Просто вернись... Книга 2

Глава 19

Через полупрозрачную, но щедро вышитую ткань мало, что было видно. Отец протянул руку к Кастии. Сбоку ее легонько подтолкнула Арита:

– Пора, Кас, иди, – шепнула она, наклонившись к ее голове, накрытой потрясающей красотой, которую девушка уже мечтала снять.

Скажите, пожалуйста, зачем в своем собственном, точнее родительском, доме в окружении одних только родственников необходимо, чтобы невеста сидела, накрытая покрывалом, которое подметало по полу? Теперь, когда, с трудом выпрямившись после многочасового сидения в позе "не помни прическу, платье, покров и не разотри узоры", Кастия поднялась наконец со стула, который перестал быть удобным почти сразу, как она на нем устроилась, оно достигало ее коленей.

Слегка приподняв тяжелую ткань, девушка высунула правую руку и протянула вперед наугад. Вокруг нее стояла целая толпа людей. Отец, который должен был ее вывести на порог к жениху. Арита – ее отправили сообщить отцу невесты радостную весть – несмотря на все усилия родных ,зять дошел до ручки, т.е. порога и ждет невесту. Деловитая сваха, чей приход был традиционен – вдруг, не ту девушку ее клиенту подсунут. Как она собиралась в этом убеждаться – Кастия не знала. Сватовство невеста в свое время пропустила, с утра эта деятельная дама не имела права прийти. В общем, формальность. За исполнением договоренности она не следила, но традицию соблюла.

Конечно, были все престарелые и не очень родственницы и соседки, которые пели и плакали над пока "непредставившейся". В этот момент они потихоньку покидали свои насиженные места, выходя на улицу. Их работа выполнена, теперь сам их выход из дома знаменовал, что - свершилось!

За ними из дома неторопливо потянулись подружки невесты, родственницы, двоюродные и троюродные сестры и тетушки. Они сновали по двору, пока там не еще не ходили сваты, и дому, готовясь к предстоявшей церемонии. Когда невесту уведет будущий муж, они вместе с блюдами с разной снедью двинутся в дом родителей жениха. Там их встретит хозяйка дома и другие родственники, и начнется подготовка столов к пиршеству.

Конечно, там еще декаду назад готовили, варили, солили и мариновали, но, так сказать, тайно. А вот, когда жених выведет невесту из двора ее родителей – хода назад нет. Только свадьба. Можно и столы начинать накрывать, чтобы ждать из Храма молодую пару.

Теплые отцовские пальцы сжали холодные пальчики невесты. Кастия больше услышала, чем увидела, как отец улыбнулся, сказав:

– Осталось немного, Кастия. После Храма снимут с тебя покров, и снова можно будет дышать свободно.

– Здесь бы и проветрить не мешало, – прошептала она, старательно смаргивая с ресниц наворачивавшиеся слезы и молясь, чтобы они не испортили ее свадебную раскраску. Теперь тонкий узор украшал ее скулы, прямо от подбородка до виска. Девушка могла только догадываться, что там на ней изобразили. Но мама, улучив мгновение, когда накрывала ее покровом, шепнула:

– Очень красивый узор, дорогая. Ты – прелестная невеста.

– Да, пахнет здесь..., – отец старался дышать неглубоко, – Что они добавили в ладан, Арита? Что-то знакомое...

– Потерпи немного... А,...так, хорошо. Теперь уже можно, никто не увидит, – тихо засмеялась невестка, – Подойдите к окну, я его приоткрыла. Сможете подышать.

Наощупь шагнув вперед и, ощутив под ногами прохладный деревянный пол, Кастия почувствовала, как ее тоже потянули в сторону. И она пошла вместе с отцом к окну. Стало светлее и свежее. Она очень сильно жалела, что нельзя хотя бы немного поднять покров, чтобы подышать в свое удовольствие свежим воздухом. Тот, кто придумал обкуривать помещение, в котором одновременно сидит столько народу, – знает толк в пытках.

Дамы продолжали покидать комнату. Как только выйдет последняя, отец с невестой под руку тоже двинется к выходу.

– Я забыла, что отец и невеста выходят последними, – прошептала Кастия, продолжая старательно моргать, – Арита, у тебя платок есть? У меня глаза режет от этого дивного запаха.

– Давай руку, – сказала Арита, приподнимая покрывало, чтобы обнаружить вторую конечность невесты. Кастия так же наощупь взяла платок, поднесла его к глазам и с огорчением сообщила:

– Спасибо, Арита. Только я не могу вытереть глаза. Я забыла, что там тоже краска.

– Значит, моргай. Я так делала, – предложила невестка на зависть бодрым тоном, – Так, все. Они вышли, я тоже пошла. Кастия, держись. Осталось совсем немного.

– Все готово. Мы ждем вас за порогом, – подхватил голос Марии. Кастия и не заметила, когда она успела подойти, как и когда снова ушла. Девушка отвернулась от окна.

– Спасибо, – иронично поблагодарила она. Отец подхватил ее под руку и сообщил:

– Дорога свободна. Можешь смело шагать, – Кастия почувствовала, что ее желудок обиженно, но, слава Богам, тихо заскулил.

Отец негромко засмеялся.

– Потерпи, дочь. Выдержка сутки голодом тоже нужна. Еще пару часов и будет еда.

– Я знаю. Держусь, – эти слова она с момента пробуждения говорила уже наверное в сотый раз в ответ на поддержку родных, которые улучали возможность подойти и убедиться, что с ней все хорошо.

Вот только... И Кастия поморщилась. Она была готова держаться и терпеть. Она даже порадовалась, что не может рассмотреть, что у нее под ногами. Вокруг ее места и тут, около окна, пол был по ощущениям чистый, но что будет дальше?

Ведь те самые выкупленные женихом туфли, у покупателя и находились. Пока она сидела на одном месте, ей под босые ноги мама подсунула какую-то мохнатую подушку. Теперь же предстояло идти через весь дом до порога, ступая босыми ступнями по старательно затоптанному всеми посетителями полу.

Приятная перспектива и радужный результат. Девушка поежилась, на что сразу отец поинтересовался:

– Ты замерзла, дорогая?

– Нет, пап, – с грустным вздохом отозвалась из своего укрытия дочь, – У нас сильно полы грязные? Представляешь, какие у меня будут "чистые" ноги к порогу? Это проверка на прочность жениха? Или что-то еще?

Отец негромко рассмеялся. Свежий воздух из окна его заметно взбодрил, и это ощущалось в его голосе и смехе.

– Ты не видела, но сразу после ухода людей Мария расстелила для тебя узкий половичок до дверей. Шагни вперед, нащупай сама, – сказал он, разворачивая дочь в нужном направлении.

Кастия осторожно тронула ногой пол перед собой и ощутила теплую ткань. С удовольствием перейдя на невидимый из-под покрывала половичок, она почти счастливо немного потопталась на месте.

– Пойдем, мой топтун, – сказал отец, – А то жених дверь вынесет. Арита сказала, что он предлагал зайти и вынести невесту.

– Нам об этом рассказали и его всем миром осудили, – иронично отозвалась Кастия, сосредоточившись на дороге к порогу.

– Кастия, – неожиданно серьезно сказал мужчина, остановившись у выхода из комнаты, – Я знаю, что Террин тебя не обидит. Если бы у меня было хоть маленькое сомнение в этом, он бы и близко к тебе не подошел. Но это не значит, что ты теперь - не наша. Мы с твоей мамой – не прошедшая страница твоей жизни. Все эти обряды.... То, что сегодня говорили все эти люди и еще скажут, не значат для нас ничего. Ты для нас не умерла. И мы – твоя семья.

– Пап, что ты такое говоришь? – ужаснулась невеста, повернувшись к нему и пытаясь его разглядеть. Поняв, что это - безнадежное дело, она высвободила руку из отцовской ладони, и, обеими руками ухватившись за ткань, разом приподняла покров. И увидела, что мужчина не так весел, как показывал ей.

– Папа, я вас очень люблю! И... конечно, я останусь вашей дочерью, – растерянно проговорила девушка, придерживая тяжелый покров обеими руками и жалея, что у нее нет еще рук, чтобы обнять отца. Она привстала на мысочки и легко поцеловала его в щеку. Он грустно улыбнулся в ответ.

– Мы тоже тебя очень любим. Будь только воля твоей матери, она бы тебя и замуж не отдала... Пришлось бы нам традиции ломать и идти Террина сватать, чтобы в свой дом привести, – он попытался пошутить, а она поняла, что вот сейчас точно разревется, и никакой раскрас при этом не выживет.

– А если он от нас бы сбежал? – всхлипнула она, все так же придерживая покров по бокам.

– Поймали бы, – ответил отец, с улыбкой рассматривая ее, – Я не хотел тебя расстроить, дорогая, – извиняясь, проговорил он.

– Вы с ума сошли, – раздался плачущий голос от дверей. Ялма, всхлипывая, переступила порог, - Совсем покров помяли! Его нельзя снимать, пока жених в Храме не поднимет!...

Женщина сунула привычным движением в подмышку платок, который держала в руках, и подбежала к мужу и дочери. Перехватив кончики покрывала, она несколько мгновений пристально смотрела на лицо дочери.

– Краска потекла? – обреченно поинтересовалась девушка, а женщина отрицательно покачала головой.

– Нет, солнышко, ты – такая красивая, – она осторожно и быстро коснулась ее щеки своею и отстранилась, – Мы очень тебя любим и гордимся тобой.

С улыбкой она расправила покров и вновь опустила его, как положено, отрезая Кастию от мира вокруг. Невесту никто не должен видеть с момента обряжения в свадебные одежды и до выхода из Храма. Так уж заведено. Что ж, они об этом никому не скажут. Только Боги знают, как им было важно в этот момент видеть глаза друг друга. Ялма смахнула слезы.

– У тебя вот тут платок, – напомнил Хаид, выдергивая его из подмышки и передавая жене, – спрячь куда-нибудь.

– Спрячу. А вы идите. Вас ждут, – с любовью сказала женщина и, немного потоптавшись, разглядывая дочь и мужа, вышла первой из комнаты.

Жених, как и сказали ее родные, ждал у порога. Как раз около ступенек на террасу, где когда-то упрямство Ярета уронило Кастию на колени "неблагонадежному" приятелю. Теперь он не считался таковым.

Кастия пожалела, что не может разглядеть братьев, стоявших по обе стороны от ступеней лицом к гостям, как охрана. И их жен, которые составляли им пару. Немного вдали, сбоку находились Кара и Сорен.

Девушка со своего места их не видела, но знала, что они там. Не в доме. Так тоже было положено. По их законам Кару уже давно оплакали и вывели из родительского дома, приписав к роду мужа. Находиться с родителями и сестрой в доме она не имела права. Когда была свадьба Кары, Кастия стояла на террасе. Если бы у них была еще одна дочь, младшая, то, после сегодняшней церемонии, на ее свадьбе, она бы тоже стояла где-нибудь с краю во дворе при передаче невесты.

Мама осторожно вышла из дома, встав с одной стороны от двери. Следом вышел отец, ведя под руку младшую дочь. Кастия застыла на пороге.

Солнце уже значительно перевалило за полдень и теперь, слепя, било прямо ей в лицо, застилая яркой пеленой глаза. Фигуры братьев, невесток и даже Террина в окружении братьев, которых она видела всего миг назад, исчезли. Был лишь один безжалостный белый свет. Вот он - тот миг откровения. Как сказал вчера Террин:

– Если ты желаешь передумать, то на пороге твой последний шанс. Не пожелаешь переступить его и выйти ко мне, я ..., – он замялся, а девушка, нахмурившись, с подозрением спросила:

– Ты меня отговариваешь? Разрешаешь бросить? Снова сбежать?

– Нет, не отговариваю, – сказал серьезно он, – Если ты не переступишь порог,... я тебя потом все равно украду. Ночью.

Мужчина пристально посмотрел ей в глаза. Его серые глаза сейчас были темнее обычного, как будто, он был расстроен чем-то. Девушку это встревожило. Она протянула руки и обхватила его лицо, притянув к себе.

– Я не сбегу, Террин. Переступлю это порог, потому что хочу быть с тобой, – она прижалась к его щеке своей. И тут же почувствовала, как ее крепко обняли и притянули поближе. Он слегка передвинулся и шепнул в ее волосы:

– Не отпущу.

Чувствуя себя счастливой, Кастия улыбнулась.

И сейчас ей очень не хватало его взгляда. Поэтому он вчера был встревожен? Ведь и правда, ей предстояло шагать в неизвестность. Может, поэтому свадебные обряды назначаются в такое время или это совпадение? Или это только у нее так? Чтобы сделать выбор, не нужно смотреть глазами, а чувствовать сердцем?

Она не видела протянутой к ней руки. Она просто шагнула вперед, и почувствовала, как ее руку обхватили теплые пальцы. Слегка сжали, затем медленно, нехотя, отпустили. Чтобы жених мог склониться и обуть невесту.

Девушке предстояло самой выйти из родительского дома, чтобы пройти через двор сквозь ряды родственников и набиравших в грудь побольше воздуха для последних песен-плачей по невесте до повозки у калитки, в которой они поедут в город в Храм. Она представила, что на поселковой дороге около ее дома уже выстроился ряд повозок для родных и друзей молодых. Все украшенные цветами и лентами – и повозки, и животные. Ей послышалось ржание лошадей. Хотела бы она увидеть это зрелище.

Ее руку снова обхватили мужские пальцы, бережно сжали ее и потянули. Из дома и прежней жизни. За ним, которого она знала всю свою жизнь и верила. Хотя сколько раз ей говорили, что за столько циклов на чужбине он изменился. И, может, он совсем не тот, кто ей нужен. Как говорила Кара:

– Не слушай никого, кроме своего сердца. Если Террин – твой мужчина, то другого шанса проверить это - у тебя уже не будет.

– Я не собираюсь второй раз бежать, – ответила Кастия, не понимая, зачем сестра затеяла этот разговор.

– Ну и хорошо, – буркнула та, – Я же ему напакостила тогда. Впервые на своей практике. Когда Ярет мне сказал, что он тебя провожал, потому что мы с Сореном отправились к рожанице, а родителей задержали в городе, я была так зла. Взрослый мужчина и молоденькая девочка... Наплетет с три короба, а ты и поверишь. Мы так долго тебя оберегали, что сделали хуже!

– Я знаю, ты убрала синяки и залечила перелом. И сделала заморозку ушибов. Вы, и правда, думаете, что я ничего не вижу? Кара, это было жестоко, – Кастия мягко улыбнулась расстроенной сестре.

– Потом мне было стыдно. Мы даже в порт перед отплытием корабля приходили. А он сказал: "Меня Кастия вылечила". Мне очень неловко за тот проступок...

– А нос и скулу ему кто сломал? – небрежно поинтересовалась Кастия, знавшая, что вряд ли это дело рук Сорена. Он, конечно, сильный мужчина, но не настолько, – Верт? Ведь так? Когда ты успела узнать, что они подрались? Когда это произошло?

– Верт и Террин у нашего дома поджидали утром. Послали за нами Ярета. Мы и вернулись все вместе. К кому еще, по-твоему, наш брат водит своих оппонентов после таких горячих встреч? – Кара усмехнулась, – Оказывается, они уже все обсудили и договорились. По-мужски, разумеется. Когда я его подлечила, они еще и отметили это у нас в саду. Мальчишки... Сорен очень сокрушался, что не успел поучаствовать.

– А Ярет? – ужаснулась Кастия, – Он тоже участвовал во "встрече"?

– Нет, ему не доверили переговоры. Малыш очень расстраивался по этому поводу, – съязвила Кара, а Кастия невольно улыбнулась.

Вспомнив это, Кастия улыбнулась, посмотрела на море и, решившись, сняла сандалии. Она спустилась немного ниже незаметной тропки, чтобы идти по песку.

Мелкие песчинки перекатывались под стопами, но девушка не проваливалась в него глубоко. Отойдя на приличное расстояние от спуска, она пошла к линии прибоя, где виднелись укутанные в водоросли различные комки. В них обычно прятались ракушки и мелкие крабы.

Тито с огромным удовольствием гонялся по пляжу, разгоняя надоедливых чаек. Над морем появились первые лучи солнца, и это уже был повод для них покопошиться в том, что оставило, отступая море.

С громким лаем отогнав одну из нахалок, Тито, приплясывая рядом, ждал хозяйку. Кастия побежала к псу, держа в одной руке пустую корзину, а в другой – снятые сандалии.

Где-то там впереди ей навстречу идет мама. На полпути между их домами они встретятся, чтобы поздороваться и обменяться новостями. Пока же каждая будет собирать свой утренний улов, который пойдет им на ужин.

Кастия с предвкушением ждала вечера. Кто-то скажет, что это неважно, но для нее это было иначе. Сегодня исполнилось как раз два цикла с момента ее свадьбы. Чем не замечательный повод устроить праздничный ужин? Для двоих. Ведь это – и праздник только для двоих. Ее и Террина.