Просто бывшие

18.3

Мы молчим. Мне нужно время, чтобы уложить по полочкам новую информацию. Сверить с тем, что я сама помню… Решить, верю я ему или нет.

Я так долго варилась в прошлом, что потеряла себя в настоящем. Я жить начала только тогда, когда Мир появился. Вдохнула в себя «здесь», но никак не могла отпустить «тогда». Тащила за собой его, как сломанный чемодан без ручки.

То, что случилось с нами — это уже в прошлом. Мы откопали его, вдохнули псевдо жизнь и теперь препарируем, раскладывая на составляющие. Но все равно прошлое никогда не станет настоящим. Мы оживили его, как какие-то долбаные некроманты, и теперь не знаем, что с ним делать. Отпустить? Или заставить мучиться дальше?

Мне кажется, я достаточно продержала свое прошлое на собственном аппарате жизнеобеспечения, чтобы теперь равнодушно отключить прибор… выйти из той комнаты и больше не оглядываться.

Облизнув, разлепляю слипшиеся губы:

— Тот водитель…

— Олег? Я не знаю, где он сейчас, но вычислю, если тебе это нужно. — Мир трет задумчиво бровь. — Думаю, я и эту припадочную смогу найти, чтобы она подтвердила мои слова.

— Я тебе верю, Мир. Оставь их всех в прошлом. — Я действительно верю в то, что говорю.

Горячие губы обжигают скулы, нос. Мир хаотично зацеловывает меня, шепча «спасибо», а я чувствую, как в том месте, где у меня была черная дыра, появляется первый проблеск новой звезды. Вопреки всем законам Вселенной во мне возрождается доверие.

Хрупкое, как первоцвет, но я точно знаю, что время исправит этот недостаток.

Не замечаю, как оказываюсь на коленях мужа.

Бесстыдно отвечаю на поцелуи-укусы, подставляю шею. Млею. Холодок касается голых лопаток, когда я осознаю, что Мир стащил с меня кардиган и задрал на мне футболку.

— Что это ты сейчас собираешься делать? — Смотрю на него подозрительно.

— Как это что? Хочу привязать свою жену к себе еще сильнее.

— Бывшую жену…

— Вот именно! — Наставительно поднимает палец, а потом мажет им по кончику моего носа. — Надо ковать железо, пока ты не удрала от меня… А то не успеваю я и рта раскрыть, а ты уже в лучших традициях «чемодан, вокзал, нахер».

— Вообще-то, вокзал выбрал ты. — Скептически поднимаю бровь.

— Это нюансы, женщина. Я собираюсь прямо сейчас… ну или в самое ближайшее время заделать тебе свою мини версию.

Моя улыбка вянет. Становится зябко.

— Юль, что не так? — От Мира не укрывается перемена в моем настроении.

Веду плечами, стряхивая теплые руки. Натягиваю обратно футболку. А потом и вовсе покидаю колени. Мне сейчас резко хочется и этот чертов чемодан, и вокзал, и пропасть нахер. Только некуда бежать от себя. Это со мной навсегда.

На глаза набегают слезы. Не могу ничего с собой поделать. Три года уже прошло, а до сих пор эта потеря будто вчера со мной случилась.

Сзади обнимает Мир. Тепло, заботливо, ласково. И я всхлипываю.

— Расскажи мне, малыш. Я же вижу, как тебе плохо. Обещаю, мы вместе придумаем, как справиться с этой проблемой. Только не молчи, Юль!

Мир сильнее прижимает меня к себе. Его сердце барабанит мне в спину, и я верю, что ему не наплевать, что со мной. Безоговорочно доверяю, наверное, впервые в жизни.

— Нет никакой проблемы, только последствия…

— Я тоже должна извиниться перед тобой, Мир. — Муж качает головой, но я накрываю ладонью его губы, прося тишины.

Вырываюсь из объятий. Не могу. Не сейчас.

Подхожу к самой кромке пирса, задумчиво глядя вдаль.

Первые солнечные лучи робко касаются лица, обещая, что в самом темном царстве, найдется место свету.

И я будто перед прыжком в холодную темную воду раскрываю свой самый страшный секрет:

— У нас должен был быть ребенок.

Сзади раздается смешок.

— Юлька, будет.

Оборачиваюсь и обжигаю Мира отчаянным взглядом.

— Нет, ты не понял! У меня был ребенок. От тебя! Был, понимаешь? — К горлу подступают рыдания, но я усилием воли держусь. В этом море достаточно слез.

Мир непонимающе сводит брови, но с каждым ударом сердца мрачнеет все сильнее. Он даже делает шаг ко мне.

— Юля, ты что…

— Не подходи! — выставляю руку в останавливающем жесте. Губы предательски дрожат. — Иначе я не смогу рассказать. Стой там, Мир…

Мы замираем друг напротив друга. Отстраненно-холодный муж и я, дрожащая от льда внутри.

Я так долго об этом молчала, что сейчас давлюсь словами. Они режут меня наживую, но вырываются из самой глубины исстрадавшейся души.