Против течения. Книга 3

Глава 10. В доме Великого Хранителя

— Смотри-ка, нас встречают под фанфары! — оскалился Хадар, оглядывая «оркестр» трубачей и свою бывшую армию кукров.

Мира решила, что надо сразу брать быка за рога. Прямо взглянув на старика, она звонко воскликнула:

— Великий Хранитель, у меня было видение — Азару угрожает опасность из вне! Нам всем нужно сплотиться и противостоять врагу!

Внимание на неё обратил только Колдун и то ненадолго. Его скучающий взгляд скользнул по её лицу, груди, животу, оборванному и грязному подолу платья. После чего Колдун зевнул и отвернулся.

Мира стушевалась, не зная, что делать дальше. Хадар посмотрел на неё с жалостью и тихо промолвил:

— Твоя угроза «из вне» здесь никого не колышет.

Нет, всё же она заставит этого тщедушного и сморщенного будто урюк старикашку обратить на неё внимание!

— Великий Хранитель! — опять воскликнула Мира, хотя уже не так звонко.

Вновь никто даже не взглянул в её сторону.

— Где мой сын? — спросил Великий Хранитель, буравя Хадара свирепым взглядом.

— В Лесу, — спокойно ответил тот, — жив и невредим. То, что вам предъявили — подделка, имеющая целью рассорить два великих народа. Только дураки могли на неё купиться.

Иртек гневно поджал губы.

— Ты сам видел Тиреда? — проскрипел Великий Хранитель.

— Нет, она, — Хадар кивнул на Миру.

Старик наконец-то её заметил.

— Это правда? — спросил он, ёрзая в кресле, будто его мучил геморрой.

— Да, — ответила она. — Я видела вашего сына. С ним уважительно обращаются. Великий Хранитель, наши враги не в Лесу. Они за...

— Об этом ещё поговорим, — перебил её старик и повернулся к Майеру: — Старший агент, огласи.

При словах "Старший агент" по лицу Хадара прошла судорога. Он скрипнул зубами, но смолчал. Майер налился краской, словно начищенный до блеска и растопленный самовар. Сделав шаг вперёд, бывший заместитель Хадара громогласно произнёс:

— Хада`г, ты обвиняешься в измене, подготовке све`гжения законной власти Великого Х`ганителя Элса`га и сгово`ге с ведьмой отступницей Даяной. П`гизнай свои п`геступления и, может быть, Х`ганитель великодушно тебя п`гостит.

Старик кивал в такт словам Майера, будто сам писал эту дурацкую речь и проверял, всё ли сказано.

— И Даяну приплели! — процедил сквозь зубы Хадар. Он побледнел до серости, так что синяки на лице проступили ярче, чем прежде.

— Хада`г, тебе есть что сказать в своё оп`гавдание? — спросил Майер. — Готов ли ты покаяться п`гямо сейчас?

— Да, мне есть, что сказать. Тебе лично, милый друг, — почти ласково произнёс Хадар. — Иди сюда, шепну на ушко.

Мира покосилась на спутника. Внешне он был, как обычно насмешлив и даже связанные руки как будто не доставляли ему неудобств. Но Мира чувствовала клокочущую в нём ярость.

Майер ненадолго смутился. Было видно, что он ожидает от бывшего начальника любой пакости, но не подойти — означало проявить трусость. А тут ещё Иртек наклонился и что-то сказал ему, указав на Миру. Видимо предупреждал, что она может двигать камни. Услышавший слова Иртека Великий Хранитель взглянул на Майера и с насмешкой спросил:

— Что же ты, новоиспечённый Старший агент? Испугался связанного и пигалицу, которую можно соплёй перешибить?

Колдун усмехнулся, Окато как обычно спрятал лукавую улыбку в уголках рта. Лишь кукры стояли словно изваяния и ждали приказа.

Покраснев до корней волос, Майер спустился с помоста и приблизился к бывшему начальнику. Его лицо блестело от пота, глазки бегали.

«Какие у него плоские, пустые глаза», — подумала Мира.

Подходить вплотную он не стал, но Хадару это и не потребовалось. Он метко плюнул в лицо Майеру и с улыбкой заметил:

— Повернись, я в ушко добавлю.

Майера затрясло от гнева. Стыд, обида, злоба — всё это выплеснулось на его лицо, словно кипяток. Прорычав ругательство, он бросился на Хадара и с размаху ударил его кулаком в живот. Хадар рухнул на землю, согнувшись в три погибели. Майер добавил ещё несколько раз ногами. Дальше Мира была не в силах смотреть. Схватив взглядом правый каблук сапога Майера, она дёрнула его на себя. Майер взмахнул ногой, словно солист ансамбля песни-пляски и приземлился на зад.

«Пляшите», — приказала Мира его сапогам.

И Майер пошёл вприсядку вокруг Хадара, стелясь низко над землёй. По его лицу и шее градом катился пот, рот съехал набок, глаза выражали муку, но он продолжал плясать.

На помосте покатывались от смеха. Старик смеялся так, что чуть из кресла не вывалился, Окато хихикал беззвучно, прикрыв глаза-щёлочки, но продолжая за всеми наблюдать. Колдун просто ржал, запрокинув голову назад и показывая крупные белые зубы. Иртек боялся при таких важных людях хохотать открыто и давился смехом, побагровев от натуги не меньше Майера. Городские стражи смеялись в свои трубы. Только кукры продолжали стоять с непроницаемыми лицами. Ничто не могло их развеселить или огорчить. Всё человеческое стало им чуждо.

— Мира, перестань, ты убьёшь его, — сказал, наконец, Колдун. — Ты же не хочешь, чтобы у нашего Старшего агента разорвалось сердце?

«Хочу, — мысленно ответила она. — Будь моя воля, вы бы все у меня тут плясали».

Но всё же приказала сапогам Майера остановиться. Мужчина без сил рухнул на землю, судорожно ловя ртом воздух и держась руками за грудь.

Хадар с благодарностью улыбнулся Мире:

— Спасибо. Это было красиво.

— Посмот`гим... кто из... нас... будет смеять...ся последним, — пропыхтел Майер.

Великий Хранитель перевёл взгляд с Миры на Хадара и приказал одному из кукров:

— Этого в тюрьму. В нижние камеры.

На лице Хадара мелькнул страх, но он быстро взял себя в руки и придал лицу равнодушно-презрительное выражение.

«А что будет со мной?» — в панике подумала Мира.

Почувствовав на себе пристальный взгляд, она повернула голову и встретилась глазами с Колдуном. Мужчина едва заметно улыбнулся.

«Всё только начинается, дорогая», — говорил его взгляд.

Она резко отвернулась к Хадару. К нему как раз подошёл кукр. Хадар смотрел на него снизу долгим взглядом: уж точно не для такого финал он готовил себе армию. Взяв Хадар за локоть, кукр будто пушинку поставил его на ноги и повёл за ворота дома Великого Хранителя. Напоследок Хадар обернулся и ободряюще улыбнулся Мире. Мол, давай тут держись. Проклятие на его плече помахало ей обеими руками: «Пока! Пока!»

— Пока, — в замешательстве прошептала Мира.

Насчёт Хадара она не сомневалась — он придумает, как выпутаться из этой передряги. На то он и Старший агент, пусть даже бывший. А вот про себя она знала только то, что осталась одна против стаи шакалов.

......

Старик сделал знак двум кукрам — крепким, одинаковым с лица парням. Те подошли к нему, бережно, словно фарфорового, поставили на помост и придерживая за руки, подвели к краю.

«Надо же, — подумала Мира. — Они и заботливыми могут быть. Не только убийцами».

— Великий Хранитель! — воскликнула Мира, боясь что он так и уйдёт, не выслушав её.

— Не тужься, после поговорим, — проскрипел правитель и приказал стоявшему в отдалении старому слуге: — Отведи её в комнату, дай всё, что нужно девице.

Затем Великий Хранитель повернулся к Окато и Колдуну, которые ожидали его со смиренным видом, бросил:

— Идём ко мне разговоры говорить.

Он кивнул кукрам. Те подставили руки под его тощий зад и осторожно спустили старика с помоста. А затем, как в гамаке понесли в дом. Окато и Колдун направились следом на почтительном расстоянии. Уже за ними, выстроившись в шеренгу по двое строевым шагом — кукры. Про Майера все как-то сразу забыли, и он заковылял следом, держась за поясницу.

— Господин Великий Хранитель, — робко воскликнул из-за спинки кресла забытый всеми Иртек. — А что с моим вопросиком по мокрозявам в Башне? Я людям обещал.

— Жди, — бросил тот, не оборачиваясь — За воротами.

Один из кукров сразу же отделился от строя, и подошёл к Иртеку.

— Не надо меня трогать! Я сам выйду! — болезненно воскликнул мужчина.

«Безукоризненные солдаты», — подумала Мира и невольно бросила взгляд в сторону, куда увели Хадара. Сколько сил, времени и средств он вложил в этих биороботов, сколько людей пустил в расход ради сохранения своей тайны — и всё для того, чтобы они служили другому хозяину.

Тем временем, Иртек с видом выгнанной со двора собаки пошёл к воротам. Кукр следовал за ним, и предводитель бунтовщиков нет, нет, да косился на него через плечо.

Услышав рядом шарканье, Мира повернула голову и увидела, что к ней подошёл старый слуга Великого Хранителя. Она хорошо его помнила по прошлому визиту к правителю. Это он показал ей в галерее портрет Великого Хранителя в молодости, и Мира узнала в том мужчину с голограммы, убившего беременную и её мужа.

— Здравствуйте, Прол, — сказала Мира старику.

Он не ответил, но она увидела, что ему приятно, что она помнит его имя.

— Идём, — сказал старик и первым направился к дому.

Они вошли внутрь, миновали ряд закрытых комнат. Мира невольно вспоминала свой прошлый визит сюда. Хотя с тех пор прошло не так много времени, ей казалось, что она была здесь ребёнком. Открыв одну из дверей, слуга отступил, пропуская Миру внутрь. Она вошла, осмотрелась: комната без окна, у стены неизменный в азарских интерьерах огромный сундук, выполняющий роль и шкафа для вещей, и стола; на сундуке - масляная лампа; напротив - низкая кровать под пыльным покрывалом; слева от двери в углу таз и кувшин. Над ними на вбитом в стену гвоздике — серое от пыли полотенце. Довольно скромно, но Мира невольно почувствовала, как на душе становится теплее. Какой-никакой, но быт, а не покрытые мхом камни Больших кочек или тёмный угол на ладье, отгороженный решёткой, словно загон для скота.

— Располагайся, — сказал слуга. — Здесь всё, что может понадобиться девице.

— Спасибо, — проронила Мира. — А можно мне другое платье? Это пришло в совершенную негодность и... дурно пахнет.

— Распоряжусь, — равнодушно сказал слуга и вышел.

— Подождите, Прол! — воскликнула Мира. Он обернулся уже за порогом.

— Я видела на ладье свой сундук со свитками. Как бы мне получить его обратно? Там очень важные заклинания.

Некоторое время старик смотрел на неё выцветшими голубыми глазами и шевелил губами, словно повторял сказанное Мирой,

— Пожалуйста! — умоляюще добавила она.

— Поищу, — выдал он, наконец, и закрыл за собой дверь. Мира услышала, как в замке проворачивается ключ. Подошла к двери — ключ старик, конечно, забрал. Вот так, гостья-пленница.

Она кривовато улыбнулась: для этих людей довольно самонадеянно думать, что пожелай она убежать, её удержит закрытая на ключ дверь. Но Мира не хотела убегать. Она пришла куда нужно, к самому главному, наделённому наибольшей в Элсаре властью человеку. И теперь от неё требовалось использовать всю силу убеждения, чтобы он поверил в Абрахаза и нависшую над Азаром угрозу.

— Я справлюсь, — сказала она себе. — Ради Гая, Оямото, ради всех. Если не я, то кто?

Она подошла к «рукомойнику», заглянула в кувшин. Воды было на донышке. Решив, что помоется полностью, когда принесут свежие вещи, Мира намочила над тазом край полотенца и протёрла лицо, не касаясь больного глаза. Он жёг тупой болью, казалось, будто в глазнице тлеет уголёк. Сейчас была бы очень кстати Дарина с её снадобьями. Всё же, что с ней стало?

В замке вновь со скрежетом провернулся ключ.

«А вот и платье приехало», — подумала Мира.

Дверь открылась, и в комнату вошли две кукры-женщины в мужской одежде. У обеих были ничего не выражающие лица, волосы по-мужски коротко подстрижены. Мира в растерянности отступила к стене, всё ещё сжимая в руке полотенце. Одна из кукров подняла над головой огромный, даже на вид неподъёмный сундук, вторая — кровать. Ни слова не говоря, они понесли мебель из комнаты.

— Э-э... А на чём я буду спать? — вырвалось у Миры.

Ей не ответили. Проходя мимо неё, кукра свободной рукой вырвала у Миры из рук полотенце и повесила его себе на плечо. Затем выдернула из стены гвоздик. Вторая кукра забрала таз и кувшин с водой. Лампу тоже забрали. Дверь за кукрами закрылась, и Мира осталась в совершенно пустой, тёмной комнате. Не оставили ни одной вещи, которую можно заставить двигаться. Разве что, дом на воздух поднять, встряхнуть и перевернуть. Но на такое Мира была не способна. Впрочем, может и способна, но проверять не решалась.

Вытянув вперёд руки, она в растерянности дошла до стены и села на пол. Как говорится, приплыли. Ясно, что сундук со шляпой ей не принесут. Платье тоже. В животе заурчало от голода. Мира вспомнила, что последней её едой были яд и противоядие. На ладье она есть отказалась, а теперь желудок напоминал, что она жива и несмотря на всё происходящее, должна питаться. Но, кажется, с едой её обломали также, как с одеждой, светом и возможностью помыться. Главный вопрос: придёт ли для разговора Великий Хранитель?

Вспомнился взгляд, каким смотрел на неё Колдун: этот интриган явно что-то задумал. Убить её с помощью летучих мышей ему не удалось, так каким будет следующий ход? Мира почувствовала, как накатывает паника. Сердце учащённо забилось, во рту стало сухо.

«Да что же я тут сижу, как безропотная жертва в ожидании палача?! — подумала она. — Пора заставить себя уважать! Хочет старик этого или нет, он сейчас же примет и выслушает меня — и точка».

Она поднялась на ноги, расчесала пятернёй волосы. Они даже на ощупь были грязными. Мира поморщилась: как держать себя с достоинством при столь непрезентабельном виде? Проклятый дед: выдайте всё, что понадобится девице! И тут же всё отобрал!

Сейчас была бы весьма кстати сказочная фея, которая одела бы, умыла и причесала её, как Золушку. Но у Миры была только она сама со способностью управлять вещами. Однако без мыла и воды эти способности не нужны.

Что же, тогда применим их по назначению. А непрезентабельный вид — право, мелочь в сравнении с гибелью мира.

Держась за стену, Мира подошла к двери и сказала язычку замка:

— Давай уже, открывайся.

Тот послушно убрался внутрь скважины.

— А ты что ждёшь? Отдельно просить надо? — Мира строго взглянула на дверь, и она тут же открылась.

Так-то лучше.

Выйдя в коридор, Мира на миг зажмурилась — после темноты комнаты свет висящих на стенах масляных светильников казался слишком ярким. Затем открыла здоровый глаз, осмотрелась по сторонам, вспоминая схему дома. Ещё бы знать, где именно найти Великого Хранителя. Тут из-за угла вышел Прол. На поясе у него висела связка ключей. Увидев Миру, слуга остановился и в замешательстве потянулся к связке. Посмотрел на ключ, затем на открытую дверь, опять на ключ.

— Где хозяин? — спросила Мира.

После того, как слуга обманул её, в ней не осталось к нему ни капли уважения. Такой же подлец, как остальные, только постарше. Старик хотел что-то ответить, но она передумала искать сама. Сняла взглядом со стены один из светильников, сунула слуге в руки. Сказала:

— Не обожгитесь.

Прол механически сжал пальцы на ручке светильника. Мира подавила улыбку: такой нехитрый трюк, а работает безотказно.

— Отведите меня к Великому Хранителю, — приказала она слуге. — И не вздумайте звать стражу. Голоса лишу.

Судя по задрожавшим щекам старика, он поверил. Несчастный же не знает, что она на такое не способна. На мгновение ей стало жаль его, но Мира тут же напомнила себе, что эти люди знают лишь два чувства: издеваться над одними и пресмыкаться перед другими. И она больше не позволит над собой издеваться.

— Идём? — спросила она.

Слуга послушно зашаркал стоптанными туфлями по старым, протёртым и скрипящим доскам пола. Мира шла следом, вспоминая расположение комнат. Ага, вот налево повела лестница, которая заканчивается в покоях, отведённых Колдуну. Значит за поворотом должна быть комната, где Великий Хранитель принимал её в прошлый раз. Впрочем, приёмом это было назвать сложно: старик лежал в кровати, накрывшись кучей одеял, а Мира в страхе билась лбом об пол.

«Теперь он не заставит меня встать на колени, — подумала она. — Всё изменилось, дедушка. У меня есть миссия, которая важнее мелких страхов за свою жизнь. И я не уйду, пока вы не поднимите азарцев на борьбу с Абрахазом. Другой попытки спасти этот мир у нас больше не будет. Сама богиня Оямото пожертвовала собой ради этого. Что уж говорить о нас, простых смертных».

Она подумала о Гае и о том, что больше никогда его не увидит. Душу заполнила чёрная, безысходная тоска. Мира загнала её поглубже — сначала дела.

Слуга подошёл к высокими дверям. Мира вспомнила, что за такими же только в Башне когда-то состоялось собрание, на котором Даяна пыталась лишить Гая права быть наставником на турнире. Только Даяны тоже уже нет, стёрта в пыль жерновами власти. Остался лишь старик, сжимающий в изуродованных подагрой пальцах горло города.

Слуга остановился у дверей и вопросительно посмотрел на Миру. Она кивнула. Слуга открыл двери и начал дребезжащим голосом:

— Великий Хранитель Элсара, к вам...

— Спасибо, Прол, дальше я сама, — сказала она и, повыше подняв подбородок, вошла в зал. Довольно большой, с разноцветными стёклышками в окнах, за которыми чах больной азарский день. Посередине комнаты стоял большой овальный стол из потемневшего дерева и вокруг него стулья. Другой мебеи не было. Вдоль стен, будто изваяния, замерли кукры. Кажется дед теперь и в туалет без них не ходит. Мира подумала, что кукры это проблема, которую ей увы не решить, а взгляд уже остановился на сидящих за столом людях: Великом Хранителе, Колдуне и Окато. Все трое смотрели на Миру с недоумением.

— Она взломала замки и вышла, — виновато пролепетал за её спиной слуга.

— Великий Хранитель, вам придётся меня выслушать, — с нажимом произнесла Мира. — Именно сейчас.