Глава 8

– Мы с Левией подождем вас здесь, – с нажимом сообщил Дейд с видом "брат, постарайся не натворить ошибок".

Чтобы завести девушку и девочку домой, он направил быков и повозку не через Северные врата, как обычно, а через Западные. Дорога была немного длиннее и непривычнее, но все лучше, чем потом перепрягать быков и разворачивать повозку, чтобы вернуться к своему дому.

Когда строился их поселок, о дорогах в нем явно никто не думал, все передвигались пешком. Оно и понятно, мир был другим и люди тоже.

– Я дойду сам, – шепнул Террин, мягко спрыгивая с повозки, с девочкой.

Дейд пытался его поддержать под локоть, но был отпихнут, как нечто мешающееся и путающееся под ногами. Решив не обижаться, парень помог спуститься Кастии с повозки.

– Я знаю, что ты мало, чего боишься, – сказал Дейд, заступая ему путь к калитке, куда уже направилась Кастия, – И даже сам знаешь кого. Но речь не о тебе сейчас идет, – он выразительно покосился на девушку, которая открывала калитку.

– Что за бред? Я знаю ее всю жизнь, – шикнул Террин, – Раньше это не было...

– То было раньше, – с расстановкой произнес Дейд, – Мы ждем тебя, Террин.

Террин растерянно посмотрел на брата, затем перевел взгляд на Левию. Девушка сидела в повозке и наблюдала за разговором братьев. Пользуясь, что они отвлечены, она, прикрыв ладошкой рот, зевнула, сморгнула, потаращила глаза, чтобы сбросить сон, и, заметив внимание на себе, кивнула с улыбкой, подтверждая:

– Да, прямо тут вот и подождем.

Мужчина еще раз оглядел брата и вновь зевнувшую девушку и решил не мешкать.

Все уже устали, ночь перевалила за полночь еще на празднике на площади, а сейчас мелкими шажочками подбиралась к утру. Еще немного, и рыбаки начнут собираться в море на работу.

Вернее, не станут собираться на работу. Не сегодня, поправил себя Террин. Ведь день после праздника считался выходным, поэтому сегодня в море выйдут лишь те, кто не может позволить себе даже одного дня простоя. Остальные будут веселиться всю ночь. С рассветом самые отчаянные продолжат, а ответственные и уставшие разбегутся по домам.

А вот Дейд и Левия выйдут к обеду на работу. Он – в кузницу, она –в лавку. Так, что действительно не стоило зря тянуть время .Им еще и отдохнуть не мешало бы.

Террин пошел по дорожке к калитке, где, стоя во дворе, его ждала Кастия.

– Я могу сама донести Санни, – предложила она, когда он подошел ближе. Террин снова отказался, покачав головой.

– Она – совсем крошка, но тяжелая. А сейчас еще и обмякла во сне. Такие грузы нельзя носить девушкам. Особенно, твоего возраста и роста. Веди, Кастия. Где мне ее положить?

Девушка махнула рукой в сторону дома и побежала вперед, чтобы опередить мужчину и выиграть время для поиска ключа, спрятанного под столом на терассе.

Им было некому открыть дверь, так как родители остались где-то в городе, а Ярет вполне мог загулять до рассвета. В его возрасте - это нормально, и никто не осудит. Вот потом, когда он свяжет себя узами брака, в одиночку гулять будет стыдно и зазорно.

Но на острове были мужчины, да и женщины, которые не чтили семейных уз и не уважали своих супругов. Они не гнушались не только развлекаться с другими партнерами, но и даже делать это на глазах других, как свободные. Среди девушек такие тоже были, к сожалению.

Кастия мельком взглянула на темный, но, отнюдь, не спящий, а просто пустой, дом по соседству, в котором жила ее подружка Мали. Пока была жива ее мать, семья держалась. Все соседи слышали бурные разборки супружеской пары, но дочерей они держали крепко, а сами в иные дни даже выражали любовь и понимание друг друга.

Потом случилось ужасное. В родах очень поздним третьим ребенком, что было весьма рискованно в таком возрасте, мама Мали умерла. И ребенок тоже. Вернее, его вынули уже мертвым.

Как говорила позднее значительно повзрослевшая Кара, роды были слишком долгими, ребенок неправильно лежал, а женщина измучена. Шансов на выживание было слишком мало. Никто из целительниц не решился сделать то, что сегодня сотворила ее сестра.

Кастия только сегодня осознала, что, возможно, то давнее горе и сподвигло ее сестру заняться лечением женского здоровья. И спустя долгих циклов учебы и практики, ей удалось спасти и мать, и ребенка. Чтобы там не думала и не говорила Кара, но именно она – героиня. А вовсе не переживавшая за сраженную горем сестру Кастия.

А Мали и Таника после смерти матери остались почти одни. Отец стал все чаще пить, забыв смотреть за дочерьми. Сначала Таника – ровесница Кары, а потом и Мали пару циклов назад, нашли путь в рощи в дни островных праздников, что для приличных девиц означало духовную и моральную смерть.

Кто из вчерашних партнеров по развлечениям, достигнув брачного возраста, обратит внимание на вседоступных девиц, о моральных качествах и поведении которых судачат на каждой лавочке и в каждой лавке? Ярет был прав, говоря это сестре, но девушка не могла отринуть вчерашнюю подружку, зная, как она одинока и несчастна.

Два цикла назад отец Мали умер, вернее, убился, спрыгнув со скал в изрядном подпитии, а Таника несколькими лунами раньше сбежала с одним из чужих кораблей в поисках лучшей жизни. Мали осталась одна. Совсем.

Темные окна ее дома говорили, что хозяйка снова пошла искать себе развлечения. Завтра же все снова будут судачить о ее поведении, а Ярет – плеваться ядом. Кастия втайне подозревала, что хорошенькая соседка когда-то в детстве нравилась ее брату, но разве вредина и упрямец такое когда-нибудь признает? Нет, конечно.

Девушка быстро открыла дверь и улыбнулась подходившему к ступенькам мужчине, осторожно несшему малышку. Повторять, что она и сама может занести племянницу, Кастия не стала, опасаясь обидеть желавшего помочь давнего знакомца.

Вместо этого она быстро нащупала кремень и зажгла тонкую лучинку. Затем пододвинула лампу, специально оставленную на столике у входа, приподняла стекло и, поднеся на пару мгновений лучину, разожгла пропитанный маслом шнур. Опустив стекло на место, слегка прикрутила фитиль и, приподняв повыше лампу, повела гостя по темному и пустому дому.

Кивком поблагодарив девушку, он вошел в дом, без лишних остановок, лишь связанных с открыванием на его пути дверей, прошел по указанному пути до комнаты Кастии. В нее она не стала вносить лампу, оставив ее на столике в проходной комнате рядом с другой такой же.

В ее комнате ночами обычно всегда было достаточно светло, благодаря луне. Она любила любопытничать и заглядывать, вольготно раскидывая по девичьей комнате свои косы.

Девушка метнулась к кровати и бесцеремонно помогла лениво развалившемуся коту проснуться и спрыгнуть на пол. Сняв покрывало, предложила положить девочку на кровать.

Террин осторожно втиснулся в небольшую комнату, которую помнил с тех времен, когда они все были совсем юными, и Кастия здесь жила с Карой. Бережно положив девочку на кровать, он разогнулся и мельком оглядел комнату.

– Где ты сама собираешься спать? – нахмурился он, глядя на то, как вольготно раскидала ручки и ножки девочка, а Кастия, подхватив стулья, составила их спинками вплотную к кровати, чтобы малышка не упала, пока она будет провожать гостя.

– Я ее переодену, немного сдвину и лягу рядом, – с улыбкой сказала она, ласково погладив растрепанные волосики девочки.

Незаметно размяв затекшие в одном положении руки и напряженные плечи, Террин с сомнением покачал головой.

– Надо было ее положить на другое место, – хмуро сказал он, –в большой комнате на диване, например.

– Нет, – покачала отрицательно головой девушка, – такие маленькие дети должны спать или в специальных кроватках, или только под присмотром взрослых.

Мужчина отступил к выходу из комнаты, оглянувшись напоследок, увидел куклу на большом сундуке, освещенную лунным светом. Мимолетно улыбнулся, но ничего не сказал, выйдя из комнаты.

Кастия вышла следом. Слегка прикрыла за собой дверь, перед этим погрозив присевшему на задние лапы коту, явно приготовившемуся прыгнуть к малышке на кровать. Тот в ответ похлопал огромными глазищами с немым укором. Мол, как ты можешь про меня плохо думать?

Террин ждал ее около столика с лампами, где уже зажег фитиль второй и прикручивал интенсивность огонька, делая его приглушенным. С благодарностью улыбнувшись ему, Кастия подхватила первую лампу.

– Спасибо большое, Террин, – с признательностью сказала она, – Одна бы я не справилась, а родители задержались.

– Все хорошо, – кивнул он, рассеянно смотря по сторонам на ходу. Вспоминая, что изменилось в обстановке по сравнению с тем, что ему запомнилось.

– Этого комода здесь не было, – неловко споткнувшись о предмет мебели, заявил он, когда слегка выдвинулся вперед, оставив Кастию и, соответственно, освещение за своей спиной.

– Здесь не было, – хихикнула девушка, глядя, как он забавно морщится и пытается сдержать эмоциональный порыв использовать все имеющиеся в его арсенале "добрые слова", – он был в дальней комнате. Но ее пока закрыли, а комод вынесли сюда. После того, как Кара вышла замуж, а Верт – женился, ей в приданое и ему в новый дом передали часть мебели...

– Не ожидал узнать, что Кара и Сорен поженились, – внезапно сказал Террин, оперевшись кончиками пальцев о ближнюю к нему стену и стараясь незаметно потереть отбитые пальцы на ноге о деревянный пол.

Кастия прикрыла ладошкой улыбку. Верт тоже так делал, когда приходил к родителям, потому что никак не мог запомнить, что комод теперь здесь находился.

Ярет, так как здесь жил постоянно, побыстрее привык к перестановке, но в первое время... Он вообще редко отличался сдержанностью и молчаливостью, поэтому Ялма в те времена часто уверяла, что:

– У меня уши заворачиваются, сын, от твоих слов. Не мог бы ты следить за своей речью и тем, что у тебя под ногами?

– Они встретились в Храме и как-то быстро все закрутилось, – согласно кивнула Кастия, улыбаясь, – Помолвка, свадьба. Потом у них родилась Санни...

– Хорошая девочка, – улыбнулся Террин в ответ, поставив на пол ушибленную ногу, уперевшись на него мыском. Подержав так, он опустил ее в обычное положение, решив, что жить будет. Это радовало.

– Я даже подумывал не отдавать ее родителям, – пошутил он, припомнив тяжелое тельце спящей девочки, которое не спускал с рук с самой площади.

– Кара и Сорен бы не согласились, – заметила Кастия, понимавшая, что он шутит. Сама бы она не смогла нести малышку, а потому до сих пор сидела бы и ждала родителей, которые куда-то запропастились с нежданными делами.

– С Сореном я еще мог бы о чем-нибудь договориться, но с твоей сестрой это делать просто опасно, – засмеялся негромко мужчина и направился к двери, помня, что его ждут брат и во всю зевавшая Левия, – Она уже в детстве была грозной..., – добавил он, полуобернувшись.

– Кара – хорошая и добрая, – возразила девушка, следуя за ним, – Она за всех переживает и много делает, чтобы помочь.

Они почти дошли до входа, где Кастия поставила лампу на столик и двинулась вслед за мужчиной на терассу, который как раз открывал дверь, как он внезапно обернулся, чтобы что-то сказать.

Они столкнулись в дверях. Налетевшая на Террина Кастия покачнулась и стала падать, но он успел подхватить ее, удержав от падения. Девушка застыла, неожиданно оказавшись в объятиях мужчины.

– Ох, извини, – прошептала она, поднимая лицо, чтобы взглянуть на мужчину, – Я сегодня неловкая очень.., – извиняющимся тоном добавила, чувствуя себя очень неловко.

– У меня лучше получается налетать, спотыкаться и падать, – со смехом признался он, – Сегодня я бью в этом все рекорды...

Девушка еще больше смутилась, припомнив по чьей вине он сегодня "бьет эти рекорды". Но на знакомом со ставшими более резкими и суровыми чертами лице повзрослевшего Террина не было упрека возмутительному поведению Ярета.

– Террин, прости, пожалуйста, Ярета. Он порой бывает порывистее Верта и иногда делает что-то, не думая о последствиях, – шепнула она смущенно.

Он усмехнулся, глядя на ее взволнованное личико в обрамлении мелких кудряшек, выбившихся из заплетенных каким-то хитрым способом кос с полураспустившимися двухцветными лентами, одна из которых в косе держалась уже чудом.

Мужчина припомнил, как она и ее племянница, как две птички, сидели на широком каменном заборе, наблюдая за представлением на площади. Малышка, прильнув к юной тете, исподтишка расплетала то одну, то вторую косу, пытаясь выудить маленькими пальчиками скользкие яркие ленты, на которые имела какие-то свои планы.

Насколько он успел разглядеть на ярко освещенной площади и в свете фонарей, если бы не вставка зеленого, то ленты совсем слились с цветом ее волос.

– Ты такая же рыжеволосая, как я помню, – признался он, поднимая руку и осторожно касаясь прядок на виске, – Рыжик! – ласково добавил он, а затем наконец сделал то, на что не решился в присутствии брата и его жены.

Ласково самыми кончиками пальцев мужчина провел по ее лицу от виска до подбородка. Большим пальцем слегка погладил ямочку на подбородке, затем склонившись к ее лицу, слегка приподнял его.

Их лица были совсем рядом, а дыхание смешивалось. Кастия, не отрываясь смотрела в его светлые глаза, внимательно следившие за ней. Свет от лампы, падавший из-за ее спины, позволял рассмотреть мелкие морщинки вокруг его глаз и рта и немного расширившиеся зрачки. Она мимолетно подумала, что не помнит, чтобы это означало. В ее записях по целительству такого не было отчего-то.

Он перевел взгляд на ее губы, и она, почувствовав, что они внезапно пересохли, облизнула их по привычке. Проследив за ее взволнованным движением, Террин склонился ниже и накрыл ее губы своими.

Как там говорила Мали? Кажется, следующее:

– Дурочка, ты просто не понимаешь, что могут сотворить с нами мужские губы. Мысли пропадают, в голове туман, а ноги подкашиваются. Говорят. если парень тебе не просто нравится, а ты его любишь, то вообще накрывает с головой.

– Ты поэтому.... ну, ...была с тем..., – промямлила тогда Кастия, окончательно стушевавшись и не найдя слова, чтобы сформулировать вопрос, а потому замолчав на полпути.

Подружка хмыкнула, пожала плечами и небрежно ответила с подсмотренным у кого-то независимо-вызывающим видом всезнающей взрослой женщины с огромным опытом личных отношений:

– Мне было интересно, что там происходит дальше, поэтому и позволила ему меня увлечь дальше. А любовь... Я еще не была с тем, кого люблю... Но буду! – и она с вызовом посмотрела на отчаянно красную подружку, почти слившуюся с ярким цветом волос.

Тогда Кастии это показалось непонятным и даже глупым. Что ее вело сейчас – любопытство или что-то иное, она не знала. И решила подумать об этом потом.

Ласково проведя языком по ее нижней губе, он немного втянул ее в свой рот и отпустил, улыбнувшись, а потом снова прикоснулся. Девушка с любопытством провела языком по его губе, повторила его движение и почувствовала, что вторая рука мужчины, обхватывавшая ее за талию, сжалась крепче, притянув ее к нему поближе.

Он внезапно увернулся от ее губ, скользнув губами по гладкой коже от подбородка до виска. Затем провел той рукой, что поддерживал ее подбородок до скулы, коснулся шеи и плеч. На мгновение привлек к себе, прижавшись к ее волосам лицом, отстранился и снова склонился.

Кастия приподнялась на цыпочки, чтобы быть ближе и сама, проявляя инициативу, потянулась к его губам губами.

Тут со стороны улицы послышался излишне громкий возглас, будто его обладателя застали врасплох :

– Доброй ночи, дядя Хаид и тетя Ялма!

Террин резко выпрямился, придержал покачнувшуюся девушку, затем, дождавшись, когда она обретет равновесие, отпустил и отступил в темноту за порог, сказав:

– Доброй ночи, Кастия!

Растерянная девушка сделала шаг назад. Целый миг, неимоверно длинный, она, замерев, как зверек в лучах света, стояла на месте, не отрывая от него взгляда. Он тоже не торопился разворачиваться и идти на встречу хозяевам дома.

Затем Кастия, опомнившись, сделала несколько шагов назад, наткнулась на стол позади себя и после этого бросилась вглубь дома, в свою комнату, где безмятежно спала ее племянница.

– Осторожнее, – тихо сказал Террин уже в пустоту освещенной прихожей.

– О, Террин, доброй ночи! – вежливо с заметной вопросительной интонацией поприветствовала его Ялма, которую он встретил уже около калитки.

– Доброй ночи! – кивнул он не менее вежливо и спросил. – Вы следом за нами приехали?

– Почти всю дорогу за вами ехали, – отстраненно улыбнулась Ялма.

Террин кивнул и повернулся к стоявшим у повозки отцу Кастии и Дейду.

Старший мужчина, на полфразе оборвав речь собеседника, отрывисто бросил:

– Полагаю, нам есть о чем говорить, Террин? – по сути, это не было вопросом. Мужчина всего лишь проявил врожденную вежливость и с кровью предков впитанную сдержанность в щекотливых ситуациях, чем пока не обладали его сыновья.

Террин почувствовал себя снова нашкодившим мальчишкой, что, кстати, не было для него новым состоянием. Они с Вертом часто пытались промышлять в мастерской мужчины, и однажды он их все-таки поймал. Лучше бы он их тогда сразу поймал, подумал сейчас повзрослевший нарушитель спокойствия. Из содружества с отцом Кастии и Верта вышло больше пользы и толка, чем от самодеятельности одних мальчишек.

– Есть, дядя Хаид. Где и когда мы можем поговорить? – сразу же ответил Террин, всю свою сознательную жизнь уважавший этого мужчину, а сейчас в этой сложившейся неожиданно ситуации, даже больше обычного.

– Вот прямо сейчас все и обсудим, – сказал Хаид и поинтересовался, – Ты не против, Террин?

– Нет. Сейчас даже лучше всего, – откликнулся тот, кивая в подтверждение своих слов.

Ялма тоже с понимающим видом, но как-то очень грустно, кивнула и, попрощавшись с сонным Дейдом, направилась в дом. Левия уже спала, устроившись на заднем сиденье повозки, подложив руку под голову и укрытая курткой мужа.

– Э... я вам нужен? – промямлил Дейд, стушевавшийся при виде грозного и требовательно настроенного старшего друга семьи, мечтавший удрать, но мужественно застывший на месте.

– Нет, – отказался от братской поддержки Террин, – сами разберемся. Езжай домой.

Загрузка...