Просто вернись... Книга 2

Глава 9

В открытое окно заглядывала луна, заливая своим светом все вокруг – кукол, сидящих на сундуке, стол, стулья и, конечно, кровать, на которой раскинулась во сне маленькая Санни. а рядом, невзирая на запрет, притулился кот.

Прикрыв за собой дверь, Кастия прислонилась к ней спиной и растерянно обернулась, словно снова знакомясь со своей комнатой. Здесь ничего не изменилось, чего не сказать о ее душе, сердце и мыслях.

Теперь все будет иначе, подумала она. Как говорила мама, девочки склонны мечтать о любви и счастье, тогда, как мальчики – должны действовать.

Кастия улыбнулась, припомнив отсутствующий вид, который часто имела ее сестра после сговора. И втайне считала, что та выглядит на удивление глупо. Теперь же подозревала, что и сама так же выглядит.

Она услышала, как в дом кто-то вошел. Тихо хлопнула входная дверь. Спустя какое-то время гулко ударилась вода о металлическое дно посуды на кухне, послышался скрип отодвигаемого стула по каменному полу. Все давно знакомые ей звуки. Казалось, она помнила их всегда.

Кастия нахмурилась. Это мама прошла на кухню? А где же отец? Она приоткрыла дверь и хотела было выйти, но внезапно передумала.

Обернувшись, вспомнила, что не раздела и не уложила, как должно, Санни, промечтав вместо этого. Ребенка следовало устроить поудобнее, остальное – потом. Ведь, если бы что-то случилось, ей бы сообщили, не так ли?

Утро началось раньше обычного. Что-то теплое, но тяжелое навалилось на нее сверху и даже попрыгало. И это нечто было побольше, чем ленивый, но общительный почему-то именно по утрам, кот.

– Ну, вставай же, тетя Кастия! – взмолился детский голосок прямо в ухо пытавшейся зарыться под подушку девушке. – Вставай!

– Зачем? – невнятно пробурчала Кастия, не отрывая лица от подушки.

– Может, потому что уже весь дом на ногах, а ты спишь! – сообщил голос сестры, и сразу же матрас просел под ее весом, так как вместо того, чтобы снять дочь, она уселась рядом, оперевшись на лежащую.

– Вы и по отдельности нелегкие, но вместе...,– с трудом выпроставшись из простыни и подушки, Кастия приподнялась и, придерживая племянницу, перевернулась на спину. Откинув рукой с лица растрепавшиеся волосы, посмотрела на своих любимых девчонок.

– Поздравляю тебя с успехом! – заявила сестра, лукаво покосившись.

Кастия почувствовала, что ее сердце замерло, а дыхание перехватило. Ей не показалось? Произошло именно то, о чем она подумала? Он приходил к родителям?

– Уже вчера в городе родителей задержали представители нескольких семей. И сегодня с утра приходили. Папа говорит, что в общей сложности было получено не менее шести достойных предложений.

Почувствовав, что ее отпустило, и одновременно с этим постигло разочарование, что ее предположения не оправдались, Кастия попыталась улыбнуться.

– И что решили родители? – тихим голосом спросила она, чувствуя, как ее начинает потряхивать от нервного напряжения.

Не замечая состояния сестры, Кара легкомысленно пожала плечами, сгребла в охапку дочь и, перетянув к себе на колени, крепко обняла, уткнувшись в макушку лицом. Вдохнув поглубже сладкий аромат, наконец невнятно что-то ответила.

– Что? - требовательно поинтересовалась младшая сестра.

Кара подняла голову и закатила глаза, выражая свое отношение к вопросу. Заметив настойчивое выражение лица сестры, спросила:

– Ты, что родителей не знаешь? Конечно, что "ты еще слишком маленькая". Всем претендентам предложили подождать цикла три-четыре.

– Все они городские? – уточнила Кастия вкрадчиво, продолжая лежать и смотреть на тискающую дочь сестру.

– Вроде, да, – небрежно ответила Кара, поднимаясь с кровати сестры вместе с дочерью на руках, – вставай, соня! Хочешь знать подробности? Иди на кухню, там все собрались.

Испытывая смешанные чувства от полученной информации, Кастия оторвала голову от подушки и села на кровати, освобожденная от двойного груза, сказав:

– Такое ощущение, что вот только легла, а уже вставать...

–Тебе не интересно? – удивилась Кара, опуская вырывающуюся малышку на пол, – Решается твоя судьба, а ты так легкомысленно относишься?

Санни убежала из комнаты, сочтя свою миссию выполненной и не желая слушать скучные речи взрослых.

– Я их не знаю, – просто ответила девушка, вылезая из кровати, - А они не знают меня. Давай говорить правду, Кара. Все эти предложения не мне, а младшей дочери наших родителей. Желание породниться с семейным состоянием.

– Ну и что, даже, если все так? – пожала плечами та, – Времени полно. Знакомься и выбирай.

– Как ты? –уточнила Кастия, улыбнувшись, Кара ответила тем же, сказав:

– Почему бы и нет. Позволь себе быть романтичной, родители же побудут прагматиками.

– А как же любовь? – удивилась младшая, а старшая в ответ заливисто засмеялась, высунувшись в окно и подставив лицо легкому ветерку. Довольно пожмурившись, она вернулась в комнату.

Кастия уже поднялась и заправляла постель, разглаживая простыни после совместной ночевки с Санни, которая обычно спала, как детская игрушка юла.

– Сначала, сестренка, тебе стоит кого-нибудь заметить, и лишь потом может случиться любовь, – наблюдая за ее ловкими движениями, сказала она, – А ты видела хоть кого-нибудь из окружающих тебя парней?

– Кого? – чувствуя себя неловко, Кастия замерла, прижала к себе поднятую с кровати подушку и, повернувшись, присела на только, что приведенную в порядок кровать.

– Ты просто оглянись по сторонам, Кас. Обычно с этого все и начинается. Мне порой кажется, что тебя надо толкнуть. Сама же ты не обращаешь внимание, – улыбка Кара была понимающей, но продолжать разговор она не стала. Оттолкнувшись от подоконник, на который опиралась, проследовала к двери, на ходу сообщив:

– Одевайся и выходи. А то семейного завтрака сегодня не получится. Хотя хотелось бы, раз уж все собрались.

– Рождение ребенка произошло успешно? – вспомнила Кастия причину, из-за которой они вчера с Санни остались без присмотра.

– Конечно, – ответила Кара уже в дверях, – к счастью, все прошло быстро. С первыми лучами солнца мы уже закончили..., – она вдруг замешкалась и нехотя добавила, – Я хотела тебя предупредить. Все равно узнаешь...

Кастия, взбивавшая подушку и устанавливающая ее на кровати, порадовалась, что стоит не лицом к сестре. Ее щеки обдало холодом, а руки снова задрожали.

С трудом сглотнув, чтобы смочить сухое горло и сделав над собой усилие, кое-как выговорила:

– Что случилось? – схватившись за спинку кровати рукой, она выпрямилась и глянула на сестру. Кара помялась, подбирая слова, прежде, чем смогла сказать:

– Ярет злится, рвет и мечет, и явно будет тебя отчитывать. Я сначала не хотела вмешиваться, но...

Да что такого могло произойти? Почему Кара мнется, как ей совсем несвойственно? Ярет накинулся на Террина? И вся семья ждет ее, чтобы отчитать за недостойное поведение? Поэтому все пришли к ним? Или ее братья уже побили его? Паника захлестывала, хотя она старалась держаться. Почему Кара молчит?

– Что произошло? – снова спросила Кастия, чувствуя, как ее всю трясет. Она сжала руки в кулаки и спрятала их в складках длинной ночной сорочки, чтобы не выдать свое расстройство.

– Ну..., – Кара шумно выдохнула, набрала в легкие воздуха и выпалила, – все только и говорят о твоей подружке Мали... Тебе стоит подумать о вашей дружбе. ..Она..., говорят, отличилась этой ночью. Некоторые соседки обратились к поселковому главе..., – она сморщилась, – Еще до рассвета. Разбудили его и жену и подали прошение. Община собирается изгнать ее...

Кастия, застыв, слушала сбивчивую речь сестры. Ей стало очень стыдно, что первое, что она почувствовала – было облегчение. Произошло не то, чего она боялась.

Следующей мыслью было – как же теперь Мали будет жить? Дом и средства, оставшиеся ей от родителей, но Кастия подозревала, что их не так уж и много, но ведь были, здесь в поселке. Изгнание же означало – лишение всего. За Мали некому было заступиться, как и раньше - присмотреть, чтобы не допустить такой развязки событий.

Ярет опять будет говорить, что она сама виновата. В общем-то, он прав, но... Мали осталась одна. Ей некуда было податься. Теперь же она останется на улице.

Кастия почувствовала себя вдвойне виноватой перед подругой. За то, что не могла удержать ее от глупостей. За то, что их судьбы так отличались. Если бы тогда, в детстве, на берегу ее нашли не Ялма с Вито, а кто-то иной, она могла бы тоже быть сиротой. И, как Мали, от одиночества и отчаяния решиться на что-то столь же глупое, но опасное.

Кара с тревогой следила за выражением лица сестры, не зная, как она поступит и что решит.

– Это нехорошо, но все равно лучший исход, – сказала она, – Еще век назад ее бы забили камнями соседи и, особенно, обиженные жены. Без суда и следствия. И им за это ничего не было бы.

– За то, что их мужья с ней гуляют, – с обидой произнесла Кастия, ощущая, что на глаза наворачиваются слезы. Девушка почувствовала себя действительно глупой и к тому же эгоистичной. Пока она предвкушала, боялась, мечтала, ее подруга всего лишилась. Пусть по собственной глупости, но ведь...

– Кас, я понимаю, что ты переживаешь за Мали, но это уже все решено, – осторожно проговорила Кара, прерывая размышления сестры, – Мали допрыгалась. Лучший вариант для тебя был бы не общаться далее с ней. Думаю, родители будут настаивать на этом.

– Я не могу от нее отказаться. У нее никого больше нет, – с болью в голосе ответила девушка, разом поникнув.

– Я понимаю, но ваши дороги разошлись, Кас. Лишь репутация нашей семьи закрывала тебя от обсуждений. Поселковые знают, что ты – совсем не Мали, но в городе другие понятия. Не испорть себе жизнь из-за ненужных и порочащих отношений.

– Это так ужасно звучит, – призналась Кастия, смахивая слезы, – но я не могу ее бросить...

Кара пожала плечами и, молча, вышла из комнаты, как бы сказав, что выбор делать сестре. Не сделаешь его сама, сделают за тебя.

Кастия заставила себя одеться и выйти к семье. К счастью, все собравшиеся родственники не стали обсуждать ситуацию с Мали, старательно избегая даже намекать на неприятную ситуацию. Они оживленно обсуждали вчерашнее мероприятие, одеяния дебютанток, выступления жриц, рождение нового горожанина, на которое вызвали Кару.

Таким образом и выяснилось, почему Кастия и Санни остались без присмотра. Малышка весело подпрыгивала на коленях отца, а Кастия невольно обиделась, поняв, что ее приравняли к племяннице. Ее взрослую, дебютировавшую, почти невесту!

Глядя на огорченное личико дочери, Ялма счастливо засмеялась и, протянув руку, похлопала ее по ладони, которую та пристроила на край стола. Кастия отметила, что мама с утра очень радостная.

Может, ей почудилось, что это она вчера грустила на кухне? Выйти к ней так и не получилось. Сначала занимаясь племянницей, а потом она слышала, как вошел отец, и родители ушли к себе. Тревожить же их она не стала, а легла спать.

Выйдя днем из дома с корзиной белья вслед за матерью, нагруженной второй такой же, девушка не смогла не обернуться на дом Мали и застыла, пораженная открывшейся картиной.

Мали стояла в своем дворе около забора, а по другую сторону от забора стоял... Террин. Девушка хитро изогнулась над забором, как поняла Кастия, демонстрируя собеседнику грудь. Смотрел ли он туда, куда хотелось Мали, девушка не видела со своего места.

Мужчина махнул рукой в сторону улицы, что-то сказал и пошел в сторону дома Кастии. Мали развернулась, и подруге стало видно, как она облизнула губы, надула их и, вытянув руку в направлении обернувшегося на ходу мужчины, игриво помахала пальчиками, что-то сказав.

Вот это Кастии уже не надо было слышать, чтобы знать. Мали проворковала:

– Пока-пока! – это была ее любимая фраза. Так она обычно прощалась со всеми своими собеседниками мужского пола. Когда же Кастия спросила ее, зачем она так делает. Мали легкомысленно заявила:

– Тем, с кем я...э...близко знакома, так напоминаю о том, что между нами было. Тем же, с кем же еще не знакома... Пусть подумают, чего не знают, – она дерзко улыбнулась, а Кастия уточнила:

– Ты про мужчин?

– Ну, конечно, душка, – грудным голосом сказала, улыбаясь, Мали, пользуясь случаем и явно репетируя перед подругой.

Думать, чего своим особым прощанием хотела добиться Мали – напомнить о былом или зазвать на него Террина, девушке не хотелось. Стряхнув с себя оцепенение и ощущая неприятный осадок, она спустилась по ступеням и пошла по дорожке к задней калитке, через которую они с матерью обычно ходили к ручью в соседней роще.

– Кастия, ты идешь? – обернулась и взглянула на отставшую дочь Ялма.

– Да, я иду, мам, – отозвалась та и, ускорив шаг, догнала маму. Открывая заднюю калитку, выходившую на море, она первой вышла прочь.

Ялма немного замешкалась, но последовала за ней.

– К нам Террин пришел, – сказала она, поравнявшись с дочерью, благо, что тропинка позволяла это сделать.

– Да? – удивилась девушка, бросив взгляд на маму, – Верт же уже ушел..

– У него дела с твоим отцом. Что-то собираются мастерить. Какое-то приспособление, нужное ему в работе, – ответила женщина, пристально глядя на дочь, будто ожидая какой-то реакции. Не дождавшись, она продолжила, – Он в ночь опять отплывает на те свои острова. Думаю, Сатия очень расстроена этим. Она так надеялась удержать сына дома.

– Да, жаль тетю Сатию, – как можно нейтральнее проговорила Кастия и вышла вперед матери, радуясь, что они достигли рощицы, по которой тропка становилась настолько узкой, что идти рядом уже не позволяла. Стараясь держать плечи расправленными, она шла, чувствуя на себе взгляд матери. Оборачиваться, чтобы проверить, не могла и не хотела.

В конце концов, ей никто ничего не обещал. Ничего страшного не случилось. Всего лишь поцелуй. Всего лишь объятие. Всего лишь...

И, да, она еще слишком юна. У нее еще есть время. И переживать о Террине она не будет. Не будет. И обсуждать его ни с кем не хочет. Обсуждать и нечего. Если бы он обращался к ее отцу, папа сказал бы ей. Ведь так? Ну, конечно, сказал бы.

Может, и хорошо, что он ничего не говорил. Ни ей, ни родителям. Даже, если на миг подумать, что он к ней пришел бы с серьезными намерениями, договорился с родителями, а потом бы уехал вновь...

Быть невестой без жениха куда хуже. И несвободна, но все равно одна. А если он там – не дай, Боги! – погибнет, она же все равно будет считаться несвободной. И...

Кастия осторожно перевела дух. Стало немного легче, не так обидно. Она еще действительно юна. То, что у нее еще много времени, ее впервые с момента пробуждения порадовало. Как там говорила Кара? Оглянись и заметь кого-нибудь?

"Вот и займусь этим", – решила Кастия, чувствуя себя более уверенной, чем раньше. Она даже нашла в себе силы обернуться к матери и с улыбкой спросить:

– Он так и занимается жемчугом?

Все равно ей следовало, что-то сказать на мамины слова. Ее молчание она сочла бы непонятным или даже тревожным. Раньше девушка легко говорила о приятелях братьев, и Террине в том числе. Начни сейчас избегать разговоров о нем и встреч, родные сочтут это подозрительным. К тому же были выходки Ярета и Террин у них на пороге глубокой ночью. Ведь родители встретили его, когда вернулись.

Она почти легко смогла выдержать взгляд матери. Ей показалось, или она ей посочувствовала? Но Ялма тут же улыбнулась в ответ.

– Представляешь, так и занимается. Твой отец говорит, что идея в общем толковая. Как мальчишка, Боги – свидетели! Мне думается, если бы наш был помоложе и без семьи, то тоже сбежал бы, – женщина с удовольствием качала головой, вспоминая, в каких эмоциях муж рассказывал ей услышанное им, – Глаза горят, когда рассказывал про какие-то клети, раковины и жидкости. Я в этом ничего не понимаю, но по реакции твоего отца вижу, что из этого может выйти толк. Отец жалеет, что у нас не настолько хорошие условия для выращивания жемчуга. Они весь остаток ночи "мозговали" проблему.

– Как, весь остаток ночи? – нахмурилась Кастия, – я слышала, что папа вроде бы зашел в дом. В полудреме, конечно... Я ошибаюсь?

– Нет, он зашел. Переоделся и ушел в мастерскую. Они там уже ночью начали что-то делать, – Ялма отмахнулась, – он говорил, но я не запомнила.

Кастия с улыбкой покачала головой, поняв теперь, почему отец такой тихий был. Вторые сутки без сна. И Террин тоже не спал. Ох, уж эти мужчины! Правильно говорила бабушка Велла, что если мужчина сам не определился в жизни, его не стоит и пытаться удерживать.

И, да, хорошо, что они не сговорились. Быть привязанной к мужчине, сходящему с ума по жемчугу, ей не хотелось бы.

Может, он – вовсе не ее судьба, как она там себе ночью напридумывала, сочтя его внимание к ней намерениями.

Девушка успокоилась, поставила корзину на камни у ручья и начала вынимать белье, приготовленное для стирки рядом. Ялма последовала примеру, временами поглядывая на нее вопросительно.

– За нами Ярет с тележкой придет? – о более насущном в данный момент поинтересовалась девушка. Ее мать кивнула и невольно нахмурилась.

Раньше Кастия не была молчуньей Сегодня же женщина видела, что дочь постоянно о чем-то напряженно думает, но не желает обсуждать. Не пускает в свои раздумья. Что она решила, Ялма могла лишь догадываться.

"Какое счастье, что у нас еще так много времени", - подумала мать, не зная, что дочь думает также.