла. Любой, кого он вывел, считался находящимся под его защитой, и, при условии последующего изучения властями и ратификации герцогом, им обычно разрешалось жить. Курьеры были доверенными лицами — в конце концов, они знали Шолл лучше, чем большинство.

Отец Крафта поприветствовал охранников, те кивнули ему в ответ, и, не спеша, продолжили патрулирование границы между Шоллом и Светлым Миром.

Когда они продолжали свой путь, Крафт посмотрел на дома и увидел сломанные окна и двери, свисающие с петель. Они были брошены. Люди оставили их, пока Шолл не приблизился. В основном он двигался на север, но Крафт слышал, что есть также движение на восток и запад, что делает Шолл шире. Но он больше не расширяется на юг. Никто не знал, почему. Шолл обычно рос не более чем на несколько дюймов каждую неделю, но иногда он мог разрастаться на целых несколько миль. Эти внезапные движения были непредсказуемыми.

Мать Крафта была на местном рынке, когда Шолл внезапно охватил весь район — и убил ее или изменил. Несмотря на то, что отец Крафта искал ее несколько недель, он так и не нашел ее тела. Впоследствии отец попытался сделать подвал безопасным для Крафта и его братьев, используя все навыки и знания, которые он приобрел в качестве курьера. Но это было только временной защитой. Он знал, что в конечном итоге существа Шолла — аберраты — сокрушат их. Итак, отец Крафта предлагал своим сыновьям служение Главному Мансеру, который был могущественным человеком. Работа на него, позволила бы им убежать от Шолла. Но бежать к чему — к смерти? Чтобы работать на Главного Мансера, пришлось бы пройти этот опасный тест — что бы это ни было. Братья не пережили этого. Желудок Крафта перевернулся в нервном ожидании.

Они пересекли ближайший мост через канал и подошли к замку.

Лавки выстроились на мощеных улицах, показывая товар, который лишь немногие люди вокруг, способны купить. В продаже были всевозможные продукты: горячие пироги, дымящиеся суставы мяса, сушеный горох и чипсы. Но самый сильный запах был у морских существ. Омары медленно корчились в больших чашах воды, а из залива Моркамб — были креветки и мидии. Живот Крафта вновь загудел, и он задался вопросом, что ему дадут поесть в замке.

Когда он огляделся, то увидел людей, которые, как кажется на первый взгляд, просто продолжают свою жизнь и игнорируют угрозу. Но более пристальное изучение их лиц предполагает иное. Они были озабочены и напуганы, их умы не были в состоянии покоя. Если посмотреть на север, не обращая внимания на эти преследуемые лица, все действительно выглядит нормально, но на юге остались только заброшенные здания и темная стена Шолла.

Они подошли к страже, стоящей у главных ворот.

— Это мой сын — сказал отец Крафта, одному из охранников. — Главный Мансер ожидает его. Завтра ему предстоит собеседование.

Охранник взглянул на Крафта — это была жалость, которую он видел на его лице?

— Иди с ним, Крафт — сказал, отец, поворачиваясь к нему лицом. — Ложись пораньше спать, чтобы завтра ты был в лучшем состоянии. И удачи. Я скоро вернусь, чтобы посмотреть, как ты поживаешь.

Крафт колебался, надеясь, что его отец обнимет его. Но потом он вспомнил, что после смерти матери, его отец стал более отдаленным и жестким. Все, что он получил, было кивком, когда его отец повернулся и ушел. Ком встал у Крафта в горле, но он знал, что должен быть сильным.

Пока его отец не сказал, что на следующий день ему предстоит собеседование, Крафт ожидал, что его сразу отведут прямо к Главному Мансеру. Вместо этого он прошел серию винтовых лестниц, которые привели его в маленькую комнату в одной из башен, с кроватью, стулом и столиком, а также узким окном, через которое был прекрасный вид на юг над городом. На столе он увидел, тарелку с сыром, хлеб и ветчину. Из его рта полились слюни. Когда охранник ушел, заперев дверь, Крафт помчался к столу и быстро очистил тарелку. После трапезы, он вдруг почувствовал себя усталым. Крафт не много поспал прошлой ночью, и сегодня был утомительный день, поэтому он разделась и забрался в постель, ожидая, что скоро заснет. Но он все еще был ранен событиями дня. Повернувшись на бок, он начал думать о своей матери. Он вспомнил то время, когда ему было не больше пяти или шести лет, когда Шолл был еще далеко к югу от их дома.

Все началось, когда он услышал плач в темноте. Этот шум разбудил его. Он вышел на кухню и увидел, как мать стояла на коленях, смотря на пылающие угли огня. Слезы текли по ее щекам и капали с подбородка.

— Мама! Мама! — Воскликнул он, его собственные слезы падали на пол, когда он бежал к ней. Она обняла его, и он прижался лицом к ее длинным волосам.

— Что случилось, мама? Что случилось?

Она подняла его, села на стул, посадив его на колени.

— Ничего не случилось, Крафт. Просто я скучаю по твоему отцу, и на этот раз его очень долго нет. Хотелось бы, чтобы он поспешил назад.

Они сидели молча, ничего не говоря. Он был счастлив быть на ее руках и рад что она больше не плачет. Наконец он посмотрел на нее и сказал.

— Когда я вырасту, я хочу быть как мой отец. Я хочу быть таким же, как он, и носить униформу, быть курьером и посещать замок.

— Может быть твое желание исполнится, — сказала его мать, улыбаясь. — Ты Фейр — ты отличаешься от других людей. Это работа, которую ты, возможно, сможешь сделать лучше других.

— Как я другой, мама?

— Ты, твои братья и твой отец, вы являетесь Фейрами. Когда ты станешь старше, он расскажет тебе все об этом, без сомнения.

— Мальчик по соседству сказал, что я вырасту, и стану чернокнижником, а они закроют меня в темнице и выбросят ключ, будут давать на обед мне личинок и мучить, вставляя в меня горячие иглы.

Мать нахмурилась и сильнее обняла его.

— Не обращай внимания, моя любовь. Люди всегда высмеивают тех, кто отличается от других. Дети хуже всех. Не утруждай себя своей маленькой головой.

Крафт вернулся из воспоминаний в реальность…

Только теперь, когда он стал старше, он понял, как страшно было его матери после каждого отъезда отца, опасаясь, что ее муж не сможет вернуться — что он будет убит на юге в Шолле, и она больше никогда его не увидит. Для нее, должно быть, было тяжело, быть единственным членом семьи, не являющимся Фейром.

Соседи опасались Фейри. Они держали дистанцию и обсуждали за спиной. Избегали. Когда мать выходила, чтобы повесить белье после стирки, то те, кто был в соседнем саду, немедленно заходили в дом. Их дети были счастливы дразнить Крафта и его братьев. Он понял, что его матери, было очень одиноко. Для обычного человека было необычным выйти замуж или жениться на Фейре. Люди смотрели на него сверху вниз. Должно быть, она была очень смелой. Теперь она мертва, сраженная Шоллом, и он никогда больше не увидит ее снова.